Путы

 Виктор Матюк

Путы

Срезая путы с языка, не щажу ни фразы, ни слова,
Пусть подождёт людская молва звонить во все колокола,
Жизнь ещё не потеряла смысл, страсть ворует в холод лютый
Мои драгоценные минуты, тьфу ты, неужто уже погасли свечи,
И свист неприятельской картечи напомнил о предстоящей встрече
В воскресный обыденный вечер с толпой украденных мгновений!
Быть может только гений в окружении треволнений встанет на колени
Перед всезнающей толпой, столкнувшись с чредой своих заблуждений,
Он укажет слабеющей рукой на всезнающее Проведение, под его пятой
Ропщет и рыдает весь шар земной, досужие мысли приходят само собой,
И вот состарившийся изгой не из боязни и не в состоянии исступления
Ищет сакральный смысл земного бытия: «Да, грешен я, мне - Бог судья,
От Него-  моя стезя, свернуть с неё никак нельзя! Мои года летят
Бог весть куда, то ли в рай, то ли в ад – поди узнай их намерения,
Я иногда прощу у Господа прощения за стародавние прегрешения!»
Хорош, стервец, что тут сказать?! Ни сесть, ни встать,
Ни слова в свою защиту грехи не дают ему сказать!
Можно с небом кое-что наедине обсудить,
Поговорить по душам по дороге в храм,
Только там можно дать волю собственным слезам!
Все можно понять: и тлен, и смрад, их можно растоптать,
Но не бросать при виде собственных чад в огниво костра,
Пока же сердце ритмично стучит, можно спокойно по душам поговорить,
И быстро обсуждаемую тему сменить! Не играем, не пьём, слёзы льются ручьём,
Опасен подъём, страшнее только спуск, когда тоска и грусть теснят хилую грудь
И жизнь вот-вот они изведут, без раздумий предадут, свою душу отведут
От проезжих путей, толкнут взашей не алкашей, а приличных людей!
Студёный ветер их не заметит, страсти остудит, и тут же о них забудет,
То ли ещё будет, когда любовь сведёт тебя с ума? Крутые берега
Полноводной жизненной реки украсили голубые васильки,
Неужто здесь когда-то резвились все мы,
Неужто эта земля слышала наши шаги?
От себя не уйти, где же понимание найти?
Неисповедимы Господние пути!
Боль в груди рвёт похоть на пятаки,
У Божьей судьи ты оправдание не ищи, живи, как бог подаст,
Он на всё горазд, всему – своё время, всему –свой час!
Исчерпан аванс, прошёл твой звёздный час,
Нынче карта пошла не в масть,
Ты же рад, что в твой смертный час
Светоч жизни ещё не погас и рок его отдалил,
Не погасил, не убил, из себя бог весть что не возомнил,
Только гений или дебил, оставшись без белых крыл
На промозглом ветру, прильнув к окну, смог увидеть молодую женщину в соку,
Это она на полном скаку плеснула вдохновение в мою строку!
Я же у неё жизни дни медленно краду, приставив к её виску
Тлен и суету, безвольно мну пожухлую траву, не живу, а доживаю,
Пожухлую траву, что к подошвам налипает, ветер и дождь смывают прочь,
Только холодная ночь делает глубокий вдох, пытаясь грешнику помочь
Уменьшить боль былых времён, однако резкий крик и мерзкий стон
Был лишён премудрости земного бытия, скользкая стезя
Сикось-накось тотчас пошла, и не остановилась даже у ручья,
Где молодость моя прошла! Пожухла там зелёная трава,
Осталось только синева небес, страх перед грядущим исчез,
Собрав своей судьбы жалкие осколки, я спал на старой койке
И слушал сквозь сон стук колёс двуколки о большие камни,
В шуме и всеобщем гаме, в стыдобе и в сраме
Женщина в белой панаме, снимавшаяся в рекламе,
Со стройными ногами едва шевелила накрашенными губами,
Споря в порыве тоски и горя, с земными богами, когда под облаками
Зрела буча, и только неминучий Случай изменил её и мою участь!
