Будущее

Это не просто грамматическое время, это область, где язык конфликтует с реальностью. В реальности будущего нет, оно ещё не наступило, а язык оперирует им как некой данностью. «Я пойду туда-то и буду там то-то делать» — построив подобную фразу, я создаю повод для реакции, ровно такой же, каким является и то, что уже произошло, и настоящее действие.

Суть будущего, однако, вовсе не в провокации. Будущее вызревает в настоящем. Древесина гниёт, и рано или поздно деревянный настил проломится. Этого следует ожидать, надо быть готовым к будущему событию, чтобы неожиданно не провалиться и не сломать ногу. Я иду к сапожнику и сдаю ботинки в ремонт. Лишившись ботинок сейчас, я получу их в будущем обратно, уже в лучшем качестве. У нас есть все основания для того, чтобы ежесекундно апеллировать к будущему, и язык создаёт средства для выражения этой отсылки.

Но, получив эти средства в своё распоряжение, мы злоупотребляем ими. Язык не ставит нам никаких границ в формировании суждений о будущем. Когда я говорю «завтра будет…», я могу подставить дальше любые слова, и это не нарушит грамматических правил. Внутри языка мы можем создавать любое будущее по своему желанию. И так активируется лингвистический парадокс. Мы называем будущим наши ожидания, сумму наших намерений, тогда как будущее — лишь то, что будет.

Законы, на которых строится мир, включают в себя причинно-следственные связи. Имея перед собой причину, мы можем и даже должны учитывать её следствия. Но нам мало зайти в будущее по щиколотку, мы хотим забраться поглубже. Поэтому мы пытаемся представить себе те причины, которых ещё нет, и вывести следствия из них. Нам думается, что, допустив правильные причины, можно запрограммировать получение нужных следствий. Кажется, что это не сложнее, чем нажимать на клавиши. Компьютер ведь делает то, что мы от него хотим; почему бы и будущему более широком смысле слова не выстраиваться по нашему плану? Мы вожделеем управлять будущим.

Но будущее — лишь то, что будет. Оно включает не только результаты наших усилий, доля которых весьма мала. Наша власть над будущим практически не выходит за границы языка. Реальное будущее не поддаётся контролю.