Роза ветров. Драма, мелодрама

Меня зовут Роза. Роза МакКинли. Мне двадцать пять лет и я ВИЧ инфицированная. Никто не знает, сколько времени жить мне осталось.  Может год, а может месяц, или неделю. Врачи мне толком ничего не говорят. Вероятно либо не знают, что со мной делать, либо просто не хотят говорить правду. Сейчас это уже совсем не важно, ибо от смерти не убежишь. О своем диагнозе я узнала, когда мне было семнадцать лет. Уже восемь лет я живу на грани. Нет, я лечилась все эти годы, но мое часто бедственное финансовое положение не позволяло мне уделять много времени и денег своему здоровью.  Думала, что лекарства мне помогут и первые годы после постановки диагноза я жила в каком – то тумане, поверьте у меня были причины, о которых вам станет известно чуть позже. Я уже давно смирилась и смерти не боюсь. Единственное, кто меня волнует – мой пятилетний сынок Дэнис. Когда меня не станет, что будет с ним?

Я не жалуюсь на судьбу, такова расплата за порочный образ жизни, и если бы не сын я бы не стала рассказывать свою историю, но пятилетний ребенок не виноват в ошибках матери. Кто – то меня осудит, кто – то пожалеет, а кто – то грубо скажет: « - Ну и черт с ней, с ВИЧевой. Не жаль».  И пройдет мимо. Я не давлю на жалость и не жду чуда, я просто хочу поделиться своей историей, рассказать и предостеречь. Может кому - то эти строки помогут избежать ошибок и спасут жизни.
Не судите меня за попытку спасти жизнь своего сына. Сделать его жизнь лучше и искупить свою вину перед ним.

Страшно ли осознавать, что твоя жизнь может оборваться в любой момент, по сути так и не начавшись? Да, наверно страшно, но еще страшнее знать, что в окружении родных и друзей ты один на свете и никого не волнует твоя жизнь. Все проходят мимо твоих проблем брезгливо кидая на тебя взгляд и не один человек не протянет тебе руку помощи, ни один не даст совет и не пожалеет. Закон волчьей стаи: Каждый сам за себя. Выживает сильнейший. Если ты показываешь свою слабость тебя сожрут и никто не всплакнет. Никто не вспомнит. Я должна собрать все оставшиеся силы, чтобы  вытянуть из болота своего ребенка. Я могу спокойно уйти из жизни только убедившись, что сделала все для его спасения. Я – мать и моя обязанность, как матери позаботиться о нем и его благополучии. Дать ему то, чего была лишена я.

Сейчас глубокая ночь, Дэн мирно спит,  и я открываю свою душу, выворачивая ее наизнанку, оголяя каждый нерв и не давая выхода жгучим слезам, которые опаляют мое сердце словно огнем. Каждое слово дается с большим трудом. Силы с каждым днем покидают меня, и наверно, скоро настанет такой момент ( очень страшный момент ), когда я не только не смогу взять ручку, но и просто произнести слово. Но пока я еще могу думать, говорить и двигаться я не сдамся.

Я не писатель, я не умею красиво и правильно излагать свои мысли и чувства, но знайте, что эти слова, ложащиеся сейчас неровными буквами на бумагу самая жестокая и правдивая исповедь женщины, которая знает, что умирает. Умирает каждый день. Силы покидают меня, я таю как свеча, и единственное, что держит меня на этом свете - мой сын.

***

Что я помню из своего прошлого? Чтобы я хотела забыть навсегда? Хотела бы отмотать время вспять, но увы это невозможно.

Эти вопросы роятся в моей голове, и я не могу ответить однозначно. Я могу сказать только одно: семья у нас была полная. Мама, отец, старшая сестра Таис и я. К сожалению с дольними родственниками отношения не сложились, мама воспитывалась в детском доме, своих родственников она не знала и не пыталась найти, а  родителей  отца уже не было на свете. Была только его сестра  с мужем, но жили они далеко, были гораздо состоятельнее нас и как – то не стремились особо поддерживать отношения, да отец и не хотел, потому что они с сестрой всегда жили как кошка с собакой.  Кроме того, потом они разругались окончательно, потому что родительский дом сестра обманом забрала себе. Было несколько судов, но отец так ничего и не добился, в результате чего даже редкое общение по телефону сошло на нет.

Жили мы  как и многие другие, ничем не выделялись. Все было, и ссоры, и счастливые примирения, а по выходным дням семейные посиделки за общим столом на уютной кухне с желтыми занавесками и вкусные пироги к вечернему чаю, а потом просмотр фильма или мультика.  Я до сих пор помню этот сладкий запах выпечки.

Жили мы в небольшом домике на берегу озера. Живописное место. Спокойно и обособлено. Домик стоял на отшибе, особняком от всех остальных. Наверно до ближайшего соседского дома было ни менее километра, но мы никогда не замечали расстояний. Знаете, когда случились все эти события я постаралась стереть все воспоминания о родительском доме, но несмотря на все усилия память не стирает ничего. И те, кто упорно твердит, что время лечит – лжецы.  Оно ни черта не лечит, просто немного притупляет боль. Как бы я хотела заснуть и проснуться, чтобы ничего не помнить о своем детстве. Сейчас я чувствую, что воспоминания готовы вырваться на волю и разметать все на своем пути, чтобы терзать меня до самого конца. Но, так или иначе, я готова это сделать прежде, чем болезнь заберет мою жизнь.

Наш отец Грег Валери был военным, я помню, что нам пришлось изрядно помотаться по стране прежде, чем мы наконец осели в богом забытом в маленьком городке с населением чуть более двухсот человек. Мама много рассказывала нам о их с отцом любви, которая напоминала сказку, но знаете, если честно, я предпочла забыть все, что так или иначе связанно с моим отцом. Надеюсь, не многие меня осудят за такие слова.