Мне надоело слушать одно и то, оно в одно ухо влетало,
Из другого – вылетало и по перекатам речным и холмам горбатым
Спешно кочевало, иное время настало, самобытность крышу с головы срывала,
Долу тут же сползало белоснежное покрывало! Путеводная звезда в те времена
Горела в пол накала, природа чередовала то золотую осень, то новую проседь
На лысеющем затылке, святость, притаившаяся в укромном уголке,
Была сама у себя на уме! Жизнь жестока, но кто из нас не без порока?
Что-то уйдёт то ли в воду, то ли под лёд, что-то уляжется
И на поверку дня окажется, что уязвимо всё:
И творчество, и житие, на будничной стезе
Только последний изгой может любоваться собой,
Если за путеводной звездой он, как за каменной стеной!
Не после и не до момента того, когда целебное средство не помогло
Осознать, что уже давно на моей биографии лежит огромное пятно,
Его не видел ещё никто! Оно себя не выставляет напоказ,
В стороне держась от пышных и вычурных фраз,
Душа отреклась и на этот раз вновь рисковать
И усердно врать, что рай и ад не надо долго искать!
Они рядом, от них пахнет то смрадом, то шоколадом!
Только начинаешь привыкать к плохому,
Как тебя судьбина гонит из дому,
Ты прячешь нежность и истому
От толпы, там все грешны, и не умны,
Она режет твою жизнь по живому,
Ибо не может по-другому
Тебе доказать, что по телефону
Нельзя женщину распознать, кто она – шлюха или бабка-повитуха,
Или конченная ****ь? Мне знакомые говорят, что баб нельзя предавать,
Надо уважать статных и приятных лишь на первый взгляд! От них не отнять:
Умение себя подать, с ними мало общаюсь, в их присутствии теряюсь
И потому не знаюсь ни с кем, зачем? Всё – тлен! Всё- суета!
На стезе ни травинки, ни куста, ни усохшего деревца!
Исчезла с травинки роса, жизнь пуста, без греха и не туда, и не сюда,
Унылая среда, исчезли поезда, вокруг одна и та же суета, простота мы, простота!
Куда исчезла доброта? Истоки зла из-за каждого угла пристально зрят,
Как мирские страсти шалят, глазам не привыкать пинки от судьбы принимать,
Нас стращает Ад, хотя никто ни в чём не виноват! Виват! Виват! Виват!
Наш брат не привык тосковать, на небесах - звездопад, а звёзды летят и летят,
На пути в рай им предстоит посетить кромешный и всеми признанный Ад!
Нервы шалят, им трудно принять поседевшую прядь коротких волос,
Душа не желает их принимать всерьёз, ну что ж тот, кто в храм не вхож,
На Бога не похож! Мы же дети Его, Он даёт нам всё, чтобы естество жило,
А вспотевшее чело сквозь горнило страсти само прошло, не мудрено
Спокойно взирать на всё, что опосля будет под землёй погребено!
За окном - темень, сердце – не кремень, я – суеверен,
Под ногами только пыль и щебень, горд израненный лебедь,
Он заброшен судьбой на гребень огромной волны,
Неужто все мы будем когда-то осуждены
Жить вдали от своей семьи?
Не важно кто, ходит в самом модном пальто, и из какого материала пошито оно,
Если человек – дерьмо, то с ним нелегко найти точки соприкосновения,
На всё воля Проведения! Тот, кто испытывал вдохновение,
Запомнит навсегда те чудные мгновения!
У каждого в жизни свой чётко очерченный путь,
Жуть вокруг, она меняет суть мироощущения,
Только там, где нас ждут, соловьи поют!
 В час неизбежного расставания
Сверх всякого ожидания, когда ты отправляешься в добровольное изгнание,
Ты ставишь жирный крест на своей доле и судьбе без сопротивления!
Нет пути назад, у каждого - свой ад, от него не сбежать, сложно роптать,
И зря на всю округу стенать, ты вновь один в безмолвной и безлюдной степи,
Тебе с порочными людьми - не по пути, стынь надолго застыла в груди,
Да и впереди - не видно ни зги! Здесь ты вдыхаешь свободу,
Живёшь в угоду плоти и души, невдалеке шумят камыши,
Ты, будто пёс сорвавшийся с цепи, просидевший взаперти
Невдалеке от хозяйской двери, за ней жизнь кипит, она бурлит,
Зато с противоположной стороны - не с кем по душам поговорить!
