Моя Битломания. Часть 1

Впервые с иностранной музыкой, т.е. с песнями не на русском языке я познакомился еще в детстве, когда папа проигрывал на большом самодельном магнитофоне веселые немецкие песенки, записанные с трофейных пластинок. Из запомнившихся были "Ферма Бауэра" и шуточная песенка "Чи-чи". О чем там пелось, я и понятия не имел, но мелодии запомнил хорошо. Позднее наступила эпоха "стиляг", и более старшие соседские парни уже щеголяли записанными на "рёбрышках", т.е. на рентгеновской пленке рок-н-рольными хитами, среди них были и "Come on, let's twist again", и знаменитая "Oh, when the saints go marching" и "Down by the river side". Мы, мелкие, ничего в этих песнях не понимали, но энтузиазм более старших товарищей заставлял и нас распевать эти песни так, как они нам слышались. Модны были также песни из индийских кинофильмов, из которых самой популярной была песня "Бродяги" из кинофильма "Господин 420". Ходили даже варианты на русском языке, то ли переводы, то ли просто подобранные в рифму тексты, похожие по ритму. Такая практика стала популярной позднее, когда популярные на западе песни выходили с совершенно другим текстом, как например, "Толстый Карлсон" вместо "Yellow River". Еще одним источником иностранной музыки были передачи радиохулиганов, или как их называли, любителей, на средних волнах, в изобилии появившихся в эфире в начале 60-х годов.

С английскими песенками я познакомился, уже учась в классе втором-третьем. Мы часто пели песенки на уроках английского. Это были шуточные дидактические песенки на запоминание новых слов, считалось, что через музыку слова легче запоминаются, а понятия быстрее проникают в сознание. Здесь уже начал улавливаться какой-то смысл, пусть поначалу еще совершенно незатейливый, и иностранные песни перестали быть просто мелодиями, где слова не несли никакой смысловой информации.

Знакомство, собственно, с творчеством Битлз произошло где-то в это же время, может, чуть позже. По правде сказать, тогда всякие западные ансамбли называли "Битлами", и нам объясняли, что это такие полудурки, которые скачут с гитарами по сцене и воют дурными голосами, вроде как даже имитируя собак и кошек. На деле все оказалось совсем не так, но это выяснилось гораздо позднее.

Из ранних песен Битлз хорошо запомнились "I saw her standing there", "Twist and shout", "Love me do". Качество записей было ужасным, и никаких слов там угадать не удавалось, хотя в оригинале там слова пропеваются очень выразительно и отчетливо. Но нам нужно было не столько улавливать смысл, сколько следовать моде на западную музыку. Думаю, первый прорыв западной культуры через железный занавес произошел еще в 1957 году, когда в Москве проводился Всемирный Фестиваль молодежи и студентов. Тогда же появились иностранные записи. Как они попадали к нам, просто непонятно, но вот просачивались.

Феномен Битлз на западе начался уже позже, в начале 60-х, а до этого в Америке царили Элвис Пресли, Чак Бери, в Европе, а тем более, в чопорной Англии вообще понятия "популярная музыка" не было, конечно, в смысле массовой культуры. Интересно, что к нам доходили чаще всего песни черных американских исполнителей, один из них, Поль Робсон, даже приезжал на гастроли, и у всех на слуху был его хит "16 tons". Из характерных тогда представлений о рок-н-ролле складывалось и наше понятие о тогдашней западной музыке. Уже гораздо позднее, познакомившись с творчеством Элвиса, я с удивлением открыл у него массу лирических и любовных песен, от которых сходила с ума Америка, а мы его знали в основном только по его "Rock around the clock", "Boogie-woogie shoes", да может еще приписывали Элвису популярную у нас песенку Чака Бери "Twist again".

В 1961 году четверо аккуратно одетых в черные костюмы молодых парней из Ливерпуля с прическами, напоминавшими рога жуков, создали группу с символическим названием Beatles (здесь игра слов – beetles – жуки, а beat –удар) и почти сразу завоевали популярность. Через полтора года уже на их концерты было не протолкнуться, а первое турне по Америке принесло четверке всемирную славу. Началось явление, названное "битломанией". На концертах зрители сходили с ума, продираться сквозь толпу поклонников и еще более многочисленных поклонниц музыкантам приходилось через усиленные кордоны полиции, через черные ходы и под мощной охраной.

