Villano The Last

Часть 1
…Я сидел в кресле пилота и пялился в центральный экран рубки сквозь трехмерный пульт управления кораблем. Планета как планета. Сколько таких я уже повидал и еще повидаю? Мириады звезд, миллионы планет и сотни цивилизаций, из которых не покончили с собой единицы. Моя не из тех, кто выжил, а я из тех. Чудеса случаются, знаете ли. Иногда потому, что их делаешь ты сам, а иногда потому, что их делает кто-то другой. Не нелепый случай, не высшая сила или провидение, как я думал в начале своего существования, а конкретный кто-то, о котором ты, может, и знать не знаешь.
      Мой учитель, спаситель и напарник знал. Прилетел на мою планету, когда на ней остался в живых я один, забрал на свой корабль и запустил терраформирование, погребая в адском котле природных катаклизмов упертых вампиров, в которых превратились мои однопланетники. Я много думал об этом и пришел к выводу, что туда большей их части и дорога. Мне, в общем, тоже, но я был слишком упрям, хладнокровен и самонадеян, чтобы позволить нежити меня победить.
      Мы с учителем провели на орбите моей планеты год по космическому времени, за который я узнал столько всего нового, важного и интересного, сколько не узнал бы за сто жизней. Учитель разрешил мне закончить терраформирование и засев флоры с фауной самостоятельно, а потом, когда мы стояли на каменистой террасе возле одного из самых больших водопадов обновленной и измененной до неузнаваемости планеты, сказал, глядя на меня со странным выражением на лице, которое я расшифровать не смог:
— Я был последним выжившим и провел в одиночестве долгие годы, пока не нашел тебя, Вайс. Ты создал уникальную планету, не прилагая для этого особых усилий, и я понял, что моя миссия окончена. Теперь ты — последний выживший, а я стану первым живущим.
— И как вас понимать?
— Я остаюсь на этой планете, а ты летишь дальше без меня.
— Вы столько раз говорили мне, что хотите жить по-настоящему, что ненавидите одиночество, а сейчас добровольно отправляетесь в вечную ссылку? Какая же это жизнь? Это глупость чистой воды! — растерялся я.
— Это не глупость — это и есть настоящая жизнь, Вайс. Я нашел свой новый дом и сделаю все, чтобы стать в нем счастливым. Я остаюсь здесь именно потому, что одиночество мне больше не грозит.
— А как же Корабль? Миссия? Как же я, в конце-то концов!
— А ты взрослый мальчик и позаботишься обо всем сам, — раскинул руки учитель и шагнул в пропасть водопада, чтобы через мгновение воспарить над ним чернокрылым серафимом.
      Я проводил его недобрым взглядом, плюнул в водопад и отправился заботиться обо всем сам, первым делом решив обзавестись напарником.
      Как выяснилось через сорок долгих космических лет, найти напарника — дело крайне непростое. Я начал поиск с планет, вышедших в космос и сосуществующих почти мирно под властью всеми, конечно же, любимого императора Во Вана Три XL Грозного, но довольно быстро вернулся туда, где провел всю свою сознательную жизнь — в ад умирающих от рук жителей Чумных планет, ибо избалованные относительно спокойным существованием человеки — это не про меня.
      О чем говорить с теми, кто не знает настоящей цены жизни, любви и смерти? Как вести с ними дела? Зачем раз за разом объяснять очевидное, чтобы оставить выживающих выживать, а умирающих умирать? Я не бог-спаситель, я всего лишь мусорщик, прибирающийся после шумной вечеринки, и миссия моя не лечить похмельные головы, а превращать дерьмо и трупы в цветы, двойные радуги и белых единорогов.
      Увы, попытки найти напарника среди толпы тех, кто бился с нежитью на своих планетах, обернулись для меня еще большими проблемами, чем возня с баловнями судьбы, потому что уходить без дорогих им человеков кандидаты отказывались наотрез и начинали творить чертовщину, начиная с обмана и пыток меня любимого, чтобы добиться своего и улететь с планеты с толпой избранных, заканчивая захватом моего корабля и, опять же, пытками меня любимого с целью перекроить планету заново, наплевав на оставшихся на ней живых. Я возвращал все на круги своя. Так или иначе. Раз за разом. Делал выводы, менял тактику, анализировал и в итоге пришел к тому, о чем надо было подумать с самого начала: моим напарником может стать только такой же, как я — последний выживший. Это свело круг поиска практически к нулю, потому что среди сотни умирающих планет лишь на одной нашлось искомое.
      Ну и что, что мой напарник оказался из расы огневиков, славящихся своим воинственным нравом, непримиримостью и злоебучестью на всю вселенную, а потому истребленных или самих себя уничтоживших. Я дал ему шанс — и Блейк меня не подвел: не задавал глупых вопросов, не лез мне в душу, не рвался спасать всех без разбору и был просто незаменим в тех вылазках, которые я был вынужден проводить все чаще. Корабль требовал капитального ремонта, денег на который у меня попросту не было. Иногда мне казалось, что мой учитель спецом свалил в райский уголок, чтобы с ним не возиться. Вот и приходилось спускаться в погибающие миры за полезными артефактами, которые позже я продавал или обменивал на Черкизоне — планете космических торговцев, где можно было достать или починить что угодно.
      Плечо обожгло теплом кончика хвоста напарника, вставшего рядом, и я вздрогнул, возвращаясь мыслями в настоящее. Панель управления отлетела в сторону, полностью открывая вид на грязно-желтую замухрышку, вокруг которой роился нестройный рой космического мусора: спутники, противоракетные комплексы, обитаемые когда-то станции, не долетевшие до цели ядерные фугасы и прочая фигня, которая погрузившемуся в беспощадное и жестокое прошлое населению была теперь нафиг не нужна.
      Впрочем, из живых на планете осталось всего ничего — двое. Я задумался. Если к моменту нашего возвращения останется только один, мы дадим ему шанс улететь с нами. Дел с каждым днем все больше, рук не хватает, так почему бы не да? Лопатка в ответ на крамольные мысли зачесалась в предчувствии скорых перемен, я потянулся ее угомонить, но меня опередил Блейк: нырнул хвостом под мою рубашку через ворот и так там почесал, что стон удовольствия мне удержать не удалось.
— Рад, что на этот раз мой поганец прикоснулся к тебе с пользой и по делу, — покосился на меня Блейк.
      Горячий, гибкий, с жесткими треугольными краями и мягкой серединкой хвост был единственной частью тела моего напарника, которую он контролировать не мог, как ни пытался. Я смирился с этим довольно быстро. Если ты — последний выживший, то самостоятельный хвост — наименьшая из твоих заморочек.
— Будем спускаться на планету? — спросил Блейк, с заметным усилием на лице снимая с моей шеи свой хвост, ласково щекочущий меня уже не на лопатке, а где-то под правым ухом.

Обучение верховой ездой от 2 000 руб. м.Планерная

ksk-rus.ru
Обучение верховой ездой Детей и Взрослых
Перейти на сайт

— Придется. Правый ходовой двигатель на последнем издыхании, топлива практически не осталось, как и денег на его покупку. Надо найти что-нибудь полезное.
— Жду в спейсере.
      Вот и весь разговор. Напарник у меня не из говорливых, как и я сам. Если большая часть жизни прошла в одиночестве, поневоле забудешь, каково это — разговоры разговаривать.
…
      Я посадил наш небольшой, потрепанный жизнью, но вполне себе дееспособный шаттл посреди разгромленной и заваленной хламом улицы возле рухнувших крест-накрест небоскребов. Нежить на этой планете была не слишком разложившейся, а потому достаточно шустрой, кусачей и очень голодной. Еще бы она не была голодной: на планете даже тараканы вымерли.
— Что ищем? — снял с предохранителя аннигилятор Блейк. Поправил тесак на бедре.
— На два уровня ниже находится загерметизированное намертво хранилище, в которое, судя по всему, человеки спрятали свои сокровища.
— Пустая трата времени. Толку от таких хранилищ никакого! Или бумажек кипа, или старый хлам.
— Или золото, — набрал команду на экране браслета управления я.
      Установил силовое поле вокруг спейсера, оставленного с опущенным трапом и заряженным аннигилятором на полу рядом со входом. Никогда не знаешь, что ждет тебя в конце пути, и каким ты до этого самого конца доберешься. Блейк, категорически возражавший против открытого шаттла, передумал после того, как едва не распрощался с жизнью прямо под его боком по вине слишком умной и шустрой нежити.
      Я вытянул руку в сторону и бластером располосовал асфальт в паре шагов от нас на максимальную глубину. Пора приниматься за дело.
— Золото — это не никель, напарник, — неодобрительно покачал головой Блейк. — По этой планете таскается слишком много нежити для нас двоих. Было бы из-за чего шеями рисковать.
— Если не искать, то ничего и не найдешь. И потом, золото есть золото, а красивые цацки — красивые цацки. Если совсем прижмет, сгоняем на отсталую планету из Топливного резерва императора, прикинемся местными и обменяем все это барахло на никель.
— Ты забыл упомянуть про наблюдателей императора, которые нас по-любому застукают и попытаются оторвать нам яйца, но твоя взяла. Лучше делать что-то, чем стоять и ныть, — хрустнул проступившей по плечам и спине чешуей Блейк и прыгнул вверх и вперед, приземляясь ровно в середине прожженного мною креста и проламывая нам дорогу вниз.
      Я прочихался от поднявшейся пыли и спрыгнул к стоящему на первом уровне катакомб напарнику, по въевшейся в подкорку привычке вынимая из-за спины катану. Неважно сколько у тебя пистолетов, бластеров или другой стреляющей снаряги. Заряды надо беречь.
…
      Нежить достала нас в версте от спейсера. Были бы мы на поверхности, все было бы не так уж и плохо, но мы были на первом уровне катакомб, экран браслета управления был разбит в хлам, ближайший выход находился в тысяче футов от нас, а пробить путь наверх подручными средствами не представлялось возможным — те самые рухнувшие небоскребы надежно блокировали любые попытки выбраться.
— Вайс, брось ты этот мешок! — пропыхтел Блейк, отбиваясь от наседающей нежити двумя тесаками (старым и новым), ибо аннигилятор, как и все остальное оружие, сдох и зарядить его можно было только на шаттле. Мы не планировали таскаться по катакомбам вот уже вторые сутки!
— Ни за что! — сжал зубы я, отрубая головы сразу трем желающим оторвать от меня кусочек и задвигая рюкзак с добычей за вывалившийся из стены тоннеля обломок вагона метро. Прижался спиной к спине Блейка, чтобы передохнуть. — Там потрясающей глубины картина, я не могу бросить ее здесь. Это преступление против этой конкретной цивилизации в частности и человечества в целом.
— Человечеству на эту конкретную цивилизацию насрать.
— Мне не насрать, — прекратил бессмысленный спор я.
      Нырнул вперед, закручивая восьмерку катаной и раскидывая нежить в разные стороны по частям. Отступил назад и снова прижался к горяче-чешуйчатой спине Блейка своей.
— В отличие от тебя я готов вымазать руки в грязи ради того, чтобы спасти частичку красоты.
— Дал же мне бог напарника.
— Бога нет. Есть мы, и нам пора придумать способ выбраться отсюда живыми. Мои силы на исходе. Эти зомби такие приставучие!
— Это же бывшие человеки. Чего от них еще ждать? — проворчал Блейк, который испытывал ко всем представителям человечества исключительно негативные чувства. — Ну да ладно, спасать тебя — моя работа, так что слушай сюда. Видишь штырь наверху? Я тебя подкину. Ты на нем повиснешь, я на тебе. Раскачиваемся — и прыгаем вон на тот выступ, с него на следующий. Спрыгиваем на дно тоннеля позади завала, который задержит зомби, и бежим что есть мочи.
— Я тебе кто — птица? До штыря футов пятнадцать, а вокруг него арматура, на которую напороться — нефиг делать!
— Ты не птица, но наша жизнь значительно упростится, если ты воспользуешься своими кры…
— Нет, — оборвал Блейка я.
      Зомби поперли с новой силой и не оставили нам выбора. Я перекинул крайне неудобный мешок через плечо, сунул катану в заплечные ножны и глубоко втянул воздух.
— Готов? — приседая, подставил сложенные в замок руки Блейк.
— Готов, — кивнул я.
      Сконцентрировался на штыре и взметнулся из рук напарника выпущенным из арбалета болтом.
…
      Мы медленно ползли к шаттлу по улице — пыльной, залитой беспощадным солнцем, высушенной ветрами, полной разбитой и ржавой рухляди, мечтая каждый о своем: Блейк — о галлоне воды, а я — о мороженом. Холодном, сладком, пломбирном рае, аккуратно упакованном в щитки из вафли. Я представил, как оно тает на моем языке, и едва не подавился слюной. А ведь мы сейчас в мире человеков, которые мороженое придумали. Может, здесь есть ингредиенты, из которых его можно изготовить на Корабле?
— Хруом-ширх-рыых, — прорычали очередные зомби, вывалившие целым стадом на дорогу позади кое-как ковыляющих нас.
— Давай разнесем эту планету к чертям, а? — простонал Блейк, оглядываясь, чтобы оценить масштаб надвигающегося бедствия. — Ты ведь можешь превратить этот ад в рай.
— Не могу, пока здесь есть выжившие.
— И сколько их?
— Было двое, но ситуация могла измениться, — сказал я, ускоряясь, насколько возможно.
      Как выяснилось, ни на сколько невозможно. Сломанную ногу щелчком пальцев не склеишь. Черт бы побрал эту планету и ее неупокоенную нежить! До силового поля спейсера оставалось всего ничего!
— Я готов вымазать руки в грязи и избавить эту планету от мучений, убив последних выживших, — прохрипел Блейк, из бока которого торчал ржавый штырь. — У них нет ни единого ша…
leonardo.ru

      Договорить он не успел, потому что упал лицом в асфальт, спасаясь от очереди аннигилятора, превратившего стадо почти догнавших нас зомби в пыль.
— Какого черта! — отплевался от нее я. Чихнул так, что чуть мозги не выпали, и протер заслезившиеся глаза. — Кто стрелял?!
— Скоро мы это выясним, — простонал Блейк, поднимаясь на ноги и выдергивая из тела прошивший его насквозь штырь.
      Я обнял напарника, замораживая ладонью рану и хлынувшую из нее кровь. Он страшно зашипел, но сознание не потерял, прихватил меня за плечи и упрямо попер вперед. Три ноги на двоих лучше одной на одного, как ни крути. Мы ввалились в мерцающее радугой силовое поле и увидели стоящего в дверях шаттла человека. Сюрприз-сюрприз.
— Вот и хозяева пожаловали, — сказал он и отступил вглубь, недвусмысленно поводя аннигилятором. — Скажите спасибо, что я вас дождался.
— Спасибо, — прорычал Блейк, когда мы заползли внутрь.
      Поднял за нами трап, закрывая люк… и кнутом хвоста выбил оружие из рук непозволительно расслабившегося человека. Кинул меня в него, сбивая с ног, а потом приложил его затылком об пол.
— Во-о-от! Совсем другое дело.
— Не убивай его, — простонал я, поднимаясь на ноги.
      Дотащился до кабины, упал в кресло пилота, активировал панель управления и первым делом спросил Корабль:
— Сколько живых на планете на данный момент?
— Не считая вас с Блейком - двое.
— Где они находятся?
— В десяти футах от вас, капитан.
— Оба?
— Оба.
      И тут за моей спиной раздалось рычание. Я развернулся, выдергивая из-за спины катану… Да так и замер, в изумлении глядя на худую, грязно-серую псину, стоящую над лежащим на полу человеком и скалящую зубы на застывшего столбом Блейка.
— Лабрадор… Вайс, это же настоящий лабрадор!!!
      Восторженный вопль напарника нисколько не успокоил изможденную псину, но зато привел в себя ее хозяина, который помотал головой и медленно сел, опираясь спиной о стену.
— Виль, успокойся. Сядь, они не причинят нам зла, — коснулся вздыбленного загривка пса рукой он, и тот послушно плюхнулся на задницу, вываливая язык из пасти полностью.
— Пить хочешь, лапа? Я сейчас! Потерпи, миленький, — отмер Блейк и ринулся в кубрик, напрочь забывая про усталость, проткнутый бок и все наши неприятности.
— Больно, блин, — потер затылок человек.
— Ты проник в шаттл без разрешения, активировал оружие и посмел нам угрожать. Скажи спасибо, что в живых оставили, — пожал плечами я, опуская катану и разглядывая его в упор.
      Темноволосый, светлокожий, не слишком высокий и не особо мускулистый. Поджарый. Обманчиво безопасный. Молодой и какой-то… не слишком замученный и отчаявшийся для последнего выжившего. Мы с Блейком в конце пути такими точно не были.
— Я вам жизнь спас. Это за спасибо считается?
— Нет. Мы бы себя сами спасли.
— Экие вы неблагодарные.
— Какие есть. Давно ты нас поджидаешь?
— Несколько часов.
— Почему не ограбил шаттл и не ушел?
— Мне некуда идти, — пожал плечами человек. — Зомби загнали меня туда, где нет ни воды, ни еды, ни возможности от мертвяков избавиться. Вы — наш с Вилем шанс выбраться отсюда живыми.
— Песик, славный мой, вот, держи, — вернулся к нам Блейк. Поставил тарелку с водой на пол и сполз по стене вниз, приобнимая пса хвостом за шею. — Ты такой красивый!
— Хлюп-хлюп-хлюп! — нырнул в миску пес. Сделал пару жадных глотков, но словно споткнулся обо что-то: оглянулся на человека и отступил в сторону.
— Пей, Виль. Мне сейчас тоже воды принесут, — погладил пса по голове тот.
      Дождался жадного хлюпания. Посмотрел на меня задумчиво. Улыбнулся устало:
— Принесут же?
— Сам возьмешь, — хмыкнул я и нажал пару символов на виртуальной панели, разрешая человеку доступ к системам жизнеобеспечения спейсера. — Три шага вперед, четыре направо — и ты в кубрике. Вода в кране, стакан в шкафу над ним. Пей, сколько влезет.
— Мы спасены!!! — вскочил на ноги парень и унесся в кубрик.
      Блейк проводил его настороженными глазами и мрачно посмотрел на меня:
— И как это понимать?
      Я независимо пожал плечами и промолчал. Зачем обсуждать решение, которое уже принято? Человек и его пес летят с нами — точка. Мы сорвали куш, так почему бы не отблагодарить за это того, кто в отличие от нас с Блейком не только выжил, но и спас одну из самых дорогих игрушек человечества — первородного лабрадора.
…
      Смеяться над огневиком смертельно опасно для здоровья, но не смеяться над Блейком, квохчущим над лабрадором как курица над яйцом, было невозможно. Мы с Дёрти (так звали человека) сидели на диване в кают-компании и смеялись. Я — в глубине души, а он — в голос. Как ни странно, Блейк на его хохот никак не реагировал: тискал пса, отожравшегося до безобразия за месяц безмятежной жизни на Корабле, подставлял лицо для полизушек и плевать хотел на его хозяина.
      Пес, поначалу не отходивший от Дёрти ни на шаг, расслабился, и все чаще был не настороженным сторожевым зверем, а веселой, любвеобильной блондинкой. Мы с Блейком могли смотреть на него часами, ведь он был не просто лабрадором. Он был кобелем! Настоящим, с рабочим членом и тяжелыми яйцами (это мы первым делом на медосмотре проверили), что превращало его в сокровище, равное которому надо было еще поискать. Та самая «Искра жизни и любви», которая продлевала молодость на много лет, повышала потенцию в разы и за каплю которой могли вырезать целую планету, могла быть получена только из лабрадора.
      Казалось бы, в чем проблема? Разводи собак и будь счастлив, благо трахаться лабрадоры любили еще больше, чем жрать что ни попадя, ан нет. Вселенная ли позаботилась о том, чтобы вечно молодыми были только избранные, или злой гений, но так уж получилось, что самостоятельно размножаться эти собаки разучились. Генная инженерия пришла человекам на помощь, но Искра из клонированной подделки не шла ни в какое сравнение с Искрой, полученной из первородного пса.
      Охотники за головами прочесывали Вселенную частой гребенкой в поисках первородных, впрочем, крайне редко залетая за буйки — на планеты, занесенные в Чумной список, рисковали соваться только самые отмороженные, что нам с Блейком было на руку. Чем меньше человеков о нас и нашем уникальном корабле знает, тем…
— Ты так странно смотришь на Виля, будто хочешь его сожрать, — ворвался в мои мысли голос Дёрти. — Имей в виду: я тебе этого не позволю.
— Твой пес — сокровище, а сокровища не жрут. Ими восхищаются, их обожают, холят и лелеют, — абсолютно искренне сказал я.
leonardo.ru

