Миры за углом. 3

3
Что и говорить, напарник – пожалуй, уже можно было его так назвать – понял Джера правильно. Он действительно не верил никому. Всегда, с малых лет, он доверял только себе. Приступы душевного метания, свойственные его натуре, детектив переживал сам, не делясь своими страхами и заботами ни с кем. Возможно, если бы был жив отец, всё было бы иначе. Но сложилось, как сложилось. Не было у него привычки делиться проблемами. Сначала это заметил тренер, потом лейтенант. Уж он ли ни старался отправить Джера к штатному психологу. Тот вежливо улыбался, кивал головой, соглашаясь, однако на том всё и заканчивалось. Несколько раз, после применения оружия, ему всё же пришлось переступать порог ненавистного кабинета. И что? А ничего. Посидел на удобном диванчике, попялился чистыми не замутнёнными глазёнками на толстого дядьку, большого специалиста в области мозговедения, помолчал; тем всё и закончилось.
Привычка всё держать в себе очень помогала Джеру в его непростой работе. Выудить у него хоть что-нибудь не удавалось никому. Если уж кто-то, скажем высокое полицейское начальство, капитан или даже сам комиссар плотно на него наседали, требуя подробностей по какому-нибудь значимому делу, детектив врал легко, свободно, правдоподобно.
Сейчас, в разговорах с приставучим Лексом, врать необходимости не было, но раскрывать все карты, Джер намерения не имел. Утаил он всё, о чём с ним вели задушевные беседы Х.Г. Файм и Лимма Лайс – владелец и оперативник бюро, занимающиеся исправлением не стандартных ситуаций. Центральная контора – Джер для простоты понимания оперировал привычными понятиями и терминами – в одном из антропоморфных миров. Как ему было сказано, они обыкновенные для своей реальности, люди, с некоторыми особенностями. О природе этих особенностей мутные сии типы, распространяться не пожелали. Чёртовы темнилы! Джеру тогда подумалось, что в лице этих двоих он, собственно, видит своё отражение. И оно ему категорически не понравилось. Впервые, наверное, за свою жизнь он на собственной шкуре испытал, что чувствуют люди в общении с ним самим и даже пожалел начальство. Ох, и маятно же им с таким подчинённым. 
Обещание, что детективу многое объяснят, было выполнено. Вопросы у него, конечно, остались. Масса вопросов, если уж говорить начистоту. Но кое-что он для себя прояснил. К примеру: как жутко таинственный Х.Г. Файм мог заранее знать, что черти поволокут Джера в тот злополучный тупичок, если сам Джер эту экскурсию провёл едва ли не спонтанно. Реакция парочки иномирных сыщиков на этот вопрос Джера была несколько странной. Оба они и стильный дедок и сексопильная оперативница, которую детектив успел причислить к разряду исключительных красавиц, испытали явное смущение. Причину Джер понял не сразу. А когда понял – устыдился.  Файм, тогда замер, словно оледенел, а Лимма посмотрела на шефа с такой пронзительной жалостью, что и совсем не наблюдательному человеку стало бы ясно, она испытала почти физическую боль. А когда рука старика потянулась к повязке, закрывающей его глаза, её губы почти беззвучно прошептали: - «Не надо». Файм слепо пошарил рукой, нашёл плечо Лиммы и успокаивающе его потрепал. Повязка всё-таки была снята. От того, что Джеру довелось тогда увидеть, его слегка замутило. Лимма Лайс сразу отвернулась, прикрыв рот пальцами. И только непробиваемый хирург, уставился на старика с нескрываемым профессиональным интересом.
- Любопытно. Очень любопытно. Я знал о способе, позволяющем вам видеть будущее, но его последствия наблюдаю впервые. Надо сказать, дорогой друг, природа изрядно над вами подшутила. Зло подшутила.
Врача, наверное, можно понять, профдеформация, приобретённый за долгие годы работы профессиональный цинизм; от них никуда не убежишь. А вот остальным, включая самого Файма, было явно не по себе. Серая, бархатистая повязка скрывала два провала, что были у старика вместо глаз. Зрелище само по себе тяжёлое, но и это было не всё. В глубине глазниц копилась отвратительная чёрная слизь. Она собиралась, в движущиеся, и как показалось Джеру, живые комки. Они росли переполняли глазные впадины. Медленно вытекали через нижние веки. И тут же поднималась вверх  маслянистым чёрным дымком, и истаивали на уровне бровей.
- Это… - Джер поперхнулся. – Это больно?
Файм уже надел повязку.
- Больно. Очень. Чтобы на краткий миг увидеть будущее, я вынужден её снимать… И потом происходит вот это.
- У него лопаются глаза, - с мукой в голосе заговорила Лимма. – Через какое-то время они восстанавливаются.
- С годами всё медленнее. Поэтому я не могу часто использовать свой дар.
«Дар!? – хотелось заорать Джеру. – Да такой дар хуже любого проклятья».
- Собственно, - продолжил  Файм совершенно спокойно. – Это не совсем дар, - он печально улыбнулся. – Мальчики моего народа рождаются слепыми. Всегда слепыми. Глаза, у нас формируются годам к четырём. Тогда мы и надеваем свои первые повязки; кое-кто - чтобы уже не снимать их никогда.
