Рядом, но не вместе

НИКУДА ТЫ ОТ МЕНЯ НЕ ДЕЛАСЬ БЫ

За всё время - до нашей женитьбы Слава ни разу не пригласил меня на свидание, конфетно-букетный период тоже миновал нас. Поздравлений к праздникам, ко дню рождения тоже не помню.
Позже, когда мы уже были женаты, я спросила, как же так получилось, что после стольких лет молчания он вдруг решил сделать мне предложение. Он просто ответил:
- Не вдруг. Я с самого начала знал, что тЫ’ будешь моей женой.
- А почему Я не знала?
- Разве?
- Ты не выказывал мне знаки внимания, не заходил ко мне, не приглашал никуда…
- А разве это так важно?
- А вдруг я от отчаянья вышла бы замуж за другого?
- Никуда ты от меня не делась бы.

Я не могла понять, шутит он или говорит серьёзно. Скорее всего, он говорил серьёзно. Возможно, он с самого начала разгадал меня или понимал меня лучше, чем я сама.
Меня удивляло, что непостижимым образом он оказывался рядом со мной, когда я этого меньше всего ждала, и когда он мне был позарез нужен. Бывало, что и он удивлялся этому. Или нет?
Я пытаюсь воскресить в памяти эпизоды из студенческой жизни, которые могли бы объяснить его особое отношение ко мне.
 

ВЗАИМНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Мы вместе приехали в Москву учиться. Мои родители отпустили меня в такой дальний путь отчасти потому, что рядом со мной был Слава. Он знал об этом. Он осознавал, что я всегда должна быть в его поле зрения, ведь как мужчина он чувствовал ответственность, в том числе и за меня. Я тоже чувствовала ответственность за него. Помню, как его 82-летняя бабушка - Айа, узнав, что Я буду его спутницей в Москве, обняла меня и, осыпая поцелуями, попросила хорошо заботиться о её внуке.

Когда я не поступила в МГУ, то была в полном расстройстве. Даже документы забрала в самый последний момент. Никогда не забуду, как Слава встретил меня во дворе университета. Я стояла там с этими документами, не зная, как поступить дальше. Он, казалось, знал, как поступить, и я, следуя за ним, словно за проводником, оказалась рядом с МИСиС. Я едва успела подать документы в последний день их приёма. Если бы он не встретил меня тогда, всё могло бы сложиться иначе.

Мы оба сдали вступительные экзамены в разные институты: он в МТИ, а я в МИСиС. Оба поступили. Хотя наши пути разошлись, наши институты и общежития оказались совсем рядом.
В огромной Москве с её большими расстояниями и тогда ещё не совсем развитым общественным транспортом мы жили и учились рядом, в одном и том же Октябрьском районе. Казалось бы, судьба предоставила нам прекрасный шанс часто видеться. Однако что-то мешало этому.

В первые месяцы - понятно. Я не жила в общежитии и добиралась до института на метро: сначала от Казанского вокзала, а потом от метро «Профсоюзная». Старый корпус МИСиС находился в пяти минутах ходьбы от метро «Октябрьская», и мы со Славой не могли встретиться, потому что наши пути не пересекались.
 
Но и после того, как я переехала в Дом коммуны, наши встречи со Славой были редкостью. Это было особенно странно, ведь мы жили в одном районе, ходили по одним и тем же улицам и могли случайно столкнуться на улице или в транспорте.

Когда я уже жила в Доме коммуны, я иногда навещала его. После каждой сессии я интересовалась, поедет ли он домой на каникулы. Я думала, что если он собирается домой, в Степанакерт, то лучше поехать туда вместе. Не всегда нам удавалось поехать домой вместе. То у него, то у меня перед каникулами были планы — практика, работа в колхозе, строительный отряд или просто отдых в спортивно-оздоровительном лагере. К тому же нам было трудно согласовать время отъезда: у меня были свои планы, у него — свои.

Слава приходил ко мне по делу, когда нужно было передать мне новости от близких или когда приезжал кто-то из наших общих знакомых.