— А еще их крадут, продают и вожделеют, — мрачно добавил чересчур проницательный Дёрти.
— Тоже верно, — согласился я и сменил тему: — Ты придумал, чем будешь расплачиваться за спасение?
— Отработать долг и стать членом экипажа не вариант?
— Вариант. Что ты умеешь?
— Выживать, — пожал плечами Дёрти. — Я родился в год, когда все рухнуло, так что…
— В мирной жизни ты абсолютно бесполезен, — закончил за него я.
— Я умный. Очень умный. Правда. Могу научиться чему угодно.
— Учить тебя значит тратить время, силы и энергию. А это не отработка долга, а зарабатывание нового. Так ты нашим рабом станешь, а не членом экипажа.
      Дёрти открыл рот, чтобы что-то сказать, но, посмотрев мне в лицо, закрыл его, так и не сказав того, что собирался. Я одобрительно прищурился. Он и вправду умный, а раз так — флаг ему в руки. Точнее, доступ к электронной библиотеке корабля, в которой хранилось бесчисленное количество самых разных учебных пособий на все случаи жизни. Полагаю, их собирали члены экипажа, чтобы не потерять, не забыть и не разучиться. Я по мере сил и возможностей традицию поддерживал, не обращая внимания на ворчание Блейка, считавшего, что все, что нужно, в библиотеке уже есть.
— Какой член экипажа тебе пригодился бы в первую очередь? — после долгого молчания, наполненного шумом возни Блейка с псом, спросил Дёрти.
— Если я отвечу на твой вопрос, я тебе помогу, а это…
— Я понял, понял. Не надо вгонять меня в долги, — рассмеялся Дёрти и на секунду прижался к моему плечу щекой. — Неприступный, холодный и расчетливый ангел, я найду способ растопить лед в твоем сердце и стану членом твоего экипажа. Клянусь!
— У тебя два месяца, — отстранился я.
      Потрепал пса, валяющегося кверху пузом на ковре, за ухом и вышел из кают-компании, чтобы остановиться сразу за поворотом от напряженного голоса Дёрти:
— Почему у меня только два месяца?
— Потому что если за это время ты не докажешь свою полезность и не пройдешь главную проверку Вайса, он оставит тебя и твоего замечательного пса на Черкизоне, куда мы летим за топливом и запчастями.
— Судя по твоему тону долго мы там не протянем, даже если сильно постараемся.
— Именно. Ты должен знать кое-что: ни ты, ни даже я Вайсу не нужны. Много лет он жил на Корабле в одиночестве и прекрасно со своей работой справлялся, так что если хочешь остаться, предложи что-то действительно стоящее.
— Что предложил ему ты?
— Всего себя без остатка.
— Он воспользовался твоим щедрым предложением?
— Нет.
— Ты жалеешь об этом?
— Каждый божий день.
— Хотеть чего-то и получить это что-то — совсем разные вещи, — вздохнул я, вспоминая тот ужасно неловкий день, о котором говорил Блейк.
      Предложение стать друг другу чем-то большим, чем просто напарники, настолько выбило меня с орбиты, что я едва не заморозил Блейка насмерть. От неожиданности, а не по злому умыслу. Просто сорвался. Со мной такое иногда бывает. Хорошо, что Блейк — огневик, человек бы точно не выжил.
      Клац-клац-клац. Я опустил взгляд и увидел лабрадора, который сел передо мной, вывалил смешной розовый с сиреневым пятном язык набок и преданно посмотрел мне в лицо, мол, хочешь составлю компанию?
— Как ты можешь любить всех без разбору после того, что с тобой было? Ты выжил чудом!
— Хр-хр-хр, — ткнулся в мою ладонь мокрым носом он. Завилял хвостом.
— Не верь мне, глупый. Не привязывайся! Если понадобится, я обменяю тебя на запчасти и глазом не моргну! — отдернул руку я.
— Хр-хр-хр, — занырнул мне между ног пес, подставляя копчик для почесушек.
— Ты выжил в мире мертвых, но это не значит, что ты выживешь в мире живых, — не стал чесать его я, отлипая от стены. — Держись от меня подальше, понял?
— Хр-хр-хр, — еще сильнее завилял хвостом он, пристроился рядом и ходил за мной как привязанный до самого ужина. Болван.
…
      Я в задумчивости постукивал пальцами по подлокотнику кресла и, в который уже раз, пялился сквозь панель управления на очередную загаженную человеками планетку. На ней было достаточно никеля, чтобы мы без проблем таскались по своим делам полгода как минимум, другое дело, что способа достать вкусняшки, не огребя при этом по самое не балуйся, не находилось. Я перебрал с дюжину, но приемлемого так и не нашел.
      Цивилизация этой планеты умудрилась заразиться чумой и покончить с собой на том уровне развития, когда остальные выходят в космос и благополучно прилетают в загребущие ручки императора. Кто знает, чем они напичкали спутники, до сих пор бороздившие околопланетное пространство по заданным орбитам? Живых на планете не было, а вот нежити было полно — больше пяти миллионов и не каких-то там полуразложившихся зомбяков, а кровожадных, быстрых и весьма изобретательных вампиров, чьи тела и не думали гнить или разваливаться.
      Так случается, если в процессе конца света кто-то запускает атомные бомбы по атомным же электростанциям. Так было и с моим миром, но я умудрился выжить. Один. Без ничего! Но сейчас я не один — это раз, и у меня есть опасные игрушки — это два, а значит, я просто обязан найти способ получить свое. С тех пор, как у меня появился напарник, я с вампирами не связывался, берег свои нервы, но сегодня был тот самый случай, когда выбор вроде есть, но на самом деле его нет.
      Корабль требовал немедленного ремонта, и дело было не только в двигателе — кислородная станция сбоила и норовила скончаться в мучениях, а нас стало вдвое больше! Я заблокировал 90% помещений корабля и откачал оттуда воздух, но в общем и целом проблему это не решило. Нам нужны запчасти! Добудем топливо — сможем долететь до Черкизона, заглянув на парочку планет из Чумного списка в поисках артефактов. Не добудем топливо в ближайшем будущем — отправимся к торговцам прямиком. Я ратовал за первый вариант и не горел желанием продавать лабрадора. Наши дела не настолько плохи, чтобы пускать в ход козыри.
— Хр-хр-хр, — ткнулся в мою руку мокрый нос.
— Опять ты! — дернулся прочь я, но пес уже подсунул голову под мою ладонь. Пришлось гладить. — Какого черта ты приперся? Где Блейк и Дёрти?
— Хр-хр-хр! — обиженно засопел он и плюхнулся всей своей тушей на мои ноги. Положил морду мне на колени и уставился на меня, мол, жизнь — боль.
— Бросили тебя? Не тискают и не перекармливают? — поневоле заулыбался его ужасным страданиям я. — Почему?
— Хр-хр-хр!
— Твоя взяла. Пойдем, посмотрим, что такого сверхъестественного случилось, раз они оба на тебя забили.
      Лучше бы я никуда не ходил, потому что Блейк и Дёрти обнаружились в кают-компании на диване. Голыми. В обнимку. Нет, не так: Дёрти стоял на диване на коленях, прогнувшись в спине и призывно оттопырив поджарый зад, а Блейк, придерживая человека за плечо, неспешно, длинно и… безумно сексуально его трахал.
leonardo.ru

— Оооох! — простонал Дёрти, надраивая свой небольшой розовый член рукой.
— Хорошоооох! — поддакнул Блейк, ускоряясь, нервно похлестывая самого себя по мускулистой заднице хвостом и обрастая чешуей по спине и плечам.
      Я завороженно уставился на его хвост… на задницу… на спину и плечи… Почему я не замечал раньше, как красиво блестит мелкая, красно-черная чешуя, оплетающая бугры мышц на широченных, смуглых, почти черных плечах, как завораживающе-опасно она спускается треугольником по сильной спине и утыкается ровно в копчик, провокационно-эротично переходящий в длинный, гибкий хвост? Наверное, потому что никогда на него с такого ракурса не смотрел.
— Аааах! — вскрикнул Дёрти, выгнулся и кончил себе в руку.
— Кааайф! — следом за ним содрогнулся Блейк, поджимая задницу и хвост.
— Хр-хр-хр, — ткнулся носом в мою руку пес.
— Уфф! — приходя в себя, выдохнул я. Слишком громко выдохнул.
— Вайс? — обернулся Блейк. Побелел, рванулся ко мне, но остановился на половине дороги, увидев мое лицо. — Вайс… Я…
— Одевайтесь, нам пора за работу, — сказал я вроде бы своим самым обычным голосом, но Дёрти сдуло с дивана в мгновение ока, пес кинулся за ним, а Блейк шагнул ко мне.
— Вайс, послушай…
— Извини, если помешал, но вы трахались в кают-компании, а не в…
— Послушай! — рявкнул Блейк, обрывая меня, хватая за грудки, впечатывая всем телом в стену и обвивая хвостом мою шею. — То, что ты видел, ничего не значит. Это просто потрахушки, чтобы снять напряжение. Все, что есть у меня, все, что мне важно в этом мире — это ты. Я пытался сказать тебе об этом раньше, но ты меня не слушал. Не хотел слушать!
— Я и сейчас не хочу, — попытался высвободиться я, но он меня не пустил.
— Тебе придется меня выслушать. Этот человек… Дёрти. Он не такой, как мы. Он живой! А мы с тобой мертвецы, лишь притворяющиеся живыми. Так нельзя, Вайс. Нам хватило сил выжить, но не хватило сил жить. Как же так вышло? Скажи мне, последний из ангелов света!
— Я давно уже ангел тьмы, Блейк, — уперся затылком в стену я.
— Ты врешь самому себе, — коснулся губами моей щеки он. Обнял крепко-крепко. — И я тебе это докажу.
— Как? Трахаясь на моих глазах с человеком?
— Я боялся подкатывать к тебе снова, потому что узнал то, о чем ты молчал: займешься сексом с серафимом, которому на тебя плевать, — умрешь.
— Что изменилось?
— Я больше не боюсь, — улыбнулся Блейк, запуская руку в мои волосы. Поцеловал меня в губы, едва касаясь и обжигая лаской мое не готовое к такому сердце.
— Почему?
— Потому что теперь я знаю, что ты ко мне неравнодушен.
— Для того, чтобы заняться со мной сексом и выжить, знания того, что мне на тебя не наплевать, недостаточно, — криво усмехнулся я, кладя руку на его затылок, чтобы остудить пылающий в нем огонь в прямом смысле слова. — Учи матчасть тщательнее, огневик.
— Ладно-ладно, я понял, — охнул Блейк. Выпустил меня из рук, приложил ладонь к голове, согревая заледеневший затылок, и отступил. — На сегодня с тебя достаточно.
— С меня в принципе достаточно. Не вороши пепел в своей душе, напарник. Ни к чему хорошему это не приведет.
— Пепла больше нет, Вайс. Есть огонь. И я хочу, чтобы ты знал: его зажег ты.
…
      Иногда встряска — это то, что тебе нужно. Я не понимал этого до того момента, пока не увидел Блейка в кают-компании и не услышал от него крамольное: «В моей душе огонь, и его зажег ты». Ни о какой любви с моей стороны и речи идти не могло, но оставлять Дёрти с Блейком наедине надолго у меня больше желания не было. Хотят трахаться, пусть трахаются по-тихому, чтоб я не знал. Хотя, кого я обманываю? Я все равно узнаю и буду этим недоволен. Как зомби на складе с человеческой едой: и самому не надо, и живым отдавать жалко.
      Что со всем этим делать, я не знал, а потому вернулся к тому, чем занимался до неожиданных разборок, — к мародерству. План родился буквально через пять минут. Рисковый, кто спорит, но если ты всю свою жизнь только и делаешь, что рискуешь, то это входит в привычку.
— То, что ты предлагаешь, больше смахивает на самоубийство, чем на вдумчивый, организованный грабеж, — сказал Блейк, когда я выложил виртуальные карты на стол.
— У тебя есть идеи получше?
— Нет.
— Тогда закрой рот и собирайся. Быстрее вылетим, быстрее вернемся.
      Дёрти, стоящий в дверях, открыл было рот, но, увидев мое лицо, как всегда вовремя рот закрыл. Проводил вышедшего Блейка взглядом, но не ушел следом за ним, а шагнул ко мне. Хм. Решил-таки рискнуть здоровьем? Ну-ну.
— Вайс, я хотел сказать… Там, в кают-компании… Неловко получилось. Если бы я знал, что ты неровно дышишь к Блейку, я бы никогда…
      Я подошел к нему. Прихватил за затылок рукой и сказал так ласково, как смог:
— Никогда больше не трахайся в общественных местах, придурок.
— Нннне буду, — расширил глаза в непритворном ужасе Дёрти. Побелел лицом, прикусил губу от боли в затылке, замерзающем под моей рукой, но стон сдержать все равно не смог: — Ауауауау! Я все понял, Вайс. Не надо! Остановись!
— Что ты понял, человек?
— Что ты ОЧЕНЬ РОВНО дышишь к Блейку, — выдохнул он и соскользнул на пол без сознания.
— Хр-хр-хр, — устроился рядом с ним прискакавший мгновением спустя пес. Посмотрел на меня укоризненно.
— Что? Он сам виноват! — огрызнулся я, отводя взгляд, и пошел собираться, оставляя Дёрти на полу в рубке. Нехрен меня злить!
      В общем, настроение при посадке в спейсер у меня было отвратительное, что сыграло нам на руку. Я с таким наслаждением расстреливал специально отобранные спутники на орбите, что расправился с ними даже раньше, чем рассчитывал.
— Полегчало? — с улыбкой в голосе спросил Блейк, когда мы благополучно пролетели сквозь шумное светопреставление, которое устроили уцелевшие спутники друг другу и неведомым нам целям на планете. — Знаешь, я никогда не видел тебя таким… взъерошенным. Кажется, даже твои золотые кудряшки дыбом вста…
— Заткнись и займись делом, или я заморожу тебя и сделаю все сам! — оборвал его я, крутым виражом загоняя шаттл в развалины завода. Искомое хранилось на внутреннем складе, до которого так просто не добраться.
      Блейк, наконец, пришел в себя и начал помогать, а не мешать, так что к цели мы прилетели в рекордные сроки и без каких-либо потерь. Мало того, выяснилось, что никель залит в слитки, упакован и готов к погрузке. Полчаса делов — и 50 тонн чистейшего топлива для ходовых двигателей были переброшены на спейсер.
— Больше не поднимем, — с искренним сожалением в голосе сказал Блейк, запихивая гравитележку в подсобку и протискиваясь среди паллет со слитками в кабину. — Погнали.
leonardo.ru

— Погнали — сильно сказано, — проворчал я, разворачивая ставший крайне неповоротливым и неторопливым шаттл. — Может, выгрузим часть?
— Шутишь? Я хотел еще пару тонн догрузить!
— Хочу напомнить, что мы на планете, где нежить — мутировавшие вампиры, сожравшие все живое и вот уже который год жрущие друг друга. Здесь всем заправляют сильнейшие из сильнейших.
— Не нагнетай, — отмахнулся Блейк. — Вспышки в небе и взрывы на поверхности отвлекли от нас большинство из них, да и силовое поле в кои веки прекрасно работает. Все под контролем.
— Гляди в оба, — нахмурился я. — Спейсер едва слушается, и если что-то пойдет не так, нам…
      Бах! Бах! Бах! Прицельный огонь по заводу обрушил кровлю и едва не погреб нас под собой.
— Какого черта?! Это не могут быть вампиры! Они на это не способны! — выругался Блейк, переключая управление орудийными установками на себя и расчищая нам путь.
— Завод мог стать целью одного из недобитых спутников на орбите, — мрачно сказал я, выводя шаттл из-под обрушивающейся кровли и краем глаза косясь на список повреждений, который начал пролистывать Блейк.
      Конечно же, первым делом приказал долго жить капризный датчик силового поля, что усложнило нашу жизнь в разы. Блейк понял это одновременно со мной и грязно выругался.
— Что будем делать, капитан?
      Бум-Бум-Бум. На главный экран кабины упали вампиры. Сорвались, но начало было положено. Особого вреда они нам пока причинить не могли, а вот придавить весом к земле — запросто. Бум-Бум-Бум.
— Пока спутник не выдохнется, нам на орбиту не подняться. Будем удирать через цеха и постройки как можно дальше от центральных строений завода. Но с этим у нас проблемы. Если на нашу крышу запрыгнет еще с десяток вампиров, мы не сможем лететь в принципе, — сказал я, просчитывая варианты спасения. Как назло, ничего хорошего в голову не приходило.
— Скинь их!
— Я не могу делать резких маневров — нас завалит слитками! Единственное, что мы можем сделать, чтобы спастись — это сбросить часть груза.
— Ты предлагаешь открыть трап как раз тогда, когда силовое поле вырубилось, а на нашей крыше собралось больше двадцати молниеносных, кровожадных тварей? Я правильно тебя понял? — ядовито-мрачно уточнил Блейк.
— Если бы у нас была возможность управлять Кораблем, мы бы… Стоп! У нас же есть Дёрти!
— Чем он нам может помочь?
      Я отмахнулся от скептически настроенного Блейка и вызвал Корабль.
— Где сейчас человек?
— В рубке.
— В каком он состоянии?
— Отошел после заморозки и спит.
— Разбуди его немедленно!
— Данное действие вне зоны моей компетенции, капитан.
— Черт бы тебя побрал… А! Включи сирену пожарного оповещения!
— Пожара нет. Действие невозможно.
— Включи музыку!
— Уточните исполнителя, количество треков, а также громкость звука по шкале от одного до десяти, где один — это…
— Ты издеваешься?! — возмутился я.
— Данная функция вне зоны моей компетенции, капитан.
— Дёрти! Просыпайся, сукин сын! Пришла пора отрабатывать долги! — заорал уставший слушать наши препирания Блейк таким жутким голосом, что даже мне стало не по себе.
— Какого черта ты так орешь? — появился на боковой панели растирающий затылок, заторможенный до невозможности Дёрти.
— Мы в западне. Чтобы из нее выбраться, нам нужна твоя помощь, — ответил за Блейка я.
— Что нужно сделать? — захлопал глазами человек, заметным усилием воли концентрируясь на происходящем.
— Ты должен разрушить терраформатором поверхность суши в радиусе тысячи футов от нас, чтобы остановить нашествие вампиров. Для начала.
— А потом?
— А потом вычислить спутник, который обстреливает завод, и уничтожить его.
— Почему не наоборот?
— Потому что вычислять спутник долго, а вампиры ждать не станут и найдут способ проникнуть в спейсер, и чем больше их будет, тем быстрее они до нас доберутся.
— Да ладно тебе, — недоверчиво хмыкнул оживающий на глазах Дёрти. — Вы же хоть и в маленьком, но космическом корабле! Что они вам могут сделать?
— Мы не будем это выяснять! — рявкнул я и посадил-таки шаттл на ненадежную груду обломков под держущуюся на честном слове крышу очередного цеха. — Все. Пока не избавимся от вампиров, лететь дальше не сможем.
      Серия взрывов разнесла строения на пару тысяч футов впереди нас, стены цеха содрогнулись, но устояли. Точка приложения усилий неупокоенного спутника сместилась, чем немедленно воспользовались вампиры, бросившиеся разгребать завал на нашей крыше. Пока пробоины в корпусе спейсера нет, нам это на руку.
— Уффф, пронесло, — выдохнул Блейк, и тут большая часть крыши цеха рухнула. Скотина такая, прямо на нас!
— Дело дрянь, — помрачнел я, отключая сервисную половину панели управления, истерящую красным. Большинство датчиков выведено из строя, так что толку от нее теперь никакого. Кинул взгляд на напарника. — Проверь.
— Вернусь, — кивнул он, выметаясь из кабины, чтобы оценить повреждения корпуса лично.
— Сначала я займусь спутником, — процедил Дёрти, прихватывая с кресла знакомый мне до боли планшет, с которым первые пять лет на Корабле я не расставался даже во сне. — Найти бы еще, где в этой инструкции раздел по управлению оружием корабля…
— У нас нет на это времени! — повысил голос я. — Сноси все нахрен терраформатором! Ты ведь знаешь, где он стоит?
— Знаю, но я понятия не имею, как им управлять. И позволь уточнить: «все» — это что?
— Все — это все, а управлять терраформатором… Тебе не надо им управлять, тебе нужно разнести все на планете к херам, так что включай его на полную мощность, прочеши экзосферу сетью автоматической настройки и опускай концентрированный луч на поверхность в тысяче футов от нас. Часть спутников сгорит, часть сойдет с орбит из-за начала терраформирования, а мощный циклон на пару с землетрясением снесет все здесь к чертям.
— Вайс, сдурел?! — вернулся в кабину Блейк. — Мы, между прочим, тоже здесь, а наш старенький спейсер — это тебе не имперский штурмовик! Если планета превратится в скопище метеоритов в двух шагах от нас, нам конец. Эта скорлупа не выдержит такой перегрузки!
— Когда начнется землетрясение, глыба с нашей крыши соскользнет, и я смогу поднять шаттл в воздух. Мы вернемся на Корабль и свалим подальше отсюда до того, как планета разлетится на куски.
— А если нас завалит еще чем-нибудь? Посмотри! Прямо перед нами три гигантских трубы. Закон подлости никто не отменял.
— Ребята, пока вы там решаете, я начну сносить спутники, идет? — подал голос Дёрти, бегущий по коридору. Пара минут — и он на месте.
      Я не ответил, лихорадочно просчитывая варианты. Блейк прав. Если плохое может случиться, оно обязательно случится. Спейсер ощутимо тряхнуло, обшивка угрожающе затрещала под градом обвала, а вампиры снаружи оживились сверх всякой меры. Очередной взрыв разворотил основание самой большой из труб, она осела, накренилась, но зацепилась за соседку и на время застряла. Черт! Если эти трубы действительно упадут на нас — нам живыми не выбраться.
leonardo.ru

