Ступень к успеху. Часть 3

 Когда я родилась, моей маме, Светлане Александровне, было девятнадцать лет, а папе, Валерию Владимировичу, – двадцать пять. Мама была в него влюблена по уши, чего не скажешь о моем отце. Ему были чужды бытовые отношения; он бегал от одной девушки к другой в поисках легкой интрижки. Внезапная беременность вынудила их пожениться. Однако пеленки, кормление из бутылочки, вечный плач быстро ему надоели, и он буквально дотерпел до моего второго дня рождения и ушел. Затем последовал долгий бракоразводный процесс. Моя мама унижалась, добиваясь его возвращения, но он не был готов к семейной жизни. Все, что он делал после развода, – это присылал деньги. По решению бабушки, деньги эти откладывались мне на мое будущее. С отцом я практически не виделась, и даже те встречи были вынужденными. Я не знала, где и с кем он живет, и где работает. Да и в общем-то меня это не интересовало.
 Мама совсем впала в отчаяние. На помощь пришла ее мама, Лидия Степановна, которая сидела со мной, пока я не пошла в детский сад, а затем в школу. Работая администратором отеля и подрабатывая в этом же отеле уборщицей, мама старалась сделать так, чтоб я ни в чем не нуждалась. Однако я чувствовала, что я – глупая ошибка ее молодости, и поэтому она избегает меня. Когда мне было десять лет, мама привела домой мужчину, которого представила Константином. Меня охватил страх, что теперь я точно ей не нужна. Опасения подтвердились, когда на мой двенадцатый день рождения моя мама «подарила» мне снимки УЗИ со словами, что лучший подарок – это сестричка. Ревность, обида и злость охватили меня на еще не рожденного ребенка. Через несколько месяцев Костя (я его так называю) стал моим отчимом. Он купил трехкомнатную квартиру (да, зарабатывал он прилично, так как был директором какой-то крутой компании, название которой мне незачем запоминать), и мы переехали туда втроем, где вскоре появился еще один человек. Мама после декретного отпуска уволилась со старой работы и нашла более перспективную по своей специальности – экономиста.
 Сестру Олю я возненавидела сразу. Бедной малышке не повезло с сестрой, но, с другой стороны, ей повезло с родителями, которые любили ее.  Спасибо родителям за то, что они предоставили мне личную комнату, хотя говорили, что, как только Оля подрастет, она будет жить со мной. Но я закатила истерику, и родителям пришлось оставить эту затею. Бабушка забирала меня к себе, чтобы я у нее могла спокойно делать уроки, не слушая детские крики. А я тем самым наслаждалась ее минимальным вниманием к себе. Костя, конечно, старался наладить со мной контакт, но я избегала его и не воспринимала как отчима. Для меня он был сожителем моей мамы, от которого она родила.
 Я затаила обиду и на маму. С тех пор у меня не было желания находиться с ней и с ее семьей в одном помещении, и мне приходилось оставаться на ночь у бабушки. Но после знакомства с Катей и Димой в этом больше не было нужды.
Разумеется, мама и отчим выполняли свои родительские обязанности: кормили, обували меня, давали какие-никакие деньги на карманные расходы и все в таком духе. Но я не считаю это подвигом. Как типичные родители, они и кричали на меня за проступки, хотя это происходило довольно редко. Я старалась не нарываться на неприятности. Мне легче было быть незамеченной. У меня давно зрел план съехать от них, как только мне исполнится восемнадцать лет. Осталось подождать совсем немного – до тридцатого июня следующего года. 


***
– Что ты тут забыл? – возмущенно я обращаюсь к отцу. – И кто это с тобой? Твоя молоденькая жена?
 – Привет, Маша. Нет. Позволь меня познакомить тебя с Леной, – он указывает на темноволосую девушку, которая была выше меня сантиметров на десять, и у которой черты лица удивительно схожи с моими.
 – Я не хочу ни с кем знакомиться. Особенно с твоей женой или кто она там тебе.
 – Подожди, ты не понимаешь. Это твоя сестра.
 – Что?! – восклицаю я с удивлением.
 – До того, как я познакомился с твоей мамой, я встречался с другой девушкой…
 – Ну, логично.
– И так получилось, что родилась Лена. А спустя время я встретил твою маму. Ну и...
 – Бросил девушку с ребенком, – перебиваю я. – Как же знакомо.
 – Девочка моя, я понимаю, что ты таишь на меня обиду. Может быть, спустя столько времени ты простишь меня?
 – Тебя? – рассмеялась я. – Слушай, для чего ты сюда приехал? Показать, что ты такой хороший папочка и вспомнил о существовании второй, а может вовсе и не второй дочери? Я столько лет жила без отца, и сейчас спокойно столько же проживу.
 – Но у тебя же вроде как есть отчим?
 – Да, есть. Но он для меня лишь второй муж моей мамы, не более того. Кстати, мама сейчас озабочена еще одной моей сестрой. А я сама по себе. Никого не волнуют мои дела – и меня не волнуют ничьи дела.
 В это время Лена стояла, поджимая свои тонкие губы. Ей явно было неловко слышать наш диалог с папой.
 – Меня волнуют твои дела, – продолжил отец. –  Может, сходим в кафе? Неужели тебе не хочется пообщаться с сестрой?
 – Мы могли бы стать подругами... – наконец-то Лена открыла свой рот.
 – Что? Подругами? – я продолжаю смеяться. – Навряд ли.
 – Пожалуйста, дай мне... нам шанс.
 – Какой еще шанс?
