Жертва рекламы

(исповедь удравшего из мест не столь отдалённых)

I
По улице вдоль дороги быстрым шагом шел полураздетый гражданин и ностальгически, всё время повторял:
«Я купил золото! Наконец-то купил! Купил! Золото! Наконец-то купил! Целый слиток золота! У меня есть золото! Своё золото... золото... золото... Много золота! В надёжной ячейке! Своё золото... золото... золото! У меня есть слиток! Золота! Свой! Наконец-то! С печатью! И с надписью “Промышленное золото”!»
Он смотрел вперед и на прохожих, которые слышали его слова и либо смеялись, либо шарахались в сторону, как от прокаженного. А гражданин протягивал руки вперед и спрашивал у прохожих «А у вас есть золото? У меня теперь есть! А у вас? Много золота? И всё в слитках?!»
В некоторых местах у дороги на высоких стальных балках высились рекламные щиты и электронные билборды. Они периодически мигали, и на них по частям возникали надписи: «Покупайте золото, пока оно дёшево!», «Сделайте себе подарок по-царски! По минимальной цене! И он всегда будет радовать вас!»; «Во все времена золото было в цене! Ведь оно — наиболее достойное и надёжное вложение ваших весьма хрупких и быстро тающих средств!»; «Купишь слиток — поможешь Родине и всем, кто в этом нуждается!!»…
Гражданин изредка приподнимал голову и читал лозунги, которые привлекали его своей красочностью и блеском... Из некоторых окон домов до слуха прохожих долетали обрывки радиофраз: «…достойное вложение для вашего скудного кошелька...», «...спешите купить, пока оно доступно для вас...», «...увеличьте свой капитал в десятки раз!» и прочие «завлекаловки».
Через полчаса его заметил постовой в форме, заинтересовался и пошёл за ним следом, но догнать не смог. Тогда постовой спешно достал свою мини-рацию и вызвал бригаду санитаров. Ещё через полчаса приехала «Скорая», из которой выскочили здоровенные люди в халатах. Два дюжих санитара в медицинских масках на лице быстро поднесли к лицу этого «обладателя золота» странную плотную марлю, явно не первой свежести, от которой исходил весьма сильный запах ментола, смешанного с нафталином или чем-то иным... В тот момент так гражданину показалось. В голове вдруг неизвестно откуда начал быстро появляться густой туман, который завесил реальный мир, а после он куда-то провалился… Спустя десять секунд тело гражданина, дёргающееся изо всех сил и сопротивляющееся нахальному и агрессивному захвату незнакомых ему посторонних, быстро осело и повисло на руках у санитаров. Через открытую заднюю дверцу они втащили его в «Скорую», запрыгнули в переднюю кабину и поехали. Мент на краю дороги понял, что «всё!» — они забрала «камень его преткновения» в психушку...

II
Гражданин сидел в кабинете главврача и смотрел вперед — на блестящую роговую оправу. Его сильно мутило. В голове по-прежнему висели клочья этого загадочного «тумана», в который он вдруг угодил на улице. Он почувствовал, что всё ещё не полностью оправился от того «адского зелья», которое ему тогда дали понюхать. На локтевом сгибе левой руки он вдруг обнаружил след от укола. Что и когда ему вкололи — он не знал, да и не видел. «Хрень какая! Изверги!» — эти эпитеты никак не покидали извилины гражданина.
Напротив этого своевольного «камня преткновения» за столом сидел сам профессор, который изъявил желание лично побеседовать с привезённым «смутьяном».
Гражданин тупо смотрел перед собой и никак не мог понять, что же он видит за этим антикварным рабочим столом — сон или явь? И откуда взялся этот «врач» в роговой оправе, возникший, как призрак «жёлтого дома», про который ему сказали, когда он пришёл в себя.
Профессор долго разглядывал нового «пациента» и наконец спросил:
— Как вас зовут? Вы помните?
— Нет, почему-то именно сейчас не помню! — по лицу гражданина было заметно, что он силился что-то вспомнить, но никак не получалось…
— Забыли? Или… у вас приступ ретроградной амнезии?