      Словно в ответ на мои мысли третья труба подломилась, рухнула на соседок и изменила траекторию их скорого падения. «Если упадут на нас» сменилось на «когда», температура за бортом резко понизилась, взрывы прекратились… и через мгновение чудовищный порыв ветра буквально вырвал часть стены цеха и унес ее в небо.
— Дёрти начал терраформирование, — прокомментировал очевидное я. — Мы должны убираться отсюда немедленно!
— Что предлагаешь?
— То же, что и раньше: избавиться от части груза. И мы это сделаем. У нас нет выбора!
— Как же я ненавижу все это дерьмо! — в сердцах выругался Блейк, обрастая чешуей. — Чтоб этой гребаной нежити вечно в аду гореть!
— Ты когда-нибудь имел дело с вампирами? — спросил его я, поднимаясь на ноги и вынимая катану из ножен.
— Ты же знаешь, что нет, — встал рядом со мной он. Оплел хвостом мою шею, полыхнул огнем в глазах. — Не переживай за меня. Я справлюсь.
— Вампиры — не зомби. Их интересует твоя кровь, а не твое тело или мозги. Они пиявки, а не пираньи. Царапины — ерунда, главное — не дай себя укусить.
— Учту, — кивнул Блейк, убирая с моей шеи свой чертов хвост и протискиваясь к трапу.
      Я посмотрел на него оценивающе. Он, конечно, огневик и хорош в бою, но вампиры — это вампиры. Если они укусят его, мне снова придется убивать того, кто мне дорог, глядя ему в глаза. Я не могу этого допустить. Это выше моих сил!!!
      Блейк потянулся к оружию, но я его остановил:
— Оставь в покое бластеры и аннигилятор, в ближнем бою они тебе не помогут. Вампиры слишком быстрые для них, кроме того мы можем повредить ими обшивку.
— Старые добрые тесаки?
— Не совсем. Ты сильнее меня, поэтому твоя задача — выбросить груз. Моя — не дать вампирам тебя покусать. Я должен доставить нас на Корабль живыми и здоровыми.
— А еще целыми и невредимыми.
— Это вряд ли.
…
      Иногда доли мгновения — это все, что у тебя есть, чтобы принять самое важное решение в твоей жизни, а потому трезвый расчет не имеет к таким решениям никакого отношения. Инстинкты, эмоции, спрятанные глубоко на подкорке комплексы и страхи — крайне некомпетентная компашка рулевых, даже если ты знаешь о них и готов к подлянкам.
      Не знаю, о чем думал Блейк и думал ли он вообще, когда вампиры, взбешенные моим сопротивлением, прекратили драться за добычу между собой и объединили усилия. Они буквально вынесли меня из спейсера, оставляя Блейка, отчаянно воюющего с гравитележкой и паллетами с никелем, на закуску. Шаттл заметно приподнялся после очередной рухнувшей вниз паллеты и тут же накренился. Часть бетонного перекрытия, придавившего его к земле, с грохотом поползла вбок, снося все на своем пути.
      Отлично! Я скатился по обвалу на пол цеха, прижался к уцелевшей стене спиной и задал вампирам жару, в какой-то момент краем глаза замечая… замечая… Чертовы заводские трубы содрогнулись под ураганным порывом ветра и начали заваливаться прямо на нас. Счет пошел на секунды. Вот тут-то компашка моих непутевых рулевых и устроила мне подлянку. Будь у меня хотя бы минута на раздумья, я бы так никогда не сделал, но ее не было, а потому…
— Блейк! Улетай! Сейчас же!!! Трубы падают!!! — заорал я и попер по обвалу вверх, отбиваясь от вампиров как берсерк и отвлекая их от напарника, послушно бросившегося внутрь корабля. — Эй, вы! Падаль вселенская! А ну идите ко мне! Пришло время умирать!
      Взревели двигатели — и шаттл рванул вперед, обрушивая на меня и вампиров лавину из бетона, стекла, железа и арматуры. Я сделал все, чтобы уберечь себя в этом аду, жертвуя частями тела ради головы, ног и хотя бы одной руки. Отбиваясь от упорных вампиров верной катаной, оскальзываясь, падая, поднимаясь и снова прорываясь вперед. Наверх! Не ради спасения жизни — со мной все было кончено, а ради рвущейся на волю души. Не хочу умирать среди руин, я — дитя неба. Туда я и уйду вместе с ветром и дождем, что обрушил на планету Дёрти.
      Я взлетел на самый верх внезапно глубоко просевшего вниз обвала и увидел словно в замедленной съемке, как прямо на меня красиво, будто обнявшись, падают с огромной высоты гигантские бетонные трубы. Их диаметр был таким, что о побеге не могло быть и речи. Они накроют собой половину завода! Землетрясение всколыхнуло поверхность планеты, где-то что-то взорвалось с такой силой, что опалило мне спину, а свинцово-сиреневые грозовые облака над моей головой мгновенно перекрасились в бордовый.
— Не самый плохой конец, — ухмыльнулся я, надвое разрезая кинувшегося на меня вампира. Последнего вампира. Остальные куда-то подевались.
      Я убрал катану в ножны, вскинул руки к небу, передернул крыльями, упакованными в энергетический кокон, и… не стал их открывать. Меня это не спасет, а Блейка, за которого так переживала непонятно чем думающая компашка моих рулевых, погубит. Еще секунда — и… Вжиу!!! Воздушная волна и жуткий скрежет металла от пролетевшего прямо под трубой спейсера снесли меня с пьедестала, а капкан аркана, обхватившего меня поперек туловища, едва не разрезал пополам.
— Арррр!!!
      Я взвыл, хватаясь за канат не только руками, но и зубами, и собрал телом с поверхности планеты абсолютно все, что только можно было собрать, в течение тех бесконечно-мучительных мгновений, которые понадобились отмороженному на всю голову Блейку, чтобы поднять в небо шаттл, жестоко покореженный трубой, в конце концов ухнувшей в образовавшуюся на месте завода гигантскую расщелину.
— Давай, Вайс! Лезь вверх! Автопилот не работает, я должен вернуться в кабину! — крик Блейка, появившегося на краю безнадежно помятого трапа, никак делу не помог.
— Кретин! — зарычал я, подтягиваясь на канате ногами, жестоко отрихтованными острейшими зубьями арматуры и бетона, и одной рукой — вторая болталась плетью и никак на приказы мозга не реагировала. — Убью, дай только до тебя добраться!
      Я бы ни за что не поднялся в шаттл, если бы не ураганный порыв ветра, вздернувший меня вверх, как пылинку. Я взмыл высоко в небо и, конечно же, тут же рухнул вниз в полной уверенности, что приземлюсь где-нибудь глубоко в центре планеты двумя отдельными частями.
— Держись!!! — заорал Блейк, возникая на самом краю трапа, широкими движениями завзятого загонщика перехватывая канат и вдергивая меня в скачущий по воздуху, как блоха, спейсер с лету.
      Мой эпический полет остановил угол одной из паллет с никелем, в который я врезался всем телом. Череп и грудная клетка предательски хрустнули.
— Вот же дерьмо…
— Не смей умирать, Вайс! — подхватил меня на руки едва стоящий на ногах, окровавленный и жестоко поцарапанный Блейк, которому, судя по всему, с вампирами вплотную познакомиться все-таки пришлось. Дотащил меня до кабины и со стоном безмерного облегчения уронил в кресло пилота, падая на пол рядом со мной сам. — Твоя очередь спасать нам жизнь.
leonardo.ru

— Я спасу, если ты закроешь трап, — собрал волю в кулак я.
      Сознание уплывало и схлопывалось, но я не сдавался. Я должен спасти Блейка, чтобы потом убить его собственными руками за своеволие и идиотизм.
— Гидравлика выведена из строя, геометрия проема нарушена, в самом трапе дыра… Его невозможно закрыть.
— Невозможно было спасти меня, но ты это сделал, так что просто ИДИ И ЗАКРОЙ ЭТОТ ЧЕРТОВ ТРАП!!!
…
— Ааааа!!!
      Полный дикой боли и ярости крик Блейка выворачивал меня наизнанку, сбивал с мысли и приближал неизбежное. Сколько еще он сможет вручную держать закрытым развороченный трап спейсера на такой скорости? Минуту? Тридцать секунд? Десять? Его руки скоро просто оторвет! Мы не дотянем до Корабля за это время! Черт, что делать? Что?! Выход есть всегда. Всегда! Надо просто его найти!
— Аааааа!!!
— Заткнись, Блейк! Просто! Заткнись! Я не могу думать, когда ты орешь!!! Умирай молча, герой недоделанный!
— Ты. Себе. Моей смерти. Не простишь. Думай быстрее, скотина пернатаяааааааааа!!!
— Ненавижу тебя! Ты все испортил! Ты должен был бросить меня там! — вызверился я.
      Немыслимым кульбитом вывел рассыпающийся на глазах шаттл из очередной воздушной ловушки, даже не пытаясь уворачиваться от хаотично носящихся по салону слитков никеля, тут же отомстивших мне за невежливое обращение хуками со всех сторон во все части тела одновременно. Выстроил траекторию полета так, чтобы нас затащило в самый центр гигантского торнадо, и отключил двигатели.
— На счет три отпускай трап, понял?
— Аааааа!!!
— Блейк! Ураган захлопнет трап сам! Бросай его и беги в кабину! Три! Два! Раз!!! Бросай!!!
— АААААА!!!
— Блейк!!! Ты слышишь меня?!
      Я бросился к впавшему в боевое безумие напарнику, но, конечно же, никуда не успел: трап с такой силой врезался в корпус спейсера, что застрял в нем намертво, а нас отбросило в кабину. Меня — спиной на кресла, а Блейка на меня. Для начала. Веретено искусственного торнадо закружило шаттл, и я едва не потерял сознание за миг до того, как смог вопреки всему и вся ткнуть в символ экстренного включения двигателей. Если Дёрти не поймает нас на вылете из термосферы, нам конец.
      Спина хрустнула от чудовищного удара об угол неразвалившейся паллеты, черная кровь потерявшего сознание от боли и жесточайшей перегрузки Блейка, упавшего на меня в очередной раз, залила мне лицо. Я вцепился в напарника всем, что у меня было, и все-таки отключился. Твою ж мать! Не день, а черт знает что!
…
— Вайс… Ты слышишь меня? Отпусти Блейка, вы на Корабле. В безопасности. Убери защиту.
      Надоедливый голос человека пробился в мой мерцающий вспышками нестерпимой боли мозг. Чего он от меня хочет? Кто он такой? Какого черта произошло?
— Вайс, пожалуйста. Я едва не отморозил себе руки! Ну же, ангел мой, разреши мне помочь вам…
— Хр-хр-хр.
      Собака? Ах да! Первородный лабрадор и его хозяин. Дёрти. Последний выживший. Корабль. Топливо. Никель. Вампиры. Ах да! Я разлепил глаза… глаз на узкую щелку. Ослеп от яркого света, выдохнул и разжал… всего себя.
— Отлично! Замечательно! Сейчас мы уложим Блейка на носилки и займемся тобой, — засуетился Дёрти, снимая с меня напарника, а в мою руку ткнулся мокрый нос пса.
— Сна… ча… ла… Блейк…
— Помолчи, Вайс, — оборвал меня Дёрти, падая передо мной на колено. — На тебе живого места нет. Я не понимаю, как ты можешь думать и говорить.
— Я… тоже… — выдохнул я и позволил себе непозволительную доселе роскошь: потерял сознание.
…
      Я лежал на кровати в медицинском отсеке и делал вид, что все еще не в себе. А почему? Да потому что измочаленный в хлам Блейк, облепленный присосками восстановителей по самую макушку, сидел рядом со мной в кресле, держал мою руку в своей и шептал то, о чем мне знать не следовало.
— Я не могу жить так дальше, Вайс. Мы — заложники нашего прошлого и лезем в пекло там, где это совершенно не нужно. Мы скрываемся ото всех и вся, потому что у нас нет выбора, но это не значит, что мы не можем жить как все нормальные человеки. Почему, дьявол тебя разбери, мы не можем остаться на одной из тех планет, которые ты превратил в рай? Почему ты не можешь?! Что возвращает тебя в ад Чумных миров снова и снова? Какой смысл в вылазках, из которых мы приносим никому не нужные картины, статуэтки, бумажные книги и прочую дребедень? Неужели ты думаешь, что коллекция хлама мертвых миров вернет тебя к жизни?
      Я много чего мог по этому поводу сказать, но промолчал. Хлам не причинит боли, другое дело живые. Никому из них нельзя верить. Никого нельзя пускать в сердце, потому что в конце концов ты останешься один, а те, кто тебе дорог, те, кого ты любил больше жизни, умрут. Бросят тебя на середине пути корчиться в муках и тоске по ним. Так уже было. Я усвоил урок и не хотел ходить по костям снова, но я… Я так устал быть один, черт возьми! Что мне еще остается делать?!
      Блейк прижался к моей руке щекой.
— Глупый ты мой серафим… Живых к жизни могут вернуть только живые, и не важно человек это будет, пес или таракан. Я надеюсь, ты поймешь это до того, как станет слишком поздно, и не прогонишь меня, потому что… Я не уйду. Тебе придется или убить меня, или смириться с тем, что отныне все будет по-другому. Я больше не буду молчать и делать вид, что ты всего лишь мой напарник. Ты…
      Я дернулся и открыл глаза. Не готов я… Ко всему этому! Хватит с меня! Я посмотрел на Блейка ну очень пристально. Он расплылся в понимающей ухмылке и дергать вампира за клыки передумал:
— С возвращением… напарник.
— Сколько я пролежал в отключке?
— Неделю.
— Неделю?!
— Дёрти погрузил тебя в кому, пока разбирался с медицинским оборудованием и терраформатором.
— Я был настолько плох?
— Ты был мертв, — перестал ухмыляться Блейк. — Не делай такое лицо! Медицинское оборудование Корабля не могло спасти тебя, и Дёрти пришлось припланетить к делу терраформатор. У тебя теперь совершенно новая левая рука, почка и два из трех желудков. Насчет крыльев мы не уверены, потому что так их и не увидели (почти незаметное сияние не в счет).
— А у тебя?
— А у меня все старое. Ты укрыл меня крыльями и заморозил, так что я неплохо сохранился до того момента, как Дёрти смог мною заняться. Если бы его с нами не было, ты бы умер, а я выжил.
— Ну… — замялся я. Надо было что-то сказать. Что-то такое, что Блейк не смог бы обернуть против меня. — Считай, что я вернул тебе должок за то, что ты не бросил меня там, внизу.
— Прекрати вести счет и сомневаться, — подвинулся вперед он, склонился надо мной. Пощекотал хвостом мою шею и коснулся губами губ. — Мы отдадим жизнь друг за друга, какой смысл это отрицать?

Обучение верховой ездой от 2 000 руб. м.Планерная

ksk-rus.ru
Обучение верховой ездой Детей и Взрослых
Перейти на сайт

— Я соглашусь с тобой, если ты перестанешь меня целовать, — я положил руку на горячий затылок Блейка… и не стал его замораживать. Пока. Он же умный и не станет меня провоцировать.
— Да я даже не начинал, — губами на моих губах прошептал Блейк. Ни хрена он не умный. Пришлось объяснять. — Ау! Ладно-ладно, я понял. Не злись, я же как лучше хочу.
— Я тоже хочу как лучше.
— Дёрти тоже хотел как лучше, когда распотрошил терраформатор. Боюсь представить, что ты с ним за это сделаешь.
— Не понял?!
…
      Дёрти я заморозил. Не насмерть, но почти. Это ж надо было до такого додуматься — распотрошить терраформатор!!! Жизнь он мне спасти хотел! На хрена она нужна, моя жизнь, если в ней больше нет смысла?! Я зло пнул развороченный корпус, бесполезной железкой торчащий посреди машинного зала. Без пульта управления вся остальная махина терраформатора, которой и был наш Корабль, о чем человек, как и Блейк, даже не подозревали, — ничто.
— Вайс, хватит уже херней страдать, — вошел в зал напарник. Вот же, зараза! Помяни черта, он и явится. — Дёрти железку сломал, Дёрти ее и починит. Разморозь его, а то Виль переживает.
— Будешь лезть под руку, я тебя тоже заморожу! — огрызнулся я, понимая, что он прав. Мне терраформатор не починить, слишком умные железки — не мое.
— Да ладно тебе, — ухмыльнулся Блейк, подходя ко мне и отпуская свой проклятый хвост на свободу. Оплел мою шею, пощекотал под ухом. — Ты уже остыл. То есть согрелся. То есть… Ну, ты меня понял.
— Понял, — шевельнул крылом я.
      Воздух в помещении заметно посвежел, Дёрти дернулся в судороге возвращения, а несущийся к нему со всех лап пес поскользнулся на осыпавшихся с хозяина льдинках, врезался ему в ноги и уронил на пол. Я злорадно и очень громко рассмеялся. Так этому безголовому человеку и надо!
…
      Мы сидели в кают-компании и с умным видом пялились на разложенные на столике возле дивана запчасти: три крохотных микросхемы, одна не сильно большая хитровыебанная загогулина и корпус от пульсара. Сам пульсар благополучно мерцал в жуткого вида приблуде в медицинском отсеке и извлечению из нее неповрежденным не подлежал. Мы залезли во Всемирную паутину и выяснили, что на Черкизоне относительно недорого купить можно все, кроме пульсара, без которого остальное по-прежнему оставалось никому не нужным хламом.
— Пульсар стоит вампирских денег, — начал с очевидного непростой разговор Блейк. — Мы не заработаем столько, даже если соберем все ценное с половины планет Чумного списка.
— Нам не надо ничего собирать, у нас есть лабрадор. Мы обменяем его на пульсар и запчасти, — сказал я, разглядывая картину на стене.
      Черный квадрат на сером фоне затягивал меня в свои бездонные глубины и не хотел выпускать обратно. А может, я просто не хотел вылезать? Нас ведь теперь трое. Пусть в этот раз решение примет кто-то другой. Мысль пришла и ушла. Каждый отвечает за себя и свои поступки сам. Я бы не выжил, если бы плыл по течению и перевешивал ответственность за происходящее вокруг меня на других.
— В смысле обменяем? — ожидаемо вскинулся Дёрти.
      Я сунул ему под нос планшет. Он прочитал, помолчал, подбирая аргументы в защиту пса, не нашел ни одного и побледнел до синевы, сжимая руки в кулаки.
— Я Виля никому не отдам. Ни за какие деньги.
— Ты накосячил, тебе и отвечать.
— Вот именно! Мне отвечать, а не моему псу!
— Если тебе от этого станет легче, я бы продал тебя, а не его, если бы ты стоил столько же, сколько он, — сказал я.
— Я спас тебе жизнь. Дважды! — обиженно посмотрел на меня Дёрти. — Неужели это ничего для тебя не значит?
— Моя жизнь давно уже ничего не значит.
— Тогда какого черта ты так упорно за нее цепляешься?
— Речь не обо мне, а о твоем псе. Он может решить все наши проблемы одним махом.
— Вайс, ты столько всего пережил и так много потерял. Как ты можешь приносить живое существо в жертву пусть и полезной, но все равно мертвой железке?! Ты же знаешь цену живым!
— Дёрти, не нагнетай. Это же просто пес.
— Это не просто пес, бездушная ты сволочь! Это мой друг! Я ему всем обязан!
— Вайс, может, и правда, ну его? — подал голос Блейк. — Речь ведь не о жизни и смерти идет. Не настолько наши дела плохи, чтобы расплачиваться тем, кто виноват только в том, что родился особенным.
— Наши дела швах! — страшно разозлился на него я.
      Предатель! Вместо того, чтобы поддержать меня и разделить ответственность за непростое решение, взял и слился, чертов лабрадорский фанат! Прекрасный ход для последнего выжившего, который не хочет пачкать руки в крови невинных, но ни хрена не прекрасный ход для того, кто называет себя моим напарником.
      И тут мне пришла в голову мысль, что, может, дело не в собаке? Может, дело в том, что для Блейка новоявленный любовник и его моральное состояние стали куда важнее меня и всего того, чем мы тут занимаемся? Я аж инеем покрылся! Да я их обоих…
— Ты что себе напридумывал, ревнивый идиот? — неожиданно подала саркастично-мрачный голос сволочная компашка моих рулевых. — Отойди ото всех подальше и угомонись!
      Я послушно вскочил на ноги, отошел подальше от дивана и только потом понял, что сделал. Аррр!!! Да какого черта?! Я всегда контролировал себя на все двести процентов, а теперь мною командует хрен знает кто! Что со мной происходит?!
— Ты снова становишься живым, — ответила на мой риторический вопль идиотская компашка, которую никто и ни о чем не спрашивал. — И нас это несказанно радует.
— Оставьте меня в покое! Я живее всех живых! Меня все устраивает!
— Тебя давно уже ничего не устраивает. Кому ты врешь? Мы — это ты.
— Вайс, не заводись. Мы, может, всего и не знаем, но я уверен: если подумаем как следует, то найдем способ решить проблему по-другому, — голосом доброго доктора из психбольницы сказал Блейк.
— Вы ничего не знаете! — рявкнул я, теряя терпение. Ненавижу, когда он таким тоном со мной разговаривает! — Двигатель дышит на ладан. Кислородная станция разваливается на глазах. Терраформатор уничтожен! Без него мы — никто и ничто! Наша миссия закончена… Нет. Провалена! Сотни лет этот уникальный звездолет восстанавливал то, что неразумные разумные уничтожали, чтобы дать им еще один шанс на выживание, и что? Мы будем теми, кто лишит всех надежды? Мы обязаны починить Корабль и продолжить миссию! Что такое жизнь одной псины против бесконечного числа жизней, которые возродятся на умерших планетах?
— Это все слова! Если бы дело касалось твоего друга, ты бы сто раз подумал, прежде чем отдал его на растерзание вивисекторам! — и не подумал внимать голосу разума Дёрти.
leonardo.ru

