Меган Линдхольм. Робин Хобб. Колеса удачи. Глава 5

- Не трогай его!
Готерис медленно, с неохотой, убрал руку от кнута, лежащего в специальном гнезде.
- Вы только и делаете, что командуете мною, - пожаловался он.
- Вот именно.
  «Проклятье! Как будто сидишь в железной бочке, а кто-то со всей дури колотит по крышке над головой», - устало подумала Ки. Непрекращающиеся жалобы Козлика и тихие ответы Вандиена служили безумной увертюрой к раздражающему крещендо ночных насекомых. Она пододвинулась ближе к партнёру и, несмотря на вечернюю духоту, почувствовала облегчение от исходившего от него тепла. Им следовало бы остановиться на ночлег ещё несколько часов назад. Возможно, Вандиен пытался наверстать упущенное за утро время. А, возможно, он попросту боялся предстоящего разговора и ссор, которых следовало ожидать. Но от судьбы, как говорится, не уйдёшь. Им все равно придётся с этим столкнуться: меринам нужен отдых. Сигурд уже раздражённо мотал головой, намекая, что вожжи следует ослабить.
- Тебе не нужно так сильно тянуть; лошадки знают, что делают, - заметила Ки.
  Он вздрогнул. Это были первые слова, которые она произнесла за последние несколько часов.
- Тебе лучше?
- Нет. Просто боль стала глуше. Мне ненавистно то, что произошло, но с этим уже ничего не поделаешь.
- Вандиен? - снова подал голос Козлик.
- Нет, - с подчёркнутой любезностью ответил тот.
  Нахохлившись, мальчик повернулся к ним спиной - мышцы напряжены. Неожиданно Ки тронуло, как печально он понурил голову. Ей даже стало жаль его.
- Что случилось, Козлик?
Он прочистил горло, но голос все равно прозвучал сдавленно:
- Так что мне надо было делать? Я думал, они убьют всех нас.
 Низкий голос Вандиена звучал на удивление мягко:
- Молчать. Ждать. Я знаю, порой это нелегко. Но лучше придержать главные козыри про запас, пока не узнаешь, чем кроет противник.
- Если бы они собирались нас убить… Если бы ты знал, что они собираются… Ты бы рассказал им про Тамшин?
- Не знаю, - признался Вандиен. - Трудно сказать, как бы я поступил перед лицом смерти, особенно мучительной. Ещё труднее сказать, как бы я поступил, зная, что могу спасти друзей от смерти, предав незнакомцев. Хотелось бы думать, что я, отринув всякий страх, отважно бросился бы в бой, напоследок прихватив с собой парочку негодяев… Однако все это глупая патетика. Пустой трёп! Судя по тому, что я знаю о брурианцах, у меня не было бы ни единого шанса. - Он пристально посмотрел на мальчика, пытаясь разгадать, понял ли он его. - Это как размышлять, что бы ты не стал есть, умирая с голода. Когда по-настоящему хочешь жрать, гнилая капуста и дохлая крыса кажутся не такими уж и плохими.
  Ки не спросила, откуда ему это известно.
- Но они собирались нас убить, - настаивал Козлик.
  Вандиен вздохнул.
- Оставь это, Готерис. Все уже в прошлом. Но если такое повторится, молчи и не дёргайся. Смотри, что делаю я или Ки. Неважно, что ты там думаешь. Или знаешь, - эти последние слова он добавил неохотно. Но они разрядили обстановку, и над медленно покачивающимся фургоном воцарилось шаткое подобие мира.
  Дверца позади сиденья распахнулась.
- Мы что, вообще не будем останавливаться? - жалобно поинтересовалась Уиллоу.
  Вандиен не ответил, но свернул с дороги. Ничем не примечательное местечко, но лучше поблизости все равно не найти. Во все стороны простиралась травянистая равнина, иногда полого вздымавшаяся, порою опускавшаяся, но ни разу не переходящая в настоящие долину или холм. На смену пастбищам, виденным вчера, и заброшенным фермам, попадавшимся утром, пришли редкие заросли жёсткой травы, перемежавшиеся песчаными участками. Сегодня лошадям достанется скудное пастбище. Придётся дать им больше зерна.
  Мерины остановились, и Козлик проворно, под стать своему имени, спрыгнул на землю. Ки последовала за ним, оглянувшись на Вандиена. Он двигался медленно, как старый побитый пёс, страдающий к тому же от артрита. Ки кольнуло чувство вины. Как она могла забыть о его рёбрах?
- Не торопись, - предупредила она. - Я распрягу лошадей и займусь лагерем. А потом осмотрю твои ребра.
 - Ты всегда найдёшь повод, чтобы снять с меня одежду, - пробормотал он, но не смог выдавить из себя даже слабое подобие улыбки.
  Ки в ответ лишь покачала головой.
  Мерины были рады освободиться от сбруи, но без энтузиазма отнеслись к жёсткой серо-зелёной траве, к которой она их подвела. Оба жадно вылакали воду из пойла. После того, как они напились, ромни насыпала им зерна и растёрла взмокшие серые бока. На шее Сигурда обнаружился гноящийся нарыв. Пришлось доставать мазь и быстро обработать его. Занимаясь этим, Ки с интересом наблюдала, как Вандиен руководит непутёвым молодняком, пока тот с ленцой разбивал лагерь. Заметив, что Ки смотрит на них, Вандиен послал ей мимолётную улыбку, прислонившись к одеялу, сложенному поверх фургонного колеса. Козлик тем временем опустился на колени подле тлеющего костра, а Уиллоу наливала воду из бочонка в котелок.