Гражданин усиленно замотал головой в знак несогласия с этим мнением типа в роговой оправе.
— Никогда не болел ничем подобным! — наконец он выдавил из себя.
— Неужели? А ваши родственники случаем этим не страдали?! — профессор явно насмехался над этим несчастным.
— С чего вы это взяли? — возмутился гражданин и приготовился уже топнуть ногами.
— Да так! Знаете ли… Через мои руки и наблюдения прошло немало людей, страдающих этим. Ваш вид явно говорит в пользу такого анамнеза! — и профессор почесал свою правую ладонь.
«Ну надо же! Какой наблюдательный и рукотворный врач!» — пронеслось сквозь клочки тумана в голове гражданина.
— Вам не холодно? — и профессор демонстративно поёжился.
— Нисколько! У вас здесь как в парилке! И даже душно! Может, приоткроете вашу форточку? — и гражданин провёл ладонью по обнаженной груди, словно пытался стереть с неё капли пота, а потом повернулся и протянул руку в сторону окна. Но профессор сделал вид, что не заметил эти жесты.
— Так что вы там, на улице, такое говорили, выкрикивали… или настойчиво бормотали? Про какое-то золото? Про какие-то слитки? И про какую-то рекламу? — «врач» уставился на него, как на кусок недожаренного шашлыка.
Гражданин недоверчиво взглянул на роговую оправу, пристроившуюся на толстой переносице по ту сторону стола, весьма сомневаясь, стоит ли быть откровенным с этим субъектом в кресле.
— Вчера в Новостях ТВ мне предлагали купить золото в слитках — по минимальной цене. И говорили, что «это будет ваше личное золото, которое у вас никто не отберет!», как это часто бывало раньше. Если вы помните, то у многих старателей, привозивших с приисков золотой песок весом на один слиток, этот песок власти изымали. А старателя обвиняли в воровстве, несмотря на то, что у него была нотариальная копия разрешения на добычу… — гражданина явно прорвало, и он ударился в свои «воспоминания». 
— Так вы, значит, милейший, слушали рекламу? — прервал его профессор.
— Однако же… Как вы догадались? — прошептал полураздетый гражданин.
— Да просто всё! — оскалился врач. — Вы забыли свою одежду на пороге того банка... — чувствовать себя в роли маститого «следователя» профессору было явно по душе.
— Нет! Не забыл! Это они! Они сняли с меня последнюю рубаху! Эти служители или охранники! Откуда они прибежали — не ведаю! Мне не хватило червонца за тот слиток, вот они и сняли! — тут гражданин заметно задрожал и весь затрясся.
«Врёт! — пронеслась мысль у профессора. — Снова врёт! Или выдумывает! Зачем? Что он пытается скрыть?! Не было такого! Сотрудники любого банка при таком поведении немедленно вылетят со своего места вон!» — и профессор снова стал скользить взглядом по телу этого худосочного гражданина…
— Так вы ещё и сопротивлялись? — разглядывал царапины на шее и на теле гражданина «врач».
— А как же?! — изумился и восстал гражданин. — Неужели вы думаете, что мне приятно ходить голым?!
— Так! — сквозь роговую оправу моргнул «врач». —  Значит вы, милейший, утверждаете, что не занимались нарциссизмом?! Я вас правильно понял?! — «врач» заметно начинал терять терпение…
«Милейший… Ах вот что! Это его любимая присказка! Так что ж? Для этого “спеца в халате” сойдёт и такое имя!» — усмехнулся в душе гражданин.
— Что же вы молчите?! — взорвался «врач». — Или вы оглохли? И больше нечего сказать? — «врач» начинал явно перегибать палку…
— И как это вы снова угадали! А? Сударь?! Да ведь меня так и зовут — Милейший! — его глаза заблестели, и он почти расплылся в улыбке.
— Что-оооо?! — взъерепенился «врач». — И вы смеете говорить мне такую нелепость?! Наглое враньё! Да я вас… вас… в порошок сотру! И на молекулы развею! — тут гражданину Милейшему показалось, что зубы «врача» отчаянно напряглись и готовы были вырваться из его рта, чтобы мёртвой хваткой вцепиться в такую невинную гражданскую шею Милейшего.