Надо сказать, что вся эпоха начала 60-х была "наэлектризована" ожиданием чего-то необычного в молодежной среде. Оттепель между странами-супердержавами спустила с тормозов огромный локомотив молодежных движений и свободного общения. Повсюду создавались сотни групп – это было новое явление в популярной музыке. И здесь надо отдать должное группе Битлз: они принесли с собой много новаторских идей, став, по сути, лидерами молодежных неформальных движений. Представить такое в консервативной Англии еще года три назад было невозможно. В плане музыки и сценических образов у Битлз были новые идеи и подходы. Они взяли за основу идею о рок-группе, где все ее члены играют и поют одновременно. Инструментами стали модные и тогда еще редкие электрогитары. Вместо традиционного контрабаса использовалась бас-гитара, а звуки труб и саксофонов имитировались бустерами электрогитар. На бас-гитаре играл Поль Маккартни, самый любимый из четверки среди поклонниц. Интересно, что, когда он родился, отец, увидев малыша, расплакался, до того некрасивым ему показалось дитя. Барабанщиком был поначалу Пит Бест, но после его смерти от опухоли головного мозга, в группу взяли ничем не примечательного Ричарда Старки, назвав его Ринго Стар. О нем прочие битлы потом говорили, что он самый неталантливый из всей четверки, да и что мол, от него нужно – стучи себе, не сбивайся с ритма. Соло гитарой управлял Джордж Харрисон, человек, освоивший великолепную технику игры на гитаре, заразившийся впоследствии философией индуизма и впитавший многие христианские догмы из своей набожной семьи. Ну а настоящей душой и лидером группы стал ритм-гитарист Джон Леннон, сочинивший совместно с Полем Маккартни более 80% всех песен Битлз. Джон имел философский склад ума; еще будучи учеником начальной школы, или как ее называют в Англии "Primary School", он удивлял одноклассников своими необычными взглядами на жизнь, высказав однажды мысль о том, что человек не может не дышать, что отважиться не дышать невозможно.

Итак, электрогитары, черные костюмы, аккуратные прически, такой скромный, даже прилизанный вид, и главное, эти парни поют на два, а то и на три голоса, неплохо владеют гитарами, вся их музыка хорошо сбалансирована и мелодична, даже в ранних чисто рок-н-рольных композициях, чего ж еще? Плюс ко всему, продюсерский талант Брайана Эпштейна, сумевшего разглядеть талант и перспективы будущей супергруппы, приобретя сингл "Love me do" в одном из музыкальных магазинов Ливерпуля. Конечно, от первых выступлений группы, в подвале ливерпульского клуба, до выступлений на знаменитых мировых сценах путь был не близким, и один из тех, кто причесал группу, позволил ей на протяжении почти десятка лет возглавлять мировые хит-парады, – музыкальный продюсер Джордж Мартин. В одной из песен альбома "Help!" он даже лично сыграл пассаж на электропианино после того, как безуспешно пытался подвигнуть на это Леннона.

Всё это стало известно гораздо позднее, а тогда, в середине шестидесятых, мы просто любые доходившие до нас ритмичные иностранные песни приписывали Битлам. У нас в семье был магнитофон Spalis (Эльфа-10), и я всеми силами пытался получить к нему доступ, чтобы записать такие казавшиеся волшебными модные песни, источником которых были передачи радиохулиганов или "свободных операторов". Семейный магнитофон не был для меня запретным, но как-то брать для своих записей отцовские катушки с лентой было боязно. Выход я нашёл в том, что стал использовать те из них, на которых отец записывал меня, как я читаю стихи или рассказываю разные байки, и которые я считал своими лентами. Я искренне думал, что ценность записей "Битлз" с эфира гораздо выше моих речевых упражнений, и таким образом я почти уничтожил те мои дошкольные записи.

Запись я вёл с микрофона, откуда я мог знать, что для этого существует шнур и специальные гнёзда в приёмнике и магнитофоне. Когда об этих моих записях узнал отец, он, конечно, рассердился на меня за мои вольности, особенно за порчу детских записей, но, поскольку исправить уже ничего было нельзя, показал мне как пользоваться проводами.

Среди моих школьных друзей особо выделялись Витька Я. и Женька К. Витька был обладателем новенького магнитофона Айдас, а у Женьки была магнитола Неринга. Ну, то есть эти аппараты были не лично их, это были семейные магнитофоны. Но доступ к ним у пацанов был. Записи мы делали либо с эфира, либо переписывая друг у друга, часто не зная ни названий песен, ни групп, их исполнявших. У нас все были "Битлами".

Однажды произошло феноменальное событие: у Женьки появился настоящий большой виниловый альбом "With the Beatles". Ему привезла из Англии его тётя, которая там жила. Альбом был шикарный: с плакатами и брошюрой с текстами песен, весь такой новенький и блестящий, с фотографиями Битлов на обложке и на развороте и превосходной полиграфией. В классе этот альбом произвёл фурор, когда Женька его как-то принёс показать. Альбом "With the Beatles" казался пришельцем из какого-то другого мира. У меня, пожалуй, это была первая качественная запись Битлов, когда я записал у Женьки этот альбом на его магнитоле.

В параллельном классе также были меломаны, из которых выделялся Саша В. и его друг, который не учился с нами, Толик П. Он каким-то образом имел доступ к качественным записям, и они с Сашей В. освоили некий "бизнес", записывая музыку с пластинок за деньги. Нам это удовольствие было не по карману, так что обходились другими источниками. Одним из них был радиоэфир легальных станций. Но поймать там что-либо хорошее было очень трудно. На коротких волнах было много помех, шли замирания, прослушивались "глушаки", так что записать что-то хорошее с "Голоса Америки" или "Би-би-си" было почти невозможно. В те времена весьма популярной в нашем регионе была радиостанция "Бейрут" на средних волнах. Там в рабочие дни с 10 до 11 вечера крутили весьма популярные хиты.

