Пятый год войны. Ферзь

1.
Флоризель Флор родился на Центральной Станции Венерии в Пятый год Войны за суверенитет ближних планет.
Отец возил грузы, «возил» в том плане, что в летающих транспортерах по верхних слоях горячей атмосферы горячей планеты. Гражданский турболёт курсировал от атмосферы до ближнего космоса. Часто сына он брал с собою в полёт; мир надо повидать: за иллюминатором стояла красота огней, сполохов, чёрных туч. Красивая планета! Серная кислота и углекислый газ могут быть эстетичными. Композитный теплозащитный экран способен выдерживать температуру в 1300 градусов по Цельсию.
Мама занималась компьютеризированным производством разных товаров из кислот планеты, с одного ПК управляла десятками заводов, плавающих над планетой, словно дирижабли; рабочий класс на планете давно исчез, работали теперь боты. Если только не считать рабочими рабов, то есть преступников (противников Конституции в основном; убийц, воров «переделывали» психологи).
Технократическая тирания уже не вызывала протеста. Власть растворилась в дыме космического тела. Люди не знали, кто их лидер; это успокаивало. Везде, где жили люди, они построили Общество Благосостояния. Конфликты имели более «косметический характер»: зрелище, когда уже есть хлеб. Политические дрязги имели status show. Некоторые события фальсифицировались: тут и там склоки за Счастье Человечества. Продюсеры войны требовали картинки для скучающих обывателей.
В семье Флоров не любили политику, а любили эстетику. В отпускные месяцы посещали курорты — теплые системы термических бань. Посещали музеи первых поселенцев и техники, которая когда-то попала на Венерию до них.
Единственный сын, отрада матери. Помощник отца, наследник дела. Флоризель в свои двенадцать уже способен провести путь между двумя любыми точками маршрута. Ферзь с детства полюбил технику. Сам гонял по станции на мопедах, дистанционно управлял детскими игрушками: меленькие танки, вездеходы. В друзьями он разыгрывал эпические стриженая за диваны, шкафы, комнаты.    
Техника — продолжение тела. Тело — лишь посредник между волей и аппаратом. Но транспорт — это скучно: простое путешествие по старым местам, развлечений в дороге мало: музыка, книга, компьютерная игра, хотя за последнее могут сделать выговор; тем более по запретом виртуальное общение, кроме приказов, если такие поступят.
Нет, сын решительно увлёкся военной техникой. Сперва турболётами: бомбардировщиками и  истребителями, — а потом и другими боевыми машинами. В полёте сражаться сложнее и не так приятно. Флоризель на радость отца занял третьем место в военном биатлоне среди операторов шагоходов планеты Винерия. Правда и то, что состязания проходили не на твёрдой почве (такой просто нет на планете), а внутри огромной заброшенной станции, которую для таких целей и берегли. Меткость, скорость, ситуации на смекалку. Будущий великий воин. Но до Войны всё это проводилось лишь как невинный спорт. Флоры иначе и не думали.

2.
Отец и сын возвращались из далёкого путешествия. Мама-жена взяла отгул ради такого события. Она о чём-то хлопотала, включив монитор. Музыкальное представление прервали ради срочной новости. Терра отказалась предоставлять автономию Республике Марсаад. Сепаратисты объявили о мобилизации боевых сил, заблокировали административные учреждения метрополии, ограничили связь. Генерал-губернатор планеты провозгласил себя Президентом на время военного положения, объявленного им же. Политики и политологи делали острые заявления. Тревожные вести ударили в самое сердце женщины. Руки отказывались что-то делать. Она запаниковала. Благо, скоро пришли её «мужички». Они ещё не знали «весть». Они улыбались и смеялись. Они что-то заподозрили, когда услышали из монитора громкие завяливания лидеров.          
Генеральный секретарь Винерии ещё не сделал своё заявление. Наверное, уже идёт совещание Совета Безопасности планеты. Встали заводы. Всё население ждало. Флоры писали сообщения своим друзьям и близким  на Терру и в Марсаад. Никто не верил в возможность войны. Войн не было уже четыреста земных лет.
Новость облетела все провинции-колонии. Выступления на всех уровнях начали глушить: Республика Марсаад и Конфедерация Терра развернули информационную войну: телевидение, интернет. Политики и соучаствовавшие им граждане с пеной у рта доказывали свою точку зрения, мешали волеизъявлению и словам оппонентов. За лояльность Винерии развернулась большая компания.  Одни манили свободой, другие справедливостью. Противники добились того, что на Венерию вообще не доходили сигналы. Планета должна решить сама. Каждый гражданин встал перед выбором.
Искусственный интеллект копировал выступления Генерального Секретаря. Он и его двойник (разбери кто настоящий!) призывали к противоположным вещам.
Отец и мать хотели задержать сына, но тот решил... В тот день ему исполнилось 18 лет.