Вот когда совесть крепко ударила Джера, будто его лошадь лягнула, сотрясая всё его огромное тело и едва не выдавив слёзы. Слёзы стыда и запоздалого раскаяния. Только сейчас он понял, на что пошёл этот совершенно незнакомый ему человек, чтобы его уберечь. А он… Он, наплевав на предупреждение, за которое была выплачена такая страшная цена, всё-таки сунул свой нос в тот злополучный тупик. Джер почувствовал себя последней сволочью.
- Простите, - сказал он, и голос его дрогнул. – Простите меня.
Грустная улыбка тронула губы старика.
- Не стоит извиняться. Вы ведь не знали. А теперь, давайте вернёмся к нашему делу. Теперь, зная, как обстоят дела с моим дальновидением, вы понимаете, почему нам всё-таки приходится заниматься оперативной работой.
- Вы совсем не обязаны это делать, - сказала Лимма.
- Конечно не обязан. Моё положение хозяина агентства даёт мне массу привилегий и избавляет от скачков по мирам и беготни по улицам. Но… она позволяет мне чувствовать нерв жизни. Считайте, моя дорогая, что так я борюсь с давящей на мои плечи старостью. Давайте оставим разговоры на отвлечённые темы и перейдём к сути.
Суть была простой, как дерюга: найти, арестовать, интернировать двух хулиганов, склонных к убийству представителей разумных рас. Это детектив воспринял адекватно. Ничего нового – привычная полицейская работа. Сложности для Джерова неподготовленного умишки начались, когда речь зашла о неких технических средствах, применяемых для пересечения полевых мембран.
- Чего? – лаконично потребовал разъяснений Джер.
Х. Г. Файм поморщился и озадаченно почесал мизинцем бровь.
- Я всё время забываю, что вы… н-да. Хорошо, попробуем так… Что вам известно о физике полей?
Превратившиеся в оловянные пуговицы глаза детектива были самым исчерпывающим ответом на этот каверзный вопрос.
- Я… это… физику в школе прогуливал.
- Шеф, - пришла ему на выручку Лимма, - в этом мире о соседствующих реальностях ещё не знают. А уж о возможности перемещения между ними – тем более.
- Извините, - несколько сконфузился Файм. – Мне иногда бывает не просто адаптироваться к определённым реалиям иных цивилизационных пластов. Вы хоть в околоземное космическое пространство вышли?
- Я не выходил, - тут же отпёрся Джер.
Детективу захотелось сразу две вещи: сначала спросить, чего такое заковыристое только что выдал сушёный перец, а потом треснуть его по многомудрой башке, чтоб он стал чуточку проще в общении с человеком, который о самой возможности существования иных миров узнал, можно сказать, только что.
- Давайте лучше я, растолкую нашему коллеге, что к чему. – Ну, какая же она умница, эта самая Лимма Лайс. Джер чуть не расплакался от благодарности. – Полевые мембраны… - твою ж налево! Видимо с благодарностью он слегка поспешил.
Общими усилиями – даже трёхглазая медицина подключилась – Джеру растолковали самые азы. Полевые мембраны, грубо – барьеры между мирами, - некоторые создания могут пересекать самостоятельно, без помощи высокотехнологичных костылей.
- Полевые сущности… - занудно уточнил Файм. – Свидетельства о встречах с ними отмечаются в вашей мифологии. Это… как их здесь именуют? – спросил он у Лиммы.
- Привидения, призраки, фантомы…
- Да-да… Именно они. Слава Творцу вселенной, таких сущностей совсем немного. Житья бы от них не было. Сумасброды и анархисты.
Джер попытался представить привидение анархо-синдикалиста, но потерпел сокрушительную неудачу.
- Для существ с более плотной структурой, пересечение барьеров невозможно, - нудел Файм, видимо перепутав больничную палату с профессорской кафедрой. – Однако глубокое изучение мембран, и особенно мест их истончения, позволило учёным в одном-двух мирах создать аппараты для проникновения в соседние… кгхм… измерения. Не люблю этот термин. Не научный он какой-то. Сначала эти крайне энергоёмкие приспособления были размером с многоэтажный дом. Но ведь мысль существ разумных покоя не ведает. Нашлись инженерные решения и теперь их можно носить в женской сумочке.
- Они похожи на часы с половинкой браслета? – спросил детектив.
- Нет, - было ему сказано. - Часы, как вы их называете, Это синхронизатор колебаний. Его используют для преодоления препятствий, созданных из плотных и прочных материалов. Мы же говорим совершенно о другом.
- Джер… Джер… - Кто-то настырно трепал его за плечо.
- А… Что?..
- Очнись уже, - у Лекса был обеспокоенный голос. – Мы уже минут десять стоим возле телефонной будки. А ты как будто в астрал выпал. Пора возвращаться в реальность.
Джер тряхнул головой и огляделся. Дома, поток машин. Пешеходы на тротуаре, спешащие по своим неотложным делам. Всё такое знакомое и родное. Господи, вот было бы здорово чтобы всё таким обыденным и оставалось.
- Да, - согласился он. – Пора возвращаться. Пора. Работа не ждёт.
Он вышел из машины. Широким шагом пересёк тротуар. И набрал номер лейтенанта Лорея.