В основном мы общались во время каникул в Степанакерте. Он приходил к нам домой и ремонтировал наш приёмник. Моя мама никому не разрешала прикасаться к этой «ценной» вещи и ждала, пока Слава приедет на каникулы, чтобы он лично её починил. Мне кажется, Слава понимал это и с уважением относился к просьбе моей мамы.

БИЛЕТ В БОЛЬШОЙ ТЕАТР

Я быстро осознала, что бессмысленно и невозможно пытаться отвлечь Славу от его ежедневных занятий в институте.
Однажды, кажется, на первом курсе, я решила пригласить Славика в Большой театр на оперу Ж.Бизе «Кармен». Мы не договаривались заранее, но я купила билеты, полагая, что он будет рад. Однако, к моему большому разочарованию, он сказал, что очень занят и не сможет составить мне компанию.
 
Я пошла в театр одна. У входа в Большой театр увидела толпу людей. Не успела я достать из сумки билеты, чтобы продать лишний, как меня окружили со всех сторон. В этот момент высокий молодой человек быстро вложил мне в руку деньги, уверенно взял за руку и вывел из толпы. Мы побежали в зал.

Это был привлекательный парень с приятным внешним видом, вежливый и одетый со вкусом, без излишеств. Его славянские черты лица резко контрастировали с внешностью Славы, который был больше похож на испанца благодаря смуглой коже и светло-карим глазам. В отличие от спортивного Славы, он был более плотного телосложения, и, как я предположила, возможно, не увлекался спортом.

Он не представился, но произвёл на меня самое приятное впечатление. вёл себя со мной очень естественно, словно мы были знакомы уже много лет. И в какой-то момент я даже подумала: может быть, это судьба? Я не признавалась себе, но была немного обижена на Славу за то, что он не пошёл со мной в театр, хотя я была уверена, что у него могли быть на то веские причины.

Мы с незнакомым парнем заняли свои места, оказавшиеся по разные стороны прохода. Даже не успели с ним толком пообщаться. Я пыталась найти сдачу, но он махнул рукой: «Потом, после».
Когда спектакль закончился, зрители стали расходиться: одни – на выход, другие – к сцене. В этот момент я потеряла незнакомца из виду. Я пыталась найти его в толпе, но он словно растворился. К сожалению, я так и не вернула ему сдачу.
Было забавно, что наши места оказались разделёнными проходом. Видимо, кто-то неведомый нам решил, что так будет лучше. И в этот момент я подумала, как хорошо, что Слава не смог пойти со мной. Ведь если бы мы сидели раздельно, это могло бы стать не самым хорошим знаком.
 
Казалось, кто-то позаботился о том, чтобы я не отвлекалась на мысли о других мужчинах, потому что рядом был тот, кто был мне нужен. Я могла в любой момент обратиться к Славе, зная, что он всегда придёт на помощь.

Однако в театр мне всё же пришлось идти одной. Конечно, мне было досадно, но я всегда находила оправдания для Славы и винила себя: «Нужно было предупредить его заранее».

ПРЕДСКАЗАНИЕ ПОДРУГИ

Моя близкая подруга Ромелла, ещё когда мы были в Степанакерте, незадолго до того, как мы со Славиком уехали в Москву, спросила меня:
- Вы со Славиком решили пожениться?
- С чего ты взяла?
- Раз вы договорились вместе поехать в Москву, значит, между вами что-то есть?
- А что, это обязательно? Мы просто друзья, одноклассники.
- Ладно, не хочешь, не говори. Но я могу поспорить, что вы поженитесь.
- Ни у него, ни у меня нет таких намерений. Мы просто будем учиться вместе.
- А если вам не дадут общежитие?
- Что, не можем снять жильё? – беспечно ответила я. Она лишь странно посмотрела на меня, и взгляд словно спрашивал: «Что можно взять с блаженной?».