3.
С Венерии забирали лояльных режиму Конфедерации людей (настоящие лидеры Венерии ещё не знали, чего ожидать от политической ситуации на других планетах). Ферзь утверждал, что он против смут. Смуты должны остаться в прошлом. Человечество должно быть довольно; Гражданское Общество Благосостояния построено, многие социальные достижения открыли предки. Проблема лишь в «долженствовании». В начале этого конфликта Ферзь выберет сторону Терры, но сомнения не оставляли его: он не отдал предпочтения какой-либо реальной политической власти, старался держаться «на стороне справедливости».
Пришло сообщение. Нужны батраки-строители. Терра укрепляет объекты ВПК. Отправка рабочих рабов. Не самые задиристые, смирные. Дали им Библию. Эти трудяги не будут бунтовать. Пилотом стал хорошо себя показавший лётчик Флоризель. Раб окупит себя быстрее машины. У раба слабая воля. Такой будет воевать и за чёрта, если раба обработать. Раб, робот. Раб — биологический робот.
Каждый человек, да, должен побывать на Земле. Святой исток всего. На Терре работается лучше. Настоящий воздух, настоящая природа (а не «экосистема»), настоящая еда.
Говорят, что на Земле жить проще: еда сама падает в рот, там и спорт, там и культура. Там океаны воды. Всех подмывало перебежать на сторону Конфедерации и быть её защитниками. «В бою лучше, чем на зоне». Путь неблизкий. Есть время подумать и решить. С Венерии на Терру лететь пять месяцев.
Преступники разделены на две группы: надзиратели и те, за кем надзирают. Первым почёт, относительно вторых относительно хорошая жизнь. Социальную лестницу построить несложно. Тот, за кем надзирали, работал тяжелее: чинил, готовил, накрывал, мыл, развлекал. Даже театр любительский приютил многие творческие души. Кто-то даже лечил, кто из надёжных и добрых. Жаль, в пинг-понг не поиграешь в невесомости. А в шахматы можно, фигуры на магнитах. Капитан Флоризель как-то обыграл главного офицера-конфедерата, за то и прозвали: Ферзь.
Транспорт летит почти сам. Звёзды в иллюминаторе надоели.
Экспедицию оправдывали и чисто научные цели. Простых пленных пичкали нейролептиками, следили за реакцией. Компьютер обрабатывал информацию (и не только статистическую). Зачем крысы, когда есть Homo sapiens? Социологию взаимоотношений исследовали психологи, антропологи, философы. Была и роженица. В космосе уже рожали, но это требует дальнейшего изучения. Вопрос тут один: могут ли поколения людей выполнять космические миссии и двигаться дальше от исконной Земли; другими словами, может ли человек размножаться и жить на космических станциях и искусственных спутниках? Для дальних экспедиций нужно устроить на транспорте целое государство. И  замкнутую экосистему построить.
На третий месяц все в каком-то смысле побратались. Без маленького путча          не обошлось. Терпящие надзирание арестовали надзирателей и солдат Терры. Флоризель в помышлении оставался верен присяге, кроме него нет пилота, это он понимал. Ещё не случилось того страшного приказа («бомбить»).
Часто он беседовал с одним религиозным пленным. Точнее он сам был теперь пленный. Ферзь начинал с одного:
— Ты понимаешь, что это за война? Я не понимаю... Сатана твой и рад всегда таким кровавым событиям. Нет, я вас довезу, а там сам решу. Я с Венерии, ваш дела мне непонятны. Раздоры ни к чему людям. Революции надо упреждать, пока не стало хуже, а от резких изменений всегда хуже. Пусть говорят, что у нас тирания. Нам так нравится. Нет забот: только делай своё дело, и ладно. Я, как и все мы, в истоке землянин.
— Мы прежде всего люди. — всегда отвечал собеседник. — Кровавую баню растопила Терра.  Всё хорошо шло в Республике Марсаад. А эти захватили шахты, высадили десант. Я против насилия. Но я за верую свою готов голову отдать.
— Вера? Пророк-сепаратист на Терре? Вы пудрите людям рассудок.
— Вы,уважаемый, не знаете зверств войны. Это на Терре всем пудрят мозги! Их покорная армия не знает сомнения...
— Никакая армия никогда не должна знать сомнения. Например, я. Можете меня убить, но я верен присяге. Я — мученик, я! А не ты — еретик!
— А ты готов убить человека?
— Мне и не придётся. Я простой водитель транспорта.
— Конфедерация Терры заставит тебя убивать. Первое убийство, и ты откроешь счёт.
— Меня уже убеждали так. Я имею право выбирать; это же и есть смысл вашей Республики.
— Ты можешь не внять мне. Но мы — свободные люди — всегда готовы тебя принять. Как блудного сына.
— Давайте просто сыграем в шахматы... Ну эту политологию! 
И они сыграли.               

