Меган Линдхольм. Робин Хобб. Колеса удачи. Глава 6

 - Козлик, почему бы тебе не слезть и немного пройтись? Размять, так сказать, ноги? - добродушно предложил Вандиен.
  Парень одарил его широкой улыбкой, обнажив крупные, желтоватые зубы.
 - Только после тебя, папаша.
  Ки на мгновение закрыла глаза, а затем снова открыв, упрямо уставилась на дорогу, бегущую вперёд. Все утро эти двое обменивались сомнительными колкостями, но с каждым разом Козлик становился все более дерзким. Вандиен никак на это не реагировал, лишь молча ухмылялся. Но Ки чувствовала, как напрягались его мышцы.
- Ки, - очень тихо сказал Вандиен. - Останови-ка лошадей.
- Вандиен… - начала было Ки. Она не стала продолжать, умудрившись вложить всю гамму чувств и эмоций в одно это слово. Скорее не предупреждение, а просьба.
  Вандиен шумно вздохнул и откинулся назад. Тишину нарушал лишь неспешный цокот копыт их упряжки. Длинная прямая дорога ровной лентой тянулась перед ними, уходя за горизонт в неведомые дали. Ки показалось, что песчаная земля, по которой они ехали сегодня, приобрела более насыщенный жёлтый оттенок. Впрочем, это было единственным отличием от предыдущего дня. Алгона. Она беззвучно повторила это название про себя. Первая часть пути пройдена, теперь можно сказать: «Ну, хотя бы это уже позади». Вдалеке на горизонте виднелось чёрное пятно. Это могла быть как Алгона, так и низкие предгорья. И то, и другое было бы кстати: предгорья - из-за смены пейзажа, а город - как значимая веха на их пути.
  Вандиен прочистил горло.
- Уиллоу много чего понарассказывала мне прошлой ночью.
- Не сомневаюсь, - насмешливо хмыкнул Козлик.
- Я говорю с Ки, - ледяным тоном отрезал Вандиен. - Замолчи, или я закрою тебе рот.
  Глаза Козлика расширились, а губы сжались в тонкую линию.
- Я долго не мог уснуть из-за боли, - Вандиен разговаривал исключительно с Ки. - А Уиллоу заявила, что предпочитает спать днём, пока мы путешествуем. Вот мы и разговорились. Вернее, она говорила, а я слушал. В основном про Келлиха, но позже она перешла и на другие темы. Политические проблемы Ловерана просто завораживают: мы угодили в настоящее осиное гнездо…
- Этот их герцог, похоже, держит край в ежовых рукавицах, - в голосе Ки звучала тревога.
- Похоже на то. Но вспомни, что Трелира говорила нам о брурианских патрулях, которые охраняют дороги от бандитов и повстанцев? Уиллоу утверждает, что упор делается именно на повстанцах, а не на бандитах. А кто в данном случае повстанец определяют сами брурианцы.   
  - Например, Тамшин? - многозначительно присвистнула Ки.
- Или ромни. Или любой другой, у кого караван побогаче и лошадь слишком породистая. Купцы начинают роптать.
- И, возможно, превращаются в настоящих мятежников? - предположила Ки.
  Вандиен многозначительно кивнул поверх опущенной головы Козлика. Парень задремал на солнце, закрыв глаза и слегка приоткрыв рот.
- Судя по тому, что я слышал в Кедди, у повстанцев появился лидер, вокруг которого можно сплотиться. Герцогиня. Мать герцога. Она безраздельно правила Ловераном, пока ее сынишка не достиг совершеннолетия и не отправил мамашу в монастырь. На заслуженный отдых, так сказать. Как я понял, герцогине там вскоре порядком надоело и она, не будь дурой, удрала на свободу. Теперь возмущённая бабёнка желает вернуть себя власть. И если то, что о ней рассказывает Уиллоу хоть немного правда, это было бы не так уж и плохо. Поверишь, но эта выжженная солнцем пустыня ещё совсем недавно была плодородным краем. Пока не пришёл старина герцог и не начал ссориться с Заклинательницами Ветров. Ты же знаешь эту братию, если нет выгоды для Заклинательниц - не жди хорошей погоды и для всех остальных. Ни дождя в посевную, ни прохладных ветров для всходов, ни…
 - Хм. Верно подмечено. К сожалению, я знаю, кто они такие. И?