— Я бы сделал то, что должен.
— Неправда!
— Правда!
— Представь на минутку, что речь идет не о Виле, а о… О Блейке! А? Что скажешь?
      Ах вот как! Вот так, значит, да?! В угол меня загонять вздумал?! Не бывать этому! Я перевел взгляд с Дёрти на Блейка, который встал с дивана, подошел ко мне и посмотрел в лицо так, что меня жаром опалило. И чуток отрезвило. Может, зря я так завелся?
— Что скажешь, Вайс? — повторил вопрос человека Блейк.
      Я отступил на шаг назад, уперся спиной в переборку, но взгляд не отвел и ответил честно. Ну… Почти.
— Я обменял бы тебя на запчасти для Корабля и продолжил миссию в одиночестве.
— Давно ты так беспардонно не врал, — насмешливо-укоризненно сказала неупокоеная компашка, в очередной раз сбивая меня с мысли. — Чего ты хочешь этим добиться? Проверяешь Блейка на прочность или хочешь, чтобы он тебя бросил? Так он не бросит. Он знает, что ты — тот еще засранец, но он сам такой, так что ничем ты его не удивишь.
      Я засунул чересчур разговорчивую ****обратию в глубокий сугроб и закончил начатое:
— Для этого я и взял тебя с собой, Блейк, — на крайний случай. Ты — последний выживший. Ты бы понял меня и не стал совать аннигилятор в гипердвигатель.
— Неважно, что ты натворил и скольких убил, чтобы выжить. Важно то, что когда ты остаешься совсем один, все теряет смысл, и если вдруг, по счастливой случайности или по злому умыслу, ты этот смысл обретаешь, то сделаешь что угодно, лишь бы не потерять его снова. Так что да, я тебя понимаю, — сказал Блейк. Помолчал и добавил: — Но я тебе не верю. Ты не такой, каким хочешь казаться. Так что когда я попросил бы тебя о последнем одолжении, и ты бы его выполнил, мы бы зашли в тупик.
— Нет ничего… — начал я, но он оплел мою шею хвостом и коснулся губами губ в невесомом поцелуе, опаляя прикосновением душу и усмиряя всех моих демонов разом:
— Я попросил бы тебя раскрыть твои прекрасные крылья и занялся бы с тобой сексом, серафим.
— И замерз бы насмерть.
— Я выучил матчасть, — притянул меня к себе вплотную Блейк. — И теперь я знаю, что если полюбишь серафима всем сердцем, а он полюбит тебя, то выживешь, даже если принадлежишь другой расе, так что я поставил бы свою жизнь на кон. И я бы выиграл!
— Слишком много «если», — выдохнул ему в губы я, унимая предательскую дрожь в крыльях. Все-таки признался мне в любви, засранец! — Я не стал бы рисковать тобой вот так… по-глупому.
— Любовь — это не глупость. Любовь — это жизнь, Вайс. Мы — последние выжившие, но это не значит, что у нас нет будущего. Мы с тобой и есть наше будущее! Счастливое будущее! Мы выжили не для того, чтобы чинить потроха вселенной. Это не наша цель, это всего лишь наша работа, и ее вполне может делать кто-то другой!
      Я прервал его искрами льда от моей ладони на затылке. Хватит с меня всего этого! Я не готов! Мне нужно время, чтобы все как следует обдумать. Блейк меня понял. Он всегда меня понимает. Отступил на шаг. Сжал руки в кулаки, склонил голову… и полыхнул так, что Дёрти, сидящий на диване в десяти футах от нас, взвизгнул и отскочил в сторону, а Блейк впечатал меня в стену и поцеловал в губы по-настоящему: жестоко, глубоко и жадно.
      Я ответил… а потом дернул крылом и превратил его в ледяной столб. Я же дал понять, что не готов! Нехрен на меня давить!!! Перевел взгляд на Дёрти и сказал, чеканя слова:
— За живого огневика награда больше, чем за кобеля лабрадора. Мы можем обменять на запчасти и топливо Блейка, но я хочу, чтобы ты знал: он — последний из своего рода, что бы по этому поводу ни думали человеки. Если они его поймают, то рано или поздно замучают опытами до смерти, и раса огневиков исчезнет с лица Вселенной. Это будет на нашей совести. Кровь Блейка будет на наших руках. Я к этому готов. А ты?
— Да как ты можешь такое говорить?! — схватился за голову потрясенный до глубины души Дёрти.
— Выбирай, человек. Прямо сейчас. Твой пес или твой… любовник.
— Ты не имеешь права заставлять меня выбирать!
— А ты имеешь?! Как меня в угол загонять, так ты первый, как самому решение принимать, так ты ни при чем?!
— Я не хочу никого и никому продавать. И не буду!!! Имей в виду: если ты отдашь торговцам Виля, я сдам им Блейка, — сказал Дёрти, прекращая истерить, прищуривая глаза и становясь тем, кем он и был — последним выжившим, переходить которому дорогу смертельно опасно.
      Вот и прекрасно. Я должен знать, что у него на уме, прежде чем приму решение.
— Не из мести, Вайс, а из расчета. Что бы ты сейчас ни говорил, я знаю, что ты сделаешь все, чтобы спасти Блейка. Вот тут-то я тебе и пригожусь. Как ты уже догадался, платой за мою помощь будет Виль. Целый и невредимый.
— Что мешает мне убить тебя прямо сейчас и не допустить всего этого?
— Не для того ты позволил мне проникнуть на шаттл, чтобы убить меня из-за ничего. Да-да-да, и не делай такое лицо! — сорвался на крик Дёрти. — Ты все подстроил! Сам! Я не смог бы пройти сквозь силовое поле, если бы оно не было настроено на всех живых без разбору. И приземлился ты не на другом конце планеты, а в жалкой версте от моего последнего убежища и на самом видном месте. Я нужен тебе, но еще больше тебе нужен Блейк и его огненная любовь. Ты знаешь, что он прав. Разреши ему помочь тебе. Разреши нам всем помочь тебе, ледяной ангел! Тебе же наплевать на все волшебные железки и мертвые планеты вселенной вместе взятые! Ты спас нас только для того, чтобы мы спасли тебя от самого себя!
— Да пошли вы все к чертовой матери! — рявкнул я.
      Дернул крылом, превращая Дёрти в ледяной столб, и вылетел из кают-компании в растрепанных чувствах. Вот уж не думал, что человек окажется настолько проницательным! Споткнулся о пса, рухнул на колени, да так на них и остался, накрывая лицо ладонями. Глаза жгло кислотой непролитых слез, а в душе мела метель. Я не хотел быть один — и вот результат. Я ведь знал, что так будет! Знал, что первое, что я почувствую по-настоящему, когда у меня снова появятся друзья, — это боль, а не радость. На хрена я все это затеял?!
— Лиизь. Хр-хр-хр.
      Теплый шершавый язык прошелся по моей руке. Я убрал ладони от лица и посмотрел в глаза сидящему напротив псу. Он в ответ вывалил свой розовый с сиреневым пятном язык и лизнул меня в нос. Несколько раз!
— Хлюп. Хлюп. Хлюп.
— Фуууу! — принялся остервенело вытираться я.
— Хр-хр-хр, — запыхтел в ответ любвеобильный засранец и плюхнулся на меня всей своей тушей, в итоге сползая на колени головой. Скосил на меня глаз и запыхтел с новой силой: — Хр-хр-хр.
— Скотина доверчивая, ну что ты ко мне пристал?! — попытался проглотить соленый ком в горле я, но не смог.
leonardo.ru
      Я слишком долго глотал все, что со мной происходило. Все, что я натворил. Все, кем я был. Кем я не хотел быть никогда! Боже ты мой, как же долго!!! Лед в моей душе треснул, и давно забытые эмоции хлынули наружу, снося все на своем пути. Я уткнулся лицом в белую шерсть пса и заревел, подвывая в голос, как самый распоследний придурок:
- Какая же ты все-таки скотина, Виль!
Часть 2
25 апреля 2021 г., 09:40
Глава 2
…
      Двое суток на корабле царила тишина. Точнее, царила она только там, где был я. Типа месть мне за то, что я всех заморозил. А я что? Я ничего. Нефиг меня тормошить было! Болтал со мной только Виль, которому на наши разборки было глубоко фиолетово. Гладят, тискают, кормят, чешут — вот оно счастье.
      Я смотрел на него и страшно ему завидовал. Ну почему чем больше мозгов, тем больше заморочек? Жил бы себе как все, сдох бы как все и… На этом мысль обрывалась, потому что я — не все. Я выжил, черт побери! Мало того, нашел смысл жизни и…
— Вайс, а ты чернокрылый или белокрылый серафим? Едва заметное мерцание за твоей спиной никак не помогает ответить на этот вопрос.
      Я вздрогнул от голоса за спиной. Дёрти. Как он это делает, а? Подкрадывается совершенно бесшумно!
— Чтоб ты понимал, Блейк прямо-таки сгорает от желания узнать правду, так что на пару с ним мы…
— Да какое вам дело до того, какого цвета у меня крылья? — возмутился я, поворачиваясь к Дёрти лицом.
— Белокрылый серафим на черном рынке стоит баснословных денег. Вдвое дороже огневика и кобеля первородного лабрадора вместе взятых, — прижал к груди очередной древний, жестоко поюзанный планшет Дёрти.
— Это ты в планшете вычитал?
— Ага. Только тут не написано, почему ты стоишь так дорого.
— Потому что писал статью, которую ты читаешь, идиот, ничего не понимающий в серафимах, — сказал я и понял, что попался на удочку человека, как последний дурак. — Черт побери, ты меня провел!
— Не сердись, — рассмеялся Дёрти, подходя ко мне на неприемлемо близкое расстояние. Протянул руку, коснулся кончиками пальцев моего лица и расплылся в восхищенной улыбке: — С каждым днем ты становишься все красивее, белокрылый. Боюсь представить, каким ты станешь, когда полюбишь Блейка всем…
— Не собираюсь я никого любить! — отвел его руку я.
— Ты уже любишь, — раздалось уверенное от двери. Блейк! Только его мне сейчас и не хватало. — Но я не буду заниматься с тобой сексом, пока ты этого не поймешь. Жить-то хочется.
— Вас обоих заморозить еще разок? Для профилактики, — ласково улыбнулся им я.
      Дёрти сдуло из рубки, а Блейк понимающе ухмыльнулся, подошел ко мне и привычно оплел хвостом мою шею, предупреждающе поднимая руку вверх:
— Я пришел не о любви с тобой разговаривать, а по делу. Просто к слову пришлось.
— И что это за дело?
— Ты придумал, где мы возьмем деньги на ремонт при условии, что никто никого никому не продает?
— Нет. Я жду, когда это сделает Дёрти, — сказал я. — У него испытательный срок заканчивается через три недели, а толку от него никакого, один сплошной вред!
— Не ворчи. Он прошел твою проверку, отказавшись продавать как своего пса, так и меня, и за одно это заслуживает всяческого уважения, — хмыкнул Блейк, увидел мое лицо и сменил тему: — Ладно-ладно, я понял. Вернемся к ремонту.
— Отличная мысль.
— Так вот, пока ты на нас дулся, мы прошерстили Чумной список и нашли пару-тройку планет, где чисто теоретически можно найти оборудование для ремонта запчастей как терраформатора, так и Корабля.
— Дёрти предлагает найти оборудование и сделать новые железки взамен старых самим? — переспросил я. Такая мысль никогда не приходила мне в голову.
— Он сказал, что мы можем начать с двигателя, который и не думает умирать, а просто поизносился. Как ни странно это звучит, но за миллионы лет существования разумные в деле производства качественных железок недалеко продвинулись. Никому ненужного железа на заброшенных заводах мертвых планет больше, чем звезд во вселенной, как и нетронутого оборудования. Мы можем воспользоваться всем этим добром даром. Я с ним согласен.
— Твой не слишком умный подельник понимает, что запчасть для двигателя космического корабля — это не винтик для планшета, а нежить — не его любвеобильный лабрадор?
— Его очень-очень умный подельник все прекрасно понимает, — влез в разговор вернувшийся Дёрти. Неугомонный, а? Весь в своего пса! — Поэтому мне понадобилось так много времени на то, чтобы найти подходящие планеты.
— Подходящие для чего? Для самоубийства? — уточнил я, в красках представляя, что с нами сделают зомби, если мы запустим грохочущее оборудование и проторчим возле него хотя бы несколько часов.
— Вайс, я все просчитал! Мы успеем сделать то, что нам нужно. Клянусь! Ты дал мне два месяца, чтобы доказать, что я достоин стать полноценным членом экипажа. Я этим сейчас и занимаюсь. Если не хочешь помогать, так хотя бы не мешай!
— Дадим ему шанс? — щекотнул кончиком хвоста мое ухо Блейк. — В конце концов, мы в любой момент можем все бросить и свалить.
      Я посмотрел на абсолютно уверенного в своих силах Дёрти и уступил:
— Я дам тебе шанс, человек, но ремонт мы начнем не с двигателя и даже не с кислородной станции, о которой ты должен был подумать в первую очередь, потому что скафандр для собаки на Корабле отсутствует как класс, а со спейсера.
— Это старое, тихоходное и разбитое в хлам корыто невозможно отремонтировать, поэтому шаттл у нас будет новый. Куда круче того, что был. Вам он точно понравится.
— Смелое заявление. И где мы его возьмем?
— Заберем с моей планеты.
— «Отобьем у нежити» ты хотел сказать? — насмешливо уточнил я.
— Ну…
— Что «ну», Дёрти? Раз ты на своем крутом шаттле сам не улетел, значит, тебе помешали это сделать зомби. Больше просто некому.
— Если ты все и так знаешь, зачем спрашиваешь? — обиженно нахохлился он.
— Я НЕ знаю, поэтому и спрашиваю. Много нужно будет перебить нежити, чтобы до корабля добраться?
— Понятия не имею, но думаю, вдвоем вы справитесь, — пожал плечами Дёрти. — Не переживайте, нам не придется таскаться по планете пешком. Я приведу вас прямо к шаттлу, потому что точно знаю, где он находится.
— Битва с нежитью за неизвестный спейсер не входила в список наших первостепенных задач, господа, — проворчал Блейк.
— Все вопросы к Вайсу, — перевел стрелки человек. — Я тут ни при чем.
      Я подумал-подумал и таки дал добро на эту откровенную авантюру. Выбора-то все равно не было, а эта попытка добыть бесплатный шаттл была ничем не хуже любой другой. Настораживало слишком честное лицо Дёрти, но мы возьмем его с собой, так что если и влипнем, то все вместе.
…
— Это что?
— Шаттл. Типа.
      Мы с Блейком с комментариями не нашлись. Гигантское ржавое ведро, которое Дёрти назвал «типа шаттлом», выглядело в сто раз кошмарнее той груды лома, в которую превратился наш верный спейсер, и ни при каких раскладах не могло выйти в космос. Оно гордо лежало посреди огромного, явно наспех возведенного ангара и не разваливалось только потому, что с двух сторон его придерживали лапы гидравлических трапов.
leonardo.ru

— Эта нелепая помесь беременной тарелки с вилкой абсолютно и однозначно мертва. Дёрти! Какого хрена?! Ты зачем нас сюда притащил?! — первым отмер Блейк и направил аннигилятор на делового до невозможности человека. — Я тебя развею за такие шутки!
— Это не шутка, — отмахнулся от него тот, неуклюже спрыгивая с верхнего уровня технических трапов на средний и заметно прибавляя темп, несмотря на крайне неудобный скафандр. — Я бы не выжил, если бы не Бегемот. Шевелитесь, здесь таскается чертова куча зомби! Они вынудили нас с Вилем покинуть это замечательное место за пару месяцев до вашего прилета.
— Ты притащил нас на свою планету, чтобы поностальгировать? — мрачно спросил я, отмахиваясь катаной от парочки мертвяков, провалившихся в ангар вместе со стеклянной крышей, которую мы разбили при посадке: спасательные капсулы — это вам не имперский штурмовик, куда захотели — туда и упали.
      Когда мы стартовали, я искренне надеялся, что скафандрами для экстренного возвращения на Корабль нам пользоваться не придется, но, видимо, ошибался. Понять бы еще, на что надеется Дёрти, и куда он нас тащит.
— Было бы по чему ностальгировать, — отмахнулся Дёрти, останавливаясь возле неприметной двери в ржавом боку Бегемота, которая на его попытки ее открыть никак не отреагировала. — Вот же! Зараза, давай, открывайся!
— Чего ты там возишься! — прорычал Блейк и пнул по двери с такой силой, что она слетела с петель и рухнула во чрево Бегемота. — Вооот! Другое дело!
— Сдурел?! Она же…
      Бах! Бух! Хрясь! Дрррррын! Бзденьк! До пола ангара было футов пятьсот, и эта гребаная дверь пролетела их все, собрав по дороге абсолютно всё, что могло издавать громкие звуки, скрежетать, разбиваться и падать.
— Спец по выживанию, ничего не скажешь, — насмешливо-укоризненно посмотрел на смутившегося Блейка я.
— Ну… Лажанул. Бывает, — пожал плечами он и поспешил занырнуть вглубь. — Твою ж мать, вот это сюрприз!
      Я шагнул за ним и остолбенел: посреди Бегемота на пятисотфутовой платформе в окружении моря нежити лежал хищный трезубец имперского штурмовика, покрашенный в черно-красные цвета пиратов Одноглазого Джо.
— Однако…
— Вы не первые пришельцы на моей планете, — сказал Дёрти, облокачиваясь на поручни ненадежной сетчатой лесенки-платформы, опоясывающей внутренности Бегемота по кругу, и благоговейно-восторженно уставился на штурмовик, повергающий в ужас подавляющее большинство обитателей Вселенной одним своим видом.
      Мастерски исполненное сочетание обманчивой легкости, невероятной маневренности, запредельной скорости и беспощадной свирепости; неповторимый облик, полный смертельной угрозы и абсолютного всевластия; уникальное оружие, хитро спрятанное на всей поверхности острейших, изогнутых тетивой крыльев, которыми, по слухам, можно было протаранить не самого маленького размера космическое судно насквозь без особых проблем — всем этим и был легендарный имперский штурмовик, пилотами которого становились только лучшие из лучших.
      Символ императорской власти. Непревзойденное творение великого оружейного мастера Ка-Лашни-Коо — последнего чернокрылого серафима, известного человечеству, канувшего в небытие вместе со всей технической документацией после постройки тридцатого штурмовика. Никто его успех повторить так и не смог, а за документацию имперскими властями, конечно же, была обещана награда. Мы с Блейком о сокровищах, потеряшках и всяких прочих вещах, за которые можно было получить деньги, знали очень много всего интересного, но в этом длинном списке имперского штурмовика не было и в помине. Может, потому что его бы никто и никогда императору не вернул?
— Я же говорил, что вам понравится. Красавец, да? — отмер Дёрти.
— Ещё какой! — выдохнул я.
      Трехмерные картинки — это одно, а реальность — совсем другое! Этот потрясающий корабль был создан не для человеков. Я увидел это, почувствовал всем своим нутром и безумно захотел взмыть на нем в небо. Зомби вокруг штурмовика заволновались и мигом привели меня в чувство. Я аж зубами заскрежетал. Ну почему у меня вечно как в поговорке: глаз видит, да зуб неймет?
— Мы с Вилем почти год жили здесь как короли — запасов еды и воды в Бегемоте было на целую толпу, а потом я попытался подорвать один из люков шаттла, чтобы проникнуть внутрь, — сказал Дёрти. — Это стало трагической ошибкой: на нем не появилось даже царапины, а на звук приперлась огромная армия зомби и в одночасье похоронила все мои мечты покинуть планету.
— Тебе повезло, что ты внутрь не попал, — почесал аннигилятором лоб Блейк. — На штурмовиках установлены криогенные капсулы, чтоб солдат-берсерков только по назначению использовать. Типа очнулись за полчаса до операции — выполнили задание — и баиньки. И так весь контрактный год. Если бы хоть один из них проснулся, тебе бы пришел конец.
— Жесть какая, — передернулся Дёрти.
— Но этот штурмовик императору не принадлежит, — сказал я и отправился наворачивать круги вокруг добычи, стараясь не думать о том, что будет, если настил под нами проломится, ибо количество нежити внизу не поддавалось исчислению. — Его переделали под себя пираты.
— Они могли воспользоваться капсулами, когда поняли, что дело дрянь, — и не подумал следовать моему примеру Блейк, оставшийся стоять возле дверного проема на пару с человеком. — Если экипаж жив, нам придется его убить.
— Мы можем оставить людей здесь, на планете, — сказал Дёрти.
— Чтобы они выжили, нашли способ сообщить о своем местонахождении подельникам, а потом всей пиратской ордой устроили нам веселую жизнь? — развеял в пыль заинтересовавшуюся голосами над головой кучку весьма агрессивной нежити Блейк. — По прошлой жизни соскучился, что ли?
— Мы мародеры, а не убийцы, — нахохлился Дёрти.
— Не льсти себе. Если бы мы не были убийцами, то сейчас здесь бы не стояли.
— Мы должны дать им шанс выжить!
— Мы должны выжить сами.
— Нельзя убивать людей просто потому, что нам приглянулся их транспорт!
— Откуда ты такой правильный взялся на нашу голову! — возмутился Блейк. — Тебя что, никогда не пытался убить тот, кого ты спас из лап зомби, через минуту после спасения?
— Нет, но это не значит, что я ничего не понимаю в жизни.
— Пираты Одноглазого Джо — это тебе не воспитатели в детском саду, умник. У них руки по локоть в крови живых. Живых, а не мертвых!
— Мы можем отдать их в руки правосудия!
— Заткнитесь вы оба! — оборвал разошедшихся не на шутку философов я, заканчивая обход. — Когда мы были здесь в последний раз, Корабль сказал, что на планете всего двое живых, и мы их нашли, так что вероятность того, что внутри штурмовика нежить — девяносто девять процентов.
leonardo.ru