На орбите Земли к ним пристыковался военный спутник. Офицеры Терры приняли экспедицию. Выслушали доклад Флоризеля. «Ничего внештатного не случалось» Учёные будут следовать дальше, им в Столицу. Рабы (бывшие «надзиратели») будут ждать следующего транспорта, их джут работы на нефтяных скважинах. Те из них, кто принялся служить Конфедерации, пройдут подготовку на Луне. Ферзя задержат на станции. Ему дадут другие ценные указания. Бывшие «рабы» покинули космос как «свободные пассажиры».      
 
4.
Приказ бомбить. Ферзь уже бомбил зоны восстания машин (локальные). Но людей... Люди странные: отказывают себе в удовольствиях и то вменяют другим. Это какие-то злодеи.
Пилот переброшен в Зону Подавления как лётчик бомбардировщика. Но это случилось не сразу. Надо было ещё проверить пилота с колеблющейся Венерии. Задания самые далёкие от боёв (по смыслу и по пространству). Прошел психологический тест на лояльность. Ответ на 1000 «невинных вопросов»: «да» либо «нет». Впрочем, психолог работал с халатностью, «сомнения» не обнаружены. Психиатр-аналитик заметил проблемные места, но «пожалел» мятежный характер. У психолога и врача, видимо, имелись к тому свои интересы; война ещё не вошла глубоко в души.   

Штурмовой бомбардировочный турболёт «Пчела». Вес: 4,2 тонны. Оружие: две автоматические скорострельные лазерные пушки, бомболюк для тяжелых разрывных снарядов. Прицельный локационный комплекс, передний блок сенсоров, комфортная кабина на одного пилота, сильные турбины, рассчитанные на атмосферу Земли, защитный кожух мотора-реактора, топливные отсеки. Система наведения облегчала управление. Производство Евразии, конструкторское бюро Америки. Дешевая и эффективная штука.

Дали полетать. Освоить машину, освоить атмосферу. Пока учился, облетел все Континенты — административные политические образования Конфедерации. Земля — чудесная планета. «Сколько воды!» Зелень. Города. И как послушна машина, славно сам отрастил крылья! Восходы, закаты, белые облака.   
Офицеры Терры хлопали по плечу парня с провинциальной планеты: «Ты поступил правильно; Венерия за нас!»
Через месяц его стали учить бомбометанию. Ферзь вспомнил свой разговор с религиозным рабочим. Ладно бы воздушная дуэль, состязание; нет, просто кидать смерть. Он наивно надеялся, что будет уничтожать только заводы и инфраструктуру мятежников. Он учился летать на Земле, но полагал, что воевать будет в гуще событий — в Республике Марсаад.    

Евразия. Зона Подавления. Восстание мятежников-анархистов. 

Флоризель включил картинку снизу. Люди, то ли демонстранты, мирно протестующие, то ли силы регионального переворота. Несли флаги и транспаранты. Кричали. Какой-то лидер, за которым все повторяли лапидарные сообщения, нёс стяг со звёздами (белая на синем «Большая медведица»). Лысый, только ирокез на голове. Компьютер подсказал, что это и есть «Пророк». Его отделял небольшой отряд воинов в белом: белые с красным доспехи и шлемы-капюшоны, лица открыты. О чём говорил он?    
Идея анархии или новая секта? Да, так и есть. Что этой толпе недостаёт?
Приказ бомбить. Не обсуждается. Ещё тридцать секунд и будет считаться, что неподчинение. Рука с тремором ударила по заветной кнопке. Картинку снизу пилот отключил. Убить «Пророка», всё и закончится. Глазам убитых не видно. «Бомбу начинил не я». А ведь там кровавое месиво. «Мои бомбы могли и не взорваться, другие летчики убили повстанцев». Виноваты лидеры Конфедерации, а не он. Виноват сам «Пророк».
На базе его ждал генерал внутренних войск. Флоризеля представили к награде. Звезда «За доблесть». Пилот, теперь герой Терры, вечером отправился в квартал «красных фонарей». Разврат не запрещён; мужчине же просто хотелось поговорить с женщиной. Выпить вина. Рассмешить кроткую танцовщицу (стриптиз тоже не вне закона). Сейчас он падишах, сейчас есть деньги (всемирная монета «желание», работающая на микросхемах, оценивающих себестоимость). Он просто говорил с гейшей, ничего распутного. 
«Пророк» выжил. Выходит, жертвы были напрасны... В Зону Подавления ввели танки.