  Нарыв на шее Сигурда оказался мерзкой штукой, из которой с трудом удалось выдавить корчащегося паразита. Возчица промыла рану и смазала ее мазью. Сигурд, пытаясь собрать последние рассыпанные зерна, не обращал на неё никакого внимания. Ки вздохнула и вытерла липкие руки о тунику. Может быть, завтра вечером им попадётся река, где она сможет устроить стирку. То-то Вандиен обрадуется: теперь у него появился законный предлог, не стирать своё бельё.
  После работы в полумраке, маленький костерок казался очень ярким. Молодая женщина постояла немного, давая глазам привыкнуть. А потом ещё немного, чтобы привыкнуть к кое-чему другому.
  Уиллоу опустилась на колени рядом с Вандиеном, осторожно стягивая с него рубашку. Она бросила ее на землю, тихо что-то сказав. Вандиен слегка приподнял руки, а девчонка деловито смочив тряпку, прижала ее к ушибленным рёбрам. Синяк в том месте, куда ударила лошадь, был багровым, переходящим в розовый и зелёный цвет по краям. Уиллоу улыбалась, протирая его кожу. Слова Козлика, которые Ки приняла ранее за банальную юношескую мстительность, внезапно всплыли в ее памяти.
  Ромни шагнула в круг света. Котелок уже стоял на огне, похлёбка начинала аппетитно побулькивать. Все сделано аккуратно и хорошо. Не к чему придраться, не о чем спросить. Они все держали под контролем. Она присела у бочонка с водой в задней части фургона, намереваясь налить в таз воды и вымыть лицо и руки. Козлик появился из кабины, держа в руках блюдо с дорожным хлебом и сыром. Ки все ещё не могла придумать, что сказать.
  Парень многозначительно посмотрел на неё, затем на Вандиена с Уиллоу.
- Еда готова, - нарочито громко объявил он. - Можем начинать, как только ты оторвёшь от него свои ручки, Уиллоу.
  Девушка рассмеялась.
- Хотел бы оказаться на его месте, Козел? А? - язвительно спросила она, но, посмотрев мимо него, увидела Ки. Их взгляды встретились, и на мгновение Уиллоу испугалась. Но Ки промолчала, и в следующее мгновение девичье лицо разгладилось. Она игриво улыбнулась, словно кошечка. - Вандиен скажет сам, когда ему будет достаточно, - чуть нараспев произнесла она. Ки задумалась, а с Козлом ли она вообще разговаривает.
- Достаточно, - сказал Вандиен. - Это не помогает. Мне бы хоть раз вздохнуть полной грудью. - Он поднял глаза на Ки, и в них не было ничего, кроме усталости.
- Какую воду вы использовали? Холодную или тёплую? - поинтересовалась ромни.
- Холодную.
  Ки кивнула своим мыслям.
- После еды попробуем тёплую, разотрём в неё бутоны кары.
  Уиллоу ощетинилась:
- Моя мать всегда использовала холодную воду в таких случаях. Чтобы снять отёк.
- В этом есть смысл, - мягко согласилась Ки. - Но иногда тепло может ослабить боль. - Она встретилась взглядом с Уиллоу, почувствовав в нем вызов. Ки не хотелось играть в эти игры. Отвернувшись, она достала из сундука тарелки, смахнув с них крошки чая. В одной из чашек набилось достаточно листьев, чтобы заварить из них целый котелок. Что ж, придётся покупать чай в Алгоне…
 - Вандиен? - спросила она, не поворачиваясь. - Как думаешь, сколько осталось до Алгоны?
 - Дня два? - предположил он.
 - Скорее три, - поправила его Уиллоу. - Мы не очень-то торопились.
  Ки промолчала, раскладывая рагу и разливая чай. Наполнив свою тарелку, она обернулась. Девчонка уже умащивалась подле Вандиена. «Я бы никогда не стала сидеть так близко к чужому мужчине», - подумала Ки, наблюдая, как Уиллоу щебечет с Вандиеном, кивая и улыбаясь его немногословным ответам. Они тихо о чем-то разговаривали, словно опасаясь, что кто-то подслушает их интимные тайны. Ки почувствовала, как в ней поднимается упрямство. Какого черта! Если Вандиен считает это нормальным, то и она не будет возражать. Однако так некстати появившийся в голове чей-то тихий, жёсткий голос вкрадчиво поинтересовался, а полностью ли она доверяет своему мужчине или же хочет испытать его. Ки лишь мрачно сдвинула брови, не желая думать об этом. Взяв свою тарелку, она уселась у огня. Козлик, сидевший по другую сторону костра, поднял на неё глаза. По его подбородку стекал суп.
- Как давно вы вместе? - внезапно спросил он.
- Что? - Ки оторвалась от своей тарелки.
- Ты и Вандиен? Как давно вы вместе?
  Ки задумалась. Некоторые годы были очень похожи друг на друга, тогда как другие были настолько насыщенны событиями, что казались длиннее столетия.
- Наверное, лет пять или шесть. Скорее даже семь… Трудно сказать, Козлик. Мы не всегда путешествуем вместе, вот как сейчас. Иногда он выбирает свой путь, а я свой, зная, что мы встретимся где-нибудь на дороге. Иногда он навещает родные места, встречается с немногочисленными родичами, которые все ещё помнят его. Иногда, когда дорога простая и скучная, он уходит вперёд разведчиком и встречает меня уже на месте.