Где-то рядом бабы вертят задом, и очумевшим от страсти взглядом
Следят за закатом, вместе с ним людское стадо не вспомнит божье чадо,
В его душе царит беспорядок, жизнь оставила странный осадок в душе,
Живёшь наедине в кромешной тьме и не замечаешь шелест женских одежд,
Их голос вещ, он пытается тебя предостеречь от необдуманных встреч!
Страсть, как клещ впивается в плоть, играет кровь, ты делаешь глубоких вдох
И вновь холодный дождь тушит огонь в одинокой душе, есть опасение,
Что по воле Проведения под ногами окажется камень преткновения,
Споткнувшись об него, ты потеряешь всё, что нагромождено
В памяти твоей! Сколько королей ушло в мир теней не по воле своей,
Они до скончания дней сожалели, что в постели их чувства очерствели,
Судьба попыталась их обмануть, попробовала рискнуть
Вместо того, чтобы кое-кто попробовал взглянуть внутрь
Страждущей души, там уже давно не поют соловьи
И не токуют весной глухари! Милый мимолётный грех
Сулил временный успех, он вызывал радость и смех,
Легкомыслие быстро прошло, вспотело высокое чело,
Исчезло с безымянного пальца обручальное кольцо,
Душу давно не радует ничто, преходяще всё!
Божий раб - здоровьем слаб, он своими потомками распят
За проникновенный взгляд на таинство чисел и дат,
Свят, свят, свят! Странный звукоряд грустью объят,
Боги когда-то не всем грехи простоят по дороге в Ад,
Судьба притворна, своевольна и непокорна, и к тому же властна,
По-своему – несчастная, наглая и страстная, у неё доля ужасная!
Стезю развезло, неужто мне не повезло и моё время ушло,
Поседевшее чело само до инфаркта дошло,
По безлюдной стезе грешное бытие забросило
Странника легко туда, где балом правило всегда одно и то же фуфло!
Пока солнце ещё не взошло, время пришло
Отвести от судьбы померкший взгляд,
Никак не вернуть былое время назад!
Нервы шалят, они память теребят, их не трудно понять,
Слёзы блестят, а глаза вопят: «Отчего и почему вижу наяву
Не цветущую весну, а холодную осень и собственную проседь?»
Пришлось освещать сполна, что хрустальный кубок терпкого вина
Опорожнила судьба, разрешения не спросив, моё любопытство удовлетворив,
Страсть погасив, её холодность на себе ощутив, предотвратив разлад,
Не стал я её воспевать на все лады, бесплодны те труды,
Когда все пустоты заполняют жалкие уроды!
У них на шеях висят кресты, из золота они,
Их владельцы сидят в тени и коротают ночи и дни
Вблизи знакомой с детства стези, там колея из грязи,
Душевную боль прикрывает нательная рубаха из бязи!
Из князя до мрази – шаг один, ты – семьянин, но нелюдим,
Впереди много непокорённых никем вершин,
Ты выглядываешь из-за накачанных гормонами спин,
Будто бездарь или кретин, руки зудят, они готовы швырять всех подряд,
Кто втихаря даже у святого алтаря пальцем небесам грозят, там же рай и ад!
Первый звонок – мужикам дан поворот от ворот, из которых вышел весь народ
И вот толпа переходит реку жизни вброд, словоохотливый народ никак в толк не возьмёт,
Что и к чему? Нет доверия ни к кому, никто не знает с чего начать, куда идти, куда шагать,
Предвосхищая всеобщую рать?! Множество слов, вылетающих из уст пошлецов,
Не в состоянии через годы и расстояния уменьшить душевную боль!
Даже голый король не вспоминает о времени былом,
Он бьёт челом, блеснув умом, конфликтуя со злом,
Проигрывает ему вчистую! Аллилуйя! Аллилуйя!