Да, у меня была такая установка. Мы со Славой приехали в Москву учиться и старались следовать принципу «делу время, потехе час». И меня, и Славу это устраивало. Мы не часто виделись, но всегда находились рядом. Это чего-то стоило. Уже то, что он был где-то рядом, вселяло в меня уверенность. И, насколько мне помнится, он всегда был в моих мыслях. Однако в тот момент мы не задумывались о женитьбе.

СОБАКА НА СЕНЕ

Помню, приезжали в Москву наши одноклассницы, проведать нас и погулять по Москве. Я даже не подозревала, что их целью может быть Славик.
Одна из моих подруг, назовём её Нара, приехала в Москву, как я поняла потом, специально ради Славика.
- Слушай, а какие у вас отношения со Славиком? Вы встречаетесь?
- Нормальные отношения. Бывает и встречаемся.
- Я не в том смысле. Он за тобой ухаживает?
- Нет... Мы просто друзья.
- Я не понимаю, о чём ты думаешь! Ни себе, ни другим! Как собака на сене.
- Вот теперь я не поняла тебя.
- Если между вами ничего нет, может, я попробую?
- Что попробуешь?
- Завлечь его, охмурить.
Хотя слово «охмурить» прозвучало для меня неприятно, я всё же ответила:
- Попробуй. Неужели ты думаешь, что Славик так прост?
- Без обид? Я бы на твоем месте его давно уже охомутала.
- Хочешь, попробуй!

Я была уверена, что у Нары ничего не получится. Слава в её сторону даже не посмотрит. Как человек воспитанный, вежливый, пообщается, может и проводить, но ничего больше. Так и получилось.
Когда мы пришли к Славику в общежитие, он в основном разговаривал со мной. Даже в школе он нечасто общался с Нарой, а здесь, кроме вежливой беседы, которую он с трудом поддерживал, ему нечего было предложить.
В ответ на её просьбу показать ей Москву он выразил сожаление и сообщил, что не сможет этого сделать. Он посмотрел на меня с мольбой в глазах. Мне пришлось прийти ему на помощь:
- Ладно, Нарка, завтра я покажу тебе Москву, пойдем в Пушкинский, что на Кропоткинской. Это недалеко от института.
- Я хотела в картинную галерею, - сказала она, не совсем понимая, что я имела в виду, но всё же надеясь на понимание Славы.
Слава пожал плечами, отвернулся и начал перебирать бумаги на столе. Не ожидая такой реакции, Нарка посмотрела на меня с укором, и так, чтобы Слава её услышал, сказала:
 - Ты же говорила, что не сможешь.

Мы не обсуждали этот вопрос. С самого начала она планировала, что именно Слава покажет ей Москву. У неё была цель — привлечь его внимание… Мне пришлось проявить изобретательность:
- Неужели? Но… мы можем пойти после лекций, если Слава не может.

Слава проводил нас до выхода из общежития и вернулся обратно. Хотя до нашего общежития было всего несколько шагов, он не проводил нас до него. Мы с Наркой вернулись домой. Больше мы эту тему не обсуждали. Я нашла время, чтобы показать ей Москву, и вскоре забыла о её приезде и о её намерениях.

Другая моя подруга, Амалия, насколько мне известно, в школе нравилась многим ребятам. Мне даже говорили, что она с кем-то встречается, но она мне об этом не говорила, я же была далека от сплетен, и ни о чем её не спрашивала.
Она была красивой, очень женственной, с тихим мягким голосом. В то время парни часто обращали внимание на таких девушек. Я понимала, что Славик ей нравится, как и многим другим. Однако она проявляла деликатность и не обсуждала его со мной.
Мне было неизвестно, какие планы она строила относительно Славы.

Не могу точно вспомнить, как прошла наша встреча со Славиком. По-видимому, ничего особенного не произошло. Мы просто погуляли по Москве, и она уехала, довольная поездкой.
Со временем нас со Славиком оставили в покое. Наши отношения были не совсем понятны окружающим, но они не вмешивались в них.

ДАЙ ЗАКУРИТЬ!

