Курс не изменим, доверие читателей - оправдаем

Без всякого сомнения – литературные журналы играли и продолжают играть огромную роль в истории отечественной литературы. Литературные журналы, или как их принято называть: «Литературные толстяки», – это уникальное, не имеющее мировых аналогов явление. Они дали путёвку в литературную жизнь многим известным писателям и поэтам своего времени. Сегодня, к сожалению, литературные журналы переживают не лучшие времена, но, тем не менее, они живы и продолжают служить духовной, культурной и политической сферам общественной жизни, оставаясь центрами литературного процесса.
В нынешнем 2025 году свой двадцатый юбилей отмечает всероссийский ордена Г.Р. Державина литературно-художественный и публицистический журнал «Приокские зори».  А вместе с ним отмечаем это замечательное событие и все мы: редакция и редколлегия журнала, его авторы и читатели!
 О рождении журнала, его становлении, о прошлом и сегодняшнем дне журнала, и о многом другом мне рассказал его бессменный главный редактор Алексей Яшин.
ДОСЬЕ: Яшин, Алексей Афанасьевич, родился в Заполярье. С 1966 года живёт в Туле. Окончил Тульский политехнический институт и Литературный институт им. А.М. Горького. Учёный-биофизик, заслуженный деятель науки РФ, доктор технических наук, доктор биологических наук, имеет два учёных звания профессора, академик ряда российских, иностранных и международных академий, автор многих научных книг и публикаций. Научную деятельность совмещает с литературным творчеством, автор 37 книг прозы и свыше 500 публикаций в периодике Москвы, Тулы, Воронежа, Екатеринбурга и других городов. Лауреат многих научных и литературных премий, главный редактор всероссийского ордена Г.Р. Державина литературно-художественного и публицистического журнала «Приокские зори», член редколлегий ряда московских, белорусских и региональных периодических изданий, член Союза писателей СССР и России, а также член Белорусского литсоюза «Полоцкая ветвь».

 
– Алексей Афанасьевич, в наступившем 2025 году литературно-художественному и публицистическому журналу «Приокские зори» исполняется двадцать лет. Это тот, хотя бы и скромный, юбилей, когда можно подвести определенные итоги. Скажите, с каким багажом пришел журнал к своему юбилею?

– С обширным, Геннадий Николаевич. Это всероссийский его статус, о чем говорит издание под эгидой Союза писателей России, который включил журнал в список изданий, публикации в которых засчитываются при приеме их авторов в члены Союза писателей России, и одновременно Академии российской литературы; известность не только в нашей стране, но и среди русскоязычных его авторов и читателей в Ближнем и Дальнем Зарубежье; наконец, «Приокские зори» являются несомненным лидером среди российских и зарубежных  русскоязычных журналов по обширности своей инфраструктуры. Под его патронажем выходят альманахи журнала «Приокские зори»: ежегодник «Ковчег» — главный редактор Яков Наумович Шафран, ежегодный же литературный и публицистический альманах «На крыльях Пегаса» — главный редактор Эдуард Павлович Георгиевский, а Сергей Владимирович Сенин редактирует и издает музыкально-поэтические альманахи «На лирической волне» и «Тульская сторонка», выходящие по нескольку раз в год.
К таковой же инфраструктуре относим серии авторских книг «Библиотека журнала «Приокские зори», вышло порядка 80 книг, и «Приложение к журналу «Приокские зори», вышло около полусотни книг. Упомянем в данном качестве и ежегодную Всероссийскую литературную премию «Левша» имени Николая Семеновича Лескова, вручаемую за лучшие публикации в журнале, учрежденную пятнадцать лет назад. К настоящему времени лауреатами «Левши» стали шестьдесят авторов «Приокских зорь» в номинациях художественной прозы, поэзии, литературоведения и литературной критики, литературной публицистики. Среди лауреатов — хорошо известные в России писатели: Владимир Бояринов, Игорь Нехамес, Александр Субетто, Виктор Буланичев, Леонид Иванов, Владимир Федоров, Владимир Корнилов, Николай Еремин, Александр Балтин, Эдуард Побужанский. И русское литературное Зарубежье имеет своих лауреатов: Игорь Карлов, на тот момент — Монголия, Наум Ципис — Германия, Игорь Герасимов — Донецкая Народная Республика, 2013-й год, Анатолий Аврутин — Белоруссия, Тимур Зульфикаров — Таджикистан, 2016-й год, Ефим Гаммер — Израиль, Людмила Воробьева — Белоруссия. Награждено лауреатством и юридическое лицо: Белорусский литературный союз «Полоцкая ветвь», с которым наш журнал связывают долголетние братские отношения, в частности, выпуск трех «белорусских» номеров «Приокских зорь».
Понятно дело, не обижены и тульские авторы: «награды нашли своих героев», хотя бы мы и не страдаем местничеством: журнал издается в Туле, но он — всероссийский! Кстати, первым Почетным лауреатом стала старейшая на тот 2008-й год советская и российская писательница Наталья Деомидовна Парыгина, одна из основателей Тульской писательской организации Союза писателей СССР.
… Но все же главное содержание нашего «багажа» – это, вне всякого сомнения, та роль, которую исполняет наш журнал на сегодняшний день: его признанные роль и место во всероссийском литературном процессе, свое литературное «лицо» и фактор консолидирующего печатного органа для тульских литераторов.

– Давайте обратимся к двадцатилетней давности. На дворе 2005-й
год. Вы — набирающий известность советский, а затем и российский писатель, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, дважды доктор наук, дважды профессор, автор нескольких десятков художественных и научных книг, вдруг решили создать «толстый» литературно-художественный и публицистический журнал. Или все же не вдруг? Как все начиналось?