Аллилуйя! Стеная и ликуя, святой крест душа целует,
Она горящую свечу никогда не задует, святость в душе торжествует,
Людей губят не достоинство и попранная честь, а судьбоносный крест,
Привезённый из святых мест! Тьма окрест, небесный свет
Все интриги свёл на нет! Судьба поняла, что никто ей не желал зла,
Эта истина на столь стара, как и бес, вылетевший из Адамова ребра,
Судьба хитра, они не родилась вчера, она – сестра давнишнего врага,
Нас с ним свела сама судьба, грехи я смыл под холодным душем,
Потом последовал ужин, оставил свои барские замашки,
Снял с себя заграничные подтяжки, оставшись в нательной рубашке,
Застыл в ожидании: кто погадает на ромашке на любовь,
Пусть пара слов согреет стареющую кровь, сказ – не в бровь, а в глаз,
Пара брошенных на ветер фраз тут же слита в ржавый унитаз!
Нам всем быть дано - игрушкой высшей воли,
От судьбы и доли невозможно отделить пуд соли,
Даже ежели ты ещё не слишком стар и готов перенести любой удар Судьбы,
Не ссорься с ней до хрипоты, мы в спорах не сильны, в выборе ограничены все мы,
От тюрьмы и до сумы - меньше мили, рядом сосны застыли в недоумении,
Одинокие и сиротливые, и немного брезгливые, но не все!
Потворствуя доле и судьбе, стою полчаса у раскрытого настежь окна,
Потеря – не велика, похоть горда, она - узда для одинокого мужика,
Без неё и не туда, и не сюда! Даль холодна, сквозит из окна!
О времена! О нравы! Свет уже немало лет гасит Лукавый,
Боже правый, верни мне здравый ум, пусть гам и шум
Угомонятся, мне надоело то и дело с ними перепираться,
Не хотелось бы на их месте вновь оказаться!
Братцы! Не зажившая рана в душе,
Хуже катастрофы на крутом вираже,
Она – моё протеже, с ней в толпе не скрыться,
Не сбежать, не остановиться, луч зари кричит:
«Пристально зри на горящие вдали огни,
Они до сих пор были в тени,
Наедине коротали ночи и дни!
Догорают они, ни любви, ни страсти, ни счастья,
Ни искушения, в голове - полночное затмение!»
Светопреставление напоминает о себе, пока ты на коне,
Оно гонится за тобой на хромом осле! В мышиной возне
Ты чувствуешь себя, как в старом седле, наскучило тебе жить подобно чучелу,
Судьба такое отчебучила, что даже поросль молодая скулит и стенает,
Что-то из себя воображает, но до конца не знает намерения Творца!
В час всепоглощающих интриг согбенный старик услышал в подворотне крик:
«Спать раньше полуночи не ложись, затмится жизнь в краткий миг!
Мал золотник, но дорог! Грехов ворох, о них вспоминаю между строк,
Жизнь вот-вот примет худой оборот, и страждущая плоть хлебнёт впрок
Много распрей и скок! Недолюбил, не догорел, захлопнул дверь, теперь отсель
Сияет щель и дуют сквозняки, разум постарел, и ты не впервые присел
По прихоти судьбы у чужой покосившейся избы, дабы спросить у судьбы:
«Куда мы мчим? Чего хотим и почему сообща грешим? Ничего до конца не знаем,
С вопросами засыпаем, и сны храпом сопровождаем! Чтобы жизнь не казалась раем,
Много читаем и с книгой в руках засыпаем! Не прогадаем, когда насовсем
Избавимся от надоевших всем проблем! Всё – тлен! Всё – суета!
Вокруг нас одна пустота, ни травинки, ни куста!»
Впереди новая верста, суета сует нас отвлекает от бед
Уже немало лет! Годы прячутся в складках морщин,
Их скрывает прядь моих седин, их разворошив,
Ты жизнь свою открыл для всеобщего обозрения,
И тень Проведения проникла в лабиринт былых интриг!