- Не очень-то это похоже на лебединую верность, - заметил мальчик.
  Ромни хмыкнула.
-  Может быть. Но в том, что действительно важно, мы всегда верны друг другу.
- А другие женщины? У него бывают другие женщины, когда вы не вместе? А у тебя другие мужчины?
  Ки уставилась на него через пламя.
 - Вряд ли это можно назвать приличным вопросом, Готерис.
  Однако пацан не смутился.
- Я так и знал, что ты не ответишь. Потому что просто не знаешь.
  Она сердито взглянула на него, понимая, что нужно прекратить этот разговор. Однако вместо этого ответила:
- Если ты хочешь знать, требую ли я от него подробного отчёта о каждом мгновении, проведённом вдали от меня, то нет. И он меня тоже не спрашивает.
- Понятно, - усмехнулся Козлик. - Как говорится: «Нет вопросов - нет проблем»!
  Он издал многозначительный смешок, прозвучавший совершенно по-детски и к тому же донельзя препаскудно.
- Козлик, - голос Ки оставался нарочито спокойным. - Зачем ты так себя ведёшь? Ты же умеешь быть вежливым, когда хочешь. Зачем ты грубишь, когда можешь быть приятным малым?
- Получается, что я не хочу быть приятным? Ха! С какой стати мне быть вежливым с людьми, которые либо ругают меня, либо игнорируют?
- Козлик… - начала Ки, внезапно почувствовав усталость.
  Уиллоу внезапно коснулась ее плеча:
- Вандиен хочет чаю. И я собираюсь нагреть воду для его рёбер, - в ее голосе прозвучало неприкрытое самодовольство, на которое Ки запретила себе реагировать.
-  Бутоны Кары в глиняном горшке, закрытом пробкой. Он стоит на полке у окна, - объяснила она девушке. - Добавляй их в настой только после того, как вода закипит.
  Ее указания застали Уиллоу врасплох. Она молча кивнула и отошла. Ки повернулась к Козлику.
- Помоги мне собрать посуду и прибраться.
- Но…
- Немедленно, Козлик.
  Он подчинился, копируя то, как она собирает стаканы и миски и чистит их песком, прежде чем ополоснуть небольшим количеством воды. Произошла короткая перепалка, когда Уиллоу запретила Козлику прикасаться к ее миске или чашке. Ки не вмешивалась. Пусть сами разбираются, с неё довольно. Да и устала она чертовски. Матушка Луна!.. Возчица и подумать не могла, что можно так вымотаться и все ещё оставаться на ногах. И жалкий вид Вандиена соответствовал ее самочувствию. Его голова безвольно свесилась на грудь, чашка с чаем в руке опасно накренилась. Ки присела рядом, чтобы поправить чашку, и мимоходом коснулась его запястья. Жара нет, только усталость. Он не пошевелился, когда она встала, собираясь заняться лошадьми.
  Когда ромни вернулась в круг света, отбрасываемого костром, Вандиен лежал на спине, а Уиллоу бережно прикладывала к его рёбрам дымящийся кусок ткани. Лагерь наполнял ароматный запах Кары. Козлик все ещё сидел на корточках у огня, наблюдая за девчонкой взглядом голодной собаки. Проигнорировав паренька, Ки направилась к Вандиену. Его тёмные глаза повернулись к ней, когда она опустилась рядом на колени.
- Тебе лучше?
- Так себе.
- Хм, - не обращая внимания на Уиллоу, Ки приподняла ткань и осторожно провела пальцами по его коже. Ромни почувствовала, как он задержал дыхание, когда она коснулась отпечатка копыта.
- Сегодня тебе лучше спать в фургоне. Твёрдая земля и холодный ночной воздух - последнее, что тебе сейчас нужно.
-  Я совсем не против, - поспешно заявила Уиллоу.
- Мне все равно, против ты, или нет, - холодно заметила Ки.
  Она вернула ткань на место. Что-то на мгновение слегка сдавило ей лодыжку. Возчица опустила взгляд, и Вандиен серьёзно посмотрел на неё. Затем его лицо озарилось самой озорной улыбкой, какую она когда-либо видела.
- Мне бы следовало сломать тебе ещё парочку рёбер, - прошептала она ему в ухо, но не смогла сдержать ответной улыбки. Будь он проклят! Когда-нибудь она найдёт способ не прощать его так просто.
  Ки забралась в фургон и расправила скомканные одеяла на платформе, служившей кроватью. Проявив железную выдержку, она приготовила постель и для Уиллоу здесь же рядом, на полу. Ромни прекрасно понимала, что бесполезно просить девушку спать под фургоном. Она взяла постельное белье для Козлика.
- Осталось всего двенадцать дней, - прошептала она себе в утешение.
  Ки замерла на ступеньке.
- И что же случилось потом? - спрашивала Уиллоу у Вандиена.
- Потом мы снова встретились в Фирбенксе, - в его голосе слышалась боль. - Мы поняли, что вместе нам намного лучше, чем порознь. Ки построила новый фургон, и когда она отправилась в путь, я последовал за ней.
- Довольно историй, - оборвала его Ки резче, чем хотела. Да кто эта девчонка такая, чтобы так нагло расспрашивать, где они там встретились и сошлись вновь? Она бросила одеяла Козлика на землю и повернулась к Вандиену: - Тебе нужен отдых. Давай, уложим тебя в постель.