Слава был знаком с некоторыми моими подругами и друзьями, которые жили в общежитии. Я познакомила его с ними, когда он приходил к нам. Одна из моих сокурсниц, Валя, пару раз ходила со мной к нему в общежитие. Она была очень общительной и всегда была готова поддержать меня. Однако, как мне кажется, Славику она не очень нравилась. В то время я не осознавала этого.

Однажды в Москву приехал Наири — наш одноклассник и лучший друг Славы. В то время он служил в армии, и у нас есть фотографии, на которых он запечатлён в военной форме в Москве. Мы замечательно провели время, гуляя по городу и отдыхая за ужином в гостях у Славы. Не помню, была ли Валя с нами в тот момент, но я точно знаю, что каким-то образом познакомила её с Наири.
 
В отличие от Славы, который всегда был сдержанно вежлив и корректен, Наири проявлял свою жизнерадостность и неугомонность. Он много шутил, часто подшучивал надо мной, брал за локоть во время прогулок, первым подавал руку, когда я выходила из автобуса, и открывал передо мной дверь. Отчасти его поведение можно объяснить тем, что мы приходились друг другу дальними родственниками, и к тому же учились вместе с первого класса, а со Славой – с седьмого. Кроме того, у Славы был спокойный характер, а Наири всегда был полон энергии, которая искала выход. Их характеры прекрасно сочетались. Слава с пониманием и терпением воспринимал все выходки Наири.

Когда Наири приехал во второй раз, уже будучи студентом Саратовского медицинского института, мы, как обычно, собрались у Славы. Со мной была и моя подруга Ильичева Валя. Пили чай, разговаривали. Наири решил закурить и предложил сигарету мне и Вале. Хотя я и не курила, но взяла сигарету. Наири поднёс спичку к Вале и, как бы невзначай, бросил Славе: «Дай Лауре закурить».
Не забуду, с каким недовольным видом Слава кинул мне спичечный коробок. Даже Наири от неожиданности воскликнул «Слава?!» с явным неодобрением в голосе.

Никогда раньше я не видела Славу таким сердитым и раздражённым. Я поняла, что его недовольство было связано с курением, и оно явно адресовано мне. Я сделала соответствующие выводы. Я не собиралась курить, но после этого случая даже не пыталась. Я не обиделась на Славу за его резкий тон. Напротив, я почувствовала, что ему не всё равно, буду ли я курить, и это меня даже обрадовало.

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА ПОСЛЕ ПАРАДА

Иногда мы со Славой встречались совершенно неожиданно. Причём не на нашей привычной территории, которая охватывала район Ленинского проспекта от улицы Стасовой до метро «Октябрьская» и район Шаболовки, где мы проводили много времени каждый день, а в самых разных местах.
 
Однажды после спортивного парада, возможно, 7 ноября или 1 мая — точно не помню, я возвращалась в общежитие почему-то одна. Возможно, не все мои подруги участвовали в параде, или же нас распределили по разным шеренгам, и мы потеряли друг друга из виду — не помню.
Я шла по улице Димитрова в сторону метро «Октябрьская» и вдруг услышала, как кто-то меня зовёт. Я обернулась и увидела Славу. Я была очень удивлена и обрадована этой встрече. Он тоже обрадовался мне. В руках у него был солидный фотоаппарат, кажется, «ФЭД». У меня же был только простенький фотоаппарат «Смена».
Я хотела узнать, как у него дела с учёбой, как он обустроился и как поживает его брат Гамлет. Мы ведь так давно не виделись! Но почему-то разговор зашёл о фотоаппаратах, об их возможностях и особенностях. Слава всю дорогу до общежития рассказывал мне о них.
Удивительно, но ни он, ни я не сделали ни одной фотографии во время этой прогулки, хотя обычно я не упускаю возможности запечатлеть всё вокруг.
Случайные встречи у него со мной происходили и позже, даже когда мы уже были женаты. Но всему своё время.