  Он знал, что означало это ее «и»: какое отношение это все имеет к нам? Для Ки политика была чем-то туманным, состоящим из мелких чиновников, которых нужно было перехитрить, и торговых законов, которые нужно было научиться обходить.
- Вот в чем смысл всех этих разрешений на проезд. Герцог считает, что, если он сможет удерживать всех своих подданных на местах, за исключением тех, у кого есть веская экономическая причина для передвижения, то он помешает сторонникам герцогини объединиться, а для этого, сперва-наперво, нужно перекрыть поток информации между мятежниками. Он контролирует брурианскую гвардию. Он распустил войска герцогини, и потому нет никакой другой силы, способной ему противостоять. Заставляя всех и каждого обосновывать малейшие свои перемещения, герцог препятствует сплочению сил, верных герцогине.
- У Уиллоу нет разрешения на проезд, - до Ки, наконец, дошло, куда клонит Вандиен. - Поэтому, если нас остановят брурианцы, а она не предъявит им пропуск, нас автоматически запишут в мятежники.
- Именно. И, по крайней мере в Уиллоу они не ошибутся. Келлих, несомненно, сторонник этого дела. Когда Уиллоу открывает рот, то только и слышно: «Келлих сказал то, Келлих сказал это». Не думаю, что она особо вникает в суть конфликта. Ей достаточно слов возлюбленного.
  Восседающий между ними Козлик качал головой, в такт неспешному движению фургона. Его губы слабо улыбались. Так улыбаются малые дети, видя особенно яркий сон. Покачав головой, Вандиен бросил взгляд на Ки. Ее зелёные глаза были устремлены вдаль, запылённые веки не моргали. Невозмутимая и бесстрашная, подумал он, перед лицом того, что ее могут избить, ограбить, изнасиловать и убить на совершенно законных основаниях. Она смотрела вперёд, убеждённая, что сможет из всего найти выход, что сможет выжить, и что завтрашний день непременно будет лучше сегодняшнего. Мечта всех ромни. И разве философия этого кочевого племени так уж отличается от его собственного мировоззрения?
- Вандиен, - голос Ки прозрачно намекал, что он уже какое-то время пристально смотрит на неё. - Это мало что меняет. Оседлые народы всегда могли делать с ромни все, что им заблагорассудится. Это не новость.
- Полагаю, что нет. Для ромни. Но я подумал, тебе все равно следует это знать.
- Да, думаю, лучше быть в курсе, - Ки отмахнулась от особо крупной мухи, все время кружившей вокруг неё. - Очевидно, эти мятежники уже завоевали твою симпатию. Но мы не можем позволить себе ввязываться в их дела. Вспомни, что с нами случилось в прошлый раз, когда мы вмешались в политические интриги Заклинательниц Ветров. Мы проиграли. Неужели забыл? Вот почему мы здесь!
  Она на мгновение задумалась, пока Вандиен хмуро смотрел на дорогу.
- Интересно. А Уиллоу...
 - Извращённая тварь!!!
  Этот безумный вопль, полный неописуемой ярости и возмущения, раздался из глубины фургона. Подскочивший на месте Вандиен ни за что не узнал бы в нем обычно такой нежный голосок Уиллоу. Сидевший между ними Козлик резко проснулся. Он выпрямился, напряг спину и тупо уставился прямо перед собой.
- Кошмар, - спокойно предположила Ки. - Девчонке просто снится кошмар. Разбуди ее и…
  Но прежде чем она успела закончить фразу, они услыхали неистовый скрежет ногтей о дверь кабины. Когда она со скрипом распахнулась, Вандиен открыл было рот:
 - Уиллоу?..
  Девчонка вылетела наружу, словно разъярённая кошка: когти выпущены, алый рот широко раскрыт, волосы стоят дыбом. Одной рукой вцепившись в волосы на затылке Козлика, другой она вовсю царапала его физиономию. К бессвязному визгу Уиллоу теперь примешивались и дикие вопли Готериса. Вдвоём они неистово раскачивались на сиденье. Пытаясь защититься, мальчик схватил ее за запястья, а она, безумно мотая головой в разные стороны, вдавливала колено в его спину. Они навалились на Ки, которая все это время пыталась удержать контроль над перепуганной упряжкой. Вандиен, придерживая одной рукой ушибленные ребра, другой пытался вмешаться, безуспешно растаскивая драчунов.   
