2. Брыказка

      Неасфальтированная улица спускалась к реке. Зинка шла, минуя старые деревья и заборы, с некоторой  робостью, но от жгучего любопытства у неё дух захватывало. Улица Комиссарова.  Чем отличается ведьмин дом от прочих обыкновенных скучных домишек? 
      А ничем особенным и не отличался. Глухой некрашеный забор, крапивой зарос, дощатая калитка не заперта, правда, двор большой, прибранный,  и кирпичная дорожка к дому какая-то особенная, но Зинка не разобрала, в чём там с ней дело. Ну, вот занавески на окнах кружевные, старинные, а не какой-то фабричный тюль, ну, кот на крыльце чёрный, как полагается… А вот возле сарая – это что-то страшненькое, зелёное, издали в траве не разглядишь, человечек не человечек, ящерица не ящерица, но колдовское что-то.
      Постучать Зинка не успела – дверь перед ней многозначительно распахнулась сама.
      -  Здравствуйте…
      -  Здравствуй, Зин. Очень ты вовремя, как чувствовала, -  у меня как раз заказ есть. У людей в доме какая-то чертовщина безобразничает, шкодит сильно, так вывести просят. Хорошие деньги обещают. Пойдём, посмотришь для первого раза.
      -  Как это шкодит?
      -  А как невидимки озоруют. Вещи по дому кидает, ломает всё, посуду бьёт, кровати ночью трясёт, огонь на плите гасит. На стенах рисует всякое – углём, зубной пастой, ваксой. Электробритву в стеклянную бутылку ухитрился запихать! Ну, вот как кипящий чайник из-под потолка на хозяев опрокинул, они и не выдержали.   
      -  И кто это? Домовой?
      -  Может, и домовой, а может, и что-нибудь похуже. Они уже и попа приглашали, да без толку.
      -  Не справился?
      -  Куда ему, длиннорясому. Этот-то, озорник, его под локоть толкнул, да его же святой водой ему физию и окатил, умыл, значит. Да ещё потом, как выходил, вороны с крыши его знатно обгадили. Не лезь, дескать, не по уму.
      -  А вы справитесь?
      -  Посмотрим. Чего заранее болтать. Пошли уж.
      Идти пришлось долго, в старые прибазарные улицы. Зинка крепко держала на привязи свой рвущийся в работу язык, решив не сбивать опытную ведьму с мыслей.
      Дом, у которого они остановились, Зинке совсем не понравился. Палисадник зарос бурьяном, двор замусоренный, а из немытого окна хозяйкина ругань слышна на километр. В дом их впустил нетрезвый по случаю воскресного дня хозяин в майке и застиранных тренировочных штанах. Комната выглядела, как после молодёжной гулянки.
      -  Та-ак, - чуть слышно пробормотала Анфиса, - домовым тут, скорей всего, и не пахнет.
      -  Почему?
      -  Ну, как, ежели хозяин выпивоха, да хозяйка черноротая, на столе вон свинячество развели... Ушёл отсюда домовой давно, не любит он такого. Вот и подселилось невесть что.
      Из кухни в комнату торопливо вышла хозяйка, черноволосая, костлявая, глаза колючие, как гвозди.
      -  Добрый день, Анфиса Филимоновна, спасибо, что пришли. Ну, посмотрите, Бога ради, чего у нас тут творится! Ведь жить невозможно! А это кто с вами, внучка?
      -  Помощница! – отрезала Анфиса и достала из кармана аптечную стеклянную баночку с зеленоватой мазью. Помазала глаза себе, потом Зинке, и пошла по дому, раскинув руки и как будто прислушиваясь к чему-то.
      У Зинки в глазах разлился голубоватый свет, и она вдруг начала видеть странные вещи. На разбитом телевизоре, оказывается, сидел кто-то толстый, рыжий, полукрыса-получеловечек, ростом с кошку, и корчил ей рожи. У хозяйки на плечах, вцепившись в волосы, ехал серый лохматый карлик со злобным лицом и опасливо косился на старшую ведьму. Двое таких же карликов копошились в углу.
      "А этих я знаю, – сообразила Зинка, - это же злыдни! Ну и семейка!"
      Стены, пол и потолок были затянуты чёрной плесенью. Под полом что-то перебегало и постукивало.
      Потом Зинка стала чувствовать кожей: на чердаке вздыхает кто-то живой, воздух в доме очень вредоносный, прямо жжёт..., а ещё...       
      Вдруг Анфиса резко дёрнулась и быстро выбежала на крыльцо. Стала на колени и обнюхала щелястые ступеньки, одну поковыряла ногтем. Вытащила из щели маленькую чёрную тряпочку, испачканную в земле.