— Криосон — это не-жизнь, так что Корабль мог ошибаться, — сказал Блейк. — В любом случае надо быть настороже.
— Мы всегда настороже, — потянулся почесать зудящую в предчувствии скорых неприятностей лопатку я, наткнулся рукой на бронь скафандра и грязно выругался вслух.
— Тебе без меня никуда, — рассмеялся Блейк и нырнул хвостом по моей шее на спину.
      Он свой скафандр оставил возле спасательных капсул. Жарко ему в нем, видите ли, и неудобно. Как будто мне в этом угробище удобно! Это же не легкий экзоскелет броневых мышц штурмовиков, а неуклюжая бродилка для разведчиков Глубокого космоса, оснащенная портативным двигателем, способным вернуть владельца на космический корабль с любой точки любой планеты.
      Я блаженно зажмурился от ласкового почесывания на лопатке и едва за это не поплатился, потому что сквозь выбитую дверь к нам ввалились гости — с десяток вполне прилично сохранившихся и очень голодных зомби. Я перекинул парочку через перила и отступил — настил угрожающе заскрипел и накренился.
— Хуже точно не будет, — сказал из-за моей спины Блейк и развеял аннигилятором пролет настила между мной и нежитью, роняя одних зомби на головы других.
— Ты только что отрезал нам путь к отступлению, — хмуро посмотрел на него я.
— Мы не будем отступать. Я не уйду отсюда без добычи, Вайс. Этот штурмовик — подарок богов! С ним нам никакая нежить не страшна.
— До того момента, как нежить станет нам не страшна, нужно еще дожить. Предлагаю перестать мечтать о прекрасном будущем и вернуться в кошмарное настоящее. Как мы попадем на штурмовик, м? Есть идеи?
— Идеи — это не по моей части, — немедленно слился Блейк.
— Дёрти?
— А что Дёрти? — спрятался за широкую спину Блейка тот.
— Ты должен был привести нас прямо к шаттлу, — мрачно сказал я.
— Я и привел. Вот он, прямо перед нами.
— Двести футов, битком набитых голодными зомби, не в счет?
— Битва с нежитью — это ваша задача. Как снаружи шаттла, так и внутри.
— А как мы попадем внутрь, если ни один из люков открыть не удалось?
— Понятия не имею, — развел руками Дёрти. — Я — отсталый абориген, вы — опытные космические мародеры, вам шаттл и угонять, а я буду смотреть и учиться.
— Эй! Этого не было в описании задания! — возмутился Блейк.
— Нового шаттла у вас тоже не было, как и денег на его покупку, так что прекращайте пререкаться и начинайте действовать. Меня армия зомби под нашими ногами страшно нервирует!
— А меня нервируешь ты, жучило! — выругался я, кое-как запихивая катану за спину. Скафандр, скотина такая, был для подобных манипуляций не предназначен. — Ты знал все наперед, но промолчал, понимая, что мы в пекло не полезем, если не будем на сто процентов уверены в том, что сможем на шаттле улететь!
— Но мы же улетим? — преданно посмотрел на меня Дёрти.
      Вот же гаденыш! Хорошо, что я с самого начала его честному лицу не поверил и подготовился к экспедиции как следует. Протянул руку Блейку:
— Давай покажем этому хитрому человечишке, как работают профессионалы.
— И начнем с объятий? — хмыкнул он, делая шаг и обнимая меня за плечи рукой. — Жаль, что ты в скафандре. Когда еще удастся с тобой так страстно пообниматься?
— А мне не жаль, — спрятал улыбку я, активируя шлем и включая двигатель ранца. Обнял Блейка покрепче и одним красивым прыжком переместил нас на штурмовик. Оглянулся на восторженно охнувшего Дёрти и крикнул ему насмешливо: — Правило первое, ученик: не трогай нежить, она и не завоняет. Мы на штурмовике, очередь за тобой.
— И кто из нас жучило? — рассмеялся Дёрти. Завозился, активируя шлем своего скафандра. Присел-встал.
— Ты скажешь ему о том, что двигатель надо переключить в планетарный режим и убрать его мощность до минимума? — с неподдельным интересом в голосе спросил меня Блейк.
— Нет. Он же учиться хотел. Вот пусть и учится.
— Несладко ему придется с таким-то учителем.
— Он сам напросился, — отмахнулся от напарника я и насладился феерическим шоу, которое началось с пробитых Дёрти крыш Бегемота и ангара, продолжилось его эффектным возвращением с горизонтальным полетом по головам зомби и закончилось сокрушительным падением в тридцати футах от штурмовика.
— Ну вы и гады! — простонал Дёрти, когда мы отбили его у нежити и затащили на верхнюю палубу. Оперся о броню штурмовика ладонями, деактивировал шлем и откашлялся кровью. — Я чуть не умер!
— Не умер же, — пожал плечами я.
— Могли бы и предупредить, что с двигателем все не так просто, как кажется, — выдохнул Дёрти и лег на спину, раскидывая руки и ноги в разные стороны. — Уффф!
— Ты не спрашивал.
— Я же не знал!
— Теперь знаешь.
— Вайс, ты кошмарный учитель.
— Какой есть. И вообще, где твоя благодарность?
— Благодарность? За что?! — завозился Дёрти и сумел-таки встать на ноги.
— Ты попал на шаттл живым и здоровым, — сказал я.
— О том, чтобы ты попал на него целым и невредимым, уговора не было, — насмешливо добавил Блейк.
— Но… а… хм… кхм… черт… — задумался Дёрти. Помолчал. — Жестоко, но…
— Вот именно. Ты можешь умалчивать о важных деталях и менять условия сделки с кем угодно, но только не с нами, человек, — заморозил воздух вокруг него я. Не ради мести, а для пущего воспитательного эффекта. — Запомни это раз и навсегда.
— Простите, ребята. Я не со зла, правда! — поник головой Дёрти в очевидном и чистосердечном раскаянии. — Если с детства учат разгребать жар чужими руками, это въедается в…
— Предлагаю на этом обучение закончить и перейти, наконец, к тому, зачем мы сюда пришли, — перебил его Блейк, обвязываясь веревкой и начиная спуск к люку аварийного выхода на отвесном боку центральной части штурмовика. — Вайс, будь наготове.
— Я всегда наготове, — сосредоточился на важном я, вынимая электронные отмычки и медленно спускаясь к напарнику на едва управляемом двигателе ранца скафандра, который для таких тонких маневров предназначен не был.
— А мне что делать? — подал голос Дёрти.
— Ждать, — переглянувшись, хором ответили мы с Блейком.
      Вскрыли люк, вломились в штурмовик и запустили Дёрти внутрь только после того, как закончили зачистку всех основных помещений. Я избавился от ненавистного скафандра и отправился в кабину разбираться с управлением; Дёрти, вооружившись сервисным планшетом, ушел проверять техническое состояние корабля, а Блейк, со счастливым рычанием облачившись в экзоскелет берсерка, сбросил тела упокоенной нами нежити на неупокоенную и продолжил прочесывать штурмовик, в надежде отыскать все пиратские тайники до единого, чтобы через десять минут вызвать меня по внутренней связи скрипучим:
leonardo.ru

— Вайс, ты должен это увидеть.
…
      Потайная каюта. Десять человек в анабиозе. Лишний груз на моем корабле, от которого следовало избавиться. Очередная кровь на моих руках. Волна отвращения и отчаяния накрыла меня с головой. Сколько раз я обещал себе, что никогда больше не буду убивать живых? Не счесть. И вот опять. Выбор без выбора. «Мы мародеры, а не убийцы». Слова Дёрти всплыли в памяти, и я замешкался. Может, он прав? Может, эти человеки заслуживают шанс на спасение?
      Я считал программу на первой из капсул — пробуждение через сутки после того, как корабль покинет эту планету. Умно. Расслабившихся спасителей можно брать голыми руками. Это человеков не красило от слова совсем. Я стер программу, открывая створки. Судя по нашивкам капитан. Отлично. Он мне и нужен. Я сделаю то, чего никогда не делал с человеками, в первый и последний раз, уж больно тяжело это мне дается.
— Вайс, ты что творишь! — возник за моей спиной Блейк. — Не буди их! Эти ублюдки убьют нас, не моргнув глазом!
— Не мешай ему! — оттолкнул его от меня Дёрти, прискакавший к тайнику одновременно со мной.
— Заткнитесь вы оба! — прихватил под затылок просыпающегося человека я.
      Прикрыл глаза. Прислушался к его снам и мыслям… Нырнул в его воспоминания с головой… и едва не захлебнулся тошнотой и ужасом от того, что творил он и вся его команда.
— Вайс? Вайс! Ты в порядке?
      Горячий хвост обвился вокруг моей шеи, я открыл глаза и посмотрел Блейку в лицо. Он грустно усмехнулся, как всегда понимая меня без слов:
— Может, я?
— Ты не видел того, что он творил. Что все они творили!!! Это мое решение, мне его и исполнять.
— Я увидел твое лицо, и этого достаточно. Разреши мне…
— Нет. Я сам. Открой все капсулы.
— Эй, ребята, вы о чем? — вклинился между нами Дёрти.
— Ты хотел отдать этих человеков в руки правосудия, не так ли? — перевел на него взгляд я, вынимая катану из ножен.
— Так. Это лучшее, что мы можем сделать, — побледнел он, отступая.
— Твоя совесть чиста, Дёрти. Ты отдал их в руки правосудия.
— Но как… почему…
— Все готово, капитан, — вернулся ко мне Блейк.
— К чему готово?! — откровенно запаниковал Дёрти.
— Правосудие здесь я, человек.
      Шаг вперед. Хрусть. Кровь на клинке.
      Шаг вперед. Хрусть. Кровь между глаз спящего человека.
      Шаг вперед. Хрусть. Кровь на моих руках.
      Шаг вперед. Хрусть. Кровь на моей душе.
      Шаг…
— Я не могу на это смотреть! — зарычал Блейк, вскидывая аннигилятор, и разнес в пыль остальных.
      Дёрти оперся рукой о стену и блеванул. Я дождался, пока его перестанет выворачивать наизнанку, заставил поднять голову окровавленным острием катаны на кадыке и сказал, глядя прямо ему в глаза:
— Если я еще хоть раз увижу то, что увидел в голове того человека, от всего человечества останется только пыль. И от тебя в том числе! Кля…
— Не будем принимать поспешных решений, напарник.
      Вкрадчивый, почти кошачий голос Блейка, перебивший меня, его жестокая рука на моем плече и умиротворяюще поглаживающий хвост на моей шее подсказали мне, что я был на грани срыва.
— Дёрти хотел как лучше, понимаешь? Он до сих пор верит в сказки про справедливость, милосердие и способность меняться к лучшему. Нельзя судить обо всей расе по отдельным ее представителям и нельзя убивать блаженных, ведь их устами глаголет истина. Ты столько раз повторял это мне! Вспомни, Вайс. Угомонись и перестань уже нас пугать.
      Я опустил катану, развернулся и уткнулся в могучую броню груди Блейка лицом.
— Уффф! — на три голоса выдохнули мы, и на этом инцидент был исчерпан.
…
— Вайс, прекращай! Меня скоро стошнит!
      Я не обратил на стонущего в соседнем кресле Блейка ни малейшего внимания. Штурмовик — это вам не тихоходный старичок-спейсер, как его ни крути. А я крутил. Да еще как! Прочитанное в голове пиратского капитана помогло разобраться с управлением штурмовика в рекордно короткие сроки, и мне прямо-таки не терпелось испытать эту чумовую зверюгу в деле.
— Вайс, я кому сказал?!
      Рррых! Я взмыл вертикально в небо, в считанные секунды достигая термосферы, и рухнул обратно, выводя штурмовик из пике в паре метров от поверхности планеты и оставляя за собой черный след из пепла нежити, упокоенной раскаленным корпусом и двигателями. Пробил орудиями дыру в упавших небоскребах, винтом втиснулся в игольное ушко, на мгновение складывая крылья штурмовика, и закрутил в небе спиральную восьмерку бесконечности, кайфуя по полной.
      Дополнительные панели управления возникали справа и слева от меня по мере того, как я входил в раж. О них капитан пиратов, как и, я уверен, все человеки до него, не имел ни малейшего понятия. Да если бы и имел! Символы на панелях не смог бы расшифровать никто, кроме серафимов. Очередная мертвая петля привела меня к океану, в который я занырнул без всяких колебаний. Прошил крылом затонувший линкор насквозь и снова взмыл в небо. Я знал! Я знал, что этот…
— Ваааайс! Я вотпрямщас блевану…
      Я очнулся, кинул взгляд на белого, как айсберг, Блейка, судорожно дергающего кадыком, и немедленно прекратил баловаться.
— Извини, увлекся.
— Твое счастье, что Дёрти с самого начала в криокапсулу самоупаковался, а то бы…
— Не продолжай, — передернуло меня.
— И ты не продолжай, я тебя умоляю, — простонал Блейк, потихоньку возвращая себе нормальный цвет лица. — До сего дня я был уверен, что у меня с вестибулярным аппаратом все в порядке. Ты доказал, что я жестоко ошибался.
— Когда ты так говоришь, я чувствую себя извергом.
— Ты не изверг, ты серафим — и этим все сказано. Лучше бы ты на своих крыльях так рассекал.
      Я перевел штурмовик на автопилот и отвернулся к сервисной панели, скрывая лицо. Если бы все было так просто! Но просто не было. И не будет. Я с этим смирился. Ну. Почти.
— Вот я дурак, — после продолжительного молчания сказал Блейк, подлетая ко мне вместе с креслом близко-близко и оплетая хвостом мою шею. Обнял со спины. Выдохнул понимающим теплом в затылок: — Ты не «не хочешь» летать. Ты не можешь.
— Сменим тему.
— Ну уж нет. Поговори со мной, пожалуйста! Расскажи о себе хоть что-то!
— Ты и так знаешь слишком много, — накрыл его смуглую, почти черную руку своей я.
      Пустота в моей груди под ней причиняла невыносимую боль. Этого я не понимал. Как может болеть то, чего больше нет? А оно болело и с каждым днем все сильнее.

— Я не знаю почти ничего, а потому не могу тебе помочь.
— Мне не нужна помощь.
— Нужна! Расскажи, почему ты не можешь летать? Вместе мы придумаем, как все исправить.
— Я не говорил, что не могу летать.
— Не говорил, — согласился Блейк, прижимаясь губами к моему виску и обнимая еще крепче. — Но и не летал.
— Летал, — абсолютно честно ответил я, изящным финтом выворачиваясь из его рук. Встал перед ним, прихватил за затылок, заставляя смотреть мне в лицо: — Пока ты в моей жизни не появился.
— Но как… При чем здесь я?! — ахнул в изумленном неверии Блейк, откидываясь на спинку кресла и даже отлетая от меня на пару шагов, чего я, собственно, и добивался.
— Учи матчасть, огневик.
— И ты называешь Дёрти изворотливым гаденышем? А сам-то ты кто? — зашипела на меня чертова компашка рулевых, как всегда возникая в моей голове в самый неподходящий момент.
— Чем вы опять недовольны? Я сказал ему чистую правду!
— Ты вырвал ее из контекста и превратил благодарность в обвинение!
— До тех пор, пока Блейк не перелопатит чертову кучу информации и не сделает правильные выводы, мне его допросы не грозят.
— Но он будет чувствовать себя виноватым, хотя виноват во всем ты.
— Это его проблемы.
— Какой же ты все-таки… гаденыш!
— Я выучу матчасть, Вайс, — опалил меня жаром Блейк, вставая с кресла. — И тогда мы поговорим на равных.
      Ангар прилета Корабля распахнул перед нами шлюз, в кабину ввалился Дёрти, и мы занялись решением насущных проблем, оставляя выяснение отношений на потом.
…
— Тилитиль… Тилитинь…
      Звонок в дверь моих покоев и не подумал отрывать меня от тяжелых раздумий — в одном из потайных трюмов штурмовика Блейк обнаружил награбленное, которое с одной стороны стоило чертову кучу денег, а с другой — стоило нам головы, и я никак не мог решить, что с ним делать. Выкинуть его в открытый космос рука не поднималась, а оставлять в тайнике было чревато. Мало ли что со штурмовиком может приключиться. Я бы не морочился так сильно, если бы дело не касалось всеми, конечно же, любимого императора лично. Лучше сто раз перебдеть, чем один раз недобдеть, учитывая то, что мы с Блейком в силу своего происхождения ни при каких раскладах не выйдем из его покоев живыми.
      Речь шла о много лет назад пропавших вместе с Бастардом цацках императорского семейства, которые до сих пор со страшной силой искали официальные власти. Награда за их возвращение была обещана космическая, однако никто из охотников за сокровищами, авантюристов всех мастей и расцветок и даже пиратов их искать (или продавать найденное) не торопился, потому что наградой вполне могли стать не деньги, а чудовищные пытки.
      Благодаря Искре когда-то вечно молодой, а ныне не пойми какой (генная и пластическая инженерия ему в помощь) император жил вот уже триста лет и умирать (вроде как) не собирался. Наплодил кучу детей, наплодивших кучу внуков и правнуков, регулярно стравливал их всех между собой и наслаждался жизнью по полной. Прямые наследники давно уже поубивали друг друга, и только Бастард — первый сын императора, родившийся от служанки за год до рождения официального наследника, — оставался тем самым человеком, который имел реальные права на трон. Он это прекрасно понимал, а потому сбежал из дворца вместе с женой, парочкой первородных лабрадоров и половиной императорской сокровищницы в придачу, как только ему подвернулся удобный случай, чтобы дождаться смерти отца в безопасности. Тот, кто принесет сокровища во дворец, должен будет крайне правдиво ответить на все вопросы императора, желающего любой ценой вернуть домой не цацки, а беглого Бастарда и первородных лабрадоров. Зная любовь императора к пыткам и правдивым историям, желающих подставиться под его нож не находилось.
      И вот, Блейк находит цацки на штурмовике, который его последний капитан выиграл в карты у своего коллеги-подельника всего за пару месяцев до возникновения неисправности в системе управления, при выходе из гиперпространства забросившей корабль не на пиратскую базу, а на планету из Чумного списка. Пираты поняли, куда попали, только после того, как один из отправленных на разведку вернулся ни с чем, а потом обернулся зомби во сне и покусал остальных.
      Я прочесал воспоминания капитана от и до первым делом. Он понятия не имел, что на его корабле императорские цацки. Тот, кто владел им до него, ни за что не поставил бы его на кон, если бы знал о таком опасном грузе, а это означало, что никто из пиратов ни о чем не знал. Или наоборот… Предыдущий владелец знал о цацках и потому так легко с бесценным кораблем расстался? Жаль, что судовой журнал на штурмовиках отсутствовал как данность, он бы многое мне прояснил.
      Однако на этом странности не закончились. Я прошерстил всю доступную информацию в Сети и с удивлением обнаружил, что в тридцатке имперских штурмовиков наш экземпляр отсутствовал! Паззл рассыпался напрочь. Не мог же император сам прятать ото всех свои же сокровища! Или мог? У меня аж извилины в мозгу инеем пробило. Если Бастард и его потомки теоретически живы, то потенциальные наследники хотя бы часть сил, но изведут на их поиски, тем самым отвлекаясь от императора и беспрестанных попыток его убить. Если Бастард мертв (возможно убит самим императором при попытке побега), то тот, кто привезет сокровища, станет первым из цепочки тех, кто, сами того не желая, раскроют правду и развяжут наследникам руки. Это означало только одно — за неудачливым владельцем сокровищ будут гоняться все имперские ищейки вселенной вместе взятые, чтобы поймать и вывернуть его мозги наизнанку.
      Я объектом еще одной охоты становиться не хотел категорически, а потому тупил, лежа на кровати и глядя в потолок. Что делать с цацками? Спрятать на Чумной планете? А где гарантия, что наш тайник не разнесет свихнувшийся спутник или еще какая нечисть? Перепрятать на Корабль? А если в сокровищах спрятан датчик слежения или еще того хуже — спот удаленного управления? Ну уж нет. Корабль — не вариант. Если о терраформаторе узнает хоть одна живая душа, Конец света наступит не только на Чумных планетах. Надо бы все в штурмовике прошерстить. Что-то же направило пиратов на Чумную планету!
      Мы не стали рассказывать обо всем этом Дёрти. Меньше знаешь — крепче спишь. У него и без императорских склок дел по горло плюс бесценная псина на руках в придачу.
— Тилитиль… Тилитинь…
— Кого принесла нелегкая? — выругался я, взглянув на часы. Полвторого ночи!
— Тилитиль… Тилитинь… — не унимался звонок.
      Я открыл дверь и растерялся: стоящий за ней Блейк был пьян настолько, что не падал только потому, что опирался плечом на косяк. Ноги его держать отказывались наотрез.
leonardo.ru