Силы лёгкой киберпехоты мятежников вступили в сектор боевого соприкосновения с внутренними войсками Конфедерации Терры. Оружие ополченцев самое лёгкое — бензопилы, стрелять почти не из чего. Доспехи повстанцев, впрочем, основательные. А бензопилы могли разрубить и более лёгкую амуницию конфедератов. Из техники у восставших только колёсные боевые машины. Похожие на старинные «джипы». Большая ракетница слева от водителя... Жестокие бомбардировки — ковровые — со стороны Правительства были ответом.
Ферзь стал пешкой в этой большой игре.
 
5.
Зона Подавления.

Люди Терры давно объединились в Конфедерацию. Сначала всё решала Генеральная Ассамблея ООН. Последний генеральный секретарь Организации закончил речь словами:
— Человечество и регионы мира нуждаются в более тесном экономическом, политическом и культурном взаимодействии. Народы, жертвовавшие суверенитетом, идут по общему пути процветания. Я снимаю свою должность перед единым Парламентом Терры. Считаю, что этим самым я выполнил свой последний долг. — И вдруг... Вдруг он вытащил небольшой пистоль, навёл на висок и выстрелил.
Об этом последнем были сутолоки в СМИ и в Интернете. Даже больше, чем о грандиозном изменении структуры управления миром Обе темы вскоре замяли.      

Дюжина миллиардов жила в благополучии. Благоденствие рассылалось по планете, словно, манна небесная. Все потребности удовлетворены (ну, или то, что назвали потребностями). Человек нашел себя в спорте, в культуре, в исследованиях, в играх, в труде, в семье. Материальные блага достигнутые позволяли людям-землянам заботиться «о вечном», о прекрасном, о важном для духа. Религии конкурировали, но не с оружием в руках, а  на философских дискуссиях, на конференциях. В общем и целом конфессии удержали за собой свои «канонические» территории.
Человечество, не найдя общих моральных установок, узаконило разврат. Никто сильно не жаловался.
Экономикой управляли династии олигархов. Простой рабочий думал, что от него что-то зависит; пусть думает, такая иллюзия нужна.
Государственные границы стали границами провинций Конфедерации. «Конфедерация народов и наций планеты Земля, Законы которой провозглашают свободу и право на достойную жизнь». Таково было полное название новой политической системы. Всё решал Парламент Конфедерации и назначаемое им Правительство. (Парламент упразднил ООН.) Какого-то выраженного лидера планеты не было. Были лорды-наместники Континентов, карикатурная должность. Парламент подчинялся олигархическому лобби. У провинций — зон — были свои «президенты». В Зоны решили местные административные функции.   
Все почти были довольны своим положением дел: гарантии образования, гарантии занятости, право и возможность создавать семьи. 
Но Законы удовлетворили не всех. Кто-то просто не хотел работать, считая труд в рамках Закона несправедливым. Кто-то требовал самого разгульного разврата, прикрывая свои хотения словом «love». У кого-то просто маргинальный образ жизни: больше алкоголя, музыки и быстрых тачек. И на таких  нашлась управа: полиция.
Кредиты «желаний» покорили человечество.
Но возникли странные люди: поэты, философы, рыцари. Кого-то из них признали сумасшедшими. Кто-то хоронился. Они искали подлинной любви, истинной философии, жаждали Бога. Они не вписывались не только в Законы, но и в само Общество, социальный порядок остался чужд. Им ничего не запрещали: любите, читайте, молитесь. А они всё глядели в мистику, в метафизику, в первую любовь. В поэтику. Они невидимы, незаметны и, наверное, не существуют. Им отказано в онтологии. Среди них объявился Пророк. Пророк просто призывал не подчиняться всякой власти.
Так началась история Зоны Подавления.
Ведь войны не исчезли. Марс, Венера и Лунная Республика не признали Конфедерацию.
Терра в свою очередь не хотела предоставлять инопланетным колониям даже минимальной автономии. Это и политические противоречия на самой исконной планете не позволяли сокращать вооружения. За легендой о Пророке в Зоне Подавления стояли вполне серьёзные экономические игроки: аристократы с Лунной Республики, олигархи Земли. Столкнулись кланы богатеев, жаждущих быть ещё богаче...               