Итак, мы переехали на постоянное место жительства в маленький городок под названием Уиттиер. Тогда мне исполнилось восемь. Таис на тот момент было двенадцать. Дом дали отцу по выходу на военную пенсию, правда ради него ему пришлось отпахать еще два лишних года и пресмыкаться перед вышестоящим начальством. Видимо, лучшего, чем покосившийся дом на краю поля он не заслужил,  хотя начальник отделения спецназа всегда был на хорошем счету.  По крайне мере мама с детства вбивала нам в головы, что старших нужно уважать, слушаться и не сильно распространяться о семейных проблемах. Скорее всего она сильно преувеличивала его заслуги. Но бог с ним. Мама смогла привести его в уютное семейное гнездышко, где всегда было тепло и вкусно пахло едой. У нас была крыша над головой, своя крыша. Тогда это было главное, после постоянных мытарств по съемным квартирам и разным городам. Помню, мы были рады, что теперь не придется переезжать с места на место, каждый раз менять школы, снова привыкать к новым людям. Да, мы были рады, но  родителям эта радость почему – то не передалась, хотя по началу мы не замечали как стала меняться наша жизнь. И сейчас, спустя годы я начинаю понимать многое из того на что раньше не обращала внимания. Друзьями ни я, ни сестра так и не обзавелись. Это было почти невозможно с нашим ритмом кочевой жизни. В школе нас стали называть « Дикарки «. Мы сторонились людей, не подпускали никого близко. Да и между нами тоже никогда не было сестринской теплоты. Я всегда тянулась к ней, но Таис держала меня на расстоянии. И я не могу винить ее, ведь ей, как и мне пришлось в жизни очень трудно. Правда у сестры есть преимущество. Она по крайне мере жива и здорова и при желании сможет выбраться. А мне уже не дано.

Таис была старше на четыре года и было время, когда вместо друзей, учебы и гуляний ей приходилось сидеть со мной. Сестра была ближе к отцу, и я всегда немного побаивалась ее. С возрастом Таис стала более черствой, более отстраненной. И эта отстраненность разделила нас окончательно, когда стало известно о моей болезни спустя много лет. Она была первой, кто отказал мне в помощи. Обижена ли я на нее? Я солгу, если скажу « Нет «, но и « Да « тоже будет не совсем правдой. Скорее мне просто все равно, как она относится ко мне. Между нами всегда была пропасть, просто с годами она стала еще больше и виноваты здесь мы обе. Но приходит время, когда ошибки нужно уметь признавать, хотя бы для того, чтобы потом, с чистой совестью знать, что ты хотя бы пыталась сделать что – то хорошее. Когда я вспоминаю нашу мать, которая отдала нам всю свою заботу, всю любовь, все тепло своего материнского сердца, не обделяя ни одну из нас, мне кажется, что в сестре не осталось ничего, что пыталась заложить в нее мама.
Странно, но я очень плохо помню своего отца. Я не знаю, ведь я жила с ним десять лет и хотя он не так часто бывал дома, но все же был моим отцом. Хотя сейчас все равно, он стал мне чужим. Только одну ночь из всех десяти лет жизни проведенных с ним я не забуду никогда. Я могу рассказать происходившее тогда с точностью до секунд. Иногда я просыпаюсь среди ночи от преследующего меня много лет кошмара, но его лица вспомнить не могу. Как он относился к нам? Пожалуй, мы его боялись. А может и нет. Не помню, потому что он очень редко бывал дома, только в последние два года он был рядом с нами, но не могу сказать, что у меня и сестры было острое желание поговорить с ним. Это был человек с суровым лицом и громоподобным голосом. У меня сохранилась фотография, но боюсь, если я увижу его лицо, то воспоминания еще быстрее сведут меня в могилу.

Мать… Наша мама… Она была полной противоположностью отца. Думая о ней каждый раз сердце у меня сжимается от тоски. Я очень скучаю по ней. Она ушла слишком рано. Я храню все, что смогла сохранить. И когда мне становится совсем тошно я достаю ее фотографию и рассказываю ей все – все. Это глупо. Да, может и глупо, но так становится легче и кажется не все так плохо. Я хочу рассказать вам о своей матери. Сьюзен МакКинли – Валери.

 Родственники, знакомые, соседи при виде меня  всегда говорили, что я – копия мамы. Раньше я не понимала, но сейчас вижу в нас поразительное внешнее сходство. И не только внешнее. От нее мне передалась не только красота, но и живой ум, порядочность и умение отстаивать свои позиции. Иногда я спрашиваю себя, как она могла выжить в детском доме с творящимся там полным беспределом и не озлобиться на весь мир? Правда, мамины черты характера очень рано отправили ее на тот свет. Ее не стало в сорок восемь лет. Ее убил наш отец. Да, наш с Таис отец. Грег Валери хладнокровно расправился с любимой женой и матерью его дочерей.

Эти воспоминания терзают меня много лет. Как бы я не старалась все забыть, или просто не думать, не получается. Они возвращаются снова и снова, не давая мне покоя. Все эти годы я ищу ответ только на один вопрос – за что? Ищу и не нахожу. Ответ мог дать только один человек, но он не произнес ни единого слова.

И вот сейчас я перенесу свои воспоминания на пятнадцать лет назад, в тот год, когда все в нашей семье пошло под откос. И вы увидите моими глазами все то,  из – за чего разрушилась не одна жизнь и все пошло под откос. Та звездная, холодная ночь лишила нас самого важного для детей. Родителей, семьи, теплого уютного дома  и счастливого беззаботного детства.


Рецензии