– Как говорится, нам чужого не надо – своего хватает. Это к тому, что идея создания выходящего в Туле литературного, тогда межрегионального — с авторами из соседних «по Оке» областей, — журнала и начальный старт его «материализации» принадлежит Николаю Николаевичу Минакову, известному в нашем городе подвижнику литературного просвещения, талантливому писателю-публицисту и поэту, умелому движителю литературного процесса. Окончив Ленинградскую высшую партийную школу по специальности организации печати, с соответствующим литературно-издательским образованием — «конек» Ленинградской высшей партийной школы! он долгое время, до разрушения мировым империализмом сверхдержавы СССР, работал в Тульском обкоме КПСС завсектором печати. И не просто руководил, но, что называется не в службу, а по своей приязни к русской словесности всячески поддерживал тульских писателей, Тульскую писательскую организацию Союз писателей СССР, которая после хамски обставленного бегства в 1969-м году в Англию Анатолия Кузнецова, «прописанного» в Туле, члена редколлегии «Юности», «травмированного ранней славой» — определение одного его коллеги, оказалась под пристальным надзором и ограничениями «сверху». Честь и хвала за то Николаю Николаевичу!
… Другое дело, что бережно опекаемые им тульские писатели весьма холодно относились к нему в «новые времена». Меня он сразу выделил из их среды, стал мне старшим другом. И как-то во время прогулки по Центральному тульскому парку огорошил меня, предложив возглавить давно задуманный им «толстый» литературный журнал. Пояснил: уже является главным редактором издаваемой им тульской литературной газеты; дескать, уверен в моих организаторских и творческих способностях... опять же выпускник Литературного института имени Алексея Максимовича Горького Союза писателей СССР — таково было официальное название. Согласился, особо не раздумывая, памятуя слова Пушкина о ведущей роли журналов в литературном процессе.
На следующую встречу я принес лист бумаги, исписанный где-то тремя десятками возможных названий планируемого журнала. Николай Николаевич пару десятков вычеркнул, а из оставшихся предложил выбрать «автору» — с соответствующим обоснованием.
«Приокские зори» обосновал следующими соображениями. Ока — самая русская река. Почти вся русская классическая литература вышла из окрестностей ее верхнего течения. Тула стоит не на Оке, а на ее притоке Упе. Но граница нашей области наполовину очерчена Окой. Весь запад области от Белева до Алексина, с небольшим «мыском» на Калугу, идет по Оке — это историческая «страна князей», где за два века проходила граница между двумя русскими государствами — Великим княжеством Московским и Великим княжеством Литовским, — в их противоборстве за право стать новой, после Киевской, Великороссией. А от Алексина до Серпухова Ока — северная сторона Тульской области. Да и на востоке, от Коломны до Рязани, река течет не так уж далеко от нас...
Таким образом, мы живем при Оке, туляки есть жители приокские. И зори мы видим утренние и вечерние за Окой.
Бесконечно благодарен Николаю Николаевичу за воспитательный урок по образцу: хочешь кого научить плавать — забрось его в воду, дескать, плыви, малец, иначе и не научишься. Сформировав и сдав в издательство первый, пробный номер, сказал он мне: «С меня все. Дальше делай журнал сам и находи все нужное для этого сам. Да-а, и не забудь заплатить в издательстве за пробный номер!»
Так и появились «Приокские зори».

 – С какими трудностями столкнулись при создании журнала, его
оформлении и регистрации, кто Вас поддержал, и были ли такие люди, которые, скажем так, вставляли палки в колеса?

– Из пространного ответа на Ваш предыдущий вопрос понятна стремительность создания и начала выпуска журнала. Как ни странно, но трудностей не оказалось. За пробный номер, то есть его тираж в 100 экземпляров, заплатил из своего кармана. Благо трудился тогда первым заместителем, замом по науке директора государственного научно-исследовательского института… даже с припиской «… и зам. главного врача», при техническом образовании! Мог себе позволить. Дальше еще проще. И в Тульском госуниверситете не последним человеком был, все же единственный в нем по совместительству двойной доктор наук, двойной же профессор, заслуженный и почетный и так далее. Опять же председатель сразу двух диссертационных советов — все «дважды», только оклад не двойной, а половинный.
Но — не имей сто рублей… Идею издавать свой литературный журнал горячо поддержал хорошо знавший меня проректор ТулГУ по финансам Самуил Давидович Фейгин, душевнейший человек! И ректор Эдуард Михайлович Соколов благословил на доброе дело. Без малого десятилетие не знали мы забот и хлопот: типография Издательства ТулГУ исправно, в срок выдавала на-гора; тираж в 200, потом и в 250 экземпляров, это когда столичные «мастодонты» едва за тысячу-другую переваливали…
С официальной регистрацией и вовсе без хлопот: соответствующая служба в пяти минутах ходьбы от нашего учебного корпуса — минимум нужных бумаг и никаких проволочек; пишу с оговоркой: так было двадцать лет тому назад.
Самое длительное, но во многом и привлекательное — это формирование работающих: не honoris causa*! редколлегии и редакции — это различные журнальные органы. Отчасти метод «проб и ошибок» имел место быть. Так введенный в редколлегию достаточно известный писатель из «русских американцев», профессор, вскоре и покинул ее: не устроило упоминание имени Сталина… Но все же основной подход, длящийся уже два десятилетия, — это постепенный отбор кандидатур. То есть попалась на глаза добротная публикация — запомнил фамилию автора. Далее уловил его интерес к журналу — поощрил добрым словом — материально нечем… Через год — другой — третий уже свой человек в журнале. А то и вовсе удостоен «Левши» за свои опубликованные у нас произведения. Наконец, предложение войти в редколлегию или в редакцию. Отказов не припомню.
Полагаю, что к настоящему времени эти органы журнала — фамилии не перечисляю — возьмите любой свежий номер, сформированные указанным образом, суть работоспособны, профессиональны и искренне преданы «Приокским зорям» с их идеологемой классической русской направленности, истинного патриотизма, устремления к высокой образности, художественности печатного слова.
Особая признательность членам редколлегии — заведующим отделами, на плечи, головы разумеется, которых взвален огромный объем работы по знакомству с вновь поступающими материалами. Исполать им! И, конечно, техническим работникам редакции, обеспечивающим высокопрофессиональную редактору, корректуру, обработку заказов на номера журналов. Опять же — низкий поклон Издательству Тульского государственного университета, печатающему журнал. Сам себя не похвалишь, но похвалу высшей степени отнесу к ответственному редактору-секретарю Якову Наумовичу Шафрану, к которому сходятся все нити и рычаги механизма под гордым названием «Приокские зори».
«Палки в колеса», как вы, Геннадий Николаевич, говорите, нам никто не вставляет: поискать еще надо такие палки! А иным и дела нет до литературы. Но администрации всех уровней к нам равнодушны. Особый вопрос о наших взаимоотношениях с Тульской писательской организацией Союза писателей России. Возможно мы далее в интервью и вернемся к этому… а может и нет. Ибо тулякам и так все известно, а нетулякам малоинтересно…

– Да, многим тулякам известно взаимоотношение между нашим журналом и Тульской писательской организацией. Мы обязательно поговорим об этом, а пока мне хочется спросить Вас вот о чем. Помню, в Год литературы, в 2015 году, тульская писательская организация пережила два неприятных момента. Первый из них — это потеря своего исторического здания на улице Каминского в Туле, и второй — журнал «Приокские зори» оказался без государственной финансовой поддержки. Расскажите об этом периоде жизни журнала. Как вышли из положения?