- Не возражаю, - признался Вандиен, протягивая ей руку.
  Ромни наклонилась, чтобы он смог перекинуть руку ей через плечо, и помогла встать. Мужчина тяжело навалился на неё, при этом осторожно зевнув.
  Козлик уставился на груду одеял:
- Здесь только одна подушка, а если Уиллоу придётся спать снаружи, нам понадобятся две.
- Сегодня Уиллоу будет спать на полу внутри фургона. Все это для тебя, Козлик.
- Но я не могу спать один снаружи! А вдруг брурианцы вернутся?
- Они не вернутся. С тобой ничего не случится.
- Но, Ки! Ты не можешь знать наверняка. Это слишком опасно. Почему я не могу спать внутри, с вами?
- Он не будет спать рядом со мной! - воскликнула Уиллоу.
  Ки вздохнула.
- Я могу поспать и снаружи. С меня не убудет, - вмешался Вандиен.
  Но Ки решительно тряхнула головой. Ее голос был острым, как кинжал.
- Это уже просто смешно! Все ваши ссоры просто смешны! Ты, - возчица сурово поглядела на Вандиена, - будешь спать внутри, как мы и договаривались. Тебе необходим отдых. Что касается тебя, Уиллоу, то ты тоже будешь спать в фургоне. Так по крайней мере я не буду выслушивать твои вечные жалобы. Козлик, не бойся, я буду спать снаружи. Ну, все довольны?
  Ее слова повисли в тишине. Молодняк притих, а Вандиен выглядел шокированным. Ки почувствовала себя неловко. Уиллоу посторонилась, когда она помогала Вандиену подняться по высокой ступеньке в фургон. Он тяжело опустился на кровать и посмотрел на неё.
- Ки? Что-то случилось?
- Все в порядке, - резко ответила она, затем вздохнула: - Я просто устала и… У меня нет слов для всего этого. То, что я увидела сегодня, и осознание того, что я частично в этом виновата… Я не знаю. И все эти склоки да препирательства. А теперь ещё Козлик заставляет меня сомневаться: не вернутся ли брурианцы в поисках лёгкой добычи.
- Постарайся успокоиться, - посоветовал он.
- Легко сказать.
  Мужчина пожал плечами, а затем поморщился.
- Завтра мне станет лучше. Я смогу больше тебе помогать.
  Ки попыталась быть с ним помягче.
- Мне тоже станет лучше, - неловко буркнула она.
  Вандиен взял ее за руку, но Ки слишком остро ощущала присутствие Уиллоу - девчонка маячила в дверях, наблюдая за ними. Ромни быстро сжала его пальцы, затем высвободила руку. Прихватив с собою всего несколько простыней и одеял, она направилась к двери. Возчица сомневалась, что вообще заснёт этой ночью. Уиллоу не сразу посторонилась, но Ки подавила желание резко оттолкнуть наглую девицу.
  Снаружи напряжение и не думало спадать. Козлик уже ждал ее.
- Мы будем спать у костра? - сразу же спросил он. - Или под фургоном?
- Ты можешь спать, где хочешь. Я посижу у костра и покараулю немного.
 - Составить тебе компанию? - с надеждой предложил он.
  Ки услышала, как закрылась дверь фургона, и Уиллоу возится с остатками засова. Ещё одна вещь, которую мне придётся чинить, - устало подумала она, - но не сейчас. Эта мысль доставила ей некоторое удовлетворение. Козлик все ещё наблюдал за ней. Он стоял спиной к свету, ссутулив плечи, и лицо его было погружено в тень. Паренёк все ещё держал в руках одеяла, словно малыш, который никак не может заснуть из-за страха перед вымышленными чудищами. Злиться на него показалось вдруг слишком утомительно.
- Если хочешь, - уступила она. - Или можешь сразу валиться спать. Не жди, что я буду приятным собеседником. Я слишком устала, и у меня впереди ещё слишком много забот.
- Если хочешь… - Козлик громко сглотнул, и его голос стал очень тихим. - Я мог бы помассировать тебе затылок. Это избавит от головной боли, и ты сможешь отдохнуть.
  Только сейчас Ки осознала, что ее виски грозят взорваться. Раньше боль казалась частью ее гнева. Она представила себе, с внезапным приливом истомы, как было бы приятно, если бы кто-нибудь снял это напряжение массажем.
-  Меня научила этому мама, когда я был ещё совсем маленьким, - робко добавил Козлик. - Это должны уметь все целители, говорила она. Это приносит облегчение.
- Я… Спасибо, Козлик, но нет, - Ки устало покачала головой. - Нет, думаю, я просто посижу спокойно, посмотрю на ночь и покараулю. Но это было очень любезно с твоей стороны.
- Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе.
  В его голосе прозвучала обида.
  У неё не было сил пререкаться.
- Да, - призналась она. - Это правда. Мне было бы неловко.
- Почему?
  Ки раскладывала свою постель: прислонив подушку к одному из больших колёс фургона, она устроилась поудобнее, натянув на колени одеяло. После всех этих приготовлений, ромни выразительно посмотрела на Козлика.
- Почему? - настойчиво повторил он.
- Почему бы тебе не пойти спать? - предложила она.
- Я ещё не хочу спать. Почему тебе было бы неловко, если бы я прикасался к тебе?
  Ки вздохнула. Силы, придаваемые гневом, покинули ее.