      -  А скажи-ка, хозяйка, давно ли у тебя в доме безобразия творятся? – спросила она у остолбеневшей женщины.
      -  Да уж месяца три будет...
      -  А не вспомнишь ли, ты перед этим ни с кем не ссорилась?
      -  Ну, так разве же их всех упомнишь за три месяца...
      -  Поня-я-ятно. Ну, а такой бабы не было – средних лет, складная, волосы чёрные, глаза серые и лицо резкое такое?
      -  Эту – помню, да, была. В магазине в очереди за яйцами стояли, толкучка была, так мы с этой лахудрой и полаялись. Ну, я её хорошо окоротила...
      -  Ну, вот она за это тебе в дом подарочек и пристроила. Ведьма это, Зойка, я её знаю. Лучше б ты тогда смолчала, прямо тебе скажу.
-   Ах она, сволочуга немытая! Бывает она в том магазине, бывает! Встречу заразу  - наизнанку же выверну, да все лохмы выдерну...
-    Сейчас лучше не кричать, а дело исправлять. Кусок мела дай.
      -  Да нету у меня...
      -  Хорошо, тогда помаду, на стенке писать буду.
      -  А кто тут куролесит, бабушка Анфиса? – шепнула Зинка в спину старухе, когда хозяйка ушла в спальню, - кого Зойка подселила?
      -  Покуда не могу сказать в точности, но дело плохо. Зойка ведь меня сильнее, хотя я знаю побольше. Если уж совсем не справлюсь, придётся отступиться. Ты только помогать не лезь.
      Получив ярко-красную помаду, Анфиса выбрала кусок стены почище и приступила к делу.
      "Ну-ка, выдь, покажись, дружок, хотим с тобой познакомиться."
      Помаду вырвало из бабкиной руки, и на стене появилась корявая надпись:
     -  "А  я  не  хочу!"
      "Да уж пожалуйста, милый-красивый, покажись, очень тебя просим!"
      -  " Вы  меня  прогонять пришли!"
      -  "Да мы силой не гоним, по-хорошему просим!"
      -  Ну покажись, пожа-а-алуйста! – добавила Зинка шёпотом.
      -  "Девочке  покажусь",  -  побежали по стене красные буквы.
      Из потолка выплыл красноватый светящийся шар и закружил по комнате.
      -  Ой, какой интересный!
      В ответ шар мигнул, в воздух со стола взмыла газета, взорвалась под потолком и осыпала всех мелкими клочками. Хозяева-то забились в угол, им хорошо, а вот ведьмам отступать было некуда.
      -  Как хоть зовут тебя? – спросила Анфиса
    -  "Не скажу, ты меня тогда выгонять начнёшь."   
      -  А чего ж ты тут безобразничаешь, людям жить не даёшь?
      -  "Мне  скучно, а они вредные." 
      -  Ну, ясно, - вздохнула Анфиса, обернувшись к хозяевам, - хорошо вам Зойка насолила, нечего сказать. Брыказку подбросила. Теперь он не уйдёт, даже если я тряпку эту выброшу.
      -  Это такой барабашка? – спросила Зинка тихонько.
      -  Да если бы. Эта тварь похуже. Брыказка – это вроде бродячего чертёнка, сил у него побольше, ума тоже, да и злости изрядно.
      После этого началось сущее мучение. На уговоры уйти брыказка не поддавался, перестать озорничать отказывался, уверяя, что хозяева – плохие, и так им и надо, имени своего не называл, а над Анфисиными наговорами, обходами дома со свечой, рассыпаньем сухих трав и обкуриваниями полынью со зверобоем громко смеялся и уронил на пол люстру – звон, грохот, и вся комната в битом стекле. Анфиса помрачнела и задумалась.
      -  Ладно, бабушка Анфиса, - попыталась Зинка её утешить, - зато тот рыжий крыс, что сидел на телевизоре, в окно убежал. Всё-таки что-то подействовало.
      -  Рыжий? На крысу похожий? Ты его видела? Ну, это очень хорошо, это чубаська был, разоритель. Теперь хоть от убытков дом избавила, а вот что с этим делать, – кивнула она на светящийся шарик,   - всю голову тут сломаешь.
      Зинка нахмурилась. Приказ не лезть помогать ей совсем не понравился, она и сама уже успела кое-что повидать и попробовать и считала, что её методы тут были бы не лишними.
      -  У вас шило есть? – спросила она шёпотом у хозяина дома.