  Хаос длился несколько мгновений, прежде чем Ки остановила упряжку и ногой опустила тормоз. Ее глаза вспыхнули внезапной изумрудно-зелёной яростью. Вандиен с изумлением уставился на неё, и даже попытался поддаться вперёд, когда она резко крикнула:
 - Прочь с дороги!
  Мужчина едва успел шарахнуться в сторону, а Ки уже была на ногах. Привстав, она ухватилась за дверную раму, с трудом удерживая равновесие. Затем, подняв обутую в сапог ногу на уровень дерущихся подростков, она с силой толкнула их, да так, что те кубарем слетели с высокого сиденья, растянувшись в дорожной пыли.
  Уиллоу приглушённо вскрикнула, со всего маха рухнув на Козлика. Глазища парня вылезли из орбит, видать от удара перехватило дыхание. На мгновение они замерли, словно оценивая изменившиеся условия. Затем Уиллоу, воспользовавшись своим положением сверху, вдавила Козлика в землю, обрушив на его лицо и грудь град ударов. Вандиен, вцепившись в борт фургона, с ужасом увидел, как парень поднял руку, стараясь защитить лицо, а затем, видимо не найдя ничего лучшего, впился зубами в обнажённое девичье бедро.
- Сядь, - бросила Ки Вандиену и прежде чем он успел это сделать, яростно тряхнула вожжами. Мужчина едва на свалился за борт, отчаянно вцепившись в край сиденья, а возчица продолжала гнать свою упряжку. Звуки потасовки остались позади, вскоре их сменили удаляющиеся крики: «Вернитесь!», «Вы не можете нас здесь бросить!» и «Мой отец вам хорошо заплатил…»
  Потом и они стихли. Ки вновь тряхнула вожжами, понукая серых набрать скорость. Вандиен обернулся и увидал вдалеке бегущий за фургоном молодняк. Уиллоу на бегу придерживала разорванную блузку. У Козлика из носа текла кровь.
 - Даже не смотри на них! - прошипела Ки.
  Вандиен уставился на подругу. Его удивила холодность ее лица, когда она смотрела на дорогу. Глаза ромни были тверды, как нефрит. Она одарила компаньона мрачным взглядом. Долгое время он молчал. Затем из его рта вырвался странный полу задушенный всхлип. Ки с изумлением воззрилась на мужчину, сперва решив, что тот плачет. Но все обстояло с точностью до наоборот. Раскрасневшийся Вандиен смеялся! Сперва тихо, а потом, более не в силах сдерживать себя, он расхохотался в полную силу, схватившись за дико ноющие ребра. Хмурясь, возчица осуждающе взглянула на него, в этот миг очень напоминая вечно недовольного чем-то идола Пухкина, да так, что Вандиен вновь расхохотался, задыхаясь от боли в боку, но не в силах остановиться.
- Ки, - с трудом выдохнул он. - Мы давно друг друга знаем. Ты же не собираешься их бросать.
- Да неужели? - прорычала она. - Ты так думаешь? Смотри и учись!
  Наклонившись вперёд, она резко взмахнула кнутом, и упряжка рванула с места в галоп. Но день выдался жарким, и гнев Ки уже сменялся стыдом. Вандиен видел, как поводья выскальзывают из ее рук, серые мерины вопросительно поглядывают на хозяйку, а затем, уловив ее безразличие, начинают сбавлять ход до привычного, так полюбившегося им, неторопливого шага. Осторожный взгляд назад показал, что Козлик упрямо трусит за ними, а позади него, на довольно порядочном расстоянии, уныло плетётся Уиллоу. Она плакала. Козлик же, наоборот, потрясая в воздухе кулакам, ругался на чем свет стоит. Вандиен откинулся на сиденье. Ки сидела неподвижно, все ещё сосредоточенно глядя на дорогу. Он закрыл дверь кабины и подвинулся, чтобы сесть рядом с ней.
- Самое ужасное в детях, - тихо пробормотала Ки, - это то, что они заставляют вести себя с ними, как разумный взрослый, одновременно провоцируя на выходки испорченного ребёнка. 
- Я как раз собирался это сказать, но вряд ли выразился бы лучше, - улыбнулся Вандиен.
  Он внимательно посмотрел на неё. Она не пожелала встретиться с ним взглядом.
- Ки, прогулка пойдёт им на пользу. Выбьет лишнюю дурь из головы. Сопляков давно уже следовало проучить; их ссоры зашли слишком далеко. Кроме того, я хотел бы поговорить с тобой наедине.
