Товар деньги товар

ПЯТЫЙ и ПРЕДПОСЛЕДНИЙ РАССКАЗ о СТАСЕ ДОЛЕЦКОМ

Станислав Константинович продался. "Задорого продался", – шептались  сослуживцы. При этом выторговал себе у замдиректора (она же невеста) второй методический день. Для усиленных штудий технической литературы в зональной библиотеке. И отдельное проживание с совместными уик-ендами в жёнином гламурном гнёздышке.
А уж что приданым Ирочка Кирилловна преподнесла новенькую иномарку с  гаражом – так на то её добрая воля. Завлекалочка для жениха, который пять лет сладко ел да мягко спал с начальницей, но о серьёзном не помышлял. Так и благоденствовал до пенсии. Служебный роман, однако.

Однако надоела отметившей сорокалетие, уверенной в себе женщине унизительная неопределенность. Кто она есть? Вечная любовница или право имеет на седеющего импозантного пана, с которым не стыдно и в пир, и в мир, и в добрые люди? В качестве плюшек и погремушек для жениха в ход шли внушительные премии и отдых на курортах, абонементы в спортзал и бассейн со спа и прочее-прочее. Всего не перечесть.

Вот все вокруг и считали Долецкого везунчиком. Да он и сам верил в брак по расчёту. Главное, чтобы расчёт оказался точным. Марксову же теорию стоимости как главного рычага капитализма применял к себе, как мог. За обладание им, паном Долецким, надо платить. Это он товар для мечтающей о замужестве богачки. Но и приобретателю сулит несомненную выгоду.

Отныне он, рядовой завотделом научно-технической информации, появляется с правой рукой генерального Ириной Кирилловной Зотовой везде и всегда. И на законных основаниях. Супруг. Сопровождает на любых, даже самых статусных, мероприятиях. Не надо унизительно держать дистанцию, чтобы ненароком не нарушить протокольного этикета.

По части покупательской способности старается соответствовать.И ведёт себя исключительно галантно:  в ресторан – так в пафосный, в театр – так на премьеру, в музей – так на вернисаж, цветы – только лучшие, с гарантией, что букет будет стоять не меньше недели. Чего душа твоя желает, состоятельная жёнушка?  Желай – на всё готов дорогой товар – С.К. Долецкий. И следовать в фарватере, что называется, удобно, выгодно, надёжно.

Одного не собирался гарантировать Станислав Константинович – наследника. Уа-уа! И что её заклинило? Кому он нужен? Детей от первого брака ему достаточно. У неё взрослая дочь от сокурсника. Правда, вне брака. Но ведь есть же.Что за дурь беременеть без спроса? Да ещё на пятом десятке! Этого, чуждый сантиментов, Стас  искренне понять не мог. Да и не хотел знать. Его дело – оставаться мужчиной. Для здоровья, собственного и партнёрши – жены то есть. И для совместного же удовольствия, конечно. А уж как не понести – дело твоё, голуба, на то ты и женщина с мозгами, а не особь какая-то, самка. Не умеешь позаботиться о себе – учись. Не хочешь – жизнь заставит. И такие циничные до жестокости рассуждения выдавали в Станиславе Константиновиче беспробудного эгоиста.

В попытках склонить на свою сторону дорогого во всех смыслах  мужа Ирина Кирилловна приводила разные доводы. Старалась изо всех сил. Ребёнок – это же такая прикрепа к жизни! Он станет любить его, Стаса, как она сама и даже больше. Их уговор о раздельном проживании будет неукоснительно соблюдаться и пересмотру не подлежит. И всё остальное тоже. И в запале, настаивая на своём материнском праве, сулила больше прежнего.

Долецкий же был неумолим. С вытаращенными глазами и с простотою хуже воровства кричал: «Не гунди! Не купишь! Не на того напала! Нашла дурака … Я не собираюсь с пенсии алименты платить! Дудки! Меня не проведёшь. Свои проблемы решай сама. Мы так не договаривались»

А как договаривались? Об этом позаботился нотариус, указавший в брачном договоре всё материально исчислимое и делимое без остатка в пользу предусмотрительной супруги. Пункт же о чадах в сём документе отсутствовал напрочь.

Да и не заслужил спесивый пан такого бонуса, как младенец. Бонуса от брака по безукоризненной формуле политэкономии: товар – деньги – товар. Не за-слу-жил ты, Стасик. Не заслужил.

В положенный срок на свет появилась … двойня. А  до этого Ирине Вадимовне как снег на голову свалился (поди ж ты!) бывший сокурсник. Он же первая любовь.
Намаявшийся по жизни и прозревший насчёт семьи и брака, спокойно и твёрдо так сказал: «Не трусь, Иришка. Воспитаем. Вырастим … Дай щёчку - поцелую. Красавица моя» – и бережно так взял под локоток.