      Получив в руки нужный инструмент, девочка бочком-бочком продвинулась к входной двери, пока бабушка Анфиса отвлеклась, распахнула её и резко, изо всех сил вогнала шило в порог, крикнув:
      -  Пошёл вон!
      В ответ в комнате треснуло, вспыхнуло синим светом, ударило горьким запахом зелени, и в зинкины волосы вцепилось что-то горячее и невидимое, на ощупь неуловимое, но вполне реальное – было здорово больно.
      -  Пойду только с тобой! – заявило это существо.
    Зинка, не дыша, вышла во двор, стараясь не рассердить то, что сидело у неё на голове (ведь оторвёт эту самую голову в два счёта, если захочет).  Старая ведьма поспешно последовала за ней ( она тоже явно видела эту штуку), и попыталась исправить положение:
-   Брыказка, брыказка, оставь девочку, уходи на буйный ветер, на горючие пески, на глубокие воды, на сухой лес...
-   Н е   у й д у.   Т а м    с к у ч н о.
-    Ну, пойдём, поищем, где тебе будет весело. Зинка, давай-ка  на улицу и иди, только потихоньку.
   Так, калитка, улица, два дома, забор, магазин "Бакалея", ещё забор...
 -   А где же тебе будет весело?   -  наконец   додумалась Зинка.
-    А  т а м,  г д е    л ю д и    т а к и е,    к а к   на    с т а р о м      м е с т е!  -  хихикнул опасный пассажир на её голове.  -  Л а д н о,   я        с о г л а с е н.  И щ и,    г д е   в е с е л о.               
   По лицу бабушки Анфисы Зинка видела, что она много чего хочет ей высказать, но  отложила до более безопасного момента.
      Вот же положение! Ладно, не в первый раз Зинка влипает в неприятности, до сих пор обходилось.
    Базар брыказке не понравился. Милиция тоже. От рабочей столовой-пивнушки он плевался. Над райисполкомом смеялся так, что у Зинки в голове закололо.  Школу Зинка обошла десятой дорогой: там, конечно, всякое бывает, особенно в учительской, но катастроф нам в городе не нужно, и школу жалко. К тюрьме идти было далеко, а у Зинки уже ноги гудели, и бабушке Анфисе тоже не помешало бы отдохнуть, а в автобус с такой живой бомбой лезть...  ну, понятно. Вот в таком раздёрганном состоянии у Зинки обычно и появлялись её идеи. Частенько убийственные.
-   Бабушка Анфиса, а где эта ваша ведьма Зойка живёт?
-   Ты очумела? А если она дома? Такой нам отскоч сделает, что ног не унесём.
-   А так и что? Мы-то туда не полезем, наш хлопчик сам полетит, если ему там понравится. Мы даже близко подходить не будем, я только пальчиком издали покажу.
-   Да она-то меня почует!
-   А меня-то она не знает! 
   Под такой нервный  разговор к дому предполагаемой вредительницы они добрались и не заметили.
   Зинка, оставив старую ведьму на лавочке, пройдя двумя переулками, увидела описанный бабушкой Анфисой дом. Ну, дом как дом, окна с наличниками, за забором большой двор, главное  -  в доме нет никого.
-   Брыказка-брыказка, а вон там тебе нравится?
-   Н р а в и т с я,    н о    т у д а    п р о й т и    н е    м о г у.  В с ё    з а к р ы т о,    з а п е р т о,  з а щ и щ е н о.
-   Ага. Это ничего. Счас вскроем, как консервную банку.
    Заговорённая рогатка у Зинки всегда была с собой, а тяжёленький бутылочный осколок пришлось поискать. Это не камешек, не железка, не деревяшка, по стекляшке  Зойка пусть попробует её отследит. Дохлый номер.
   Дзынь! Оконное стекло вдребезги, светящийся шарик негромко хлопнул и метеором влетел  в комнату, а Зинки уже и след простыл.

   Бабушка Анфиса, глянув на довольную Зинку, даже не спросила ничего. Только губы поджала как-то по-особенному, что выглядело несколько зловеще.
-     Ну, ученица, если ты ещё хоть раз без разрешения в дело влезешь  -  языка лишу на три дня. Хоть помалкивать научишься. А вообще  -  молодец. Ещё годика три  -  и ты Зойку за пояс заткнёшь. Вот у неё рожа будет, когда она узнает, что мы  её  шпильку ей же обратно вставили.  Интересно бы поглядеть.
-   Не-е-е, бабушка Анфиса, самое интересное было бы поглядеть, как Зойка с нашей заказчицей снова в том магазине встретится. И кто победительницей  выйдет...  И что от магазина останется...