УТРЕННИЙ СЮРПРИЗ

Ещё одна случайная встреча, но уже не со мной, а с моей подругой Ромеллой.
Я училась на пятом курсе. Рано утром в общежитии раздался стук в нашу дверь, когда мы ещё спали. Я открыла дверь в ночной рубашке. На пороге стояли моя подруга Ромелла с чемоданом и Славик в спортивной форме.
Я не смогла сдержать эмоций от неожиданности и только ахала и охала, не в силах понять, что происходит. Славик говорит: «Я доставил твою подругу в целости и сохранности, а теперь мне нужно бежать».

Ромелла, наша одноклассница, училась в Харьковском юридическом институте. Она давно хотела приехать в Москву, чтобы погулять и навестить меня. И вот, наконец, её мечта осуществилась — она решила приехать неожиданно, чтобы сделать мне сюрприз.
 
- Представляешь? Я еду в такси, ранее утро, на улицах никого нет. На повороте я замечаю впереди двух спортсменов, которые бегут — девушку и парня. Мне показалось, что парень похож на Славика, и я попросила таксиста остановиться. Присмотревшись внимательнее, я убедилась, что это действительно он. Я позвала Славика, он удивился не меньше меня. Я попросила его проводить меня до твоего общежития. Он сел в такси и довёл меня до самой двери.
 
Ромелла не переставала удивляться тому, как это произошло, и часто рассказывала об этом случае при встрече: «Подумать только, в огромной Москве первым человеком, с которым я случайно столкнулась, оказался мой одноклассник Слава!».

Кстати, Ромелла, в отличие от меня, училась со Славой с первого класса.
 
Позже я узнала, что Слава каждое утро занимается бегом и тренируется в Нескучном саду, который находится недалеко от нашего общежития. Вместе с ним бежала девушка из комсомольского актива — третьекурсница Тагаева Валя (Бахыт). Она отвечала за спортивную работу и тоже была «неравнодушна» к бегу. Оказалось, что у них в институте образовалась большая группа любителей этого вида спорта. Слава тренировался по необходимости, занимался легкой атлетикой, а остальные его друзья и подруги большей частью составляли ему компанию. У них была дружная команда в общежитии. Со многими из них я познакомилась позже, и мы стали дружить семьями.
 
Несмотря на то, что после окончания института Тагаева жила и работала в Казахстане, часто приезжала в Москву, и их комсомольский актив собирался, чтобы пообщаться и вспомнить незабываемые годы, проведенные в Текстильном институте. Центром притяжения были самые близкие друзья Славы – Нелли и Фёдор Светики, у которых все собирались. Меня тоже они принимали в свой актив, как бывшую комсомолку и единомышленника.
Все они, друзья по институту, пронесли свою дружбу через годы и испытания. Они пережили перестройки в стране и лихие 90-е, но когда встречались, казалось, что время не властно над ними. Они были полны энергии и оптимизма, как в молодости.

    *Вырезка их газеты: «17 ноября было проведено первенство легкоатлетической
     секции по прыжкам в высоту в закрытом помещении. Среди мужчин лучший
     результат показал С.Симонян. Он преодолел планку на высоте 155 см. Слава
     Симонян не специализируется по прыжкам в высоту. Он барьерист и бегун на
     средние дистанции, но всесторонние тренировки сказались на его
     результате».*


ЗА НЕПОСЛУШАНИЕ МОГЛИ БЫ И ПОСТРАДАТЬ

После третьего курса мы со Славой решили поехать домой на поезде. Это было лето 1967-го года. Я позвонила домой, чтобы предупредить родителей о нашем приезде. Также я хотела узнать, кто будет нас встречать в Евлахе. Мама настойчиво просила меня не ехать на поезде, утверждая, что никто не сможет нас встретить. Она предлагала лететь самолётом через Ереван или же вообще не приезжать. Мне это было непонятно.
Родители Славы тоже были против нашей поездки. Мы думали, что единственная проблема — это отсутствие человека, который мог бы нас встретить.