– «Как мужик двух генералов прокормил», — сразу вспомнился Михаил Евграфович. Кстати, поруководивший в Туле Казенной палатой, то есть губернским бюджетом, и много взявшего из той жизни города для своих сатирических произведений. Вот и мы, безлошадные, «кормим» если не генералов, то уж точно хиреющий литературный процесс: области, страны? — это неважно, все мы в одной лодке плывем…
Конечно, потеря «Дома Каминского», маленького дворца в самом центре города, бывшая городская усадьба, сильно ударила по писательской организации. Как ни сражался за это здание Валерий Яковлевич Маслов, ранее и создавший здесь «Дом творчества», но — против лома нет приема. Нет, мол, такой профессии писатель! Не забывайте, что в свое время и Литературный институт им. А.М. Горького, и мою alma mater, всерьез собирались прихлопнуть, как «экономически нерентабельный»… или что-то в этом роде. С потерей же «Дома Каминского» прекратилось и живое, творческое общение тульских писателей. Все перешло в холостую виртуальность и редкие, раз в год, дежурные «общие собрания». В данную взамен, словно в насмешку, берлогу в разваливающемся рабочем бараке первых послевоенных лет постройки, сами ноги не несут…
Геннадий Николаевич! Употребленные Вами слова «государственная финансовая поддержка», к сожалению, к нашему журналу даже отдаленного, символического отношения не имеют. Отвечая на Ваш предыдущий вопрос, я уже пояснил: издание тиража журнала в первые десять лет его существования — это не госфинансирование, а добрая воля руководства Тульского госуниверситета. А тот момент, что прекращение такого печатания пришлось по времени на смену этого руководства, вовсе не означает чью-то «злую волю», те же, уже упоминавшиеся «палки в колеса». Тем более, что и при новом ректоре добрый гений нашего журнала Самуил Давидович остался советником по финансовой части. Как он мне сам объяснил причину прекращения печатания, все дело в наступившем устрожении в части контроля за расходованием бюджетных средств в стране… напомним, ТулГУ является «федеральным государственным бюджетным учреждением высшего образования».
Расходы же таких учреждений полагаются оправданными и целесообразными, если они соответствуют профилю подготовки специалистов. Увы, литераторов-писателей-поэтов ТулГУ  не взращивает. А вот журналистов, будущих «акул пера», наш университет готовит; имеется соответствующая кафедра. Потому-то ей и разрешили издавать в нужном числе экземпляров свой журнал, весьма полиграфически скромный, тетрадного образца. Мы же не вошли, понятно с чем, в калашный ряд.
… И вот уже десять лет, как « Приокские зори», и раньше-то не имевшие ни копейки, даже гроша и полушки, чьей-либо поддержки, не позволяют роскоши бесплатной — для журнала — печати сколь-либо крохотного тиража.

– Как-то в Ясной Поляне я познакомился с ректором Литературного института имени А.М. Горького Варламовым, и в разговоре Алексей Николаевич посетовал, что журнал «Литературная учеба», в котором он был главным редактором, перестал существовать после того, как лишился государственной финансовой поддержки. Наш журнал «Приокские зори», оказавшись в таком же положении, хотя и в  электронной форме, но все же продолжает жить. Скажите, как удалось сохранить редколлегию журнала, его авторов и читателей?

– Позвольте Вас поправить, Геннадий Николаевич. «Приокские зори уже двадцать лет как выходят в двоякой форме: «бумажной» и электронной, размещаемой на сайтах журнала и Тульской писательской организации Союза писателей России, а также на всероссийском портале «Журнальный зал». Просто первое десятилетие, как выше говорилось, ТулГУ печатал за свой счет тираж в 200—250 экземпляров, а сейчас, уже десять лет, экземпляры выходящих номеров «Приокских зорь» печатает по индивидуальным заказам авторов и читателей Издательство ТулГУ, за что наша глубокая признательность директору Издательства, члену редколлегии журнала Олегу Викторовичу Пантюхину. Понятно, что заказчики оплачивают работу по печатанию номеров. «Америки-европы», конечно, нам не указ, но такая гибкая форма издания литературных, научных и иных журналов давно принята в мире. В наше время полномасштабного «оцифровывания» всего и всея, а наряду с этим и предельного сужения круга читателей, особенно в части литературно-художественной, это является наиболее оптимальным: как с позиции издающих журналы, так и их авторов и читателей. Действительно, подумайте безэмоционально и взвешенно: стоит ли ломать копья, ходить по инстанциям, тратить уйму времени и нервов, годами сочинять «просьбенные» письма, идти на нежелательные компромиссы, наконец, заранее обрекать свое издание под навязчивый административно-бюрократический контроль… и все это только для возможности печатания тиража в сто — сто пятьдесят и уж совсем немыслимо — в двести экземпляров! Которые к тому же осядут мертвым, ни разу не прочитанным грузом в учреждениях по предписанию административных субсидаторов.
И кто возразит? Действительно, получается горькая пародия на прежние времена, когда журналы издавались тиражами, начиная от сотни тысяч, и по отлаженной подписной сети доставлялись — за неполный рубль стоимости! — этим же сотням тысяч жаждущих читателей, а у тех еще родственники, соседи и коллеги по работе и учебе в очередь на прочтение становились…
Итак, в наших реалиях: читай повземшарно на экранах, а если эстет книжный — заказывай бумажный вариант вновь выходящего номера журнала. На том и стоим. Надеемся, не безосновательно.
Другой момент в Вашем, Геннадий Николаевич, вопросе: почему так быстро «сдался» Литинститут? Кстати заметим, что его «Литературная учеба» как раз являлась изданием, стопроцентно отвечающим профилю института литературного! То есть никакие бюджетно-финансовые устрожения здесь не висели дамокловым мечом. Или бритвой Оккама в философической образной терминологии. А уж как было не поддержать электронное издание «Литературной учебы»?
Скорее всего, дело здесь в особом «столичном менталитете», сложившемся в советские времена … а что говорить про нынешнюю Москву с ее социальной, финансовой и прочей обособленностью? Таковой «менталитет», в кавычки заключаю из-за своей неприязни к порче русского языка потоком «импортных» словечек, включает в себя определенные «потребительские» настроения: дали что-то — замечательно, не дали — не огорчимся особенно, биться и добиваться себе дороже. И так хорошо живем. Надеемся, не обидное для своей alma mater сказал…
Другое дело советская периферия или нынешняя провинция — как язык-то изменился! — где люди привыкли с упорством держаться, в том числе и в части издания литературных журналов.
Все же, Геннадий Николаевич, возвращаясь к ранее сказанному, не удастся избежать щекотливой темы истории и нынешнего взаимоотношения «Приокских зорь» с Тульским региональным отделением Союза писателей России. Но и здесь следует расставить все point sur les «i», коль скоро наше с Вами интервью хотя и юбилейное, но вовсе не «парадно-показательное». Опять же сложное мое воспитание — военно-морское за Полярным кругом в потомственной старообрядческой семье — располагает к полной искренности и вдумчивому анализу.
Все же многоопытный в административном и литературном политесе Николай  Николаевич Минаков, основывая «Приокские зори», совершил непоправимую ошибку стратегической значимости: сам не будучи тогда членом Союза писателей России, принципиально не ввел в состав руководства и редколлегию журнала никого из мэтров Тульской писательской организации, даже тогдашнего ее председателя Виктора Пахомова. Дескать, будем, Лексей, выпускать журнал высокопрофессиональным и не зависимым ни от кого!
И хотя вскоре, «взяв в свои руки» «Приокские зори», исправил эту ошибку, а с позапрошлого года и вовсе, сохранив ранг всероссийского, обозначил журнал как печатный орган Тульского регионального отделения Союза писателей России, но — все тщетно, «проклятие рода Баскервилей» осталось. К сожалению, действие психологического закона сдвига мотива на цель обратной силы не имеет...