  Ки вопросительно подняла бровь.
- Возможно, ты заметила, что я все время пытался заставить Козлика слезть и немного пройтись. Но тупоголовый пацан так и не понял, что я хочу поговорить с тобой о личном. Кажется, я могу объяснить, в чем тут дело.
- Помимо того, что двое избалованных детей подрались?
- Ну, не только это, - слегка улыбнулся Вандиен. - По крайней мере, для Уиллоу. Ты когда-нибудь слышала о Джутане?
  Ки пожала плечами:
- Звучит, как имя демона. Не так ли?
- Не совсем. Насколько я понял, это похититель снов. Джутан способен украсть твои сны.
- И тогда ты спишь без снов? Звучит не так уж плохо.
- Нет. Это похоже на то, что Уиллоу рассказывала мне о Козлике вчера вечером. Только она приписывала это его крови Джоре и странным глазам. По словам Уиллоу, многие обитатели Ловерана, скажем так, не совсем люди, хотя порой это и сложно заметить. Ведь кровь Джоре не всегда видна. Есть полукровки-брурианцы и другие, о которых она говорила более туманно. Короче говоря, в жилах Козлика тычет кровь нелюди, подарившая ему странные глаза и способность воровать чужие сны. Красотка утверждает, что пацан может подглядывать за снами других людей. Он может насылать жуткие кошмары или райские видения. По своему усмотрению. Кроме того, Козлик может использовать то, что украдёт из твоих снов против тебя же - обмануть или унизить…
- Я не понимаю.
- Например, женатый мужчина, мечтает о тайной любовнице, или слуга желает обокрасть своего работодателя. Козлик с лёгкостью может шантажировать бедолаг, намекая, что расскажет их потаённые желания людям. Человек с глазами Джоре способен направлять твои сны в нужное ему русло и, таким образом, узнавать все твои секреты.
- Звучит как бред, - нахмурилась Ки.
- Только если ты в это не веришь. Уиллоу боится же этого, как огня. Особенно после того, как соблазнив Козлика, попросила его выведать некую информацию, очень важную для мятежников. Но когда пришло время получать заслуженную награду, она дала парню отворот-поворот. Тот, естественно, обиделся и растрепал всем о замыслах повстанцев. Вот почему девчонка так себя ведёт. Она считает, что Козлик предал ее.
 -  О!.. А он в свою очередь считает, что она манипулировала им. Так вот в чем причина всей этой комедии?
  Вандиен серьёзно кивнул.
- Уиллоу спит днём в фургоне, так как боится смежить веки, пока спит Козлик. У неё припасено десяток историй о предполагаемых «подвигах» нашего друга. Девчонка утверждает, что все это началось, когда он был ещё мальцом; пацан шнырял по городку, повсюду болтая о том, что видел во снах людей. Не все в его словах было реальным: какая-нибудь обделённая любовью бабёнка просто мечтала о муже своей сестры в собственной постели или тощий парень видел себя могучим воином, которому желали отдаться все окрестные красотки. Одним словом, все было не так уж страшно, пока Козлик не обнаружил, что люди готовы платить ему за молчание.
 - И ты веришь во все это? - спросила Ки.
  Выглянув из-за угла повозки, она посмотрела назад. Козлик пылил по дороге неспешной трусцой, отставая от фургона примерно в три его длины. Раскрасневшийся мальчуган задыхался, видимо, он слишком устал, чтобы сделать последний рывок и догнать их. Уиллоу плелась следом с выражением ледяной ярости на лице.
 - Уиллоу в это верит. Как и многие жители Кедди, если верить тому, что она мне рассказала. Кедди - это оплот мятежников. Когда стало известно, что Козлик предал общее дело… Думаю, именно поэтому его отец и спровадил сынка подальше. Возможно, чтобы сохранить ему жизнь. Ненависть к Козлику была настолько сильной, что ни один караван не соглашался везти его в Виллену. Вот почему нам впихнули это чудо.
-  И вот почему хозяйка караван-сарая была готова доплатить нам, лишь бы мы взяли его с собой. Интересно, что, по ее мнению, он мог увидеть в ее снах.
- Кто знает? - пожал плечами Вандиен.
- И кого это волнует? По мне, так это больше смахивает на мошенничество… такие фокусы обычно срабатывают с людьми, чья совесть нечиста. Это как гадание по руке. Достаточно крепко взять человека за руку и следить за изменением его пульса и потоотделением, чтобы понять, говоришь ли ты то, что он хочет слышать или нет.