Душа издала визг, переходящий в крик, согбенный мужик
Наконец-то истину любви постиг, а впереди едва заметный свет
Уходящих в безвестность лет, ты – немощен и сед, ты – обычный домосед,
Ты – один из мужчин, не достигших значимых вершин, но не кретин,
И не нижегородский мещанин! Ты постигаешь бренный мир изнутри,
Сердце ритмично бьётся в груди, а впереди – метели и дожди, Господи, прости
За всё, что было, но ушло на самое дно глубокой полыньи, не живу, а коротаю дни
Без страсти и без любви, в душе погас свет дребезжащей свечи, хоть зови, хоть кричи,
Хоть брось горсть родимой земли в глубь онемевшей полыньи, чтобы все думы твои
В сторону стремглав отошли хотя бы на пару шагов и любовь вновь и вновь
Услышала звон моих святых колоколов! Если и в этот раз не повезёт
Избавить душу и плоть от болей и тревог, чтобы ей Господь помог
Восстать из руин, и достигнуть новых вершин, ты – не исполин,
Хотя над тобой кружит херувим, он сам ничего тебе не простит,
Стыд даже ему глаза не застит, только Бог простит тот тягостный миг,
Когда прервалась нить мирского бытия и Всесильный судья
Отдалил от себя непроходимые горы из лжи и вранья!
Стая воронья никого не щадя, видит во мне бездарного муравья,
Он всего лишь смутьян, нище брод и хулиган, был роман, его застил туман,
Любовь – обман, будто опустевший намедни гранённый стакан!
Он пуст, тоска и грусть избавила хилую грудь от высоких чувств,
Прежнюю чушь невозможно вернуть, прояснив суть,
Подожду несколько минут, и сброшу хомут
С шеи своей, пусть чреда дождей
Прогонит грех со стези моей,
Не осталось ни подруг, ни друзей даже среди беспробудных алкашей!
Я же остался ни с кем, а зачем, ведь любовь похожа на жалкую тень
От множества несбыточных надежд и множества проблем!
Жизнь даёт крен, и ты сгоряча, слова молитвы шепча,
Тут же рубишь канаты и паруса с плеча,
Не взвесив до конца всё против и за?
Так жить нельзя, ты – не слеп, и прилично не одет,
Невдалеке вертеп, вокруг него жизнь продолжает вращаться,
Падает наземь и вновь начинает подниматься, чтобы жить и вновь спотыкаться,
Но не возвращаться в темень и стынь, где пожухлая прошлогодняя полынь в миг один
Заставляет принимать теофедрин! Оцепеневший взгляд опять и опять
Пытается розовую пелену с очей срывать, какая женщина, какая стать,
Да и ума у неё не отнять! Она должна принадлежать только тому,
Кто смог бы расшевелить в её груди надорванную в прежнем браке струну!
В дружба – иллюзия? Конечно же нет! Любовь – святая ложь?
Что посеешь, то пожнёшь! Не стану орать прямо с порога:
«Око за око, распри и склоки в этом мире не одиноки,
С ними мороки не оберёшься, посмотришь на небосвод высокий,
И ты вновь погружаешься в сокровенные мечты,
Сотканные из света и темноты!»
Путы не сброшены, глаза запорошены пылью,
Обожжены крылья, изувечены основы бытия,
Пропахла порохом цветущая земля!
Куда же смотрит Всевышний Судья?
Неужто Ему чужая жизнь до фонаря?
Точно ничего не знаю я, унылая среда – не для меня,
Стена из огня вновь пятится вспять, мне бы вороного коня
И минуту спустя эта земля не вспомнила бы постаревшего бунтаря!
Вспомнилось детство, до сих пор пожинаю плоды его наследства,
От дум, приходящих на ум, никуда не деться! Приходится вертеться
Подобно белке в колесе, я же до сих пор строю замки на зыбком песке!
Грех таится вовне! По утрам хожу по холодной росе и везде натыкаюсь на стынь,
На ум приходит латынь давнишних лет, там – суть и откровенный бред,
Не повторить, ни спеть! Один ответ и не секрет, что наш интеллект
Всегда готов соблюдать нейтралитет! Душа желает петь,
С длинного языка в ответ слетает словесный бред,
Порвана струна жестокого романса, банальная развязка
Не оставляет никакого шанса на продолжение, зачем ломать комедию?