– Алексей Афанасьевич! В чем же и как проявляется упомянутый Вами «холодок» в отношениях между «Приокскими зорями» и Тульской писательской организацией?

– А это вроде как воздействие конспирологического «Тайного мирового правительства» на все дела и события нынешнего, «успешно» глобализующегося мира — при всех его противоречиях и взаимной нетерпимости. Здравым умом ясно понимая, что «вживую» такого сверхоргана управления миром нет и не может быть, тем не менее таковая направляющая рука очень даже чувствуется. Так и в мельчайшей песчинке мира, то есть в отношении  тульского писательского объединения Союза писателей России к нашему журналу, такое виртуальное целеуказание мы, «приокскозоревцы» не менее явно ощущаем… хотя бы, как уже сказал, журнал де-юре орган Тульской писательской организации Союза писателей России, чуть менее четверти состава организации — члены редколлегии и редакции журнала, таковые же составляют половину Правления Тульской писательской организации… А при всем при этом, если поприсутствовать на нашем писательском собрании, словно «Приокских зорь» и в природе не существует. Если ваш покорный слуга не напомнит собравшимся о журнале, то никто и слова не скажет! Прекрасный сюжет для гофманиады...
За двадцать лет сменилось все руководство писательской организации, на три четверти состав ее, но… печать отчуждения все так же лежит на ее отношении к журналу. Мистика? — можно и на этом успокоиться. Ведь два десятилетия обходились без опеки славного Тульского писательского отделения Союза писателей России и далее прекрасно обойдемся. Так что, Геннадий Николаевич, вопрос «как удалось сохранить редколлегию журнала, его авторов и читателей?» — заданный Вами чуть ранее, оставим по разряду риторических. Все сохранилось усилиями членов наших редколлегии и редакции и высоким литературным уровнем «Приокских зорь», а это тот самый «магнит», что сохраняет прежних авторов и читателей и притягивает все новых и новых.
Итак, журнал живет и крепнет его высоким литературным реноме и трудами той «великолепной десятки», не «семерки» как в японской, советской и американской киноклассике, что на профессиональном уровне, но сугубо на общественных началах делают наш журнал. И еще один маленький штришок: все двадцать лет и все необходимые финансовые издержки — платная верстка, оргтехника, почтовая рассылка и прочее — несет ваш покорный слуга … с более чем мизерными доходами — где-то под десять тысяч на каждый номер. Ну-у, это, как говорится, назвался груздем… Вроде как вся историческая картина с положением журнальным дел обрисована. Пора перейти к делам на злобу дня.

– Ну что же, Алексей Афанасьевич, давайте поговорим на злобу дня. Когда в 2014 году на Украине начался вооруженный конфликт между киевской властью и жителями Донбасса, журнал продолжал публиковать авторов, находящихся по разные стороны баррикад. Помню, Вы потребовали от нас, членов редколлегии журнала, при отборе произведений для публикаций, усилить контроль и не принимать к публикации те произведения, в которых разжигался бы конфликт, либо же высказывались неодобрения сомнительного характера. И постоянные наши авторы, как жители центральных регионов Украины, так и Донбасса, еще ни один год продолжали мирно сосуществовать на страницах журнала. Сегодня ситуация совершенно иная: Донбасс и ядро Новороссии стали частью России, а на Украине наша страна проводит Специальную военную операцию. В этих условиях  продолжает ли журнал быть открытым для украинских авторов?

– Геннадий Николаевич! Хотя скоро минет три года военным действиям, а само с нашей стороны ее название СВО, то есть без всеобщей мобилизации и других мер, подпадает под принятую терминологию «военная кампания», но сам затяжной характер военных действий, их ожесточенность, а главное — это военное противостояние со всем НАТО во главе с США: с их оружием и руками, головами обреченными, правильнее, украинцев — свидетельствует: на фоне многочисленных гибридных войн современности противостояние России и Запада на полях и в степях Украины самое ожесточенное. А если учесть, в чем-то ведь можно и СМИ доверять, хотя бы они ангажированы и политизированы — так во всех войнах бывает, обусловлено госинтересами, сегодняшнее внутреннее положение на Украине, крайнюю запуганность населения, то какое же может быть участие украинских авторов в российских журналах? Нет, с начала СВО мы не получаем предложений таких авторов. Перефразируем известные слова: когда говорят пушки, то и музы становятся участниками войны. Так говорит опыт всех предшествующих войн, тем более двадцатого и начала нынешнего столетия. Слишком многое поставлено на карту…

– Алексей Афанасьевич, раз уж мы коснулись такой горячей темы, как СВО, не могу не продолжить этот разговор. Сегодня на наших южнорусских землях идет смертельная схватка со странами НАТО. Естественно, что победа будет за нами, за Россией, я в этом даже не сомневаюсь. Как Вы считаете, Россия и Украина смогут прийти к каким-то мирным соглашениям?

– Геннадий Николаевич! Мы несколько выходим за рамки нашего разговора, посвященного делам литературным. Но ведь тема действительно горячая, де-факто касающаяся каждого из нас, граждан нашей страны. Понятно, что сам журнал, в том, уже далеком, 2005-м году, в первом пробном номере сформулировавшем идейную свою направленность — художественное отображение прошлого, настоящего и будущего Русского Мира с позиций истинного, не «квасного» патриотизма, ни в коем случае не остается в стороне от главного события последних трех лет: СВО — следствие втянутости натовцами, «глобальным Западом» России в противостояние с ним, как все большего развертывания глобального, гибридного военного конфликта… да что там осторожничать в терминологии — очередной по счету мировой войны. Россия во всей своей истории была страной обороняющейся. Поэтому ее втягивание в войны «за Европу» в XIX и XX веках — Наполеоновские войны, «Священный союз», многие русско-турецкие войны, наконец, Первая мировая, империалистическая — дело рук «англичанки» — стал отработанным ходом. Но сегодня, как и в Великую Отечественную войну, Россия воюет за себя. А ее победа — это сохранение самой страны, русской цивилизации в ее самостности. Наше дело правое, и вклад журнала — это публикации, отражающие военную тему, что мы из номера в номер и делаем.
А мирные соглашения? — но ведь они могут иметь место не собственно же с Украиной, страной ныне управляемой Западом?