- Да? - Вандиен изобразил удивление. - Неужели ромни, хранители древнего знания, практикуются в подобном?
- Практикуются? Ха! Черт возьми, кому нужна практика? Мы в этом профи.
  Ки на мгновение отвлеклась от созерцания пыльной дороги, улыбнувшись Вандиену. Ей показалось, что они вновь близки друг с другом, словно и не было неприятностей последних дней.
- Остановитесь… умоляю вас, - прохрипела Уиллоу, поравнявшись с фургоном.
  Вздохнув, Ки остановила лошадей. Раскрасневшаяся от долгого бега девушка вцепилась в сиденье одной рукой, другой придерживала на груди разорванную блузку. Она задыхалась, ее волосы растрепались, одежда и кожа были покрыты пылью, за исключением тех мест, где слезы проложили чистые бороздки на ее лице. Посмотрев на неё сверху вниз, Ки внезапно почувствовала жгучий стыд.
- Уиллоу… - начала она.
- Ромнийская сучка! - прошипела девица.
  Стыд Ки мгновенно испарился.
 - Ты!.. Ты оставила меня там… с ним, - продолжила Уиллоу, подавляя гневное всхлипывание. - Слышишь! Одну с ним!.. И тебя совершенно не заботило, что эта мразь напала на меня!
  Голос Вандиена звучал примиряюще:
- На самом деле, Уиллоу, мы оставили Козлика наедине с тобой, не заботясь, что ты напала на него.
  Ки бросила на мужчину яростный взгляд, прежде чем повернуться к девушке, которая смотрела на них с ненавистью.
- Вообще-то, - холодно заметила ромни, - мне совершенно все равно, кто там и на кого напал. Главное, чтобы этого не происходило в моем фургоне. Ты меня поняла?
- Но… Проклятье! Козел проник в мои сны. Я чувствовала это. А потом… Только гляньте! Он меня укусил! Смотрите-смотрите…
  Возмущённая Уиллоу задрала свои измятые юбки, показывая круг красных отметин внизу бедра.
- Он меня укусил! - с неподдельным отвращением повторила она.
-  Ему, вероятно, было бы труднее это сделать, не сиди ты у него на груди, - хмыкнула Ки. -  Никогда не понимала логику драчунов получивших сдачи.
 -  Но… - заикаясь от возмущения, пролепетала Уиллоу. -  Но он же парень, а я девушка. Где его уважение к слабому полу?
-  Верно подмечено, - согласилась Ки. - А где твоё уважение? Прежде всего, к самой себе. Приличная девушка никогда не опуститься до подобной выходки. 
 - Хорошо сказано! - голос Козлика выражал горячее одобрение.
  Он вразвалку подошёл к фургону с другой стороны и принялся взбирался на сиденье.
 - Тебя следовало бы оставить здесь, жеманная свинья! И топай себе на здоровье до самого Текума, где тебя ждёт-поджидает ненаглядный Келлих! - в его голосе слышалась неприкрытая издёвка. - Точно, тебя нужно оставить здесь, посреди дороги. То-то брурианцы обрадуются. Интересно, возьмёт ли Келлих тебя после того, как банда мохначей пустит по кругу такую красотку… Или захочешь ли ты его. Возможно, настоящие волосатые парни понравятся тебя гораздо больше, этого болтливого позёра!
  Вандиен медленно встал. Он аккуратно поставил ногу на грудь Козлика и несильно толкнул. Парень полетел назад, с глухим стуком приземлившись на задницу. Вокруг него поднялось настоящее облако пыли. Пацан был слишком ошеломлён, чтобы издать хоть звук.
 - А хорошо работает, подруга! - весело заметил Вандиен, обращаясь исключительно к Ки. - Понимаю, почему ты использовала этот приём раньше. Возможно, им нужно ещё одна небольшая пробежка, прежде чем они, наконец, успокоятся.
 -  Нет! - Уиллоу отчаянно вцепилась в повозку. - Пожалуйста, - добавила она уже совершенно иным тоном, поднимая глаза на ледяное лицо Ки. - Я… Я больше не буду с ним драться… если он первый не начнёт!
  Ки повернулась к Козлику. Он все ещё сидел на дороге. Парень медленно поднялся, потирая ушибленный зад.
- Я оставлю ее в покое, - неохотно пообещал он.