— Нарциссизм?! —  вдруг вспомнил гражданин, и его тело внезапно вздрогнуло. —  Да вы что??!! —  возмутился Милейший, и челюсть его передернулась. — Вы здесь в своём затхлом заведении совсем уже офонарели? — и сударь Милейший мощно ударил кулаком по краю старинного лакированного дубового стола, неизвестно как и откуда попавшего в этот «нехороший» кабинет.
— Что вы творите?! — продолжал визжать «врач». — Вы сломаете мне драгоценную мебель! Санитары! Ко мне! — взвизгнул «врач» и нажал на скрытую под столешницей «потайную» кнопку.
— Ах так?! —  вскрикнул Милейший. Он явно заметил жест врача и сразу же «ощетинился»!
Внезапно подскочив к фигуре в белом халате, Милейший размахнулся и влепил этому «врачу» звонкую пощёчину. А следом ещё одну и ещё.
— Получай же, неверный! Обманщик и злодей! — и сударь Милейший стал бить рукой наотмашь по торсу «врача». И даже порвал ему нагрудный карман! Из которого тут же вывалился  стетоскоп, торчавший поверх кармана, и громко стукнулся об пол...
Пыхтевший как самовар «врач» выскочил из своего теплого кресла, неумело увернулся от очередного удара и снова закричал в сторону приоткрытой двери:
—  Санитары! Ко мне! Скорее! Скорее! Ко мне! — будто где-то за углом и впрямь сидели на цепи «верные псы», привыкшие мчаться вперёд по первому зову «хозяина»...
Дюжину секунд спустя в коридоре послышались звуки, и вот уже вдалеке гулко загремели чьи-то английские ботфорты.
Услышав грохот, гражданин Милейший метнулся в угол кабинета — к окну, и быстро попытался влезть на подоконник. Получилось! Влез, присел на корточки, повернулся, чтобы локтем разбить стекло, и только в этот миг заметил, что между двойными рамами ржавая решётка.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — выпалил он разом, и его лицо оскалилось в гримасе взбешенного донельзя субъекта. Будто африканская пума готовилась к прыжку.
В кабинет влетели два дюжих 2-метровых санитара, бросили беглый взгляд на происходящее и с ходу кинулись к окну. Милейший разом вскочил на подоконнике во весь свой не слишком высокий рост  — трёхметровые потолки позволяли сделать это, но его голова по-прежнему была намного ниже потолка.
Эти двое церберов протянули свои кровожадные руки, чтобы стащить его, ни в чём неповинного человека, Милейшего, с узкого мраморного подоконника! Но не тут-то было! Худой как палка гражданин Милейший, с изрядно покрасневшим лицом, начал размахивать руками и пинаться. Его жиденькие чёрные ботинки с острыми носками всё-таки наносили весьма ощутимые тумаки этим 2-м дылдам-санитарам. «Вот вам, бульдоги! Получайте! Вот!» — со стороны казалось, что  Милейший исполняет на подоконнике степ с чечеткой! Не хватало только патефона со старой пластинкой!
Обозленные «бульдоги» терпели недолго! Один из них кистью руки полез правый в карман халата и вытащил оттуда флакон с хлороформом, плеснул на свой носовой платок, выуженный из другого кармана, и быстрым движением снова засунул плохо завинченный флакон в карман.
Второй санитар в эти секунды сумел уцепить гражданина за ремень и стал тащить его на пол. Гражданин всё еще сопротивлялся, но его полусогнутое тело не смогло сохранить равновесия на узком подоконнике и съехало на пол. Первый санитар подскочил к согнутому телу упавшего, и ткнул свой мокрый платок ему в лицо. И в гневе, с каким-то животным остервенением, прижал платок к носу Милейшего. Обессилевший от борьбы гражданин задёргался...
— Раз! Два! Три! — напряжённо считал 1-й санитар. — Четыре! Пять! Шесть Семь! — шепелявил за ним  стоящий у своего антиквариата «врач».