– После захвата киевской хунтой части территории Курской области, многие наши сограждане, в том числе и некоторые политики, в порыве ярости стали призывать сбросить на Киев ядерную бомбу. Ну, тут чувства людей понятны. Вы как считаете, смогут ли сегодня правители великих мировых держав, играющие важную роль в системе международных отношений, спасти человечество от ядерной катастрофы?

– С институтских лекций по политэкономии запали крепко в голову слова Карла Маркса из «Капитала», том первый, что специализация человека в его занятиях и мышлении началась: в науках — со времен первых, в Италии, университетов, а в ремесле — с возникновением мануфактур. Так и по сей день. Однако с практической обязательностью среднего образования, расширением сферы высшего, а главное — с мощнейшим информационным шумом, производимым СМИ, особенно телевидением и интернетом, вдруг объявились отрасли знания и словесного их практического применения, в части которых все полагают себя специалистами. Это медицина, школьное образование, внешняя политика и военная стратегия — не тактика и оперативное искусство! В части последнего круглосуточно вещает телевидение, часами показывая многословные беседы групп — на каждом канале своя! — «ведущих политологов, выдающихся аналитиков» и прочих высокоученных людей. Это их профессия, в чем-то и полезная в наши дни.
Так я отвечу, Геннадий Николаевич, на репризу в части «порыва ярости». Опять же не литературно-журнальная это тема. Но бомба — слишком серьезное дело, чтобы поддаваться эмоциям, тем более на всю страну. Один такой политик, «волюнтарист и пробебелист», едва не довел дело до ее применения. Но вот Сталин, наоборот, после взрыва бомбы на Семипалатинском полигоне, своей выдержанностью не дал США осуществить план «Немыслимое». Выдержка и умелое военно-политическое руководство позволят избежать ядерного катаклизма. Однако, пора и к делам журнальным вернуться?

– Разумеется, Алексей Афанасьевич, политика, СВО — это темы для отдельного разговора и давайте об этом подробнее поговорим в следующий раз. Сегодня же разговор о журнале «Приокские зори», который, напомним нашим читателям, в нынешнем 2025-м году отмечает свой двадцатилетний юбилей. Алексей Афанасьевич, в середине 2000-х годов между журналом «Приокские зори» и Литературным институтом имени Горького существовало определенное творческое соглашение. Журнал предоставлял свои страницы студентам института; была даже постоянная рубрика «Тверской бульвар, 25», а институт, в свою очередь, на факультативных занятиях со студентами — в институте имел место быть «Клуб прозаиков» — изучали произведения, опубликованные в «Приокских зорях», даже устраивали критические  разборы по ним. Расскажите об этом содружестве, почему сейчас такое не практикуется?

– Я сам выпускник Литинститута советских времен, когда горьковские традиции, авторитет этого учебного заведения, его мировая «единичность», качество обучения, первоочередно творческого на семинарах выдающихся и видных писателей-прозаиков, поэтов, драматургов и критиков, — полностью оправдывали его принятое поименование: кузница писательских кадров. Поэтому и гадать не надо: почему, став «у руля» «Приокских зорь», я незамедлительно начал налаживать творческие связи со своей alma mater. То есть, несмотря на младенчество журнала, пошли вопреки пословице: «Звонок бубен, да страшен игумен». Но пошли «окольным путем», который тотчас вывел на торную дорогу.
Дело в том, что с самого начала издания «Приокских зорей» мы начали тесное сотрудничество с Академией российской литературы и издаваемым ею альманахом «Московский Парнас», возглавляемыми известнейшим в литературных кругах Леонидом Васильевичем Ханбековым. С ним мы так сдружились, что с десяток моих книг прозы предварены его пространными предисловиями... А я был избран членом Правления академии.
Понятно, что члены Академии потянулись к нашему журналу, активно публикуясь в нем. Среди авторов была и Галина Николаевна Дубинина, член академии и редсовета «Московского Парнаса», а главное — работавшая помощником ректора Литинститута.
Дальше все просто. В рамках своих полномочий и заинтересованности тогдашнего ректора, она активно взялась за практику дела налаживания творческих связей между Литинститутом и «Приокскими зорями». Отсюда и появление многолетней, действовавшей из номера в номер рубрики «Тверской бульвар, 25», по адресу института — с памятником Александру Ивановичу Герцену и наименованием главного корпуса «Домом Герцена»… хотя бы тот только родился в этом доме, но никогда там не проживал. И в каждом номере под этой рубрикой помещались 2—3, иногда и более, публикаций студентов Литинститута. А его «Клуб прозаиков», в котором Галина Дубинина исполняла роль организатора, и видный советский и российский поэт Валентин Сорокин, в то время проректор Литинститута по Высшим литературным курсам окончательно закрепили наше творческое содружество. Оба они вошли в редколлегию «Приокских зорь». А рекомендованные ими для публикации в журнале авторы — студенты и слушатели Высших литературных курсов — не пропали в дальнейшем с литературного горизонта. Просматривая литературные журналы и газеты, нет-нет, но натыкаюсь на знакомые имена: из тех же авторов рубрики «Тверской бульвар, 25».
А почему такие славные творческие связи распались? — Это не в нас причина. Менялись в Литинституте ректора, проректора, их помощники… Я не совсем его себе представляю — когда на смене эпох он перешел из структуры Союза писателей СССР под юрисдикцию Минвуза… или как там оно сейчас именуется?
Как память о тех годах сотрудничества с Литинститутом, продолжаю посылать в его библиотеку все вновь выходящие номера «Приокских зорь». А когда беру в руки медаль «К 75-летию Литературного института», которой был награжден, то живо вспоминаю ту самую рубрику журнала.

– Но, тем не менее, журнал идет в ногу со временем. Сегодня в нашей стране на различных уровнях много говорят о развитии творческой личности в среде подрастающего поколения, и «Приокские зори» в этом направлении не остаются в стороне. В августе 2023 года Вы меня, уже как руководителя творческого совета журнала, откомандировали для работы с молодежью в Ясную Поляну, где в то время в рамках Международного проекта «Территория успеха: Пегас», проходило мероприятие под названием «Литературная смена». По итогам работы данного международного мероприятия в журнале были опубликованы произведения победительниц литературных конкурсов: Милены Боровцовой и Светланы Жмуровой. Это две школьницы-старшеклассницы из города Зеленогорска Красноярского края. Пожалуй, это самые молодые авторы нашего журнала за всю его двадцатилетнюю историю. Скажите, пожалуйста, будет ли продолжена работа в данном направлении?

