Варшава

  "Варшава".

 Боря Варшавский слыл в городе "Хулиганским бандюком!"(с) При этом он был красавчиком и, как любой нормальный еврейский мальчик, получил "Достойное Образование"(с). Был начитан и хитёр, тщеславен и беспринципен. Выбрав себе за эталон киношных американских мафиозников начала века, косил под них. Всегда стильно и с вызовом одет, сверкающие блеском шузы и "умняк на фэйсе". А ещё он был сутенёром. "Старшие" к нему относились без уважения, скорее - с лёгким презрением, но услугами подопечных "жриц любви" пользовались, девчонки были элитными, лучшими в городе. Мы, малолетки, его откровенно побаивались, и это не было тайной. Он был старше, сильнее, дерзким и "низким". Любил на-публику наказывать свои "жертвы" с какой-то запредельной жестокостью, как вампир, питаясь эмоциями от окружающих. И приходилось терпеть этого, подержанного уже, "плейгоя"(с) с его "курицами" на наших молодёжных тусовках.
 Одним из самых тусовочных мест был дом отдыха "Россия". В огромном зале, непонятно для чего вообще предназначенного и всегда пустого, кто-то из комсомольских вожаков организовал "социалистический хэжим". По выходным там, с большим успехом, крутили "дискотеку". Приезжие активно смешивались с местными и рассасывались по номерам, а если "складывалось" у аборигенов, можно было "за благодарность" договориться с портье.
 Зойка - какая-то моя дальняя родственница, старше меня лет на десять, с детства была для меня эталоном красоты. Высокая и стройная, длиннющие ноги и крутая задница, над тонкой талией торчат большие упругие сиськи. Густые чёрные волосы, благородный семитский нос, огромные карие глаза и яркий сочный рот дополняли образ. Она сидела за столиком с "Варшавой". Заметив, как я вошёл в зал, приветливо махнула рукой. Здороваясь, вежливо, по-семейному, чмокнул в подставленную щёку. "Кавалер", улыбаясь, протянул ладонь мне навстречу. Но, отвечая на приветствие, я пожал пустоту. Внезапно мою щёку обожгла оплеуха.
- Это, шобы с чужими тёлками не целовался! - Под дружный гогот подхалимов.
"Пощёчину?.. Мне?! При всех!!!" ... Ярко-красная волна ярости снесла все волнорезы в голове.
 Я обнаружил своего врага лежащим навзничь на полу. Выплёвывая из разбитого рта осколки зубов с кровью, он люто смотрел на меня через щёлочки заплывших глаз и зло шепелявил:
- Фсё! Физдец тебе! Тебе физдец. Физдец...
А я сижу у него на груди и бью, бью, бью в ненавистную харю, вбивая в неё свои детские страхи и ужас грядущей расправы.
 Зойка стояла рядом на коленях, гладила мои волосы и щёки. Слёзы капали мне на руки, обжигая сбитые до костей кулаки. И монотонно причитала:
- Не убивай... Не убивай... Только не убивай...
Видимо эта мантра и Зойкина, какая-то, материнская ласка выдернули меня из безумия. Я встал, сплюнул в сторону "тела" и неторопясь побрёл к выходу, продавливая перед собой вязкую тишину. На следующий день меня навестили восторженно-перепуганные кенты. Принесли нож-"выкидуху", выменянный на "грев" в соседней "зоне". Ну, а что? Город у нас небольшой, тусовочных мест - и того меньше, так что, хочешь-нехочешь, а вечно избегать встречи не получится, надо быть готовым. А я и не собирался скрываться.
 С ненавистью и вызовом я в упор смотрел на своего Врага. Рука в кармане плотно и потно сжимает "оружие Судного Дня". Я был готов! И ... ничего. Ни-че-го! Мельком глянув в мою сторону, сделав вид, что мы незнакомы, он покинул помещение в сопровождении двух малолетних прошмандовок.
 Кстати - о бл@дях. Мой рейтинг у городских путан сильно приподнялся. И да, я стал взрослым.

Oleg Ryabyuk
March 2025 Philadelphia.