Спустя 10 секунд гражданин вырубился и обмяк. «Врач» метнулся к стене, открыл высокий шкаф и полез за стеклянные створки на полки. Пошарился и достал оттуда свежеепостиранную рубаху с длиннющими, как черви, рукавами. Привычным движением один санитар подхватил смирительную рубаху, и вдвоем с другим, они кое-как нацепили этот холщевый мешок на непослушное тело гражданина... Подняв обмякшее тело неизвестного под мышки, они поволокли его в спецпалату для буйных...

III
Спустя 6 часов сна гражданин Милейший открыл глаза. Он ощутил, что пришёл в себя, огляделся и обнаружил, что руки его не связаны за спиной. Но пристегнуты... Да и он весь по частям пристегнут к кровати ремнями...
Всё ещё слабым и полусиплым голосом он попытался закричать «На помощь!». Но звук его голоса утонул в тишине палаты. И тогда он понял, что звать ему некого... Разве что самого Всевышнего... Да никто, собственно, и не услышит его, ведь стены этой палаты обшиты толстыми ватными матрасами...
Неизвестный никому, кроме нескольких банковских служащих, гражданин Милейший собрался с духом и смиренно приготовился к длительному заключению в «сырой темнице»... Он даже не предполагал, что ночью придёт нежданная помощь, которую он в душе так настойчиво звал...
Стемнело. За дверью раздался тихий стук английских ботфорт. «Санитары пришли!» — понял Милейший. Щелкнул замок, дверь распахнулась, и эти двое, оскалившись, взглянули на вялое тело гражданина Милейшего. Хмыкнули, пробурчали что-то, и хлопнув дверью, снова ушли. Щёлкнул давно несмазанный замок в двери. И снова раздался шум удаляющихся куда-то вдаль английских ботфорт «цепных псов».
Милейший не спал, он как можно сильнее повернул голову и сквозь высокий оконный проём пытался разглядеть тёмное небо. Ему хотелось увидеть на нём пролетающих ночных существ или хоть какие-то звёзды. Чтобы не чувствовать себя слишком одиноко. Слабый лунный свет был виден, но звёзд он не заметил...
В палате зависла почти мёртвая тишина. И вдруг в  левом углу в 3-х метрах от окна что-то слабо зашуршало! Затем раздался слабый писк и кто-то быстро-быстро засеменил по гладкому линолеуму…
О Чудо! Это оказалась мышка! Он понял это по тонкому острому запаху и скрежету её ножек по линолеуму. Радость вспыхнула небольшим огоньком в груди! О да! Это сам Всевышний послал ему в спутники живое существо! Благодарствую!
Милейший собрался с мыслями и попытался представить, как же она сюда попала? Видимо однажды своим тонким нюхом учуяла запахи съестного в этой палате-камере, прогрызла щель между полом и стеной, вытащила куски ваты и утащила в сою нору, чтобы сделать там гнездо для своих будущих деток. И вот теперь снова вышла в поисках корма... Похоже, что некогда бывшие здесь до него «пленники-пациенты», пристегнутые к кровати, скованными движениями проносили еду мимо рта, теряли её и невольно много сорили. Так что корма мышке вполне хватало. Ей оставалось только терпеливо дождаться тишины и сумерек, когда её почти не было видно...
— Пиии! Пиии! Пиии! — снова пропищала мышка и Милейший услышал, как эта малютка подпрыгнула, уцепилась за край простыни и полезла по ней вверх.
«Ох! — вздрогнул он. — Как бы не укусила!» Но мышка между тем добралась до кожаных ремней, и что было силы вцепилась в один из них. Ведь эта старая кожа вполне годилась для еды её малюткам в норе. Он понял это, пока она грызла ремень.
Вскоре раздался слабый треск, потом ещё раз и ещё — это начал трещать ремень, который упорно сопротивлялся маленьким зубам, но «обессилел», не выдержал и лопнул. И тогда мышка стала грызть его уже в другом месте, чтобы потом весь добытый кусок утащить с собой в норку.
