Поезд во времени. Часть 3. Глава 5

                5

                Знакомый тоннель

  Еще в начале 1945 года, когда положение нацистской Германии было не таким катастрофическим, на секретном совещании у Бормана рассматривались планы бегства высокопоставленных деятелей Третьего Рейха и гигантского нацистского капитала, и одним из приоритетных направлений считалась Южная Америка. Уже в конце войны германское правительство приобрело в таких странах, как Аргентина, Парагвай и Чили обширные участки земли, по своим размерам сопоставимые с такой огромной землей Германии, как Бавария.  Этому способствовали серьезные инвестиции нацистов в экономики крупнейших стран, в первую очередь Аргентины, Бразилии, Чили, Перу и других, поэтому во многих странах были сильны прогерманские настроения, несмотря на активное противодействие со стороны Соединенных Штатов. Более того, многие политики этих государств открыто разделяли идеологию фашизма, как например, аргентинский лидер Хуан Перон – большой почитатель итальянского диктатора Муссолини или бразильский президент Жетулиу Варгас, проводивший свою национальную политику под названием “Эстадо Ново” по примеру все той же фашистской Италии.

  На совещании у Бормана были выбраны три основных направления маршрута перемещения в Южную Америку: первый должен быть проводил нацистов по поддельным документам из Германии в Испанию, а затем в Аргентину; второй — из Германии в Рим и Геную, а затем в Южную Америку; третий проходил через Южный Тироль в Австрии и все через ту же Геную в Аргентину. А затем встал Адольф Эйхман и предложил новый маршрут через систему тоннелей времени и пространства, предложенный фантастами из “Аненербе”. Последнее предложение не было принято, поскольку мало кто понял, о чем идет речь, но Эйхману доверили лично проверить непонятный пока маршрут. Именно поэтому Ханс Польхофф и оказался в отдельном купе последнего вагона поезда “Санетти”.

   На первой пограничной станции, на территории Швейцарии местные пограничники направились почему-то в первый вагон поезда, в котором находились наши бедные путешественники во времени под внимательным взглядом немецких сотрудников в штатском и стали проверять документы. Они долго возились со странными документами всех этих итальянских туристов, а паспорт графа Орлова должен был вызвать у них у них вообще легкий шок, но этого не произошло: Швейцария – нейтральная сторона, и ее всегда мало интересовало, что происходит за ее границами.
Чтобы проверить остальные два вагона поезда, у пограничников просто не осталось ни времени, ни желания, да и выражения лиц тайных немецких охранников, указывало на то, что здесь не должно быть никаких сложностей.

  Поэтому, когда пограничники покинули вагон, то Орлов успел перекинуться парой слов со своим британским попутчиком: теперь понятно, почему они до сих пор все еще в поезде. Но о планах немцев, конечно, они не догадывались, хотя и было большое желание выйти из поезда, а дальше, как уж получится. Но та странная ночь, проведенная ими в вокзальной гостинице на заброшенной железнодорожной станции, где вокруг не было видно ничего живого, ни людей, ни животных, странным образом их от этого сдерживала.

   Они говорили шепотом, хотя теперь в этом не было ничего странного, в соседнем купе расположились те самые молчаливые люди в штатском, которые внимательно следили за происходящим в вагоне и, как только кто-то из пассажиров выходил в коридор, то моментально рядом с ним вырастал хмурый человек с недобрыми бегающими глазами.
В купе к Орлову и Жанне теперь перебрались Шварц и Грилиш, а девушка забилась в самый угол у окна и с тревогой наблюдала за озабоченными лицами собеседников графа. Впрочем, она постоянно чувствовала присутствие Орлова, а когда вагон качало на рельсах из стороны в сторону, то он слегка касался плечом и это ее сразу успокаивало. Пассажиры уже догадались, что они снова попали в то время, откуда, казалось, вырвались навсегда, но такой интерес немцев к их поезду был вызван тем, что с ними опять что-то происходит в этом чертовом поездке.

   Сначала они долго не могли понять, откуда немцы могли узнать о чертовщине, происходящей с поездом “Санетти”, но Шварц честно признался в своей роковой ошибке, но он был прощен, поскольку находился среди них. К тому же, немец был единственным, кто хорошо разбирался в происходящих вокруг них событиях и понимал, что немцы хотят использовать поезд в своих целях, чтобы найти дорогу, как вырваться самим и своим высокопоставленным начальникам из, казалось бы, безвыходного положения. Да, еще попробовав захватить с тобой то, что грузилось во второй вагон.