Мы были полны решимости ехать. Билеты уже были куплены, и Слава подумал, что мы вполне можем добраться до Степанакерта самостоятельно.
Нам было очень интересно хотя бы раз добраться до дома из Москвы на поезде. Однако в самом Степанакерте железнодорожной станции не было, поэтому должны были ехать до Евлаха — города, который находится за пределами Нагорного Карабаха, примерно в 100 километрах от нашего города.
Обычно в Евлахе родственники приезжих встречали их на своих автомобилях или такси, и никаких проблем не возникало.

Когда Славин папа понял, что мы всё равно хотим поехать, он объяснил нам, как найти нужный автобус. Он также предупредил нас, что лучше ни с кем не общаться, так как мы не знаем языка.

На поезде мы без проблем добрались до станции Горадиз. Кажется, там был пограничный пункт. У нас проверили документы. Следующая остановка — в Евлахе. Чтобы добраться до Степанакерта, нам нужно было ехать на автобусе примерно два часа.
 
Мы были готовы к тому, что нас никто не встретит, и рассчитывали только на себя. Нам повезло: мы смогли найти автобус, следующий в Степанакерт, купили билеты и сели в него. Он был уже полон людей, поэтому мы выбрали свободные места в последнем ряду. Вскоре мы поняли, что в автобусе нет армян, кроме нас. Мы чувствовали себя немного неловко, поскольку наш уровень владения азербайджанским языком был невысок, и нам не с кем было пообщаться, чтобы задать вопросы или просто перекинуться парой слов. Но и среди пассажиров не было никого, с кем можно было бы поговорить по-русски. В автобусе собрались в основном сельские жители, и обращение на русском языке могло показаться им странным.
Мы вспомнили, что Славин папа просил ни с кем не общаться, поэтому решили ни у кого ничего не спрашивать.
 
Однако мы заметили, что когда вошли в автобус поднялся какой-то гвалт, которому мы в начале не придали значения. Но уже сидя в конце автобуса, мы поняли, что этот шум обращён на нас. По какой-то причине пассажиры обращали на нас внимание, громко обсуждали нас и спорили между собой, показывая на нас.

В разговор вмешалась женщина, сидевшая в среднем ряду. Она встала и начала громко говорить, перекрикивая остальных и указывая на нас. Мы почувствовали, что нам угрожает опасность, и решили, что именно эта крикливая женщина является её источником.
Мы со Славой, не зная азербайджанского языка, не могли разобрать ни слова, но ощутили необъяснимую тревогу. Мы прижались друг к другу и попытались спрятаться в сиденье, чтобы стать менее заметными.
Мы разговаривали на русском языке, но очень тихо, чтобы нас никто не услышал. Наконец, автобус тронулся, пассажиры успокоились, но тревога не покидала нас.

Когда на дороге появлялся кто-то, в салоне начинался шум. Пассажиры снова поворачивались к нам и начинали что-то говорить, но уже не так громко, как в начале.
Люди выходили на остановках, но никто не подсаживался. Остановки были условными, справа находилось ущелье. Пассажиры просили водителя остановиться, выходили из автобуса и спускались по крутой тропинке вниз, где, вероятно, находились их деревни.
Нам запомнилась одна пара. Когда они выходили из автобуса, мужчина нагружал женщину сумками, тюками и сетками. Она умело распределяла груз на себе: закидывала за плечи, держала в руках, а некоторые вещи даже умудрялась повесить на локти. Когда они выходили, женщина была похожа на ёлку, увешанную игрушками. Мужчина оставил у себя небольшую сетку с тремя яблоками.
Мы со Славой, отбросив все тревоги, с неподдельным интересом наблюдали за ними. Они вышли из автобуса и тоже пошли вниз по тропинке. До последнего момента я думала, что мужчина разгрузит женщину, когда они выйдут из автобуса, но этого не случилось.
Впрочем, она очень ловко справлялась с навешанным на неё грузом. И мы со Славой позже, когда обсуждали этот случай, решили, что мужчина, видимо, из больницы после операции, и женщина берегла его.
 
В автобусе осталось совсем немного пассажиров. Вероятно, это были те, кому нужно было доехать до Степанакерта.
Когда мы проезжали через какие-то посёлки, то заметили мальчишек, которые бежали за автобусом, кричали и кидали камни. Пассажиры снова забеспокоились и, оглядываясь на нас, начали что-то говорить.