— Привет — ик — неприступный — ик — ты мой красавч — ик! — расплылся в восторженной улыбке полного идиота он, отлепился от косяка, шагнул внутрь… запутался в ногах и рухнул на пол, перегораживая дверь. — Упс.
— Какого черта ты так нажрался?! — зашипел я, подхватывая его подмышки и затаскивая внутрь. Не оставлять же это безголовое и безответственное тело на пороге!
— Дёрти — ик — прихватил с планеты свои запасы алкоголя. Ик! — решил помочь мне со своей транспортировкой Блейк, но сделал только хуже, потому что итогом его возни стало наше падение на постель в обнимку, чем немедленно воспользовался его подлый хвост, намертво приклеившийся к моей шее. — Я решил их продегустировать и — ик — он тоже. Вот мы и — ик — нажрались!
— Дёрти, говоришь? — немедленно заледенел я.
— Ты такой сексуальный — ик — когда ревнуешь, — понизил голос до кошачьего мурлыкания Блейк, обнял меня и уткнулся губами в мое ухо. — Я буду постоянно — ик — давать тебе поводы — ик — для ревности. Просто чтобы кончать — ик — от одного твоего вида, любимый — ик — мой.
— По-другому никак? — напряженно улыбнулся я, с трудом усмиряя желание немедленно выкинуть Дёрти в открытый космос. — Ужас как не люблю, когда мною манипулируют.
— Только если ты готов признаться мне в любви и заняться со мной сексом, — навис надо мной Блейк: огненный, влюбленный в меня по самые кончики ушей и абсолютно искренний. — Я готов рискнуть. Прямо сейчас! А ты? Ик!
— Я не готов, — провел руками по его шикарному телу от шеи до самой задницы я, впервые чувствуя непреодолимое желание к нему прикоснуться.
      Запустил руки под ткань брюк, сжал стальные полупопия, вызывая хриплый стон, и поцеловал в губы, зная, что этого будет достаточно для того, чтобы Блейка отпустило. Он ответил на поцелуй, перехватывая инициативу, притерся к моему бедру стояком и содрогнулся в судороге накатившего облегчения. Я обнял его и затих, наслаждаясь горячей кожей огневика под своими холодными ладонями, острым, терпким ароматом страсти и прикосновениями. Я так давно ни к кому с желанием не прикасался, что совсем забыл это потрясающее ощущение разделенного на двоих одиночества.
— В следующий раз ты так легко не отделаешься, — на удивление трезво прошептал Блейк, сползая губами к моему уху, и отключился.
— Твою ж налево! — охнул я и не слишком вежливо скинул его тяжеленную тушу на постель. — Уффф.
      Блейк плюхнулся на спину, раскинул ноги и руки во все стороны и, скотина такая, едва не снес меня на пол. Я взвесил все за и против, плюнул на «против» и примостился с ним рядом. Ничего он мне, как и я ему, ночью не сделает, а утром… Утром я взорву его похмельный мозг нуднейшей в мире нотацией, чтобы исполнять подобное ему больше никогда в жизни не захотелось.
…
      Утром я Блейка в постели не обнаружил. Списал накатившее на меня разочарование на провалившуюся месть, разделся, зашел в душевую кабину… и буквально напоролся на стоящего в ней Блейка.
— Мы побывали в бесчетном количестве передряг, но я ни разу не видел тебя полностью обнаженным, — сказал он, смахивая с лица капли воды. Склонил голову набок, медленно опуская взгляд с моего лица вниз и опаляя меня огнем желания — шея… плечи… грудь… живот… Иииии пах.
— Какого черта, Вайс?! Где твои причиндалы?!
— Их нет, — криво усмехнулся я изумленно-паникующему оху Блейка.
— Не верю! — полыхнул огненным отчаянием он. Дернул меня за плечо, впечатывая в стенку душа спиной, и запустил руку между моих ног. — Этого не может быть! Это морок! Я читал! В этом вы такие же, как мы все!
— Такие да не такие, — расставил ноги пошире я, чтоб у него сомнений не осталось: на моем золото-кудряшковом лобке не было и намека на член, на яйца или на что-либо, хотя бы отдаленно на них похожее. Только корявый шрам ровно посередине.
      Блейк наткнулся на него рукой, побелел и отпрянул к противоположной стене душевой кабинки, пряча лицо за струями воды.
— Тебя что — оскопили?!
— В общем и целом… можно и так сказать.
— Но как…
— Я выжил, Блейк — и это главное. Причиндалы — не самая моя большая потеря.
— Не самая большая?! — ахнул он, хватаясь за голову. — Да это же всем ****ецам ****ец!!!
— Прошла любовь, окоченела нежить? — отрешенному сарказму в моем голосе позавидовали бы даже вампиры.
— Сдурел? — шагнул сквозь дождь Блейк и бухнулся передо мной на колени, прижимаясь к моему животу лицом. — Да я тебя теперь одного ни за что не оставлю. Ни на минуту!
— Он — само совершенство! — восторженно взвыла в моей голове оголтелая компашка рулевых, которую я искренне надеялся никогда больше не услышать, и обняла Блейка за шею и плечи моими руками. — Может, хватит уже его изводить?
— Я не извожу! — огрызнулся я, насылая на них снежную бурю вечного успокоения, которую они нагло проигнорировали. — Блейк должен знать, что я безнадежно сломан.
— Ой, вот не надо этой твоей пафосной патетики! Ты был сломан до того, как Блейк в твоей жизни появился, а потом все изменилось настолько, что ты снова обрел способность лечить себя сам. И даже спас себе жизнь, под возню Дёрти с пульсаром в медицинском отсеке отрастив себе новую руку, почку, селезенку и два желудка. Об этом ты Блейку рассказать не хочешь?
— Не хочу. Он и так слишком много обо мне знает.
— И, судя по всему, еще больше подозревает, — мерзко захихикала компашка и исчезла до того, как я смог их с пристрастием допросить.
— Будешь меня жалеть? — вернулся в реальность я и заставил Блейка смотреть мне в лицо.
— Буду тебя любить, — улыбнулся он, распуская руки. Провел по моей спине вверх, спустился по бокам на задницу и на ней застрял. Безумно сексуально потерся носом о мой живот и выкинул меня без скафандра в открытый космос: — Я безумно хотел подставиться тебе, но раз уж так получилось…
— Ты хотел мне подставиться?! — ахнул я. О таком я и думать не думал. Зря, получается?
— Я и сейчас хочу, — опустился ниже Блейк и проложил цепочку поцелуев по шраму, жарко выдыхая в процессе: — Твои золотые кудряшки сводят меня с ума. Если бы из них торчал член, я бы его из глотки не выпускал неделями!
      Это вывело меня из равновесия. Я к такому не готов! Нельзя так со мной! Это же… беспредел!!! Прихватил безголового провокатора за затылок, впечатывая в пах лицом, захрипел от боли, выгибаясь в жестокой судороге отрастающих заново причиндалов, и случайно заморозил Блейка почти до смерти. Черт возьми… Ну что за дерьмо, а? О каком сексе может идти речь, если я себя в принципе не контролирую?!
leonardo.ru

…
— Ненавижу. Как же я вас всех ненавижу! — рычал я сутки спустя, сидя в любимом кресле в рубке Корабля с расстегнутой ширинкой и расставленными в стороны ногами.
      Новорожденные яйца звенели так, что я готов был их отрезать. Что-то в процессе перерождения пошло не так, и виноват во всем, конечно же, был Блейк. Прям руки чесались его как следует отмудохать! Если б не его грязные приставания, я бы сейчас не мучился. Да мне так отстойно не было, даже когда мои причиндалы атрофировались! Я запустил руку в штаны и, как завзятый извращенец, застонал вслух от наслаждения, почесывая мошонку, поглаживая то одно яйцо, то другое, безбожно мацая и…
— Помочь?
      Вкрадчивый голос над ухом застал меня врасплох. Дёрти! Опять подкрался беззвучно! Я едва инеем не покрылся от неловкости, но вспомнил, что совсем скоро ко мне должен был прийти Блейк с отчетом о поисках жучков на штурмовике, и решил воспользоваться ситуацией. Если он до сих пор не понял, что давить на меня нельзя ни при каких обстоятельствах, то я ему это объясню. Еще раз. На наглядном примере, так сказать. Чтоб точно дошло.
— Не вздумай, засранец! Это слишком! — попыталась перехватить бразды правления телом моя непутевая компашка.
— А то, что Блейк обещал мне поводы для ревности давать постоянно — это не слишком?
— Это была неудачная пьяная шутка. Найди способ спустить пар по-другому! Мы тебе над ним издеваться не позволим.
      Но я был настороже и успел заморозить их до того, как они все испортили, а потом развернулся в кресле к Дёрти лицом и сказал:
— Помоги.
— Обалдеть! У тебя ж ничего не было! А тут! Новое выросло… — упал на колени между моих ног он. Подхватил мошонку в руку, перекатил яйца. Посмотрел мне в лицо изумленно-восторженно и в очередной раз доказал нам обоим, что не дурак: — Это что получается — ты сам себя вылечил? И тогда, после истории с шаттлом, и сейчас? Поэтому ты так сильно на меня злился?
— Да. Ты распотрошил терраформатор зря.
— Почему не сказал мне об этом?
— Потому что слишком много знать опасно для здоровья.
— Ты неисправим, — рассмеялся Дёрти. — И чертовски сексуален. Надеюсь, Блейк не оторвет мне голову за то, что я воспользуюсь единственным шансом в моей жизни рассмотреть причиндалы возбужденного белокрылого серафима как следует.
      Прихватил мой член в руку, склонился низко-низко, с любопытством естествоиспытателя разглядывая небольшое, безумно чувствительное, овальное углубление на вершине головки. Провел по нему пальцем. Я никак на это не отреагировал, другое дело Блейк, впавший в ступор на пороге рубки. Человек его не видел, а вот я смотрел ему прямо в глаза.
— Ну ты и…
      Мысль Блейк не закончил. Махнул на меня рукой, развернулся и ушел. Просто взял и ушел. Я немедленно оторвал от себя Дёрти и выпинал из рубки взашей, чтобы подумать. Что-то пошло не так. Блейк должен был впасть в ярость и начать разборки, мы бы набили друг другу морды и успокоились. Куда он ушел? Почему? Лопатка зачесалась в предчувствии скорых неприятностей, и они не замедлили случиться.
— Капитан, шаттл готов к вылету.
— К какому еще вылету? Куда?!
— Курс: планета номер девяносто семь из Чумного списка.
— Подробнее!
— Время заражения: один космический год. Уровень развития: восемь из десяти. Уровень деградации: три из десяти. Тип деградации: активный геометрический. На данный момент на планете около двух миллионов живых человек и восемь миллиардов единиц нежити типа зомби, — сказал Корабль.
— Отмени вылет!
— Данная команда вне зоны моей компетенции, капитан. Штурмовик обладает автономной системой управления. Старт через десять… девять…
— Черт бы тебя побрал!
      Я ринулся в ангар вылета со всех ног, но не успел — Блейк разнес ворота орудиями штурмовика и свалил, аварийная защита заблокировала ходы-выходы, а я покрылся инеем от злости то ли на слишком непредсказуемого в решениях огневика, то ли на жестоко просчитавшегося себя. Я должен с ним поговорить! Немедленно!
— Корабль, соедини меня с Блейком.
— Действие невозможно. Системы связи шаттла блокированы пилотом.
— Ах ты, поганец! Ну нет, меня так просто не остановить! Корабль, летим за штурмовиком. Немедленно!
— Время прибытия к точке назначения на ходовых двигателях — три космические недели. Начинаю…
— Никаких ходовых двигателей! — рявкнул я. — Шаттл ушел к точке назначения гиперпрыжком, значит, и мы гипнем!
— Напоминаю, что вы приказали использовать гипердвигатель только в крайнем случае.
— Это и есть крайний случай.
— Гиперпрыжок к точке назначения обнулит запасы топлива в гиперсистеме.
— Прыгай, я кому сказал!
— Начинаю отсчет. Три… два… один. Старт. Торможение через десять минут. Прибытие на околопланетную орбиту через пятнадцать минут.
— Отследи место посадки шаттла на планете и доложи мне.
— Будет сделано, капитан.
      Я метнулся в отсек аварийного выхода, облачился в ненавистный скафандр и заканчивал проверку систем жизнеобеспечения, когда за моей спиной раздался тяжелый вздох Дёрти:
— В тот раз, когда ты застукал нас с Блейком в кают-компании, вы оба едва не погибли. Сегодня что — история повторяется? Блейк улетел срывать ярость на планету, полную нежити, а ты, как безмозглый идиот, летишь возвращать его в дурацком скафандре и без оружия. Может, вы разберетесь между собой в постели?
— Ты кого назвал безмозглым идиотом, безмозглый идиот?! — обернулся к наглецу я, холодея до состояния айсберга.
— Если это все, что ты услышал и понял, то я скажу то же самое, но другими словами, — протянул мне катану невозмутимый до отвращения Дёрти.
      Я взял оружие в руки, покрутил… Он вздохнул еще тяжелее, помог засунуть его за мою спину и продолжил испытывать мое и так трещащее по всем швам терпение:
— Блейк спал со мной, потому что хотел, чтобы ты однажды застукал нас вместе и взревновал. Хотел разбудить тебя и весьма в этом преуспел. Это я понимаю, но я не понимаю, какого черта ты сегодня заставил ревновать Блейка? Он же любит тебя! Какой в этом смысл?
— Не твое дело.
— Еще как мое! Если у одного из вас поедет крыша от ревности, то мне конец, а я жить хочу! Вы же взрослые мужики, а ведете себя как… долбоебы в пубертатном периоде. То есть ты себя так ведешь. На месте Блейка я бы тебя давно убил.
— Меня не за что убивать! — огрызнулся я, унимая нелепый стыд в душе. Все, что он мне тут наговорил — хрень собачья, и никакой я не долбоеб! — Если у Блейка не хватает терпения ждать, пока я стану самим собой — тем, кем был раньше, то я тут ни при чем! Я его ни о чем не просил!
— Просил.
— Нет!
— Да! У тебя на лице все открытым текстом написано! И то, что ты любишь Блейка, в том числе!
leonardo.ru

— Ты слишком много на себя берешь, человек, — зарычал я.
— А ты на себя вообще ничего не берешь, — мрачно сказал Дёрти, отступая от меня подальше и почесывая примчавшегося на переполох Виля за ухом. — Ладно, хватит об этом. Толку от меня замороженного никакого. Будь так любезен вернуть Блейка до того, как он натворит дел.
— На планете, которую он выбрал, чтобы спустить пар, Конец света только начинается. Будь начеку и не свети Корабль. Ни перед кем и ни при каких обстоятельствах, ты понял? — активировал шлем я и шагнул в спасательную капсулу.
— И не мечтай. Я сделаю все, чтобы вас спасти. Обещаю.
      Упрямый засранец! Я бы зло плюнул, но скафандр же. Шлем. Куда плевать-то? Пришлось глотать, а я с некоторых пор глотать всякое дерьмо передумал. За это Блейку прилетит отдельно!
…
      Когда я приземлился возле штурмовика, стоящего на футбольном поле посреди фундаментального по размерам открытого стадиона, Блейка на корабле и в помине не было, как и силового поля вокруг него.
— Блейк, чертов ты идиот, я тебя расчленю! — вызверился я, выстрелами из бластера зачищая бодрую до невозможности нежить, успевшую забрести в посадочный трюм корабля.
      Выбросил быстро разрядившееся, невыносимо бесячее и ставшее бесполезным оружие (какой дурак придумал воткнуть в него аккумулятором солнечные батареи?!) на поле вместе с упокоенной нежитью, скинул ненавистный скафандр, взмахнул катаной, привыкая к клинку, который дал мне Дёрти, активировал силовое поле вокруг штурмовика и ринулся на поиски напарника со всех ног. Активная геометрическая деградация — это вам не десятки лет увядания и толпы ползающей по дорогам разложившейся нежити. Шустрые зомби с обрывками приобретенных рефлексов в памяти сожрут все живое в этом мире лет за пять, а то и меньше.
— Блейк! Куда тебя черти унесли? А ну вернись! — заорал я, отбегая подальше от корабля, чтобы оглядеться — другого способа найти напарника не существовало. Вернемся на Корабль — чип слежения ему вставлю. Прямо в мозг!
      В ответ на мой вопль в одном из выходов на поле появилась целая футбольная команда. Если бы не подтеки крови на лицах, глухое рычание и перемазанные в грязи футболки, я бы принял их за живых. Видимо, всего пару-тройку месяцев назад обратились. Скорость, с которой они ринулись ко мне, заставила меня пошевеливаться: я остервенело почесал чудовищно звенящие яйца, нырнул в ближайший тоннель под трибунами и дал деру, проклиная себя за то, что приказал Дёрти перепрошить все десять экзоскелетов заново. Лежали они сейчас бесполезной грудой в мастерской Корабля и никак мне выжить не помогали. И Блейк не помогал. Найду — убью нахрен!
…
      Плюх. Плюх. Хрусть. Плюх. Плюх. Хрусть.
      Я, как и толпа зомби до меня, не смог эти странные звуки проигнорировать. Прошел по тоннелю под зрительской трибуной соседнего стадиона и обнаружил стоящего на краю небольшой спортивной площадки Блейка, который… Который играл с нежитью в баскетбол. Я остановился и протер глаза для верности. Точнее играл нежитью в баскетбол, отрубая зомбякам головы и закидывая их в корзину на противоположном конце площадки. Все было бы ничего, если бы не гора трупов вокруг Блейка, которая росла гораздо меньшими темпами, чем прибывали очередные желающие поучаствовать в Последних Зомбийских играх этого сезона.
— Блейк! Какого черта ты вытворяешь?!
      Я дошел до искрящегося яростью напарника по тропинке из упокоенной нежити в тот момент, когда он забросил трехочковый и едва не схлопотал за это зубами в ногу от следующего кандидата в мячи. Я отрубил нежити голову, запрыгнул на вершину горы и на секунду прижался к спине Блейка своей. Жив. Здоров. Цел и невредим. Рядом со мной. Фух.
— Не подходи ко мне, — зарычал Блейк, отступая на шаг в сторону. Снес головы сразу трем зомбякам и отправил их в полет рукой, ногой и хвостом. До корзины долетела только одна, но зато самая большая и зубастая. — Я страшно на тебя зол!
— Я тоже на тебя зол, так что мы квиты, — не стал рычать на него я. Отрубил руки-ноги наползающей нежити, роняя одних под ноги другим. — Прекращай заниматься ерундой. Нам пора возвращаться.
— Я еще не остыл.
— Слушай, мы оба перегнули палку, но это не повод кончать жизнь самоубийством.
— Оба?! — с такой силой полыхнул обидой Блейк, что подпалил одежду на тянущем к нему ручонки зомбенке. Пнул его в живот, отправляя в полет в самый центр собирающегося возле нас стада нежити, чем положил начало красочному факельному шествию, которое рано или поздно спалит здесь все дотла. — Ты показал свои новорожденные причиндалы не мне, а Дёрти! Да как ты мог?!
— А как ты мог пообещать мне давать поводы для ревности до конца наших дней? Я что должен был это проглотить?!
— Оу, — мгновенно перестал искриться яростью Блейк. Обернулся ко мне: — Так ты поэтому… Так это было специально? С Дёрти? Чтобы преподать мне урок?!
— Ну… да.
— Да ты ж моя ревнивая прелесть! Все у тебя через край! — расплылся в идиотской улыбке Блейк и ринулся ко мне с непонятными, но явно неприличными намерениями. — Дай я тебя расцелую!
— Эй-эй-эй! Зомби кругом! — возмутился я, отбиваясь от наседающей со всех сторон нежити и заодно крепко прикладывая Блейку по лбу рукоятью катаны. — Очнись! Нам пора сваливать!
— Не кипишуй, я все решу, — промурчал он и буквально занырнул в трупы под нашими ногами.
— Ты куда? Сдурел?!
— Ничего подобного, — вынырнул обратно Блейк и упокоил аннигилятором всю ту нежить, что нас окружала. Обернулся ко мне, дунул на дуло оружия, встал в эффектную позу и поиграл буграми мышц на груди и руках: — Я красавчик, а?
— Ты идиот, никогда не надевающий рубашку, — рассмеялся я и уперся руками в колени, чтобы снять сильнейший зажим в плечах и выдохнуть. Нам не придется пробиваться к шаттлу в рукопашную. Фух! Счастье есть. — Не смей больше меня так пугать, понял?
— Понял, — проурчал Блейк, в мгновение ока оказываясь возле меня. — И готов загладить свою вину, доставив тебе невозможное доселе удовольствие прямо сейчас.
— Не надо мне никакого удовольствия! — подскочил от игривого шлепка хвостом по заднице я. Отступил в сторону тоннеля. — Тем более сейчас.
— Почему?
— Потому!
— Раз у тебя нет аргументов против, будем считать, что ты за, — змеей скользнул ко мне Блейк, расчищая нам путь аннигилятором на сотню футов вперед.
— Ты что это такое удумал, а? — со всех ног рванул в сторону штурмовика я, отмахиваясь от явно протекающего крышей напарника сначала катаной, а потом руками. Не убивать же его, в конце-то концов!
— Проверить хочу кое-что, — в итоге загнал меня в угол перед выходом на футбольное поле он.
leonardo.ru