- Потому что ты для меня все ещё чужой. А мне неловко, когда ко мне прикасается чужой мужчина.
- Сколько времени должно пройти, чтобы я перестал быть чужим?
  В его голосе вновь появилась та приторно-слащавая, гнусавая нотка. Она задумалась, где он научился этим словам и этой манере говорить. Так мог бы изъясняться бродячий торговец, подкатывающий к трактирной девке. Она закрыла глаза.
- Сколько времени прошло, прежде чем Вандиен перестал быть чужим?
- Спроси у него сам, - Ки так и не открыла глаз.
- А почему ты не скажешь?
И снова этот вкрадчивый, многозначительный тон.
- Козлик, - Ки слегка пошевелилась. - Почему ты ведёшь себя как невоспитанный мужлан?
- А почему ты так себе ведёшь? - в его голосе внезапно прозвучала боль. - Как ты можешь спокойно лежать здесь, когда они там, в фургоне, вместе?
  Возчица открыла глаза, уловив в последних словах терзавшую его ревность. Она поняла ход его юношеских мыслей. Если Вандиен спал с девушкой, которую желал Козлик, Козлик отомстит, соблазнив женщину Вандиена... Это было слишком нелепо, чтобы заслуживать комментария. И все же ему нужно было дать какой-то ответ. Она попыталась найти такой, чтобы положил конец всем его расспросам.
- Козлик, не беспокойся об этом. Вандиен, вероятно, уже спит. И даже если бы он не спал, если бы он испытывал какие-то чувства к Уиллоу, а она отвечала бы ему взаимностью, его больные ребра помешают всем греховным помыслам. Так что не о чем беспокоиться. А теперь, не будешь ли ты так любезен, пойти спать?
- Ты просто не знаешь Уиллоу, - надувшись, заметил он.
 Грубо бросив свои одеяла на землю, парень повалился на них, свернувшись калачиком, как собака.
  А ведь он знает Уиллоу, - подумала Ки. - Как? Откуда? Вряд ли такая девушка, как она, могла связаться с таким чудиком как Козлик. И все же между ними что-то произошло, что объясняло всю эту враждебность и ревность. Забудь обо всем этом, подруга, уже поздно, и ты чертовски устала.
  Некоторое время ромни сидела неподвижно, прислушиваясь к таинственным звукам ночи. Насекомые продолжали свои бесконечные арии, к ним примешивался успокаивающий перестук копыт Сигурда и Сигмунда, что лениво переминались во сне. Лёгкий шелест крыльев совы, пролетавшей над их головами. Никакого грозного топота алых копыт. Нечего бояться. Она подобрала колени, уткнулась в них лбом и провалилась в сон.
XXX
- Вандиен? - прошептала Уиллоу.
- Чего тебе? - неохотно спросил он.
- Мне страшно. Можно я лягу рядом с тобой?
  Он беззвучно вздохнул. Вечером, глупенькие штучки Уиллоу, направленные на то, чтобы вызвать ревность у Ки, казались ему даже забавными. Но теперь...
 - А здесь ты будешь чувствовать себя в полной безопасности?
  Недолгое молчание. Вандиен почувствовал ее внезапную нерешительность; он ответил не так, как она ожидала.
- Я… я боюсь заснуть. И так устала. Я думала, что, оказавшись поближе к тебе, под твоей защитой, смогу спокойно поговорить. Мне ведь нельзя засыпать. Иначе Козел что-нибудь придумает…
  Девушка приподнялась, опершись локтями о край кровати.
 - Уиллоу, - Вандиен повернул к ней голову, - я очень устал, к тому же у меня чертовски болят ребра. Мне совершенно не хочется бодрствовать и болтать всю ночь напролёт. Ну же, будь хорошей девочкой, дай мне немного поспать.
  Он намеренно заговорил с ней по-отцовски.
- Но…
   Уиллоу растерялась. Очевидно, все шло не так, как она себе представляла. Чего она надеялась добиться? - внезапно подумал он. Вандиен услышал скрип соломенного матраса и снова открыл глаза. Она ещё ближе придвинулась к кровати.
- Вы не понимаете насчёт Козла. Совсем. Иначе вы бы тоже не спали.
- Да? Ну, в таком случае, почему бы тебе не сесть на пол и не рассказать мне все? По крайней мере, так точно не заснёшь.
- Хорошо, - живо согласилась она.
  Поднявшись с пола, девчонка уселась на край кровати. Вандиен снова открыл глаза. В полумраке фургона она выглядела совсем юной.
- В жилах Готериса течет кровь Джоре, - начала она. - Ты понимаешь, что это значит?
- Полагаю, кто-то из его предков был не человеком. Его отец говорил об этом. Правда, я не придал этому внимание.
- Обычно это и не важно. В этой части Ловерана много полукровок. Чаще всего встречаются полу-брурианцы, особенно в их гарнизонных городках. Есть и… другие смешения. Но полукровки Джоре - редкость, особенно с телом человека, но с глазами Джоре.
- Ну и что с того?
  Она придвинулась к нему ближе.
- А то, что он может… видеть все.
  Уиллоу выразительно взмахнула рукой, затем, как бы невзначай, скользнула ей по бедру Вандиена.
- Он может подсматривать за снами любого человека.
  Вандиен пошевелился в темноте, уклоняясь от случайного прикосновения девушки. О, Луна! Как же у него болят ребра! Но, теперь он был заинтригован, желал он того или нет.
- Значит, Козлик может рассказать, что тебе снилось? И почему тебя это так беспокоит?