Ещё одним источником записей был обмен с такими же как мы меломанами. Однако, добыть сносные записи, сделанные с первой или второй копии пластинки, было редкостью, чаще всего в наши руки попадали пленки с заранее выбранными сборниками, третьей-четвертой свежести. Часто мы не знали ни имен исполнителей, ни названий песен. Иногда удавалось найти источник свежих записей где-то на стороне. Чаще всего это были студенты, приезжавшие на каникулы из больших городов, где музыки было не в пример больше. Если у тебя самого было что-то интересное, можно было обменяться записями, это тоже было в порядке вещей.

У нас в школе был лингафонный кабинет, оборудованный профессиональными магнитофонами Маг-59. Заведовала кабинетом Виктория Петровна, у которой можно было выпросить разрешения посетить этот кабинет после уроков. Мы часто приносили свои катушки с записями и слушали на этой классной аппаратуре.

Когда я занялся радиохулиганством, у меня расширился круг знакомых, увлекавшихся магнитофонными записями. Обычно об обмене музыкой и перезаписи договаривались "в эфире". Затем я брал магнитофон, катушки с лентой и приходил на "сессию записи" к кому-то из коллег-радиохулиганов. Если учесть, что магнитофон весил 11 кг, катушки, если их было штук 6-8, тоже тянули на какой-то вес, то всё это удовольствие было не из лёгких. Но молодость и энтузиазм побеждали все преграды, и мы часто засиживались за записью по целым дням.

Так шло постепенное наполнение коллекции записей популярных групп, мы уже различали их по названиям и характеру музыки. Но для меня настоящую революцию во взглядах на записи произвёл Саша В., который переехал в 1970 году в наш дом и стал соседом по подъезду. Саша был старше меня на пять лет, у него была огромная коллекция записей, и он мне сказал, что то, как мы записываем музыку – неправильно, надо не выбирать какие-то отдельные песни, а писать альбомами, при этом вести дискографию, указывая названия ансамблей, альбомов, год выпуска и даже дату записи. Я тогда записал у Саши полную коллекцию Битлз, впрочем, это растянулось почти на год, потому что я поступил в институт и уехал из Пятигорска в Харьков.

В Харькове меня удивило то, что там большой популярностью пользовались польские группы: Червоны гитары, Скальды, Но-то-цо, Тшеслав Неймен и другие. Может, дело было в близости украинского и польского языков. Среди однокашников были большие любители польского рока, собиравшие целые коллекции записей популярных польских групп. Будучи большим городом, Харьков имел больше возможностей в плане доступности рок-музыки. Некоторые альбомы наступившей в пост-битловский период эры тяжёлого рока я узнал именно там и когда привозил записи Deep Purple или Led Zeppelin в Пятигорск, выяснялось, что там их ещё не слышали.

На протяжении всех пяти студенческих лет рок-музыка была неизменной спутницей по жизни, сопровождая и учёбу, и досуг. Мы часто таскали с собой уже появившиеся тогда переносные магнитофоны с записями тогдашних хитов рок-музыки. Сама музыка стала уходить в тяжёлый рок, эпоха Битлз заканчивалась. Но увлечение популярными на Западе группами не спадало. Да и сами Битлы уже после распада группы продолжали выпускать свои теперь уже сольные альбомы.

В Харькове существовала так называемая "Балочка" – неофициальный рынок или толкучка, где можно было купить, продать или обменять иностранные пластинки. Собирались по выходным на берегу речки Лопань, часто перебегая с одного места на другое из-за милицейских облав. Бывали на этой Балочке и разного рода конфликты, обман, разборки с владельцами пластинок и жуликами и даже драки.

На этой самой Балочке мне удалось познакомиться с членами неформального "Клуба стереофонистов", о чём у меня есть отдельный рассказ.

К концу моего студенчества у меня была уже весьма солидная коллекция магнитофонных записей на бобинах, что-то порядка сотни катушек. К сожалению, это были моно-записи, так как стереоаппаратуры у меня тогда не было. Записывал и слушал ленты на своём Айдасе-9М, иногда на других магнитофонах, но также в моно.

Первым стерео-аппаратом у меня была Комета-212, купленная уже когда мы жили в Казахстане, в городе Шевченко, где я работал на Кустовом вычислительном центре ПГМК. Коллектив наш был в основном молодёжным, многие увлекались рок-музыкой. Тогда же я приобрёл проигрыватель "Вега-106" с электромагнитной головкой звукоснимателя. Это был самый качественный источник звука при записи с виниловых пластинок. Сами пластинки удавалось брать на время у коллег по работе и знакомых. Собирать коллекции альбомов знаменитых рок-групп было весьма дорогостоящим удовольствием, даже с учётом наших неплохих заработков, поэтому в основном записывали музыку на магнитофоны. Хотя находились и коллекционеры виниловых дисков, в основном из фанатов, у которых водились деньги.