Добрынины. Часть 6. Глава 67

 - Тогда шире шаг в гостиную. - устало улыбнулась племяннику Елена Гурамовна. - Там страшно напсиховавшийся, но немыслимо  счастливый дедуля собирался отпаивать всех желающих свежим кальвадосом до пьяных соплей...

     - Чему он так рад? - не понял Вадим-младший.

     - Сбылась его заветная мечта - мы назвали новорожденных Гурамом и Анзором... - ответил племяннику Добрынин.

     - Гурам и Анзор Добрынины? Не звучит... - заявил Вадим-младший.

     - Они будут не Добрынины, а Кипшидзе. - ответил ему дядюшка.

     - Тогда звучит... - согласился пельменник и робко спросил. - Дядя, можно я поцелую ТВОЮ Лялю?

     - Сегодня можно, - смилостивился дядюшка, - но только  не в губы...

     - А то что?

     - Будешь до утра изображать из себя соловья на веточке... - для порядка буркнул Вадим-старший.

     - Какого соловья? - не понял племянник.

     - Осеннего...

     - Дядя, ты рехнулся?

     - Почти...

     Вадим Никольский крепко поцеловал Лялю в щеку.

     - Поздравляю тебя, родная моя, и с седьмым, и с восьмым ребенками, - заявил он, безуспешно стараясь изобразить радость на фоне случившейся трагедии, - с тем, что Боженька отвел от тебя и твоего придурка такую страшную беду, и с тем, что роды вновь прошли и дома, и благополучно...

     - Я тебя, придурка, честно предупредил... - взревел Добрынин.

     - Я в щечку...

     - А назвал как?

     - Так ведь тетка же... - нашелся Вадим-младший. - Не чужой человек... К тому же, жена лучшего друга и,  по совместительству, родного  дядюшки.

     - А как же Котька и Мишка? - поинтересовался изумленный Добрынин.

     - Виноградова я другом никогда не считал... - ответил Вадим-младший. - Мой друг - Мишка, а самый лучший друг - ты, дурила долбанутый... Отец-молодец... Стахановец полового фронта...

     - И давно ты это понял, мерзааавец? - важно поинтересовался чрезвычайно довольный и гордый Добрынин.

     - Часа полтора-два назад, когда сначала выруливал из Москвы и не знал... даже представить себе не мог... - сказал Вадим-младший и затих от того, что его вновь начали душить эмоции.

     - Чего? - спросила Ляля.

     - И того, как я без вас, двух долбанутых идиотов, жить буду... - с трудом подбирая слова, отозвался племянник. - И того, как сказать бабушке о том, какое страшное с вами случилось несчастье, и при этом не стать виновником ее немедленной смерти...

     Добрынина передернуло...

     - А заодно о том думал, - тяжко продолжил Вадим-младший, - позволят ли наши власти мне, старому шизанутому холостяку-маразматику, в случае необходимости усыновить такое количество детей сразу...

     - Зачем? - не понял Добрынин.

     - Я почему-то был уверен, что вы погибнете там, на Дубровке... - с трудом выдавил из себя Вадим Никольский.

     - Бог отвел... - прошелестела бабушка.

     - Ты хотел в том случае, если бы что-нибудь случилось с нами, позаботиться о наших детях? - изумленно спросила Елена Гурамовна.

     - Естественно... - ответил Никольский. - А как же иначе?

     - Спасибо... - растроганно всхлипнула Ляля. - Можно я тебя поцелую?

     - В качестве кого? - тут же ревниво поинтересовался Добрынин.

     - В качестве близкого родственника, человека, любящего нас и наших детей так сильно, что в критической ситуации сразу подумавшего о том, что он сможет сделать для того, чтобы наши дети, даже оставшись без нас, в любом случае выросли бы в родном доме, а не в приюте...

     - Тогда можно... - буркнул растроганный Вадим-муж.

     - Слава Богу! - всхлипнула Лидочка. - Боженька отвел беду от всех нас и наших деточек...

     - Я не сразу это понял... - сознался Вадим-доктор.

     - Почему? - спросила Ляля.

     - Потому что, когда я приехал и не увидел дома всех вас, но увидел своих родителей в гостиной у телевизора, обоих в жутких слезах и пьяных соплях, а с ними за столом также шесть смертельно перепуганных и взахлеб ревущих страшно несчастных детских  мосек, сумбурно рассказавших мне сквозь слезы с соплями, что по телевизору говорят что-то совсем непонятное и очень-очень страшное, а бабушки с дедушкой заперлись в маминой комнате и орут там все сразу, как зарезанные, навзрыд плачут, ругаются и матерятся, а голосов мамы и папы совсем не слышно... И еще они мне поведали, что, наверное, мама с папой уже совсем-совсем умерли, коли бабушки и дедушка так страшно орут и плачут, а мама с папой молчат...

     - Ужас! - охнула Зинаида Васильевна.

     - А через пять минут приехали Берсеневы и услышали то же самое...

     - И тоже испугались? - спросил Добрынин.

     - Не то слово... - ответил Вадим-младший. - Мишка - весь зеленый, а Лизу трясет, как в лихорадке... И у обоих на нервной почве зуб на зуб не попадает...

     - Кошмар... - застонала мадам Кипшидзе.

     - Между прочим, вопли дяди Гурама и химозы из вашей комнаты доносились, действительно не хилые... - ответил Вадим-доктор.

     - Тогда ты должен был все слышать и понять... - отозвался Добрынин.

     - Дядя, в таком состоянии слышен только мотив... - устало вздохнул Вадим-младший.

     - А слова? - спросила Ляля.

     - Не-а... - вновь вздохнул племянник. - Не воспринимали мои нервы слова... Совсем... Только крики проходили... Как заблокирован был мой мозг... И сейчас еще заблокирован... Все происходящее пока еще  воспринимается притупленно, словно сквозь подушку...

     - Детям, между прочим, спать пора... - вдруг прохрипела сорвавшая голос Зинаида Васильевна. - Иначе я их завтра не добужусь...

     - Мама, дети завтра в школу не пойдут. - твердо сказала Елена Гурамовна. - Они будут сидеть дома до тех пор, пока не будут освобождены заложники и ликвидированы бандиты. Ясно? И обсуждать это я не буду. Я так решила! Имею право!

     - Так я и не собиралась... - прохрипела мать. - Я думала разбудить их часов в десять, чтобы позавтракали... Сами-то они, наверное, только к полудню поднимутся... если не позже...

     - А как ты сама завтра работать собралась? - поинтересовался Вадим-старший.

     - Мне дадут больничный... - уверенно ответила мадам Кипшидзе.

     - Кто? - спросила Ляля.

     - Папин рыбный гинеколог... Иначе оба чудака в голом виде под моим руководством займутся подледным ловом!!! - грозно захрипела Зинаида Васильевна. - Руками!!! Без удочек и аквалангов, или как у них называется это дурацкое хозяйство!!! А в качестве наживки будут использовать то, чего им к тому времени будет уже не нужно...

     - Почему - не нужно? - спросил Вадим-доктор.

     - Потому что это я отобью им обоим сковородкой!!! - грозно прохрипела мадам Кипшидзе.




Продолжение следует...