Наконец мы добрались до Степанакерта, где нас встретил отец Славы на машине. К нам подошла «громкая» женщина и, судя по интонации, начала отчитывать отца Славы на азербайджанском языке показывая на нас. Славин отец оправдывался тоже на азербайджанском, и мы не понимали, о чем они говорят. Потом он поблагодарил женщину - это мы поняли.
Оказалось, что в автобусе сразу вычислили, что мы армяне, и мнения разделились – высадить ли нас от греха подальше или оставить нас в автобусе. Эта «громкая» женщина заступилась за нас, говоря, что мы совсем дети, приезжие и ничего не знаем, и лучше нас не трогать.
 
Оказалось, незадолго до нашего приезда обострился конфликт между армянами и азербайджанцами (о причине мы узнали позже – армянского ребенка (школьника) трое извергов зверски убили и расчленили, его родные, разгневанные мягким приговором, учинили расправу над ними, а радикальные азеры искали повсюду армян, чтобы отомстить за своих сородичей-изуверов). Вдоль некоторых трасс могли неожиданно появиться головорезы, которые останавливали автобусы и проверяли, нет ли среди пассажиров армян. Пассажирам не хотелось лишних проблем, поэтому некоторые из них считали, что нас надо высадить.
 
Надо отдать должное водителю. Не знаю, какой национальности был он, но не подался провокации, при надобности сменял вывеску на стекле или ускорял ход, и благополучно доставил всех пассажиров по назначению.
Родители Славы и мои родители ругали нас за непослушание. Но, слава Богу, все обошлось.

*Об этом случае, приведшему к межнациональному конфликту, я написала очерк год назад, собрав большой массив информации: сведения очевидцев, которые и поныне не могут забыть этот случай, сведения из Интернета, публикации тех времен… Но этот очерк в проза.ру мне пришлось временно закрыть, поскольку нашла противоречия в использованных мною источниках. Так что этот очерк пока в работе.*

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ПОЕЗДКА В ДЕРЕВНЮ

Как-то во время студенческих каникул в Степанакерте мы с Наири вспомнили нашу деревню (Каладараси, в н.в. Бердадзор), куда ездили в детстве. Отец Наири, как и мои родители, был родом из этой деревни, и мы с Наири были в некотором родстве. Слово за слово и мы предложили Славе поехать вместе с нами в нашу деревню на пару дней.
Собственно, ради того, чтобы показать ему деревню, мы и организовали эту поездку. Деревня расположена высоко в горах, вокруг скалы, ущелья, минеральные источники и водопады. Красивые места!
Слава согласился. Мы даже договорились, что самые известные и красивые места нам покажет моя троюродная сестра Лариса, сельчанка, которая одновременно была и дальней родственницей Наири. Всем было, где остановиться.

Но накануне поездки Слава отказался ехать, не объяснив причину. Впоследствии, когда я вспоминала этот эпизод и высказывала сожаление, что он не поехал с нами, Слава реагировал как-то неопределенно, создавалось впечатление, что он об этом не помнит или не хочет говорить.
 
В нашей деревне Слава все же побывал в 90-е годы прошлого столетия с моей многочисленной родней. Ехали несколько семей с детьми. Организовали пикник у минерального источника (называется Тhутhо джур – Кислый источник) мой двоюродный брат Гурген с сыновьями Ваграмом и Витей (выпускник физфака МГУ, к.физ-мат наук). С нами была и наша дочь Анна. Из Еревана в Степанакерт нас привез мой брат Лёва, и мы поехали в деревню на его машине.
 
Славе очень понравились наши места, родниковая вода, невообразимо чистый воздух, немыслимый простор, когда взбираешься на вершину скалы.
Вообще Славе нравилось все карабахское.