- Если они собираются попасть в Южную Америку, – прошептал Шварц, - то нам с ними не пути.
- Нам в любом смысле с ними не пути, – отреагировал англичанин и решительно покачал головой.
- Ну почему же, - вмешался Орлов, - если мы окажемся с их помощью в том самом тоннеле, то можно будет еще раз попробовать вернуться в наше время.

   Русский граф и представить себе не мог, как он был недалек от истины, хотя у них не было другого выхода, разве что, попробовать вырваться из поезда и получить пулю от молчаливых охранников. На территории Швейцарии поезд ни разу не останавливался, словно получил “зеленый коридор” для своего следования. Только один раз поезд остановился на санитарную остановку на какой-то безлюдной станции, где не было видно ни души, и пассажиры снова вспомнили про мир без людей, но неожиданно где-то рядом залаяла собака, а молчаливые стражи всегда были рядом с ними.

  Примерно в то же самое время через вагон от них собрались люди, от которых зависели жизни пассажиров, но которые тоже особенно не представляли, что им делать дальше.

- Какие предложения, господа? – обведя тяжелым взглядом своих подчиненных, спросил Польхофф.
- Мы должны найти тот самый тоннель, откуда поезд потом попал в Мексику, - деловито произнес Рюдигер, как будто он хорошо знал маршрут “Санетти”, хотя он и серьезно проработал материалы, полученные из железнодорожного управления в Милане.
- Лучше всего попасть в этот тоннель по пути следования поезда по маршруту Рим – Брешиа, – глядя на свою драгоценную карту, с которой ни на секунду не расставался, Виммер.
- Вы предлагаете нам вернуться в Рим, Герман? – ужаснулся Польхофф.  – Но там – американцы, и они вряд ли нам дадут спокойно выехать в Ломбардию?
- Зачем, поезд так и не сумел попасть в Брешиа, - c жаром произнес Виммер, -
но зато он проехал станцию Корте-де-Манифико, что возле Пьяченцы, а вот дальше его след теряется.
- Ну что же, господа, - деловито подытожил Польхофф, – значит, следуем в Пьяченцу, пока туда не пожаловали американцы.

   Но до Пьяченцы надо было еще добраться, а пока поезд следовал по территории Швейцарии. Во время войны швейцарские власти беспрепятственно пропускали через свою территорию немецкие и итальянские пассажирские и грузовые поезда, их даже особо не досматривали, хотя все прекрасно понимали, что на них перевозятся и военные грузы. Более того, швейцарцы довольно охотно продавали Германии свое банковское золото за немецкие дойчмарки, а местные банки активно использовались для международных расчетов “стран Оси”. Но когда война стала приближаться к своему завершению, и даже для формально нейтральной Швейцарии все запахло жареным, поэтому страна, немного ужесточила свою трансграничную политику. Но, тем не менее, поезд “Санетти” довольно благополучно проследовал почти всю страну, пока не остановился на маленькой станции Поскьяво прямо на итальянской границе.

   Сначала в помещении вокзала скрылись загадочные пассажиры третьего вагона, которые не появлялись оттуда не менее получаса, а потом немцы все же смилостивились и над прежними пассажирами и те, под пристальным вниманием своих молчаливых охранников, получили возможность посетить туалет и даже перекусить в привокзальном ресторане впервые за последнее время. А потом раздались выстрелы.

  Вначале никто ничего не понял, Орлов едва успел подать Жанне руку, чтобы та смогла подняться в вагон, а обычно неразговорчивый Грилиш успел перекинуться парой фраз с четой Факетти уже в коридоре вагона, а многие из пассажиров еще находились в помещении вокзала. По всему выходило, что кто-то из пассажиров смертельно устал от этой безумной поездки и попытался остаться здесь, хотя итальянский Тирано находился совсем близко, только по то сторону границу. Несмотря на умоляющее лицо Жанны, Орлов бросился в сторону вокзала, хотя поначалу был твердо уверен, что стрелял кто-то из их молчаливых охранников. Но первым, кого он увидел, когда попал вовнутрь здания, как раз был один из охранников, который неподвижно лежал у двери в луже крови. Среди пассажиров оружие могло быть только у Шварца и похоже у того не выдержали нервы, и он решил остаться, но немец помогал выбраться из помещения сеньоре Берти, а, значит, не мог стрелять.