 – Ну, вдруг вы подружитесь. Она не на много старше тебя. Я уверен, у вас есть общие темы для разговоров. Неужели девочки не найдут, о чем можно посплетничать?
 – Хорошо, Лена, – обращаюсь я к новоявленной сестре. – Ты знаешь, какой способ самоубийства менее болезненный?
 – Эм... нет...– ошарашенно на меня посмотрела Лена.
 – А где достать увеселительные таблеточки? Знаешь?
 – Маша! Хватит! – прерывает меня папа. – Мы к тебе по-хорошему, а ты вот как!
 – Ну, извините. Меня родители не научили вести диалог с сестрами от других браков. Можно, я пойду?
 – Иди.
 – Спасибо! – я быстро развернулась и зашла в подъезд. Меня охватила злость и непонимание, зачем приехал отец.
 Поднявшись на нужный этаж и сделав глубокий вдох и выдох, чтобы привести свои чувства в порядок, я зашла в квартиру. Мама на кухне что-то готовит, отчим смотрит телевизор, а мелочь, как я называю сестру, резвится в комнате. Разувшись, я прошла к себе в комнату. Никто мне слова не сказал. Ну, это даже хорошо. Мне нет дела до них – и им нет дела до меня. Внезапно я вспоминаю об огромной сумме денег в рюкзаке и мысленно начинаю искать место, куда бы их спрятать. Я закрываю дверь в комнату, достаю сверток и от любопытства открываю его. Я насчитала сто двадцать пятитысячных купюр.  «Что это за деньги, и кто их ищет?» – пронеслось в моей голове. Я осмотрела комнату и остановила взгляд на тумбочке на колесиках. Мне в голову пришла идея положить сверток в целлофановый пакет и прикрепить его скотчем к стенке тумбочки. Я старалась все делать тихо, не привлекая к себе никакого внимания. Чувствовала себя каким-то суперагентом. Сверток был очень тяжелым, и мне понадобилось очень много скотча, чтоб крепко закрепить его. После всех своих махинаций я, наконец, сняв куртку, зашла на кухню.
 – Что у нас на ужин? – спрашиваю я маму.
 – Мне звонила Анна Андреевна. Говорит, что ты много пропустила занятий. И мне не показалось, что ты сегодня где-то ночью шлялась?
 – Я спросила, что на ужин, а не то, что я делала ночью.
 – Ты совсем обалдела?! Мне кажется, девочки в твоем возрасте не должны шляться черт знает где! – не выдержав, повысила голос мама.
 – Тебе какая разница?! По-моему, тебе давно все равно, где я шляюсь, а где нет! – громко отвечаю я.
 – И все же я твоя мать! – атмосфера на кухне накалялась.
 – Ну да, только по документам! – язвительно отвечаю я.
 – Думаешь, что такая взрослая? Если взрослая, то давай, обеспечивай себя сама!
 – Как исполнится восемнадцать – обязательно!
 – И не проси помощи!
 – Больно надо! – я вылетаю из кухни в ярости. Забегаю к себе в комнату,  накидываю на себя куртку, беру рюкзак и выбегаю из квартиры босиком, прихватив кеды. Мне не хотелось оставаться в квартире.  Из глаз ручьем текли слезы. Я обулась прямо на лестничной клетке и пулей выбежала из подъезда.
 Я просто шла прямо, куда глаза глядят, стараясь не показывать слезы случайным прохожим, но у меня это плохо получалось. Люди смотрели на меня. Наверняка, они думали: «Интересно, что случилось у этой девушки?»
Где-то два часа я бродила по улицам. Мне ужасно хотелось есть. На своем пути я увидела ларек с горячим питанием. Пошарив по карманам куртки, я еле насобирала мелочь и купила себе небольшой бургер. Он был таким горячим и сочным. Я смотрела на него, как голодный волк. Мне хотелось сесть на скамейку, поэтому взглядом я искала пустое место. Однако вечером на улице народу оказалось много, поэтому мне пришлось идти дальше по улице в поисках уединения.
 Как ни посмотри – там счастливая семья гуляет: папа, мама и два ребенка: две девочки, одной на вид лет одиннадцать – двенадцать, другой – года три. Им ничего не мешает играть вместе. Тут – очередная семья, там уже три ребенка. Я тяжело вздохнула и направилась к небольшому пруду. Спустившись к нему, я присела на траву. Начало заметно холодать. Меня согревал только бургер, который потихоньку остывал. Я, конечно, не наелась им, но нужно было хоть чем-то заполнить желудок.
 Не заметила, как быстро пролетело время. Я смотрела в одну точку и думала о своей жизни, о своих родителях. Почему они бросили меня? Мне кажется, что, будь у тебя двое детей или десять, ты должен уделять внимание каждому. Почему я – такое исключение?
 Уже стемнело. Я замерзла и стала направляться в сторону дома. Мне не хотелось доставать своими проблемами Диму или Катю, поэтому я решила не проситься к ним с ночевкой. Тем более после нашего утренне-обеденного разговора они мне больше не писали и не звонили. К бабушке идти тоже не вариант – она задавала бы кучу лишних вопросов. По дороге я размышляла о том, зачем папа хотел, чтобы я познакомилась с Леной? Для чего? А может, он действительно осознал свою ошибку и хотел начать все заново? Не верю, что люди меняются.
 Я зашла домой. На встречу вышел отчим и с ухмылкой сказал:
 – Посмотрите, вернулась блудная дочь.
 Я, ничего не сказав, отправилась в свою комнату и демонстративно хлопнула дверью. У меня нет желания ни с кем разговаривать.