  Он чувствовал, как Уиллоу смотрит на него в темноте.
- Потому что он использует то, что узнает во снах, во вред людям. Мерзавец любит причинять им боль. Он высмеивает их тайные желания, их ошибки, манипулирует их страхами. Побывав в ваших снах, он сможет изменит ваше к ним отношение. Буквально перевернуть все с ног на голову! 
  Охваченная грандиозностью этой мысли, она невольно прижалась к нему. Девушка легла на бок, лицом к мужчине, подперев подбородок рукой.
- Он может изменить отношение человека к своим снам?
- Да.
- И почему это так важно?
- Ты не понимаешь? Он может завладеть твоими секретами и использовать их против тебя. Он может направить твои сны туда, куда ему выгодно. Ничто из того, о чем ты когда-либо думал, не защищено от его шпионажа. И все, что он узнает, он тут же выбалтывает. У Козла нет чести.
  Уиллоу говорила с горечью, как человек, которого предали. Вандиен почувствовал, что приближается к сути проблемы, но промолчал.
  Молчание затянулось. Уиллоу извернулась, придвигаясь к нему ещё ближе. От неё исходил аромат имбиря и апельсина. Он слышал ее дыхание, но ждал, когда она снова заговорит.
- Однажды, - выдавила она, - я ему доверилась.
  Он подавил улыбку:
- Да?
- И он предал не только меня, но и моих друзей.
- Рассказав, что тебе приснилось?
  Уиллоу нетерпеливо покачала головой, и он почувствовал, как ее волосы коснулись его щеки.
- Я попросила его… узнать кое-что для меня. То, что мне было очень нужно. И Козел узнал. Но вместо того, чтобы рассказать мне одной, он разболтал об этом всем, хвастаясь своим знанием. Так что… информация не принесла пользы ни мне, ни моим друзьям.
  Мятежники! Вот оно что…
- Полагаю, ты была очень зла на него.
  Вандиен гадал, была ли она настолько наивна, считая себя такой хитрой, или же эта детская интрига всего лишь хитроумное прикрытие - маска? Он чувствовал тепло ее юного тела, с каждой минутой становящегося все ближе и ближе. Но он также уловил и прагматичный расчёт, когда она невзначай задела ногой его ногу. Неловкость, которая пробуждалась сейчас в нем, была не той, которую она пыталась вызвать.
- Разумеется, я была зла! Мы все были злы, так как он подверг нас серьёзной опасности. И Келлиху пришлось…
- Уехать, - закончил он за неё.
- Да, - прошептала Уиллоу. - И все из-за проклятого Козла, который не умеет держать язык за зубами. Келлих говорит, что нет силы в человеке, который не может хранить чужие секреты, и нет чести у того, кто предаёт доверие ради личной выгоды или славы!
- Ммм…
  Десятки вопросов крутились в голове Вандиена, но он знал, что немногословность способствует откровенности. Когда она наклонилась и осторожно положила руку ему на плечо, он не отстранился. Пальцы Уиллоу мягко ощупали его мышцы.
- Ты сильный, - прошептала она. - Сильнее, чем кажешься. И очень храбрый. То, что ты сделал сегодня, чтобы выиграть время для Ки, требовало немалого мужества. И острого ума, чтобы до этого додуматься.
  Она подвинулась ещё ближе к нему. Кровать предательски заскрипела.
- Сильные мужчины, обладающие отвагой и умом, встречаются редко. А мы так отчаянно нуждаемся в храбрецах.
  Вандиен чувствовал ее дыхание на своей щеке.
- Ты то же самое говорила Козлику, когда просила его об одолжении? - невинно поинтересовался он.
  Она вздрогнула, словно ее ударили.
- А знает ли старина Келлих, как ты вербуешь сторонников? - безжалостно продолжил он. - Или, может, это он сам научил тебя, как лучше всего вербовать мужчин, чтобы они безропотно дохли за ваше святое дело?
  Уиллоу напряжённо молчала.
- Интересно, чтобы ты делала, если бы я сперва потребовал награду, прежде чем записаться в стройные ряды патриотов?
 - Я бы заехала тебе коленом по рёбрам, ты… - гневно выплюнула она, не находя подходящего оскорбления.
  Уиллоу резко дёрнулась, но Вандиен ловко блокировал ее, защищая ушибленные ребра. Однако девчонка не собиралась нападать. Она резко выпрямилась, закрыв лицо руками. Мужчина услыхал, как она судорожно всхлипывает, но сдержал свою жалость. Эти слезы могли быть ещё одной хитрой уловкой, когда соблазнение не срабатывало.
- Ты не знаешь, каково это, - глухо пробормотала она.