Гражданин Милейший терпеливо ждал, когда мать мышат закончит своё благое дело и удалится кормить деток. Он начал тихонько считать до ста и на счете «72» его терпение было вознаграждено сполна! Оказалось, что терпеливая и упорная мышка сумела разгрызть два ремня — один на запястье левой руки, а второй — у лодыжки правой ноги. И самым непостижимым образом сумела уволочь оба отгрызенных куска в свою норку! Вот чудеса-то! Знать, малые мышата будут рады!
С трудом сударь Милейший повернулся, дотянулся ослабевшей от наркотического «адского средства» левой рукой до защёлки ремня, натянутого поперёк груди, и медленно стал открывать её.
«Ура! Получилось!» — полулежа на боку, он дотянулся до запястья и попытался отстегнуть правую руку, а следом и ногу. — «Ура! Снова всё получилось!»
Провозившись с ремнями поперёк тела и поперёк ног несколько минут, и периодически поглядывая на обшитые изнутри двери, Милейший почувствовал, наконец, что «всё! — тело его свободно!» Вот только как выйти наружу, он пока что не придумал...
Он присел на край постели, отдышался, и почувствовал, как оживают все затекшие места на ногах и руках… Его  глаза почти уже привыкли к темноте и различали некоторые предметы, детали. Не спеша Милейший осмотрел всю палату, и недалеко от окна заметил столик, на котором лежали какие-то инструменты, и стоял пузырек. Милейший встал, и стараясь не шуршать подошвами бахил, подошёл к столику. Наконец, он разглядел там лежащие зажимы для капельницы, использованные шприцы, вскрытые ампулы, куски ваты и… пузырёк с хлороформом! Милейший сразу же понял, что всё это ему пригодится!
«Как быть с этой рубахой? Подвернуть рукава?» — он попробовал, но получались слишком большие и тугие «валики» на руках... — «Снять совсем и завернуться в простыню как римскую тогу?»
Сменив одеяние, Милейший присел у двери в ожидании, когда кто-то придёт и откроет её. Рядом стоял пузырёк и лежала вата. При стуке обуви в коридоре и скрипе тележки с лекарствами или едой, он был готов снова оказать сопротивление...

IV
Время не заставило себя ждать, и вскоре раздался скрип тележки и еле слышные шаги. Быстрым движением Милейший намочил кусок ваты и встал. Щёлкнул замок и дверь открылась. В проёме показалась фигура санитарки в халате. Не раздумывая, Милейший прыгнул вперед и прижал кусок ваты к её носу и рту. Санитарка тихо охнула и через восемь секунд осела на пол. Отодвинув тележку с лекарствами, Милейший втащил санитарку внутрь палаты, положил на кровать, вернулся, вкатил тележку и прикрыл дверь.
«Что дальше-то?» — сердце его гулко стучало и ему казалось, что этот стук слышен далеко в коридоре. Несколько секунд он лихорадочно думал. Наконец, понял, что нужно, и начал действовать. Снял с санитарки шапочку и халат, снял очки, мягкие тапочки и быстро надел все это на себя. На удивление её тапочки оказались ему впору!
В кармане халата оказались и ключи! «Как повезло! Надо же!» — мелькнуло в сознании. Он снова понял, что Всевышний по-прежнему помогает ему! Спасибо, Отче!
Выкатив тележку в коридор, он закрыл дверь на ключ и двинулся по коридору влево — там была видна приоткрытая дверь, за которой были видны перила! Наверное, это санитарка впопыхах оставила её незапертой?!
«Значит, там лестница и возможно, выход во двор!» — вспыхнула мысль и он сразу понял, что раздумывать и медлить больше нельзя.  Быстрым шагом Милейший двинул вперед...
Оставив тележку у двери, он прихватил с неё скальпель и кое-что ещё, сунул все эти «прилады и хитрости» в карманы брюк, халата и выскочил на лестницу. Остановился на 3 секунды, надел на тапочки бахилы и стал спускаться. Бахилы проскальзывали по мрамору ступенек, но он терпеливо продолжал спуск. «Всё! Дошёл!» — внизу, и правда, была широкая мраморная площадка и стеклянная дверь наружу — во двор.
Он достал связку ключей и стал лихорадочно подбирать ключ.