      Впечатал в стену лицом, прижался к спине грудью — горячий, возбужденный донельзя и нетерпеливый. Оплел мою шею хвостом, куснул за ухо и запустил руку в мои штаны, прихватывая ноющие причиндалы так, что я застонал от накатившего удовольствия вслух и даже расстегнул ширинку. К черту всех и вся! Мое терпение кончилось.
— Твой стон — лучшая на свете музыка, — проурчал мне в висок Блейк, опалил жаром, притерся щекой к моей щеке, заглядывая вниз, и провел рукой по моему члену. Провернул ладонь под головкой. — Арррр! Мой любимый размер!
— Знаю, — простонал я, теряя над собой контроль.
— Откуда?
— Да какая разница?! — не выдержал я.
      Извернулся, дернул Блейка за волосы, роняя на колени, прихватил за затылок и засадил ему в горло по самые яйца.
— Рррррр!!! — натурально зарычал он, вцепился в мою задницу руками и начал отсасывать мне так умело-порочно, что вынес буквально за минуту.
      Я выгнулся в судороге сокрушительно-прекрасного оргазма, замешанного на жуткой боли в груди, рухнул на колени… и понял, что Блейк опять замерз почти до смерти, что мы с ним одни на планете, полной нежити, а возле штурмовика нас поджидает кровожадная и очень шустрая футбольная команда, которую в одного, пусть даже с аннигилятором, так просто не угомонишь.
— Да чтоб вас всех!
…
      Как выяснилось через пару минут, на футбольном поле меня поджидала не только сама команда, но и целое стадо ее болельщиков, нарезающих круги по стадиону и то и дело поднимающих руки вверх, изображая волну. Фанаты — они и в не-жизни фанаты, что с них взять?
      Я затащил Блейка на трибуну, расчистил все вокруг футов на сто и пригорюнился — сияющее радугой силовое поле притягивало к себе нежить как магнит. На пару с Блейком мы бы одолели несчастные двести футов до штурмовика как нефиг делать, но я был один, а он мертвым грузом висел на моей шее, и экстренно разморозить его, не повредив мозг, было невозможно. Да Блейка даже одного оставить было невозможно! Пока я пробиваюсь к штурмовику, какой-нибудь ушлый зомби откусит от него кусочек, и мне придется убить их обоих.
— Вайс? Как у вас дела? — замерцал на экране браслета управления Дёрти. — Ты нашел Блейка?
— Нашел, — ответил на его последний вопрос я, умалчивая об остальном. Позорище ведь сплошное.
— Возвращайтесь скорее. Вас обнаружила одна из военных станций планеты. Шлет сигналы на всех частотах без разбору, требует идентифицировать себя и обещает уничтожить шаттл, если не ответите в течение часа.
— Они смогут это сделать?
— Боюсь, что да.
— Может, ты побоишься в другое время, а сейчас как следует подумаешь?
— Вайс, ты ангел, а не змея, хватит капать ядом! На данный момент все противоракетные комплексы планеты находятся в рабочем состоянии, людей на станции зомби еще не одолели, а уровень развития цивилизации достаточен для того, чтобы их оружие смогло повредить или даже уничтожить штурмовик, если не активированы защитные системы. Как ты сам понимаешь, активировать их можно только изнутри.
— Только этого мне и не хватало! — выругался я. Ситуация стремительно ухудшалась.
— К сожалению, я ничем не могу вам помочь, — сказал Дёрти.
— А мог бы, если бы не распотрошил терраформатор или соизволил ознакомиться, наконец, с орудийными системами Корабля, — проворчал я и отключился.
      План подождать часов 7-8, пока Блейк оклемается, умер, оставляя меня один на один с армией спортивных зомби, через которую мне кровь из носу нужно было прорваться к штурмовику в течение очень короткого времени.
— На хрена я взял себе напарников? — вопросил голубое небо над головой я. — Чтоб они меня в смертельные ловушки раз за разом загоняли? Так я сам с этим прекрасно справлялся!
      Небо, конечно же, не ответило. Пришлось брать все в свои руки. Первым делом я связал веревку из одежды упокоенной нежити, свесил Блейка с перил верхнего балкона трибун с таким расчетом, чтобы до него ни сверху, ни снизу дотянуться было невозможно в принципе, и закидал узел веревки трупами, развязывая себе руки. Вторым пунктом программы стали болельщики. На мое счастье электричество на стадионе все еще работало, а потому…
— Добро пожаловать на Последние Зомбийские игры! Здесь и сейчас мы устроим торжественную церемонию открытия, на которую приглашаем всех желающих! Подходите ближе к световому табло, которое находится в правой части стадиона! Не упустите шанс стать участником грандиозного флешмоба! Поторопитесь, количество мест ограничено!
      Я выкрутил громкость микрофона, в который нес ахинею, на полную, поставил какую-то очень шумную и грохочущую железом песню на повтор и покинул радиорубку стадиона, чтобы через десять минут снести аннигилятором основание огромного табло, под которым собралась большая часть фанатских зомби. Они раскачивались всей толпой в такт музыке и тупо пялились в пестрящий каким-то спортивным видеорядом экран. Мне аж не по себе стало. Как живые!
— Прежде чем правда тебя освободит, она тебя задолбает, — повторил строчку из гремящей на весь стадион песни я и чутка подтолкнул подкосившиеся железные колонны в нужном направлении. — Да здравствует шумное светопреставление! Конец света у нас или где?
      Табло ухнуло на толпу, погребая под собой больше половины, и заискрилось, поджигая тех, кого не раздавило.
— Рыыыххррры! — обрадовались зомби и фанатской волной понесли огонь в народ.
— Красавцы, — рассмеялся я, но наткнулся взглядом на горящую факелом женщину и смеяться передумал.
      Год назад она была человеком, жила себе и знать не знала, что закончит свое существование ходячим мертвецом. У нее, наверное, была семья. У меня тоже была, пока все не пошло прахом. Я оглянулся на висящего под балконом Блейка. У меня есть семья! И я никому не позволю ее у меня отобрать.
      Часть нежити разбежалась по полю, чтобы отнести огонь в массы, а часть бросилась обниматься с футбольной командой, тусившей возле штурмовика с упорством, достойным лучшего применения. Вот он — мой шанс добраться до силового поля живым. Я взял тяжеленный аннигилятор в левую руку, катану в правую и попер по полю берсерком, погружаясь в знакомое до боли ледяное безумие по самые кончики крыльев. О том, каким будет откат, я думать не стал. У меня были дела поважнее. Разделаться с парой сотен горящих зомби, например.
      Застарелая ненависть расцвела в душе пышным цветом, отключая мозги, и превратила меня в того, кем я и был — в ангела смерти. Нежить заплатит за все, что натворила. За все, что натворил из-за нее я!
— Пришло время умирать навсегда, твари! — зарычал я, чудом усмиряя желание раскрыть крылья и покончить со всем разом.
leonardo.ru

      Боевое безумие отпустило меня только тогда, когда я обнаружил силовое поле в шаге от себя, а вокруг меня не осталось ни одного зомби. Вообще! Облегчение прочистило мне мозги, я оглянулся и горько об этом пожалел: упокоенная мною нежить, ковром устилающая поле, выглядела живыми человеками, которых покромсал в приступе неистовой ярости свихнувшийся мясник.
      Прошлое едва не уронило меня на колени. Я и есть мясник, раз и навсегда уничтоживший все живое на своей планете одним взмахом крыльев. Последний выживший. К черту такую жизнь!
— Прекращай немедленно! — страшно зарычала на меня компашка моих рулевых. — У тебя не было выбора!
— Я успокаивал себя этой ложью долгие годы, но больше эта отмазка не работает. Выбор есть всегда. Всегда!
— Прошлое не вернешь, а развеянных в пыль не воскресишь. Это не под силу даже тебе.
— Мне под силу казнить себя за то, что я сделал, каждый божий день.
— Бога нет. Есть ты. Без тебя терраформатор — бесполезная куча железа, а без него мертвые планеты так и останутся мертвыми.
— Да и хер бы с ними.
— Без тебя Блейк не выберется с этой планеты живым! Возьми себя в руки ради того, кто любит тебя всем сердцем, и кого, вопреки всему и вся, полюбил ты!
      Блейк! Имя ударило туда, где когда-то жило мое второе сердце, и я замычал от боли, содрогаясь в судороге очередного перерождения и застревая на границе силового поля, не в силах сделать ни шагу. Да чтоб вас всех!!!
— Ангел! Ангел, пожалуйста, подожди!
      Отвратительное чувство беспомощности накрыло меня с головой, но еще хуже мне стало, когда я увидел человеков, бегущих ко мне по полю по узкой дорожке между трупами. Двое мужчин и женщина. Нет. Девочка-подросток. Уже не ребенок, но и не взрослый. То самое будущее, которого у этой цивилизации больше не было. Да что за день сегодня, а?
— Помоги нам! — бросился ко мне один из мужчин. Схватил за плечо, выдергивая из силового поля.
— Я уже помог, — отмер, наконец, я.
      Тело налилось свинцовой усталостью, раны закровоточили, но это было такой ерундой! Я не сорвался, не раскрыл крылья и не покончил ни с собой, ни со всем этим миром заодно. Прогресс на лицо. Отделаться бы еще от человеков…
— Забери нас с собой! Прошу тебя! Нам здесь не выжить!
— Это ваша вина. Не моя.
— Я ни в чем не виноват, как и моя дочь! — сгреб в кулак рубашку на моей груди мужчина. — Мы не должны расплачиваться за чужие ошибки!
— Не должны, но вам придется. Конец света наступил, и раз вы до сих пор живы, то именно вы в ответе за вашу цивилизацию. Вам все это дерьмо и разгребать, — изящным финтом высвободился из его рук я.
      Напоролся на неожиданное понимание и стальную решимость в глазах девчонки и сказал совсем не то, что планировал. Специально для нее:
— Я вернусь, когда здесь останется последний выживший, и дам ему шанс улететь со мной.
— Это несправедливо! — зарычал мужчина… и наставил на меня пистолет.
      Я грустно усмехнулся. Именно поэтому я на планеты с выжившими больше не спускался — каждый раз одно и то же. Оставалось надеяться, что итогом нашей встречи для этого так ни черта и не понявшего человека станет пусть и короткая, но жизнь, а не мгновенная смерть. Мне кровь живого на руках нахрен не нужна!
— Или ты заберешь нас с собой прямо сейчас, или умрешь. Выбирай, ангел!
— Ты посмел угрожать тому, кто не хотел тебе зла. Тому, кто не имеет к тебе и твоим проблемам никакого отношения и кто просто шел мимо. У тебя есть пять секунд, чтобы убраться с глаз моих долой, человек, иначе ты умрешь. Вы все умрете. Не из-за меня. Из-за тебя, — сказал я и перевел взгляд на девчонку.
      Она пристально уставилась на меня в ответ, и я почти услышал, как все быстрее крутятся в ее мозгу шестеренки. 
— Дрейк! Опусти пистолет! Уходим! — ожидаемо заголосил второй человек. — Ты видел, что он творил, когда шел к кораблю! Все эти трупы на поле — его рук дело! Он убьет нас, как и обещал!
— Он заберет нас с собой, — щелкнул предохранителем пистолета Дрейк и приставил ствол к моему виску. — Отключай силовое поле. Живо!
— Пять. Четыре, — начал обратный отсчет я, вскидывая катану так, чтобы она уперлась лезвием в кадык труса.
— Я не хочу умирать из-за твоего дурацкого упрямства, Дрейк! — еще громче и истеричнее завопил он. Выхватил из-за пояса револьвер и приставил его к голове девчонки. — Опусти оружие, сволочь, иначе я убью твою дочь! Уходим немедленно!
— Я не проебу наш шанс выжить, — заскрипел зубами Дрейк и продолжил мой отсчет: — Три. Два.
      Я перевел взгляд на исходящего страхом и ненавистью, прикрывающегося девчонкой труса:
— Убей напарника — и я не убью тебя.
— Но… я…
— Сейчас! — рявкнул я.
      Он вскинул руку и выстрелил Дрейку в голову, а я оставил катану там, где она была, давая девчонке шанс отомстить за отца, что она и сделала, бросившись трусу под ноги. Короткое движение руки — и половина его головы плюхнулась на поле мгновением раньше одновременно осевших на землю тел обоих мужчин.
      Я убрал катану за спину… и не смог уйти молча. Посмотрел на девчонку:
— Ты понимаешь, что эти двое виновны в своей смерти сами?
— Они хотели как лучше, — хлюпнула носом она.
— Запомни раз и навсегда: хотеть как лучше и получить это лучшее — совсем разные вещи. Твой отец был безрассуден и упрям. Его напарник — труслив и завистлив. Такие в Конце света не выживают.
— А какие выживают? — спросила девчонка, стирая слезы рукавом ветровки и поднимаясь на ноги.
— Ты расскажешь мне об этом, если мы встретимся снова.
— Когда мы встретимся снова, — поправила меня она и протянула ко мне руки раскрытыми вверх ладонями: — Сегодня я впервые убила человека. Отдай мне оружие, которым я это сделала. Пожалуйста!
— Зачем оно тебе? — спросил я, без раздумий отстегивая ножны.
— Чтобы я всегда помнила твой жестокий урок и не повторяла чужих ошибок.
— Ты успеешь наделать своих, — вложил в ее руки катану я.
      Мне не жалко, у меня в коллекции их штук сто, если не больше, а для нее этот клинок будет символом надежды. Иногда этого достаточно, чтобы не сойти с ума и не сдаться. Я подумал немного и решил провести эксперимент. Со мной за последнее время так много всего произошло, что это не могло не отразиться на моих способностях в лучшую сторону, но… Мало ли. Я — тот еще неадекватный тип. Не на Виле же тренироваться!
      Наклонился и коснулся губами темных волос девчонки, беззвучным выдохом легко и непринужденно, как в старые добрые времена, восстанавливая кое-где разорванные контуры ее физической ауры. Хм. Отличная работа! Я выпрямился и увидел, что прядь волос на месте моего выдоха поседела. Даже не так — она стала словно посеребрённой и очевидно инородной, а это означало, что что-то я в теле девчонки неосознанно изменил. Ой-ой-ой! Косяк-то какой, а?
leonardo.ru

      Я мысленно вытер иней со лба. Как хорошо, что я не на Виле решил потренироваться! Дёрти бы меня за такое точно убил, а тут… Будем надеяться, что девчонка в зеркало смотреться больше никогда не будет. Конец света же. Не до красоты. Я сосредоточился и сказал сурово, чтоб жизнь ей случайно медом не показалась:
— Имей в виду: чтобы улететь со мной, мало выжить, нужно научиться жить с тем, что ты в процессе выживания натворишь.
— Ты хочешь, чтобы я осталась человеком в том кошмаре, что меня окружает? — прижала к груди катану девчонка. — Разве это возможно?
— Нет ничего невозможного. Человек из моей команды показал мне это на собственном примере.
— У тебя в команде есть человек?!
— Последний выживший с планеты вроде твоей, — кивнул я. Подумал и добавил (нет, ну, а вдруг?): — Ему помог остаться тем, кто он есть, его пес. Белый лабрадор. Очень любвеобильная псина.
— Милота какая! — заулыбалась девчонка, но наткнулась взглядом на труп отца и мигом вернулась в жестокую реальность.
      Я поспешно шагнул в силовое поле. С меня хватит. Я и так уже сделал больше положенного.
— Скажи мне! Напоследок! — крикнула девчонка, потеряв меня из виду. — Хоть одна цивилизация выжила после Конца света?
— Нет, но после того, как умрет твоя цивилизация, я сделаю так, чтобы твоя планета начала жизнь заново.
— Сначала меня отсюда забери! Эй! Ты слышишь? Я буду ждать тебя, ангел! И я найду вашему лабрадору невесту, так что нас будет двое!
— Договорились, Меченая, — рассмеялся я.
      Ну что же, семена посеяны, осталось ждать всходов. Я поднял штурмовик в воздух, без приключений снял Блейка с веревки и закинул его в криокапсулу, а потом активировал защитное поле… подумал немного… и облегчил жизнь стоящей на коленях над отцом девчонке, с превеликим удовольствием разнося все вокруг нее в пыль в радиусе десятков тысяч футов всеми видами оружия, которые смог с панели управления запустить. Когда еще случай подвернется узнать, как этим добром пользоваться!
      От сего увлекательнейшего занятия меня отвлек злой, как голодный вампир, Дёрти, осваивающий управление основной орудийной установкой Корабля и расстреливающий спутники на орбите планеты с переменным успехом.
— Хватит спускать пар и тратить снаряды впустую, Вайс! У нас куча других, куда более важных и неотложных дел! Немедленно возвращайся на Корабль, или я за себя не отвечаю!
      Я закрутил финальную винтовую восьмерку в небе над девчонкой, включил режим маскировки и свалил. Если для кого-то ты — единственная надежда на выживание, надо уходить красиво.
…
— Да ты издеваешься!
      Я гневный вопль Дёрти проигнорировал: перехватил бесчувственного Блейка поудобнее и потащил его в сторону жилых кают, хромая на обе ноги разом. Покусать и поцарапать меня зомби не смогли, а вот чутка покалечить и поджарить — очень даже.
— На хрена ты его опять заморозил, долбоеб пернатый?! — подхватил Блейка с другой стороны Дёрти. — Впрочем, теперь это уже не важно. Насколько твои дела плохи?
— Почти все в норме, — ответил я, пропуская мимо ушей оскорбление.
      Человек искренне переживал за нас обоих, а я действительно накосячил, чего уж там. Хорошо хоть, хватило сил самому все исправить.
— Сам себя вылечишь или все-таки полежишь под…
— Сам.
— Уверен?
— Да, — отрезал я.
      Мы ввалились в мою каюту, уронили Блейка на постель, и я немедленно вытолкал Дёрти в коридор. Сил моих ни на что уже не оставалось.
— Эй, а как же грязные подробности? — попытался повозмущаться он.
      Я закрыл дверь перед его носом, дошел до душевой кабинки, включил воду, сполз на пол, да так там и вырубился, а проснулся рано утром в обнимку с Блейком в постели: он на спине, а я ухом, рукой и ногой на его могучей тушке. Как я туда попал — неизвестно, но факт оставался фактом.
— Давай мы не будем делать резких движений, а? — промурчал мне в висок он, когда я попытался отстраниться. Провел руками по моей спине, почесал лопатки ласково, прихватил за задницу и скользнул хвостом по моей ноге от щиколотки вверх. — Давай мы просто насладимся жизнью, нами и тем, что вокруг нас на много световых лет нет ни одного зомби.
— Я готов наслаждаться чем угодно при условии, что ты не будешь заставлять меня заниматься с тобой сексом.
— Не буду. Никогда больше. Обещаю.
      Я аж голову от его груди поднял. Посмотрел ему в лицо подозрительно:
— В чем подвох?
— Я не хочу снова пропустить все веселье.
— Блейк!
— Не заводись, — запустил руку в мои волосы он. Притянул к себе, поцеловал в губы, пощекотал хвостом мои яйца. Ух! — Я тут подумал, может, мне стоит пожить у тебя? Если мы будем засыпать и просыпаться в одной постели каждый божий день, то однажды, я уверен в этом, объятий и поцелуев тебе станет недостаточно.
— Мне их уже недостаточно, — вернул ему поцелуй я и скользнул вниз по его шикарному телу. Если я не могу кончить так, чтобы никого насмерть не заморозить, это не значит, что другие не могут.
— Ауауау!
      Блейк выгнулся подо мной дугой, беззастенчиво раздвигая ноги, когда я коснулся большой, темно-бордовой головки его члена языком. Прихватил ее губами под ободок, провел ими по стволу туда-обратно несколько раз, расслабил горло и медленно насадился до упора. Ткнулся носом в железобетонный пресс Блейка, сглотнул, сдавливая…
— Любимый мой, что ж ты со мной делаешь!
      Огненная сперма хлынула в меня, превращая лед, сковывающий мое сердце, в пар. Я выпустил член Блейка изо рта, ткнулся лбом в его живот и кончил сам — легко, бездумно и запредельно восхитительно.
— Это утро — лучшее, что случалось со мной в этой жизни, — хрипло и безумно сексуально промурчал Блейк, запуская руку в мои волосы. — И я хочу…
— Вайс, у нас проблемы, — нереально напряженным голосом Дёрти ожил браслет на моей руке. — Вайс, ты слышишь меня? Прием!
— Что стряслось? — скатился с Блейка я. Кинул в него штанами и начал одеваться сам.
— Капитан, кислородная станция вышла из строя, — ответил за человека Корабль. — Перевожу системы жизнеобеспечения в аварийный режим.
— Скажи, Вайс, мы сможем хоть когда-нибудь просто жить, а не выживать? — простонал Блейк, застегивая ремень на штанах и буквально впрыгивая в боты.
— Вы слышали Корабль? — откровенно заистерил Дёрти. — Кислородная станция отключилась!
— Ничего страшного. Воздух же еще есть. А еще есть скафандры и криокапсулы, — сказал я, подталкивая Блейка к выходу из каюты. — Разберемся.