РЯДОМ, НО НЕ ВМЕСТЕ

Вот так мы учились и жили в Москве – вроде рядом, но лишь иногда вместе. Если мы долго со Славой не виделись, вдруг появлялся кто-то из наших со Славой общих друзей, и всё снова становилось на свои места. Мы снова оказывались со Славой вместе, общаясь с нашими друзьями.

Обычно в Москве мы собирались у Славы в общежитии, вспоминали наше житиё-бытиё, и забывая, что долго не виделись. В конце концов, я приняла эти правила игры и решила, что Слава будет моим негласным молодым человеком и защитником. Он стал для меня ориентиром, эталоном и убежищем в трудные моменты. Мне было уже неважно, приглашает он меня или нет, думает ли он обо мне, главное — он был рядом, ОН ЕСТЬ.
Моя жизнь стала проще. Если кто-то из ребят пытался за мной ухаживать, я говорила, что у меня есть молодой человек.
— Почему он не приходит сюда? Почему мы никогда не видели вас вместе? Почему ты не представишь нас друг другу? Почему ты скрываешь его от нас?

На все вопросы я давала верные и, что самое важное, честные ответы.
 
В тот период я не могла четко выразить свои чувства к Славику. Я не всегда его понимала и боялась, что мои ожидания будут обмануты. Однако я осознавала, что он мне дорог, и меня беспокоило, что, как мне казалось, он не проявлял ко мне должного интереса.


P.S. Я вспомнила один случай из нашей студенческой жизни, когда мы со Славой чуть было не расстались. Этот случай я старалась забыть.

МЫ ЕДВА НЕ РАССТАЛИСЬ

Это случилось в Москве, когда он только начал учиться в аспирантуре, а я училась в институте на шестом курсе и мне оставалось учиться ещё полгода.

В начале учебного года, в сентябре 1969 года, я, как обычно, пришла к нему в общежитие, чтобы рассказать о своей поездке в Степанакерт. Он не смог поехать со мной, так как его младший брат Лёня сдавал вступительные экзамены в текстильный институт, и Слава помогал ему.
Я уже ощущала себя достаточно взрослой и готовой к более глубоким и серьёзным отношениям. Это осознание сковывало меня, и, как помню, я еле передвигала ноги. Когда я поднималась по лестнице в общежитие, на мгновение мне захотелось развернуться и уйти. Но я взяла себя в руки, расправила плечи и с уверенным видом продолжила свой путь.

Я постучала в дверь и вошла в комнату. Слава с Лёней ужинали, и мне почему-то запомнилось, что они смотрели телевизор(хотя я не могу понять, откуда у них мог быть телевизор, нужно спросить Лёню).
Слава встретил меня, как мне показалось, довольно холодно, как будто я помешала им. Я подумала сразу, что он не рад меня видеть. У Лёни тоже был настороженный взгляд. Меня смутил их не совсем мне понятный приём.

Я почувствовала себя неловко и не стала задерживаться у них. Мы обменялись парой фраз, и я ушла, объяснив, что не хочу им мешать. Как это часто бывает в подобных ситуациях, я начала строить предположения. Возможно, в его жизни произошли какие-то изменения: появилась девушка или Лёня или его мама были против наших отношений. Я не стала углубляться в эти мысли, мне было не до того, но я очень сильно расстроилась.

Сразу после новогодних праздников Слава сам решил навестить меня. Он хотел узнать, как у меня дела, и не нужна ли мне помощь с оформлением плакатов и графики в дипломной работе.
Когда я защитила диплом, он приходил, чтобы узнать, как всё прошло и какие у меня планы. Это были редкие моменты, когда Слава навещал меня. Мои сомнения развеялись, и я с радостью возобновила наше общение. Однако моя настороженность ещё долго не проходила.

Слава знал, что я получила распределение в Ереван, и отчасти завидовал мне, поскольку сам не знал, куда его распределят после окончания аспирантуры.

*********
Когда моя дочь задаёт вопрос: «Неужели за тобой никто не ухаживал и не предлагал выйти замуж?», я отвечаю:
- Кроме как за твоего папу, я ни за кого не вышла бы замуж.
********