«Спокойно! Спокойно!» — шептал ему внутренний голос. Он понял, что это его Ангел подбадривает его!
«Вот! Этот! Подошёл! Ура!» — и он толкнул отпертую дверь. Она со скрипом открылась наружу.
Струи свежего воздуха устремились внутрь, и Милейший всем своим существом вдохнул этот пьянящий сознание запах Свободы!
«Спокойно! Спокойно! — по-прежнему шептал ему внутренний голос. Ангел был с ним и направлял его действия в нужное «русло». — Ещё не всё! Вперед!»
И он вышел. Огляделся по сторонам, оценил своё местоположение и понял, куда надо стремиться дальше. И быстрыми шагами, перебежкой заскользил как тень вдоль стены. На его счастье во дворе никого не было видно. Да и из окон никто не смотрел во двор.
Прячась за деревьями, ему удалось добежать через весь зеленеющий парк до железной ограды высотой в три метра.
У ограды валялась лопата. Милейший поднял её, и не раздумывая, прижал к ограде. И тут же засверкали искры. Лопату отбросило в сторону.
«Вот оно! Салют! Ток!» — он снова поднял лопату и интуитивно прижал её намного сильнее к чернеющим прутьям. Лопата прилипла и снова сильно заискрило! Но спустя  7 секунд искры погасли, а лопата упала! Он понял, что «всё!» — электросеть замкнуло! И теперь можно быстро и безопасно перелезть через ограду! Пока электрозаграждение опять не восстановили. Взглянув на окна, Милейший увидел, что свет в них везде погас.
«Сейчас там, наверное, уже паника и все больные, медсестры и врачи мечутся! И эти санитары-псы успокоят пациентов и сразу же начнут искать причину внезапного отключения! Побегут проверять предохранители! А потом могут полезть и в электробудку!» — мысли вихрем метались в голове.
«Пора! Вперёд» — шепнул ему ангел, и он, недолго думая, подхватил лопату — на всякий случай, просунул её через ограду, а потом полез. Лезть пришлось не очень долго, хватило пары минут, чтобы преодолеть эту решетку. Спрыгнув за ограду, он устремился к ближайшему кварталу. Там можно будет скинуть одежду медсестры и выпросить у кого-либо другую. Например, у бомжа, ведь их по всему городу хватало. Они часто спали или компашками сидели в укромных местах, пили водку, пиво и закусывали остатками полуиспорченной пищи, выуженной из мусорок на задних дворах супермаркетов…На целлофановых пакетах часто красовалась надпись «Непригодно для употребления! Срок годности истёк!»

V
Он направился к металлическим гаражам, из-за которых был виден лёгкий дымок. За ними, и правда, сидело человек шесть бомжиков. На импровизированном столе из пустых ящиков, накрытом старыми замусоленными газетами, стояло 4 бутылки, а на одноразовой посуде лежала всякая закуска. Два бомжика над небольшим костром дожаривали шашлыки из полуиспорченного мяса. Еще два наливали себе и братве «радость» дармовую в стаканы. Третья пара сдавала карты себе и братве. С важным видом они играли в подкидного. Ставка была «крупная» — золотые часы «Rolex»! Одна из первых марок! Заветная ставка лежала посреди «стола». Часы не работали — села батарейка. И поэтому кто-то из полуграмотных и нерадивых «крутых» новых русских вместо замены малюсенькой батарейки выбросил часы возле мусорки, решив, что они сделали полностью «ку-ку»!
Часы эти недавно приволокли им местные детки — в обмен на другие «игрушки», которые понравились деткам. И вот теперь их разыгрывали «по справедливости» — кому носить?!