– Замечу вначале, что не эти школьницы самые молодые авторы журнала. Недавно мы опубликовали рассказ мальчика, по возрасту еще меньшего, из Средней Азии, сейчас ее «по-западному» переименовали в наших СМИ в Центральную, судя по фотографии и имени — киргиза или узбека, но пишущего на русском языке. Но — это к слову. Что же касается нашей установки на всемерное поощрение, в смысле первоочередную публикацию юных и молодых авторов, то это одна из прерогатив «Приокских зорь». Ведь начинающие, юные и молодые литераторы — единственное будущее этого вида творчества. А без какой-либо надежды на такое будущее весь нынешний литературный процесс обречен.
Иначе пропадет предмет литературы
И будут изучать ее как лигатуру —
Отжившее старье — предбывшие таланты…
— так говорит самодеятельный учрежденческий поэт — персонаж нашего первого романа «В канцелярии», вышедшего в окончании советской эпохи, то есть еще подпавшего под ностальгические времена гонораров и всесоюзного распространения по книготорговой сети 1/6 части земной суши…
И когда для меня раз в квартал наступают дни священнодействия — окончательного формирования очередного номера журнала, то первым делом, что называется начерно, по каждому журнальному разделу — прозы, поэзии, публицистики — в отдельную стопочку — интернетом-уманетом не пользуюсь, к «компу» ближе полутора метров не подхожу — укладываю материалы молодых авторов — по их данным в творческо-биографических справках.
Понимая, что обычно путь в литературу молодых авторов лежит через неформальные, местные творческие литобъединения, в первое десятилетие нашего журнала мы из номера в номер публиковали в специально созданной рубрике подборки материалов таких литературных объединений. Начали с тульских — города и области — объединений, охватив почти полтора десятка таковых. А продолжили литературные объединения других городов  и областей России: Москва, Кострома, Красноярск и другие. Здесь нам большую помощь оказали тогдашние члены редколлегии «Приокских зорь»: Людмила Авдеева, руководительница двух столичных литобъединений; Сергей Прохоров из Красноярского края — зав. отделом литературы Сибири; Сергей Лебедев из Тольятти — зав. отделом литературы Поволжья. Большое число авторов из Израиля представил для публикации в журнале Ефим Гаммер из Иерусалима.
«Улов» наш оказался удачным: некоторые молодые ЛИТОВцы теперь постоянные авторы нашего журнала; другие, по мере литературного «взросления», стали членами писательских союзов, в том числе Тульского писательского отделения Союза писателей России, а иные удостоились звания лауреата «Левши». Есть и входящие ныне в состав редколлегии и редакции журнала. Так что, Геннадий Николаевич, не только «коммунизм — это молодость мира, и его возводить молодым». Литература — вечная молодость!

– Сегодня у нас в стране не так, как хотелось бы, обстоят дела во многих сферах государственного управления и развития. Это, на мой взгляд, и неумелая миграционная политика, приводящая к росту преступности в стране, и коррупционная составляющая; в критическом положении находятся наше образование, здравоохранение, культура. Какие пути выхода из создавшегося положения видите Вы?

– Коснусь только литературы, как предмета нашего интервью. И отвечу словами моего любимого после Игоря Северянина поэта Серебряного века Максимилиана Волошина:
Я мысленно вхожу в ваш кабинет…
Здесь те, кто был, и те, кого уж нет,
Но чья для нас не умерла химера,
И бьется сердце, взятое в их плен…
Бодлера лик, нормандский ус Флобера,
Скептичный Франс, святой сатир — Верлен,
Кузнец — Бальзак, чеканщики Гонкуры…
Их лица терпкие и четкие фигуры
Глядят со стен, и спят в сафьянах книг
Их дух, их мысль, их ритм, их бунт, их крик…
Я верен им…
Здесь ключевые слова: «Я верен им…», — как выражающие само существо творческого феномена художественной литературы. Могут сказать: толстовство! Дескать, начни с самого себя, а сумма таких «себя» даст всемирность… Но рассудите здраво: в век торжествующей глобализации, всеохватывающей гибридности, угнетающей разум цифрофрении и прочее и прочее, только личность, осознавшая себя творческой, в частности литературно-творческой, может быть движетелем изящной, как некогда говорили, словесности.
И поверьте, совсем не та эпоха «на дворе», чтобы циркулярно создать новый «золотой» или «серебряный» век в русской литературе. Хотя и нельзя не приветствовать определенный позитив в этом отношении в последние годы…

– Любые культурные явления всегда отражала литература, а потому она всегда была и остается частью культуры любого государства,  тем более России. А вот писатели, создающие эту самую литературу, их творческие сообщества, у нас в России к «культуре не относятся», они сегодня при Минцифре. Какие, на Ваш взгляд, нужно принять меры, решения, чтобы писатели вновь стали частью российской культуры?

– Меня в восторг приводит термин «Минцифра»! Здесь, в части словотворчества, нас обогнало только… скажем так — сопредельное государство, имеющее «Министерство цифровой трансформации»… Но — к существу вопроса.
Русские литераторы XIX — начала XX века не состояли при департаментах, комитетах и министерствах. У них наличествовали только неформальные объединения. Как у нас сейчас упомянутые выше литературные объединения. Начиная с новиковских группировок при российском масонстве XVIII века, далее «Арзамаса» пушкинских времен, расширенных редакций-кружков некрасовских «Современника» и «Отечественных записок», знаменитых «Сред» Николая Дмитриевича Телешова 1880—1900-х годов, объединений горьковского «Знания» и московского «Книгоиздательства писателей», а еще далее «Серапионовых братьев», университета Шанявского и завершая Пролеткультом.
Но вот Горький создал — «с подсказки товарища Сталина» — Союз писателей СССР, который, вместе с его членами-писателями, тоже не подчинялся департаментам, народным комиссариатам и министерствам. Признаться, Ваш вопрос о нынешней подчиненности писателей какому-то министерству несколько озадачил меня. Дело в том, рассуждая логически, всякая подчиненность кому-то или чему-то всегда имеет два взаимокомпенсирующих фактора: неприятный — «служебность» с ее администрированием и бюрократией; приятный — минимально-достаточное финансовое обеспечение подчиненных. Увы, у нашего брата даже намека на это нет. Значит и нет подчинения. Как мы распевали в хулиганском детстве: «Гуляй, Ваня, ешь опилки, пока есть на лесопилке».