- Я мог бы узнать, если бы кто-нибудь объяснил мне, вместо того, чтобы…
- Это ужасно! - воскликнула она. - Этот герцог и его брурианские гвардейцы, с его разрешениями на проезд и нескончаемыми конфликтами со всеми соседями. Из-за него мы живём в кольце врагов. Никто из соседей Ловерана нам не доверяет. Он вечно обманывал Заклинательниц Ветров, пока они не перестали слушать мольбы наших фермеров. Оглянись вокруг, пока путешествуешь по моей родине: ты думаешь, эти земли всегда были такими пустынными? Когда у власти была герцогиня, здесь простирались хлебные поля Ловерана, пастбища, полные откормленного скота и белых овец. А теперь наша страна медленно чахнет. Она умирает! И Келлих говорит, если мы не вернём…
- Герцогиню к власти. И не свергнем герцога… Я слышал все это в Кедди. Добро, я могу понять, если то, что ты рассказываешь, - правда. Но посылать тебя вербовать людей для этого дела…
- Келлих ненавидит это так же, как и я! Но он говорит, что это, как испытание. Ты остаёшься верным Ки, я это почувствовала. И это что-то да значит! Келлих говорил, что мужчина, верный своей женщине, может быть верным и более благородному делу. Также он учил меня, что, если я буду тщательно выбирать людей, к которым обращаюсь… моё предложение никогда не придётся выполнять. Потому что, как только они присоединятся к нам, они увидят, что это справедливо, и не попросят ничего большего, кроме как возможности поступать по чести…
- Черт возьми, - тихо процедил Вандиен сквозь зубы.
  Но она услышала.
- Это совсем не то, что ты думаешь! - гневно воскликнула Уиллоу. - Ни один мужчина, кроме Келлиха, не касался меня. И не коснётся. Вербовка просто необходима… как контрабанда. Нужно бороться, чтобы выжить.
- Это как принести в жертву тех Тамшин сегодня утром?
  Уиллоу сглотнула.
- Это сделал Козел, а не я, - буркнула она. - Но да, если бы это было ради дела. Даже Тамшин, со всеми их недостатками, помогают нам. Они были готовы умереть за нас. Я не говорю, что мне нравится то, что сделал Козел. И не думай, что он сделал это, чтобы спасти меня или что-нибудь в этом роде. Он сделал это по той же причине, по которой делает все остальное: чтобы показать, что он знает и может. Однако, как бы там ни было, мы ожидаем такого рода жертв от своих сторонников. Наши друзья умрут за великое дело.
- Уверен, у того малыша были сильные политические убеждения, - криво улыбнулся Вандиен. - Должно быть, они придавали ему сил, пока лошади топтали несчастное тельце.
- Мы не вправе думать об одной-единственной жизни, даже если это жизнь ребёнка, - горячо возразила Уиллоу. - Келлих говорит, что дело должно стать нашей семьёй, ребёнком, возлюбленным и родителем, за которого мы всегда должны быть готовы умереть. Ибо земля создала нас, и если мы позволим ей погибнуть под тиранией герцога, то мы предадим самих себя, и наших детей, и все будущие поколения.
- Ради жизни, которая есть земля, - прошептал про себя Вандиен, вспоминая маленького мальчика, клятву и добровольную жертву, принесённую давным-давно.
  Он устал слушать, как Уиллоу повторяет то, что «говорил Келлих», и сомневался, что она сама понимает хотя бы половину из того, что говорит. К сожалению, сам он понимал все это гораздо лучше вздорной девчонки, и ее слова пробуждали в душе горькую боль, которая, как он думал, давно уже похоронена в прошлом.
XXX
  Ки видела сны. Сны поглощали ее, как вода поглощает ныряльщика. Они тянули ее вниз, во тьму. Она плыла сквозь множество образов, полных ярких красок и мягких теней. Пейзажи, лошади, фургоны ромни, смеющиеся дети. Ки оставалась как бы в стороне от своих снов, в неизвестном тёмном месте, невозмутимо наблюдая за их неспешным течением. Там были знакомые ей люди - большой Оскар и Рифа, не такие, как сейчас, а молодые, как в пору ее детства. А вот и фургон Этана, и первая пара лошадей, которых она помнила, Борис и Нэг. Мельком взглянув на них, она продолжила перелистывать воспоминания, которые проплывали перед ее глазами, но не касались ее. Вот вернулся Этан, постаревший и сгорбленный, затем появился Свен, такой, как в первый раз, когда она увидела его, настолько юный, что ей было трудно думать о нем как о мужчине, которого она знала.
  Поток воспоминаний внезапно замедлился, позволив ей задержаться на образе Свена. Она вновь, как когда-то давным-давно, рассматривала его голубые глаза и светлую кожу, широкие плечи и шелковистые светлые волосы, свободно рассыпавшиеся по спине. Волосы холостого мужчины ее народа.
  Ки почувствовала, как что-то внутри неё встрепенулось от этой мысли, и атмосфера ее сна внезапно наполнилась напряжением. Она ощутила течение времени, следуя за Свеном по своим воспоминаниям. Она видела его в тот весенний день, когда караван ромни переправлялся через брод Харпера. Вот он, с раскрасневшимися от поцелуев зимнего ветра щеками, когда они с Этаном возвращались теми же местами полгода спустя. Сны проносились на полной скорости, разыскивая, разыскивая, делая паузу каждый раз, когда Свен входил в ее жизнь, прежде чем снова помчаться вперёд. Она видела его, возмужавшего, в расстёгнутой рубашке, его белая грудь блестит от пота. А вот... О, да! Сны перестали мелькать перед ней. Нашлось...