Увидев странного типа с лопатой в руках и в медицинской одежке, бомжики сначала решили, что это «работник санэпидемстанции», который зарулил сюда, чтобы порушить всю их лафу, а после — начать травить насекомых и крыс, и тем самым добить весь кайф. Но ошиблись…
«Работник» в грязном замызганном халате сказал, что только что каким-то чудом вернулся из мест, не столь отдаленных, и ему надо бы побыстрее переодеться — чтобы избежать возможного опознания и погони! Поэтому он с радостью готов поставить им пару-тройку штук поллитры — в обмен на их кайфовое обмундирование. Не слишком долго раздумывая, бомжики в знак согласия закивали, и как говорится, ударили по рукам! Один из них встал со своего ящика и полез в большую картонную коробку, притороченную к стене гаража. Достал оттуда «запасной комплект» поношенной, но ещё пригодной для носки одёжки и протянул их «работнику». Тот с явным удовлетворением положил у стены ржавую и оплавленную по краям лопату, и начал переодеваться.
— Так что с тобой приключилось, друже?! — вопрошал один из бомжиков у стола. Он был более-менее из всех прилично одет и смахивал на «водилу» сообщества.
Милейший взмахнул руками и с трудом выдавил из себя: — Долгая песня! Без выпивки не спеть! — и продолжил переоблачение.
— Так тебе налить что-ли, друже? Шо-то ты весь какой-то замызганный! Будешь?
Милейший бросил взгляд на «водилу» — вроде бы не ржет и не прикидывается.
«А что? Да и пусть нальет!» — подумал он и положил руку на грудь знак признательности и благодарности типа «согласен».
— Если только одну и... недолго! — Мне бы побыстрее смотаться отсюда надо! Здесь для меня небезопасно!
— Одну — так одну! — брякнул «водила» и протянул «работнику» стакан с огурцом.
Милейший быстро перехватил стакан и залпом осушил. И с непривычки тут же закашлял. Бомжик-водила усмехнулся, подумал «Слабак ты, братец, однако же! Сразу видать, что не из нашенских!», и стал стучать ладонью по спине «работника». Наконец, тот прокашлялся, сказал «спасибо, брат! однако ж, ты крут!» и недоеденным огурцом в руке отчалил!
— Пока, братове! Благости вам! Хорошо тут у вас! Душевно! — и спустя 12 секунд исчез за гаражами.
«Всё будет хорошо!» — шептал ему внутренний голос или его ангел. И он был спокоен — интуиция в образе ангела от Всевышнего по-прежнему помогала ему...
«Сейчас они возможно и обнаружили санитарку, и были весьма поражены исчезновением пациента. И пусть! Пусть! Когда-то и им, этим безмозглым псам, и этому “интеллекту” в роговой оправе нужна большая встряска и хороший удар поварёшкой по балде! Или нет! Лучше апперкот!»

Деньги и документы остались дома, когда «нелёгкая» вынесла его «на прогулку». Добираться до дома пришлось «автостопом» — на попутках. Спустя час с небольшим он уже добрался до своего дома. Ключи лежали в условном месте невостребованными. Значит, подруга еще не приходила. На скорую руку он принял душ, переоделся, схватил в рот остатки пиццы и направился в тот самый «свой» Банк. Там он спросил молодую служащую, может ли он продать Банку свой слиток обратно?
— Да! Это возможно! — отвечала она. — Но с вас снимут несколько процентов за отказ!
— О`кей! Это меня устраивает! Согласен! — отвечал он и попросил служащую помочь ему открыть быстрее свою ячейку, где лежал этот злополучный слиток злата...
«Больше никогда не буду иметь дела с золотом! Ни по рекламе, ни с иным! И даже невесте своей куплю колечко из серебра!»
«Наивный!» — подумал его Ангел, но не озвучил эту свою мысль в голове Милейшего. — «Серебро тоже не так безопасно для многих, каким оно им кажется!» — и Ангел тихо улыбнулся.
Эту его Улыбку, похожую на такую знакомую многим другую, вдруг увидела служащая Банка. И обомлела — она никогда раньше не видела Улыбку без Кота! И считала это просто чудесной сказкой...
После завершения операции по ликвидации демонического слитка сударь Милейший устремился к банкомату и в присутствии служащей положил все полученные при обмене деньги на свою карту.
«На службу! Скорее на службу! Там меня никто не станет искать! Ведь они, собственно, ничего конкретного обо мне так и не успели узнать!» — и он направился к ближайшему кафе — выпить чашечку крепкого кофе, а после — поскорее двигать на работу.

© А.Тарновский, 2025