– Турецкий писатель Орхан Памук в одном из интервью сказал: «Не верьте людям, которые говорят: человечество в упадке. Человечность человечества сохранится, люди будут хотеть писать и продолжат писать, независимо от технологической революции. Так мы выражаем себя. Человечество продолжает существовать потому, что есть тексты, и это так просто — бумага и ручка, чтобы выразить себя. И есть желающие, которые никогда не перестанут это читать». Ваша статья «Горькое послевкусие культуры», опубликованная в «Приокских зорях» и на ряде интернетсайтов, вызвала заинтересованную дискуссию среди людей пишущих, думающих, людей неравнодушных к происходящим в стране и мире событиям. Статья страшная по сути своей, но в то же время актуальная как никогда, предупреждающая об опасности глобализации, перешедшей в стадию расчеловечивания и обескультуривания народонаселения земли. Но в то же время, в этой статье Вы пишите: «но ведь пока держимся, ребята». Орхан Памук считает, что человечность человечества сохранится, а Вы как считаете: технологическая революция и глобализация победят, или все же мы удержимся?

– Спасибо, Геннадий Николаевич, за внимание к статье, она же «Колонка главного редактора» в №3-м, 2024 года «Приокских зорь»… кстати говоря, это одна из существенных специфик нашего журнала: предварять каждый его номер обстоятельным очерком на злободневную — или вечно живую? — литературную тему. Так и это, наше с Вами, Геннадий Николаевич, интервью открывает первый номер журнала за 2025-й год. И этот очерк очередной в их серии, что уже который год публикуется в «Приокских зорях» в разделе «Колонка…»
Самое существенное, что тема расчеловечивания — раскультуривания —»умозамещения» — наш термин, и ее раскрытие в литературно-философских очерках, что называется, «не с кондачка взяты». Будучи «двуликим Янусом», то есть профессионально — надеемся на это! — совмещая в себе занятия литературой и естественно-научными исследованиями, естественно, не могу не переносить в сферу литературы, в ее публицистическом ареале, свои же системные научные воззрения. На протяжении полутора десятков лет развиваю в самосогласованную теорию концепцию нашего великого ученого, академика Владимира Ивановича Вернадского о переходе биосферы Земли в ее новое биогеохимическое — термин Вернадского, качество — ноосферу, «мыслящую» земную оболочку. Наше видение такого перехода в итоге вылилось в основание научной школы «Живая материя и феноменология ноосферы», в рамках работы которой нами задумана и осуществляется, издается продолжающаяся серия монографий с тем же общим названием*.
Данный труд получил признание научной и литературно-философской общественности, отдельные тома удостоены научных и литературных премий. А в 2022-м году за двухтомник «Универсальная эволюционная регуляция» — в составе «Феноменологии ноосферы», посвященный созданию обобщенной теории вирусов, биологических, технических, социальных и прочих, автор был удостоен старейшей в России — с 1880-х годов — престижной Макариевской премии — вручали в Президиуме Российской академии наук Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, президент Российской академии наук Геннадий Яковлевич Красников и мэр Москвы Сергей Семенович Собянин в номинации «Научные исследования в области естественных и точных наук, имеющие высокое общественное и гражданское значение».
… Сказанное «не корысти для», говоря языком одесских классиков, но чтобы подчеркнуть: с естественно-научных позиций развиваемая нами теория биосферно-ноосферного перехода, участниками которого население Земли сейчас и является, возражений научного и социального характеров не имеет — только признание и понимание.
Поэтому питаем надежду, что и готовящийся сейчас к изданию очередной, двадцать третий по счету, том серии с подзаголовком «Глобальное расчеловечивание» не вызовет каких-либо возражений научного, социального и иного характеров.
Расчеловечивание следует понимать как резкое снижение традиционных гуманитарных черт характера и мышления человека. Это не чья-то «злонамеренная пакость», но сугубое требование императива эволюции человека: перехода биосферной сущности человека разумного биологического в ноосферную сущность человека биотехнического информационного. Надеемся, общий посыл ясен, а заинтересовавшиеся могут обратиться ко многим томам указанной выше серии книг.
Обнуление художественного мышления есть одно из стратегических направлений расчеловечивания. И тот обвал нашей литературы в 90-х годах, что мы с изумлением и непониманием восприняли как гуманитарную катастрофу — есть всего лишь status quo действия разрушившего СССР западного империализма — глобализма. Ведь на Западе литература, как наиболее препятствующая целям расчеловечивания, уже в 60—70-е годы потеряла свои прежние позиции. У нас же она традиционно поддерживалась и развивалась.
Потому-то в «лихие девяностые» империализм Запада «до основания разрушил» не только основу современной технической мысли — вычислительную электронику и тонкую химию*, но и «упразднил» массовость литературного процесса, заменив его переводом интересов на злободневную публицистику, а сейчас и вовсе перелистывания «фоток» на экранах смартфонов… Это и есть умозамещение в действии.
Синтоистская, то есть японская, мудрость гласит: прошлого уже нет, а будущего может и не быть — живите настоящим. Против действия законов эволюции, в том числе эволюции человека, увы, кто-либо что-либо ничего сделать не может. Но не следует особо огорчаться за будущее — которое может и будет — человечества. Ибо человек есть самый адаптивный животный вид в эволюции по Дарвину и Ламарку, тем более — разумный вид. Посмотрите на своих детей, внуков — огорчает ли их нынешняя жизнь? Вряд ли, а ведь они, представители молодых генераций, уже в значительной степени продвинулось в тот самый ноосферный, информационно-биотехнический мир.
Вот Вы, Геннадий Николаевич, упомянули мои завершающиеся слова в очерке «Горькое послевкусие культуры»: «Но ведь пока держимся, ребята». А это ведь легкая степень оптимизма: нас позже всех европ-америк, тем более насильно, начали расчеловечивать, поэтому и посейчас литературный наш процесс не остановлен. Это значит, что и окончательно Великий глобализатор доберется до нас тоже в последнюю очередь. Нет худа без добра, но и нынешний разрыв с Западом — хотя бы и по его инициативе — поможет еще более оттянуть наше расчеловечивание. Вот на чем рекомендовал бы сосредоточиться писателям, нашим авторам в особенности.

– Алексей Афанасьевич, Вы ученый биофизик с широкой известностью, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор технических наук, доктор биологических наук, имеете два ученых звания профессора, Почетный радист России, много других отличий имеете. А еще Вы автор 38 книг великолепной художественной прозы. В связи с этим у меня к вам два вопроса. Первый: как Вы совмещаете научную работу и литературное творчество? И второй: кто же Вы в большей степени, в душе — физик или лирик, ученый или писатель?