Пришло время оставлять семью, грядут перемены на корню,
Никого не корю в неудаче, не стенаю и зря не плачу,
Иногда уповаю на удачу вместо сдачи в пивной,
Рок шальной всегда прячется за широкой спиной
И провожает домой по безлюдной мостовой!
Дерзкий рок не сразу обрёк своевольный рот
Взять язык под замок, он истёрт до дыр,
Он свой самосуд вершил, ни у кого разрешения не спросив,
Его тыл прикрывала грешница та, что была уже не молода,
Не беда, что она от пьяницы-мужа ушла, никто не станет локти кусать,
И утопающих спасать! Исход не предугадать, не стану и я гадать,
Могу признать одно, что жить грешно нам не запрещено!
То-то и оно! На шее серебряный крест, окрест колышется тёмный лес,
Страх перед смертью исчез в один присест, остался едва видимый подтекст:
Грех сотворил впервые человек, выражая протест против лжи и вранья,
Не покорён Эверест, совесть и честь обнявшись сидят у гаснущего огня
Три ночи и четыре дня, вокруг мышиная возня, истоки бытия
Никак не цепляют душу бунтаря! Впереди скользкая дорога,
Всё от Бога: и боль, и тревога, напасть и нелюбовь,
Богатство и нищета, грусть и тоска!
Я же сам по себе, но не вместе,
Мысли летают в поднебесье,
Там праздничная фиеста,
Там песни и пляски,
Там старинные сказки звучат для острастки пожилых людей, их страшит мир теней,
И чем явь страшней, тем сильнее страх в беспокойных очах, любой шаг таит опасность,
Причастность к эпохе дарит грешникам жалкие крохи от счастья, затихают страсти в одночасье,
Нет согласия нигде, ни в теле, ни в душе, держишь себя в узде,
Готовишься быть распятым на кресте, живёшь в захолустье,
Там полное запустение и гробовое отрешение от страстей и чувств,
Тоска и грусть легко вершат свой самосуд, искус велик
Вновь открыть свой старенький черновик,
Протёртый до дыр, чуть-чуть себя приободрить,
И на краткое время напрочь забыть душевный конфликт!
Он может легко остудить вдохновение, камень преткновения на тропе,
Счастье бродит вдалеке, святость якобы вовне, да и нательный крест в руке,
Однако наяву - грядущее в дыму, и потому я мну зелёную траву и зрю на синеву небес,
Они оказывают мне честь в долги перед небом не залезть, отвергнув напрочь лесть!
Нет желания жить, как трава в поле, когда горе переживаешь на раздолье один,
Среди снежинок и льдин, клин выбивается клином, там пропахнешь дымом насквозь,
Авось, грешная плоть понесётся вразнос и даже вскользь не заметит
Редких ночных прохожих, на неё совсем не похожих! Жить под вуалью
Вместе с таинственной печалью особого желания нет,
Белый свет не без добрых людей, чем сильнее стенает душа,
Тем скорое наступит тишина, это значит, что боль прошла,
Не затронув ни сердца, ни чела! Душа предпочла оставить на авось свои дела,
И от алтаря на краткий миг отошла, стрела сомнения пронзила Проведение,
Однако новое искушение, проявив нетерпение, вызвало затмение в душе,
Как бы ей вновь не споткнуться на крутом вираже судьбы!
Приходилось ли вам кого-то пылко и нежно любить,
И не пытаться тот благоухающий огонь потушить?
Талант, как грибница, в нём не только рожь колосится,
Меняются лица, меняются нравы, переворачиваются страницы бытия,
Перед глазами мелькает узкая и скользкая стезя, чёрную полосу сменяет белая,
Вдоль неё трава измятая, рядом жизнь бедная и небогатая, мрачно серая,
Будто ягода недоспелая, дряблая и немного загорелая, мне же нравится
Женщина смелая, горячая и дерзновенная, с ней не будешь жить в изоляции,
Зато резко изменишь манеру речи и интонацию! Жизнь в раю не всем предназначена,
Она должна быть слезами оплачена, душа и вправду озадачена, молодость зря растрачена!