  Но времени для размышления совсем не было, тем более на ступеньках стонал раненый итальянский профессор. Орлов едва успел дотащить его до вагона, как поезд тронулся, граф передал Фермини в руки, кажется, Луиджи, а сам стал помогать Шварцу буквально поднять на руках в поезд почтенную итальянскую синьору, которая утверждала, что не может уехать одна, ведь там остался ее Джанни. Но когда из здания вокзала выскочили какие-то люди с автоматами и открыли по пассажирам огонь, то у них просто не было другого выхода.

  Когда поезд покинул конечную швейцарскую станцию, то в первом вагоне долго не смолкали причитания синьоры Берти, которая сколько лет была неразлучна со своим мужем, и вот они расстались. Рядом с ней была Джина, которая уже успела перевязать профессора, которому еще крупно повезло с его ранением. Из его сбивчивого рассказа выходило, что вооруженные люди появились внезапно, что стало сюрпризом для их молчаливых охранников, которые открыли ответный огонь. Происшествие на станции Поскьяво только добавило очередных вопросов, но по сравнению с тем, что пережили пассажиры поезда “Санетти” раньше, это выглядело незначительным эпизодом, если бы не бедная синьора Берти. Впрочем, судя по освободившимся местам в купе первого вагона, на станции осталось еще несколько человек, которые так рвались вернуться на свою родину.

  А родина была совсем рядом: в окружении альпийских гор в живописной долине расположился маленький приграничный итальянский городок, откуда начиналась Италия, и многие могли сделать свой выбор: остаться здесь, молясь Мадонне ди Тирано, или следовать дальше по маршруту, прокладываемому немецкими диспетчерами.

  Если для пассажиров первого вагона, все, что случилось на станции Поскьяво, было полной неожиданностью, то для немецких пассажиров было вполне прогнозировано.
О маршруте поезда могло быть известно слишком большому кругу лиц и, хотя многие довольно скептически относились к пушествиям по времени и пространстве, золото в поезде могло быть заманчивой приманкой, особенно, в такое продажное время. Впрочем, передвижения по Италии тоже были связаны с большим риском, и даже от маршрута в Пьяченцу герру Польхоффу пришлось отказать: немецкие войска оставили город, поскольку туда вошли части бразильского экспедиционного корпуса. 
Хорошо, что по расчетам Виммера поезд не должен был попасть в Бразилию, как и в другие латиноамериканские страны, хотя какие могут быть расчеты в этом безумном плане.

  Поезд “Санетти” прибыл на станцию Корте-де-Манифико под вечер, когда на маленькой железнодорожной станции уже горели только дежурные огни. Город уже уснул в ожидании какого-нибудь экзотического экспедиционного корпуса, но в самом поезде никто не спал. Когда маленький состав остановился на станции, то в первом вагоне впервые за время их поездки появился майор Рюдигер. В его взгляде не было ни торжества, ни зловещего блеска, он просто сверлил своими глазами пассажиров поезда, словно по их глазам, что-то хотел узнать. Мужчины молчали: и граф Орлов, и немец Шварц, и подданный ее Величества Грилиш. От неожиданной остановки внезапно проснулась бедная синьора Берти, которая в слабо освещении станции что-то сумела разглядеть и удивленно воскликнула:
- Смотрите, синьоры, это - та самая станция, которую мы проезжали, перед тем как попасть в тот бесконечный тоннель.

   Без всякого перевода майору Рюдигеру были понятны ее слова, и он победоносно улыбнулся и покинул вагон, захватив с собой Отто Шварца. Похоже, пассажиры сделали свое дело и теперь могут покинуть вагон, хотя слова пожилой итальянки совсем не убедили Польхоффа, и Шварца еще долго заставляли бродить по станции, словно за тридцать с лишним лет тут ничего не могло измениться.

   Правда, в этот момент, осторожно дотронувшись до руки молчащего графа, Жанна смущенно произнесла:
- Похоже, синьора Берти права, вон в тех самых дверях скрылись те двое, которым не захотелось ехать дальше.

   Орлов был согласен, что женщины лучше запоминают местность и детали обстановки, но этот небольшой вокзал он тоже узнал сразу, причем даже из сотен ему подобных, поскольку именно с него для графа началась, совсем другая жизнь. И не только для него, но и для других пассажиров поезда “Санетти”, вот только жаль, что они опять ехали совсем в другую сторону, а за окном поезда был все тот 1945 год.