  Уиллоу уже забиралась в фургон. Когда Козлик снова сел на сиденье, он пробормотал:
 - Не понимаю, из-за чего вообще весь этот сыр-бор. Я ничего не делал. Сидел себе спокойно, кунял, и тут на меня набросилась эта сумасшедшая…
 - Грязный лжец! - прошипела Уиллоу из фургона. - Гнида, ты лез в мои сны…
 - Заткнитесь! Оба! - рявкнул Вандиен таким непривычным для него тоном, что даже Сигурд резко шарахнулся в сторону.
  Ки непроизвольно отшатнулась, с изумлением воззрившись на своего компаньона.
 - А теперь, мальцы, - продолжил он хриплым голосом, - не смейте препираться друг с другом! Даже разговаривать или обсуждать один одного. Вам понятно?! - грозно добавил он, когда возмущённый Козлик открыл было рот.
  Парень щёлкнул зубами, предпочтя отмолчаться. Правда хватило его ненадолго.
- Но это же скучно, как в могиле! - пожаловался он.
  Ки тронула поводья, и Козлика резко отбросило назад.
-  Ты хотел сказать «спокойно», - подсказала она. - «Скучно» - это когда топаешь пешком за фургоном в пыли, поднятой лошадьми.
 Мальчик промолчал, но в его жёлтых глазах блестели укоризненные слезы. Фургон покатилась дальше, тишина внутри него становилась все более гнетущей - с каждым оборотом колеса. Ки слышала изнутри приглушенные рыдания Уиллоу, представляя, как та, прислонившись к деревянной панели, напрягает слух, дабы убедиться, что о ней не говорят ничего плохого. Ки бросила короткий взгляд на Вандиена, убедившись, что он разделяет ее дискомфорт. Щенки, подумала она. Один собирается стать учеником лекаря, другая - выйти замуж, но они всего лишь безмозглые щенки. Боги! Это становиться просто невыносимым.
 - Вандиен, - нарушила она затянувшееся молчание. - Чем закончилась та история?
 - Какая? - недоуменно спросил он.
 - История о горшке с вареньем и птице жизни. Ты начал рассказывать ее мне в гостинице, той ночью, и так и не закончил.
  Лёгкая улыбка коснулась его губ, когда он вспомнил, что прервало его рассказ.
 -  Я не помню, на чем мы там остановились…
 - Я тоже, - в голосе Ки сквозила неприкрытая ирония. - Просто начни сначала.
 -  Добро, - кивнул Вандиен, внезапно поняв, к чему она клонит.
  Сняв с шеи петельку из потёртой зелёной верёвки, он ловко обвил ее вокруг пальцев, приготовившись плести чудные узоры своего племени, пока будет рассказывать. Они дополнят его историю, придав сказанным словам потаённый, понятный только избранным смысл.
- Она ужасно износилась, - задумчиво пробормотал Вандиен.
  Ки отвела взгляд от дороги, рассматривая тонкую верёвочку.
- Полагаю, тебе придётся снова отправиться домой, чтобы взять новую, - осторожно предположила она.
  Он всегда возвращался из своих редких визитов к семье с новой верёвочкой. Однако из всех историй, которые он рассказывал Ки, лишь немногие касались его народа или того, чем он там занимался, когда возвращался в родные края.
  Вандиен молчал, медленно наматывая верёвочку на пальцы. Руки пришли в движение, перебрасывая и закручивая нить в знакомые символы собственного имени. Мужчина придирчиво осмотрел созданные им двойные узоры - по одному на каждой руке, соединённые к тому же друг с другом. Он внезапно вздохнул.
 - Нет, - резко решил он. - Думаю, мне лучше найти взамен что-нибудь другое. Однако отыскать подходящую верёвочку сложно. Она должна быть прочной, но гибкой и слегка эластичной. К тому же не слишком толстой…
- А как насчёт горшка с вареньем и птицы жизни? - внезапно прервал его Козлик.
  Вандиен освободил одну руку от верёвки и слегка пригладил усы, пряча улыбку. Ки знала, что ему льстит внимание мальчика. «Поверь, что гораздо лучше денег, - сказал он ей однажды, - это когда ты рассказываешь историю, а все даже чихнуть бояться».
 - Итак, дамы и господа, «Горшок с вареньем и птица жизни», - официально объявил Вандиен.
  Верёвочка взмыла вверх, сделала петлю и свернулась вокруг его пальцев, образуя замысловатую звезду - начало повествования.