Душа давно охвачена безудержным сном, дождь за окном, синь и зелень ограждают темень
От суетности бытия, студёный ветер обжигает меня не зря, судьба взлетела на гребень
Высокой волны, там щепки от древней старины, они уже никому не нужны,
Люди зрят на них со стороны, однако их влекут к себе золотые хоромы,
В порыве блаженства и истомы запах знакомый проносится по дому,
И вдруг знакомый с детства объект рисует твой новый портрет:
Ты – стар и сед, здоровья нет, ты – домосед, тебе не до бесед,
Невдалеке порхает смерть, блажен, кто верует и не сетует на жизнь,
Потерявшую всякий смысл, в душе царит эгоизм, мы с ним близки,
Действуем року вопреки: ускоряем шаги, убегая от грусти и тоски,
Замедляем бег вблизи полноводной реки! Мне большего не надо,
От страстного взгляда не утаить невидимые преграды для очередного брака,
Вот где зарыта собака! Исчезли из памяти жаркие мгновения,
Пылкие слова и уверения, что любовь никогда не потерпит исцеления
От недуга людского, это проще простого: промолвить слово в защиту свою,
Дабы вновь не накликать зловещую беду, я же разрываю железную узду прямо на ходу,
Осуждения не жду, из последних сил бегу, чтобы в кромешном аду
Узнать свою дальнейшую судьбу! Везде грязь, дождь и слякоть,
Копоть и дым, я стал уже совсем седым, живу со скрипом,
И с каждым новым всхлипом в помещении закрытом
От света и тьмы, прощу у судьбы жизнь взаймы!
Увы, лысые холмы в свои заботы по уши погружены,
Краски искажены, дали не видны, глаза грустны,
Уста немы, мозг решает собственные проблемы!
Любовь и увлечение не находят точек соприкосновения,
Любовь – особое чувство, разлука без грусти – искусство!
Чтобы любить и безгрешно жить, нужен беспредельный талант,
Он есть или его нет? Брезжит в окне рассвет, в голове – винегрет,
Никто не застрахован от несчастий и бед! Только состаривший аскет
Не замедляет бег на старости лет, он знает ответ, ведь суета сует
Не может одинокую душу в холодной постели ничем согреть!
Зачем? Всё – тлен! Всё – суета! Всё, как и привычки до боли знакомо,
Хотелось бы жить по-другому, любить, не убегая из дома,
И свою жизнь не делить на до и после, нервы на пределе,
Ты же шатаешься без дела по прихожей, на коммунальный коридор похожей!
Душа не знала покоя, неужто такое счастье земное? На носу – старость,
Боль, сожаление и усталость никому не в радость, коль так уже сталось,
То ты процентов на сто попал впросак, судьба на тебя навесит всех собак,
Тьма и мрак застят глаза, и долу медленно будет капать горькая слеза!
Она моя, боевая ничья, нарушены все законы земного жития,
Судьба, как женщина, с которой вы не венчаны,
Давно остывшая и никогда тебя не любившая,
Из себя бог весть что возомнившая,
Но испившая ложь до дна
Прямо у семейного очага!
За окном стынь и пурга, ты ищешь тепла, здесь же только холод из-за оконного стекла,
Судьба замерла в двух шагах, в её глазах застыл безотчётный страх! Она в сердцах
Чертыхнулась, однако не прогнулась перед искусом рока, чужая боль ему выходит боком!
Путы сброшены, дороги и тропы снегом припорошены, страсти обескровлены,
Люди в грязи с ног до головы! Язык провис, сам не смог подняться ввысь,
Судьбы каприз однообразную жизнь изменить не смог,
И только Бог улучшил авторский слог,
Он открыл перед ним сто путей и сто дорог!
Жертвы жребия земного не имеют эффекта никакого,
Никто от них не ждал другого, память не проведёшь,
Она легко отличает правду и ложь!
Что посеешь, то пожнёшь!

г. Ржищев
20 марта 2025 г. 16: 01