6.
После той бомбардировки, после которой он не спал трое суток. Его обследовал молодой врач-психиатр. 
«Я убивал людей! Я убивал людей!» Пациента пичкали снотворным. Ему нужен психотерапевт; только вот разговоры о несчастном детстве и первой любви не канают. Нужно что-то крепкое. Смыть кровь с рук? А как? Месть?
Врач обходил пациентов без сопровождения. В палате один Флоризель. Лётчик отвернулся к окну. Доктор нерешительно начал:
— Я исцелю Вас!
Ноль внимания.
— Вы можете отмстить самой войне! Сражайтесь против Конфедерации! Она пробудила в Вас зверя, так и накинуться на неё — Ваша воля!
— В войне нет правой стороны. — Он повернулся и закричал — Я убивал людей!   
— Вы подумайте. Вы уже воин. Исход войны зависит от Вас.
 
Ферзь вёз «джип», первый из трёх. Задача: отлечь внимание, пока идёт эвакуация мирных жителей в космос (людей лояльных и нелояльных учению убитого Пророка). Изогнутые улицы полиса откраивали широкий простор для манёвра.
На секунду какие-то странные старые воспоминания. «Я не машину веду, я за правду борюсь!»

Доктор Флоризеля выводит из здания ПКБ. Стоит «джип». Врач сказал Ферзю: «Вы поведёте, Вы должны привыкнуть к наземному транспорту. Я рад, что Вы согласились. Теперь подполье вылезет на свет!»

Ещё круг. Похоже оторвались. Увидим, что будет на перекрестке. 

В городах Зоны Подавления уже маршировали астроботы. Астроботы Конфедерации. Боевые, а не спортивные. Такие механизмы без эмоций давили жизнь: людей и уличных собак. Бензопилой не разрежешь. Да и подойти не успеешь. А подъехать — тоже не вариант: подстрелят.      

Ферзь не сдавался. Ракетница била точно: астроботы получали «смертельные» удары. Одна ракета — один робот. Боезапас на дюжину таких (если бить точно, если быть точным). На секунду, когда отвлёкся, понял что остался один. Товарищей и след простыл. «Уже на том свете молятся за нас», — подумал Ферзь и снова сосредоточился на «баранке». Дорогу линией преградили три астробота. Уничтожить можно только одного. Выстрел, разворот, погнали. Два оставшихся гиганта били по колёсам... и угадали. Машину перевернуло. Лёгкие боевые клоны обступили Ферзя. Не убили, арестовали. Будет давать нужные показания на показном суде. Лицо водителя краснее языка, пот ручьём. Нет воли. Будь, что будет. Уже всё равно. Как в ад съездил. Только водителя отнесли от автомобиля, случилось детонирование ракет.
Безвольного положили в транспортник. Нет воли к жизни, когда впереди только плохое.
Терра не щадит предателей.

7.
Каземат посреди Океана. Вечные дождевые тучи. Работы с микросхемами на глубине с высоким естественным давлением воды. Работа с древним паяльником. За бракованное изделие физическое наказание, за системные ошибки отвечает надзиратель; если не наказывают рабочего, наказывают надзирателя — надзиратель заинтересован наказывать сам, в оба следит за качеством.
Птице отрубили крылья. Ферзь плохо спит. «А если бы сейчас пролететь над огнями Винерии, пусть отец посадит на колени и даст вести, вот бы подержать штурвал!» На сон 6 часов. Сны пленных длиннее бодрости.
Устают глаза, устают руки. Баланда из морской капусты. Обозленные соратники.
Когда-то он вёл таких заключенных. Вёз в никуда. Теперь тут. До смерти. Уже тогда, когда он был капитаном над живым грузом, уже тогда, если бы обстоятельства позволяли, мог всё изменить в жизни. Он верил в человечество без войн. Ни сепаратистов, ни власти Терры — некого выбрать. Склоки элит, а не инопланетных поселенцев и обычных землян.
    
Самое утро и время перед сном — самое лучшее время. Иногда лишали сна, среди ночи будили и заставляли делать зарядку. Но и тут жизнь. Житуха какая-никакая.
Снова день. В камеру привели новешенького в ветхой одежде. Ферзь присмотрелся в лицо. Ба! Да это тот религиозный фанатик из того путешествия.
— Ферзь? Ты!
— Я, брат!
— Каким судьбами?
Вашим помогал. А ты всё мотаешься по мукам?
— Рабочие нужны здесь.
— И что же теперь навсегда тут?
— Нет, нас спасут! Спасение близко!

Долго они беседовали. А «спасение» действительно шло. 

Продолжение следует.         


Продолжение следует