 - Некогда жил да был на свете богатый крестьянин - владелец щедрых пахотных земель, доброго чернозёма, что лежали у коричневой реки. Пока был он здоров, вся семья его жила в сытости и достатке, не ведая лишений и горя. Но вот наш крестьянин почувствовал, что приближается его время помирать. Призвал он тогда к себе всю семью - сыновей и дочерей, а было у него их столько, сколько пурпурно-белой репы на хорошем огороде, ибо наш крестьянин все эти годы пахал и сеял в поте лица. 
  Позади них дверь кабины слегка приоткрылась. Уиллоу с покрасневшими глазами робко выглянула наружу.
- Я хочу посмотреть на картинки, - слегка охрипшим голосом объявила она.
- Милости просим.
  Вандиен открыл дверь шире. Повернувшись боком, он прислонился спиной к косяку, чтобы его движущиеся руки были видны молодняку.
 - Итак, сыновья и дочери приходили по очереди к умирающему родителю, и тот щедро одаривал их. Каждый ребёнок получал подарок в соответствии со своими интересами. Одному сыну, который заботился о свиньях, невзирая на дождь и холод, он подарил стадо жирных, откормленных хрюшек. Дочери, которая обрезала и подвязывала виноград даже под палящим солнцем, он подарил виноградники на склоне холма. Другой дочери, что готовила вкусную рыбу для его стола, он подарил рыбные ловушки в реке. И так он продолжал, пока все его имущество не было роздано. Старый крестьянин успокоился, подумав, что, теперь-то он сможет умереть спокойно. Однако, когда он лежал на своей толстой пуховой перине и готовился испустить дух, к его постели подошла самая младшая дочь. Он совсем позабыл о ней, так как она провела день там, где проводила его всегда, - в дремучем лесу, собирая то, что не посеяла, пожиная то, что не сжато. На руке у неё висела корзинка, полная ягод, а губы девицы были алыми от сока уже съеденных лесных даров. Старый крестьянин посмотрел на неё. Он любил ее не так сильно, как других своих детей, потому что не мог понять человека, который не желает работать в полях и огородах. Но она все же была его дочерью, и потому он был обязан дать ей что-нибудь на прощание. Старик ведь не мог оставить ее совсем без пропитания. Глаза девицы, зелёные, как мох, что растёт под старыми дубами, покраснели от слез. Ее волосы, гладкие и коричневые, как осенние жёлуди, спутались на плечах, ибо она рвала их на себе в горе, узнав о скорой кончине любимого отца. «Дочь моя, - сказал он ей, - у меня осталось совсем немного, что я мог бы тебе предложить». «Отец, - ответила она, - все это не имеет для меня большого значения, и я с радостью откажусь от твоего дара, каким бы он ни был, если бы это могло купить тебе ещё один день жизни». Тогда отцу стало стыдно, так как, по правде говоря, все, что у него осталось, - это маленький горшочек с вареньем. И он никому не был нужен, ведь варенье было горьким и терпким, а горлышко у горшочка было таким длинным и узким, что ни одна ложка не могла бы в него войти, даже если бы варенье было съедобным. Именно поэтому горшочек все ещё был у крестьянина. Никто не хотел его брать.
  Ки украдкой взглянула на слушателей. Козлик подался вперёд, опершись локтями о колени, и на этот раз его лицо было лишено всякого коварства или злобы. Он был просто мальчишкой, слушающим историю, а Уиллоу могла бы быть его сестрой. Ее рыжие волосы рассыпались по плечам, и она, слушая, накручивала прядь на указательный палец, разноцветные глаза были прикованы к движениям верёвочки в руках Вандиена. Открытая улыбка озарила ее лицо, когда Вандиен вытянул петлю в форме длинного и узкого горлышка, наглядно демонстрируя, насколько неудобным был маленький горшочек.
  Ки ослабила вожжи, позволив серым меринам продолжать движение по однообразной дороге. Пока Вандиен вовсю развлекал детвору, она не смотрела на его шустрые пальцы, вглядываясь в черноту его глаз, сверкавших от удовольствия прирождённого рассказчика, в его черты, которые поочерёдно имитировали всех персонажей истории. Она снова задалась вопросом, что привело Вандиена в ее жизнь и что заставляло там остаться.
  Затем история завладела и ее вниманием, и она забыла обо всем на свете, пока мерины неспешно приближали их к Алгоне.