  Доски, покрывающие пол фургона, были изготовлены из светлого нового дерева, ещё липкого от смолы. Она робко подняла глаза на Света, стоявшего перед ней без рубашки, спиной к новой кровати, с нагромождёнными на ней новыми же одеялами. Она дрожала. Лицо Свена, наоборот, было очень серьёзным. Он ждал. Ждал ее. Она сделала шаг к нему, ощущая запах молодого мужского пота и запах собственной, девичьей, нервозности. Свен протянул руку, и его пальцы коснулись ее подбородка. Она почувствовали их невольную дрожь. Он был не опытнее ее, и всего на год или два старше. И все же они обменялись клятвами, став единым целым. Теперь молодожёны имели право свободно прикасаться друг к другу и быть всегда вместе. О, если бы они только могли найти в себе смелость! Она задержалась на его волосах, теперь собранных в хвост. Свен уже не простой парень, - он «похищенный», «занятый» мужчина, - мужчина на которого претендует одна из женщина-ромни. На которого претендует она - Ки! Его рука опустилась ей на плечо, и прежде, чем он успел притянуть ее к себе, она смело шагнула вперёд… Мгновение нерешительности растаяло без следа! Ее кожа вдруг ожила, с трепетом ощущая каждое прикосновение. Она вдыхала его запах. Свен был таким сильным, таким мудрым в своей юной мужественности, таким уверенным.
  С тихим шелестом одежда упала на пол. Ки медленно опустилась на кровать, нелепо задев обнажённым бедром ее деревянный край. Она подняла глаза, видя только его лицо. Лицо Свена… Оно было совсем-совсем близко, заполняя собою весь мир. Он полу-прикрыл глаза, опускаясь на неё. Свен был нежен, медлителен, осторожен, и все же одно из его движений вызвало внезапно резкую боль. Ки вскрикнула. Но его уста уже накрыли ее рот, заглушая какой-либо звук…
  Где-то там, в туманном будущем, повзрослевшая Ки наблюдала за их по-детски неуверенным финалом, вновь ощущая неловкость первого расставания, а затем уверенность, с которой они сошлись во второй раз, сплетая свои обнажённые, дышащие энергией юности, тела в древнем, как само время, танце любви. Она увидела многое из того, чего не помнила до сих пор: как он ударился головой о стену, бардовый полукруг, оставшийся на плече Свена от ее зубов, его растрёпанные волосы, разметавшиеся по ее глазам и рту. Где-то там более взрослая Ки печально улыбнулась в темноте, разделяя голод их юношеской страсти, но не ее удовлетворение. Она была лишь безмолвным свидетелем, вспоминающим о былом. О, мать-Луна! Но что это были за воспоминания! Такие подробные, такие яркие, такие живые… Ки почти чувствовала на себе руки Свена…
  Ромни резко встряхнулась, обнаружив вокруг себя липкую паутину тьмы. Она забилась в ней, отчаянно силясь разорвать призрачную сеть, вырваться на волю. А затем Ки проснулась, очумело моргая слипшимися глазами. Она тяжело дышала, словно бежала без передыха не одну милю. Влажная от пота туника прилипла к спине. Тьма медленно расступилась, и фантасмагория теней сплелась воедино, принимая узнаваемые очертания.
  Костер превратился в груду мерцающих углей, по краям которой были разбросаны обгоревшие остатки сухостоя. Колесо фургона оказалось донельзя неудобным, грубо впиваясь ей в спину через подушку. Что эта за чёрная куча слева от костра? Ки прищурилась. Ба! Да это же Козлик, спящий в ворохе одеял. Он лежал неподвижно, повернувшись к ней спиной. Его плечи казались напряжёнными и сгорбленными, как будто он ожидал удара. Видимо, пацан так и не успокоился, подумала Ки, унёсся в свой сон гнев и раздражение. Она глубоко вздохнула, приходя в себя. Кошмар!.. Или нет? Можно ли назвать ее видение обычным кошмаром? Сложно сказать. Однако по своей дикой интенсивности сон был весьма на него схож. Возчица с отвращением оттянула прилипшую к вспотевшей коже одежду.
  Свен. Первая, детская любовь, ее муж, отец ее детей. Он мёртв. Давным-давно. Ей вдруг захотелось, чтобы Вандиен был рядом, чтобы она могла повернуться, прикоснуться к нему и утешиться, думая о радостях своей нынешней жизни, а не о сладости той, что потеряна навек. Но его не было здесь, и пройдёт ещё много дней и много миль, прежде чем она снова окажется с ним наедине. Ромни уронила голову на колени.
  Почему? Ну, почему, после стольких лет, ей приснился Свен? И почему именно этот момент? Неужели она подспудно вспоминала то время, когда была столь же юной и неопытной, как эта мерзавка Уиллоу? Она покачала головой, уткнувшись носом в колени. Да, в ту пору она была совсем-совсем юной, неопытной и невежественной. Но она никогда не была такой наглой и коварной стервой, как эта рыжая красотка. Во всяком случае, она не помнила себя такой. Ки задумалась, интересно, как ее воспринимали окружающие - родственники и друзья.
  Из фургона позади неё доносились приглушенные голоса. Она сразу узнала голос Уиллоу: девушка говорила тихо, напряжённо. Ки охватило сильное любопытство, но она осталась неподвижной. О чем эти двое могли говорить? Возможно ей и приснился потерянный мужчина… ведь она боится потерять нынешнего? Боги! Как это глупо. Она слишком хорошо знает Вандиена. Кем бы он ни был или чем бы он ни был, он все равно оставался человеком чести. Чести, - подумала она, - более отточенной и блестящей, чем ее собственная. Ей незачем было бояться предательства со стороны этого болтуна.
- Любовь моя, - с нежностью прошептала она, смакуя каждое слово, которое он так редко слышал от неё. - Друг мой, - добавила она, находя утешение и в этой мысли.
  Бубнящие голоса звучали ещё долго. Но когда они наконец смолкли, Ки уже давно спала.