– Словом, в поле жнец и на дуде игрец. Или как в эпоху Пролеткульта говорили: попашешь, попашешь, попишешь стихи. А если серьезно, то таковое двуединство научных и художественных устремлений в одном человеке вовсе не редкое сочетание. Во! и новый термин сразу в голову пришел: леонардизм … таким был Леонардо да Винчи: великий ученый-изобретатель и не менее значимый художник. А Гете? — наиболее выдающийся немецкий поэт и ученый-натурофилософ. Его «Морфология» и «Учение о цветах» опередили естествоиспытательскую мысль его современности более чем на век, а с анализа «Учения…» и по сей день начинаются все исследования по биофизике и психологии зрительного цветовосприятия. Впридачу Гете и веймарским премьер-министром служил…
А наш академик Обручев, выдающийся ученый-палеонтолог и автор высокохудожественной «Земли Санникова»? Еще более яркий пример — Иван Ефремов. Классик литературы XX века, русско-американский писатель Владимир Набоков не только автор «Дара», «Ады», «Лолиты», «Камеры обскуры», «Короля, дамы, валета» и других значимых произведений, но и энтомолог-систематик практически профессионального уровня. Если же брать почти «родственные» совмещения, как-то историк и писатель, путешественник и писатель и так далее, то впору энциклопедический том составлять… Так что, Геннадий Николаевич, есть у кого учиться!
Вот и общий ответ на Ваши вопросы: совмещаю с удовольствием, а в душе — равностепенность того и другого занятия.

– У Вашего постоянного литературного персонажа Николая Андреяновича есть хобби: в свободное от работы время он мастерит передатчики, транзисторные приемники и электронные телеграфные ключи. Он радиолюбитель и связист. Вы — Почетный радист России. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: цикл Ваших книг «Рассказы Николая Андреяновича» в какой-то степени автобиографичен. Скажите, пожалуйста, а есть ли хобби у Вас, в свободное от научной работы и литературного творчества время? И есть ли у Вас оно — это свободное время?

– В чем-то этот вопрос созвучен с предыдущим, если «импортное» слово хобби однозначно перевести на русский язык: увлечение. Попробую развить возникшую — в ответ на Ваш вопрос, вернее на этот и предыдущий вопросы — мысль.
Само понятие увлечения, увлеченности принято понимать как нечто дополняющее основное, базовое так сказать, занятие конкретного человека. Только сразу исключим из ареала рассмотрения спорт с физкультурой, увлеченность «злодейкой с зеленой наклейкой» и «шерше ля фам». — Это все по части оздоровления организма, физиологического и психологического. То есть жизненная необходимость — кому какая по вкусу.
Приведенное выше пролеткультовское «попашешь, попашешь…» наиболее четко дают обоснование увлеченности на фоне базового занятия человека. И другое известное утверждение: лучший вид отдыха — смена рода занятий.
Принято считать, что такая смена полагает переход от умственной деятельности к физическому труду. Намного реже — наоборот. В пример обычно приводят Менделеева; мол, Дмитрий Иванович, приустав от химических опытов, вывода закона Клайперона—Менделеева, написания диссертации на тему разведения спирта водой — С2Н5ОН + Н2О — и обоснования 40-градусной крепости пищевой или питьевой? водки, обдумывания периодической таблицы химических элементов своего имени, написания докладной записки царю о росте народонаселения России и много чего другого, переключался на любительское выделывание кожаных чемоданов…
А вот пример из категории «наоборот»: Иосиф Дицген, современник Карла Маркса, немецкий ремесленник-кожевенник — снова кожа? — чем-то она привлекает, затем перебравшийся в Петербург, а после в Америку, по вечерам, отдыхая от тяжкого труда по обработке телячьих шкур, совершенно самостоятельно, не ведая о «Капитале» Маркса, «Диалектике природы» и «Антидюринге» Энгельса, которые были еще «в работе», создал основы диамата и истмата — параллельно с Марксом—Энгельсом. Оба они, а далее и Владимир Ильич Ленин, очень хвалили Дицгена…
Конечно, у вашего покорного слуги были увлечения: от традиционного во времена оно коллекционирования марок и монет, радиолюбительства «высшего полета», изучения самостоятельно латыни и даже начатков французского — в школе и далее — немецкий, и даже изрядное освоение переплетного книжного мастерства — причем уже в инженерные годы.
Но вот, пройдя «мои университеты», то есть радиотехнический факультет Тульского политеха, матмех ЛГУ и Литинститут, попал в третий разряд «леонардистов»: сочетание, причем профессионального уровня, научных исследований и литературного творчества. И смысла здесь нет разбираться: что базовое и что увлечение? А таковая «разнорядка» выпадает человеку, у которого — от природы разумеется — в равной степени развит творческий потенциал обоих полушарий головного мозга: левого, ответственного за логику мышления, и правого, генерирующего стимулы художественного творчества. Наука психология, в частности французская школа Пиаже, даже указывает на внешний признак такого «равноправия»: у ребенка до начала школьных упражнений в письме нет отличий в функционировании правой и левой рук. Новейшие же исследования, в том числе и наши, добавляют стойкое отвращение к цифрофрении и интернету-уманету…
Свободного же времени у меня предостаточно, ибо что-то делаю почти на автомате — сама голова выдает, поскольку в это самое свободное время обдумывает то, над чем затем работаю.
Сказанное — совершенно серьезно и, опять же, обдуманно.

– Спасибо Вам, Алексей Афанасьевич, что нашли время и ответили на мои вопросы. Я желаю нашему журналу и Вам — бессменному главному редактору журнала — идти уже проверенным курсом. В заключение нашего интервью задам Вам традиционный вопрос: что бы Вы пожелали авторам и читателям журнала «Приокские зори»?

– Отвечу столь же традиционно: не подведем, курс не изменим, оправдаем доверие читателей, а авторов журнала и без того полагаем равноправными участниками нашего общеполезного дела: поддержания всероссийского литературного процесса. Согласитесь, насколько скучна и тосклива была бы жизнь без художественного слова? Тем более в нашей стране, достаточно поздно — по европейским меркам с их античной предтечей — пришедшей к массовой словесности и познавшей восторг творческого самовыражения: как стороны творящей, писательской, так — и во многом особенно! — стороны воспринимающей, читательской. Но особенно писателям, нашим авторам, пожелаем неиссякаемого вдохновения и того постоянного одушевления творчеством, о котором гениально сказал Федор Михайлович Достоевский в своей повести «Хозяйка» — на то он и всемирный гений: «Он сам создавал себе систему; она выживалась в нем годами, и в душе его мало-помалу восставал еще темный, неясный, но как-то дивно-отрадный образ идеи, воплощенный в новую, просветленную форму, и эта форма просилась из души его, терзая эту душу; он еще робко чувствовал оригинальность, истину и самобытность ее: творчество уже сказывалось силам его; оно формировалось и крепло. Но срок воплощения и создания был еще далек, может быть очень далек, может быть совсем невозможен!»
… Для надежно построенного  корабля двадцать лет — не срок! Особенно при подборе славной команды и верно взятом курсе. Было бы куда идти этому кораблю в нынешнем океане неизведанных доселе бурь и волнений.