— Мы разберемся, а Виль нет.
— Это еще почему?
— Он отказывается залезать как в скафандр, так и в криокапсулу. Я занимаюсь с ним каждый день, но без толку!
— Так засунь его силой, что ты как маленький!
— Я не могу! У него клаустрофобия! Ему нужно время, чтобы привыкнуть к замкнутому пространству, иначе сердце не выдержит. Ему нужно ОЧЕНЬ много времени, если быть точным. У нас столько нет.
— Встречаемся в рубке, — сказал я и припустил туда со всех ног, переключаясь в аварийный режим сам: — Корабль, выведи расчет расхода воздуха на главный экран в рубке управления и проложи курс на ближайшую планету с подходящей атмосферой.
— Капитан, ближайшая планета, расположенная в семи космических днях лету от нашего текущего местоположения, занесена в список Топливного резерва императора. Высадка на нее запрещена.
— Не вариант, — буркнул Блейк, открывая дверь в рубку. — Наблюдатели императора — те еще безжалостные и коварные твари. Сколько лететь до следующей подходящей планеты?
— Пятнадцать космических дней.
— Что за планета? — спросил я, усаживаясь в кресло пилота и активируя панель управления.
— Номер 35 из Чумного списка. Время заражения: десять космических лет. Уровень развития: семь из десяти. Уровень деградации: восемь из десяти. Тип деградации: пассивный синусоидный. На данный момент на планете около трех миллионов живых особей разных видов, из которых двести восемь человеков, и три миллиарда единиц нежити типа зомби.
— Уже лучше, — шагнул к креслу штурмана Блейк.
— Не лучше, — увидел, наконец, расчет по воздуху я и шевельнул крылом, замораживая Блейка.
— Ну… ты… и… гад… — прошелестел побелевшими губами он и застыл.
— Вайс, я придумал вы… — ворвался в рубку Дёрти и оказался с Блейком в одном положении.
— Простите, ребята, но воздуха на всех не хватит, даже если мы полетим к первой планете из списка, — сказал я виновато.
      Помолчал, обдумывая ситуацию и перебирая варианты. Их было фиг да ни фига, и все их я давным-давно продумал. Иначе не выживешь. Жаль, что придется приводить в действие не самый лучший, но такова жизнь. Плыть против течения бессмысленно, но иногда бывает так, что плыть по течению куда опаснее и бессмысленнее, особенно, если за поворотом реки вас ждет водопад. Нужно найти способ выбраться на берег. И я его нашел.
— Я заморозил вас, дабы избежать ненужных споров, но оставил в сознании, чтобы рассказать мой план нашего спасения. Вы должны его знать.
— Хр-хр-хр, — подошел ко мне Виль. Плюхнулся на ноги, положил голову на колени и преданно уставился мне в лицо.
      Я почесал его за ухом и перешел к делу, стараясь на замороженных напарников не смотреть:
— Как я уже говорил, наши дела швах. Кислородная станция накрылась. Гипертоплива нет ни на Корабле, ни на штурмовике, а обычное топливо, которого у нас, о чудо, в достатке, нам не поможет, потому что правый ходовой двигатель не протянет и месяца. Терраформатор мертв и не может помочь мне с восстановлением атмосферы на Корабле, как делал это раньше. Опять же, оставить Корабль болтаться в космосе без присмотра мы не можем. Слишком много проблем, слишком мало ресурсов для их решения, поэтому мы разделимся.
      Я сказал это и аж инеем покрылся. Все знают главный закон выживания: не разделяться. Но, черт возьми, выбора-то не было! То есть он был, но я его сделал за всех. Если нам повезет, мы вылезем из той глубокой задницы, в которую угодили, одним мощным рывком. Если не повезет, то мы с Вилем умрем, а Блейк и Дёрти выживут. Два из четырех — это не так уж и мало. Я собрался с духом и продолжил, почесывая довольно пыхтящего пса во всех местах сразу:
— Вы вместе с неисправными запчастями кислородной станции и терраформатора отправляетесь на планету из Чумного списка и, как Дёрти и предлагал, восстанавливаете их на подручном оборудовании. Я соберу на штурмовике все, что может для этого понадобиться. В это время я на Корабле лечу на планету из Топливного резерва императора и аварийно приземляюсь на нее на нашем стареньком спейсере вместе с Вилем, отправляя Корабль к вам. Полагаю, наблюдатели императора отберут нас у человеков очень быстро, а вот куда потом отвезут — вопрос вопросов. Впрочем, это не важно. По дороге мы с Вилем захватываем корабль, благополучно прилетаем на нем на Черкизон и ждем от вас сигнал. Надеюсь, что к тому времени, как вы двинетесь в нашу сторону, я узнаю, где можно украсть пульсар, и возможно даже его украду. Тогда вам останется всего ничего: придумать, как нам свалить с Черкизона живыми и здоровыми.
      Гробовое молчание и весьма красноречивые взгляды несогласных с моим решением напарников меня передумать не заставили, и первым в криокапсулу отправился подозрительно теплый Блейк. Похоже, у него к моим заморозкам уже иммунитет стал вырабатываться.
— Не злись на меня, — сказал я, устанавливая программу на панели управления криокапсулы. Склонился над ним и поцеловал в губы так, как целовал меня он: легко, едва касаясь, но выворачивая обоим души наизнанку: — Ты — моя семья, Блейк. Если ты умрешь, я этого не переживу. Терять все во второй раз… Это слишком даже для серафима. Ты должен выжить во что бы то ни стало. Пообещай мне, слышишь?
— Я… тебе… все перья… повыдергиваю… тварюка… упрямая… — беззвучно шевельнул губами Блейк. — Убью… нахрен…
— Буду ждать тебя с нетерпением, — улыбнулся я.
      Выпрямился и, закрывая капсулу, считал с его губ главное:
— Люблю тебя… Найду… Дождись меня… Слышишь?
— Слышу.
      Укладывать Дёрти в капсулу оказалось делом еще более хлопотным, потому что Виль его туда засовывать не давал. Пришлось угомонить его ладонью на затылке. Он застыл столбом, а Дёрти при виде этого едва самопроизвольно не разморозился.
— Дал же бог напарников, — проворчал я, ускоряясь. Сунул человека в капсулу, установил программу и успел закрыть крышку до того, как он пришел в себя и смог мне помешать. — Не переживай, я позабочусь о Виле, как о самом себе.
      Дёрти сделал такое лицо, что пришлось поправляться:
— Ну хорошо-хорошо, я позабочусь о нем так, как позаботился бы ты.
— Хр-хр-хр! — неожиданно разморозился Виль. Увидел хозяина в капсуле и зашелся в возмущенном, басовитом лае: — РРР! Хав! Хав-хав-хав!
— Хочешь с ним? — открыл соседнюю капсулу я. — Могу устроить. Прямо сейчас! Только учти: если ты проснешься раньше положенного, и у тебя стуканет сердце, спасать тебя будет некому!
— Хр… Ых… — заткнулся Виль. Лег на пол и обиженно спрятал морду под лапами.
— Я так и подумал, — вздохнул я. Сел с ним рядом, обнял, потрепал за ушами. — Не переживай, дружище. Мы — последние выжившие, нам по лезвию ножа ходить не впервой. Справимся.
leonardo.ru

— Хр-хр-хр, — привычно-оптимистично засопел он. Поднял голову и лизнул меня в щеку.
— Фуууу, гадость!
…
      На планету из Топливного резерва императора мы с Вилем упали с таким шумом, что не заметить нас было даже теоретически невозможно, как и скрыть место, в которое нас вместе с обломками павшего смертью храбрых спейсера увезли. Нас и заметили, а потому не прошло и месяца, как хмурые военные передали не сильно измученного вопросами и исследованиями меня хмурым штатским, которые заехали в какие-то неебические лесные ****я, где их поджидал не имперский разведбот, как мне представлялось, а не самая скромная космическая яхта.
      Виля возле нее я не обнаружил и конкретно по этому поводу напрягся. Человеки нам раз в два дня видеться разрешали, всячески пса тискали и пылинки с него сдували, а вот имперские наблюдатели… Кто знает, что у них на уме? Вдруг вечная молодость прямо здесь и прямо сейчас? Меня перепроводили на яхту, сунули в энергетическую камеру небольшого тюремного блока и оставили одного. Легкая дрожь под ногами подсказала мне, что мы стартовали.
      Я сел на кушетку возле одной из прозрачно-радужных стен и приготовился принимать гостей, которые не замедлили появиться.
— Приветствую тебя, чернокрылый, — потирая руки в предвкушении баснословных заработков, сказал шарообразный, улыбчивый старичок, заходя в тюремный блок некоторое время спустя. — Вот уж не думал, что на старости лет снова увижу серафима.
— Ты встречался с представителями моей расы раньше?
— Это была эпическая встреча, после которой выжил лишь я один.
— Прятался в аварийном отсеке, пока остальные члены экипажа твоего корабля умирали в битве с серафимом, а потом, когда все было кончено, подло выстрелил ему, потерявшему бдительность, в спину? — понимающе-насмешливо посмотрел на него я.
— Слушай сюда, тварь пернатая, — перестал улыбаться старичок. Прищурился зло. — Я знаю, на что ты способен, а потому не сниму силовые наручники ни с твоих рук, ни с ног. Я бы тебе еще и крылья переломал, так, на всякий случай, но у тебя вместо них жалкие энергетические обломки. Кто-то как следует над тобой поработал. Жаль, не я.
— Так, может, зайдешь и поработаешь? — предложил я. Чего из зомби кишки-то тянуть? Разделаюсь с ним и займусь другими делами.
— Я что — похож на идиота?
— Ты похож на клоуна.
— Да мне похер, — усмехнулся старичок. — Я к тебе близко не подойду! Лучше быть живым клоуном, чем мертвым идиотом.
— С этим не поспоришь, — согласился я. — Пса мне вернешь?
— А свободу тебе не вернуть?
— А что, так можно?
— Конечно же, нет! — покраснел от возмущения человек. Ха! Нашел, с кем в остроумии соревноваться.
— Ну и ладно. Сам освобожусь, — пожал плечами я. — Так вот, возвращаясь к псу. Не вздумай его в клетку или в маленькую каюту запихивать. У него клаустрофобия и больное сердце. Мертвый лабрадор тебе обогатиться никак не поможет.
— Я передам напарнику, как только он на связь выйдет.
— Выйдет на связь? — переспросил я, мгновенно холодея до состояния айсберга. — Значит, пса на яхте нет?
— Никогда не клади все яйца в одну корзину, — злорадно ухмыльнулся старичок. — Мы здесь вдвоем, серафим. Лабрадор улетел на Черкизон еще вчера.
— Я увижу его снова?
— Это вряд ли. Аукцион начнется через два дня после прибытия корабля в порт и подтверждения первородности лабрадора экспертами древнейшего во Вселенной аукционного дома Соуплибис. Это будет грандиозная битва, и я больше чем уверен, что победитель явится за бесценным грузом лично и использует его по назначению, не сходя с места.
— Не боишься, что в дело вмешается император?
— Нет.
— Почему?
— Потому что он будет занят тобой, — сказал человек и мерзко захихикал: — Ты представить себе не можешь, какая потеха начнется, когда ты его воскресишь. Столько голов с плеч покатится!
— Воскрешу? Императора? Я? — рассеянно переспросил я, раздумывая над полученной информацией и провоцируя человека на дальнейшую болтовню. Вдруг еще чего полезного скажет?
      Черкизон — окраина обитаемой части Вселенной, до него от Метрополии даже на гипердвигателях не меньше суток пути! Я должен сменить курс вотпрямщас, иначе Вилю не жить. И мне заодно, потому что Дёрти на пару с Блейком меня за него точно прикончат.
— Воскресишь — это я образно, — перестал хихикать человек. Надулся от важности и добавил с умным видом: — Серафимы на такое не способны, уж я-то знаю.
— Ммммм. Что еще ты о нас знаешь?
— Много чего. Например, то, что вы соловьем поете, если щекотать раскаленным прутом ваши крылья.
— Тоже мне, удивил. Тебе в задницу такой прут засунь, ты не только петь — летать научишься.
— Ха-ха. Вообще не смешно, — обиженно надулся старичок. — Я знаю, что вы можете излечить больного одним прикосновением, поэтому мы в Метрополию и летим.
— Император болен?
— Смертельно. Никакие врачи и лабрадоры ему уже не помогут. Его спасет только чудо, и это чудо — я. Ну и ты, понятное дело.
— Понятное дело, — согласился я и решился-таки провести очередной эксперимент. — Но меня твои дела не интересуют, клоун.
      Здесь и сейчас для тестирования меня любимого было самое подходящее время и место. Я скинул энергетический кокон с крыльев и дернул плечом — наручники упали на пол, а стены камеры исчезли. Глупый человек. Кто ж серафимов в силовые клетки сажает? 
— Белокрылый! — охнул старичок, по-глупому протирая глаза. — Но как же… Вас не существует! Вы — сказка! Мне сказал это чернокрылый!
— Он соврал.
      Я встряхнулся всем телом. Повел плечами… Пошевелил кистями крыльев… Сомкнул-разомкнул маховые перья… Каааайф!!! Какой же это кайф — расчехлить крылья и никого при этом насмерть не заморозить! Шагнул к человеку и схватил его за горло, медленно раскрывая крылья. Четверть… Половина…
— Ыыыых! — захрипел он.
      Дернулся в жестокой судороге и обвис в моих руках тряпкой. Мертвой тряпкой. Но не замороженной, а это, черт побери, прогресс! Не моя вина, что у него слабое сердце.
— Да чтоб тебя! — выругался я и приложился к его лысине губами, выдыхая: — И про воскрешение чернокрылый тоже соврал. Оживай, придурок. Ты мне нужен. Ненадолго.
      Человек вздрогнул, захрипел, а его внезапно остановившееся сердце встрепенулось и нехотя включилось в работу. Я выпустил его из рук и едва не пустился в пляс. Даааа! Я снова могу воскрешать! Радость и восторг хлынули в мою душу огненной лавиной, пар засвистел из ушей, и я…
— Уууууом! Ррррых! Кусь!
— Черт побери!
      Я чудом увернулся от ногтей и зубов обернувшегося зомби человека. Взмахнул крылом, снося ему половину черепа маховыми перьями и перестал радоваться, признавая эксперимент удавшимся лишь частично. Раскрыл крылья во всю ширь — толстый слой инея покрыл абсолютно все поверхности корабля в мгновение ока — вздохнул тяжко… Сложил крылья… И решил их до поры до времени в кокон не упаковывать. Пора привыкать жить с ними заново.
Часть 3
25 апреля 2021 г., 21:40
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры


Глава 3
…
      Черкизон встретил меня нездоровой суетой, которая лично мне была на руку. Все причалы были битком забиты роскошными кораблями вселенских богатеев, явившихся на аукцион, а потому на мою средней руки яхту никто в знаменитых доках Кота-Канибала внимания не обратил.
      Я заказал комплект одежды на борт, благо денег в сейфе у имперского наблюдателя оказалось предостаточно (пульсар, конечно, не купить, но перевести дух можно). Переоделся в шикарное новье (черные брюки в обтяжку, белоснежная рубашка с кучей старомодных магнитных пуговок по широким манжетам, высокие черные боты на магнитных же заклепках, стилизованных под кожаные застежки), посмотрел на себя в зеркало (крррасавчик!) и страшно пожалел, что Блейка рядом со мной нет (Корабль на мои неустанные попытки поговорить отзывался глухой тишиной Глубокого космоса). Закутался в черный с серебряным подбоем плащ, упаковал-таки крылья в кокон и отправился на разведку в первый сектор планеты, где располагался Соуплибис, рейсовым грависпейсером, чувствуя себя не слишком уютно без катаны и впервые за долгое время погружаясь в мир живых с головой.
      Надо сказать, Черкизон хоть и назывался планетой, по сути ею не являлся, потому что был искусственно созданным человеками островком жизни, слепленным в одну обитаемую вселенную из бесчисленного множества космических станций, списанных в утиль и подобранных торговцами, бродягами и прочими асоциальными личностями. Выглядел он грибом-поганкой без ножки, болтаясь на орбите звезды класса Б черт знает сколько лет, как недоразложившийся зомби в тихом омуте. Делился Черкизон на четыре сектора (жизнеобеспечение, транспорт, оружие, роскошь) и шесть официальных уровней (чем лучше и дороже товар, тем ближе к поверхности лавка).
      Говорят, ушлые диггеры могли пешком пройти Черкизон насквозь за неделю, но желающих проверять слухи не находилось — в центре того бардака, который все называли планетой, на нижних уровнях, были спаяны воедино три нереальные по размеру, древнейшие во Вселенной нейтринные космические станции: «Марс», «Венера» и «Земля», которые с переменным успехом поставляли Черкизону главное — пригодный для дыхания воздух. История умалчивает о том, откуда эти станции взялись и что означают их нелепые названия, но то, что в давно заброшенных отсеках жила целая раса, сомнению не подлежало.
      Когда-то они определенно были человеками, но потом радиация, нехватка еды, воды и воздуха превратила их в нечто среднее между человеком и крысой: маленькие, желто-черные, раскосо-губасто-зубастые и абсолютно неадекватные, они все чаще нападали на жилые кварталы, грабили и устраивали резню. Черкизоняне отвечали на это облавами, зачистками и травлей, при этом делая все, чтобы внутренние проблемы планеты не выходили за ее пределы и не портили негласному владельцу всего этого хозяйства, одному из самых богатых человеков окраинной империи Телик-Мани Омону Ро репутацию.
      С каждым годом сдерживать негритайцев удавалось все труднее, а потому запрета на ношение оружия на Черкизоне не было даже в тех секторах, которые к его продаже отношения не имели. Ограбив суетливо снующих вокруг меня человеков, можно было собрать обширнейшую коллекцию, начиная с банальных ножей с огнестрельными пистолетами (местные) и заканчивая энергетическими мечами и портативными аннигиляторами новейшего поколения (богатые покупатели и их охрана).
— Все с оружием, а я без? Так дело не пойдет, — проворчал себе под нос я (та пукалка, что была у имперского наблюдателя за оружие, в счет не шла), вышел из грависпейсера во втором секторе и свернул в тоннель-коридор, ведущий в Оружейные ряды, где увлекся и потерялся, настолько там всего было много: и шума, и народа, и оружия, и желающих впарить мне всякую херню.
      Относительное равновесие я обрел, ввалившись спиной в один из магазинчиков-отсеков ближе к концу длиннейшего ряда. Если бы не отряд местной охраны, прошагавший по центру коридора и буквально расшвырявший покупателей по углам, дабы освободить себе дорогу, я бы прошел мимо, слишком уж простым и незаметным этот магазинчик был.
— Вы в порядке, сударь? — окликнул меня из-за прилавка одетый в невообразимо жуткую древнюю хламиду, седой, бородатый, морщинистый, но вовсе не такой старый, каким хотел казаться, человек. — Омонороновцы у нас такие — не церемонятся в дни великих событий, вы уж простите.
— А сегодня великий день? — поддержал разговор я, оглядываясь по сторонам с неподдельным интересом: оружие на стенах лавки заслуживало самого пристального внимания.
      Здесь не было того барахла, которым торговали практически все те лавки, куда я заходил раньше, а было настоящее оружие: не предназначенное для показухи, чутка поюзанное, показавшее себя в деле и отобравшее, я уверен, не один десяток жизней. Б/у в отличном состоянии, все, как я привык. То, что мне и надо!
— Вы разве не слышали? Через несколько часов начнутся торги за первородного лабрадора — последнего во Вселенной пса, способного породить настоящую Искру жизни и любви.
— Так вот почему на причалах от богачей не протолкнуться, — снял со стены неприметную с виду катану я.
      Простые черные кожаные ножны, плетеный белым шелком по черному эфес, гарда из червленого серебра и яблоко, на котором не было привычного глазу зубастого змеиноподобного гада, а были — я провел по касире пальцами, стирая застарелый налет, — черные крылья серафима!
— Да ладно…
      Я пристально вгляделся в гарду, складывая переплетение кружевных линий ее узора в символы, и прочитал вслух:
Ка-Лашни-Коо
Смерть — ничто, жизнь — все.
Помни об этом, воин света.


— Нравится? — спросил кто-то где-то возле моего плеча.
— Очень, — благоговейно выдохнул я.
      Этот клинок заслуживал всяческого уважения! Я отступил подальше от подкравшегося ко мне владельца лавки и закрутил мой фирменный финт, привыкая к балансу клинка. Бесподобно!
— Я смотрю, вы знаете, что делаете, сударь, — вернулся за стойку человек. Огладил бороду, скрывая улыбку.
— Теперь вы разденете меня до нитки? — очнулся я.
      Черт побери! Разве можно показывать продавцу свой интерес?! Вот я лопух!
— Я бы очень хотел, но…
— Но?
— Но не каждый день в мою лавку заглядывают серафимы, — в открытую заулыбался человек.
— Как вы узнали? — напрягся я и как бы незаметно накинул на входную дверь магнитный крючок.
      Неважно, чем закончится наша беседа с человеком. Мне свидетели даром не нужны.
— Только серафим мог прочитать то, что написано на клинке Мастера Коо. Он сам сказал мне об этом, когда оставлял в моей лавке это оружие.
postupi.online

— Он сам? Но…
— То, что о Мастере никто давным-давно ничего не слышал, не означает, что его давным-давно нет в живых, — едва слышно рассмеялся человек.
— Это очень старый клинок, — вложил катану в ножны я и подошел к стойке, за которой человек стоял. — И висит он на стене вашего магазинчика не первый десяток лет.
— Да и я не первый день оружием торгую.
      Я пристально вгляделся в торговца, сканируя его основательно потрепанную ауру, и обнаружил в ней крупинки серьезного вмешательства чернокрылого серафима, который попытался скрыть содеянное, наложив сверху качественный морок. Я не стал в нем копаться. Мне это ни к чему, а то, что стоящий передо мной человек однозначно был не тем, кем хотел казаться, я понял и так.
— Мда…
— Не имей лабрадора, а имей друга-серафима, и будешь жить вечно, — тихо рассмеялся человек, по-своему истолковав мое удивленное мычание, и протянул мне руку: — Пу Тын Цар.
— Вайс, — пожал ее я и отступил на шаг назад.
— Предлагаю взаимовыгодный обмен, Вайс. Как вы уже заметили, моя аура сейчас не в лучшей форме, и это доставляет мне определенные неудобства. Верните ее в идеальное состояние, и я отдам вам клинок.
— Клинок — вещь хорошая, но мне и без него неплохо живется, — заставил себя положить катану на прилавок я.
— А без чего вам не живется? — вкрадчиво спросил Цар.
— Без пульсара, — решил рискнуть я.
      Времени в обрез, некогда из зомби кишки тянуть. Я должен заполучить пульсар до того, как закончится аукцион на Виля, потому что потом мне однозначно будет не до него. Ноги бы с Черкизона унести — и то праздник. Если учесть, что времени на подготовку у меня не было от слова совсем (чтоб тому ушлому старикашке-наблюдателю, что нас с Вилем разделил, вечность в аду гореть), а система охраны Черкизона считалась одной из лучших во Вселенной, шансов на удачный исход моей авантюры было фиг да ни фига. Ну да ничего. Время потяну, а там, глядишь, Блейк с Дёрти подоспеют и нас с Вилем из дерьма вытащат.
— Это дорогая игрушка. У меня ее нет. Но! Я знаю, у кого она есть.
— Этого недостаточно.
— Я помогу вам ее у хозяина… ммм… одолжить, — предложил Цар. — Советом и добрым словом, естественно.
— Вы так мало цените двадцать лет своего будущего безмятежного существования? — показательно удивился я.
— Серафиму не пристало торговаться. Я ведь могу другим путем пойти и несказанно за ваш счет обогатиться.
— Вы серьезно больны. К чему вам богатства?
— Пятьдесят лет жизни мои — детальный план похищения пульсара ваш, — взялся за дело всерьез Цар, поняв, что оппонент ему достался достойный.
— Тридцать лет жизни ваши — детальный план, клинок Ка-Лашни-Коо, подробная схема коммуникаций трех верхних уровней планеты и имена десятки лучших диггеров Черкизона мои. Вотпрямщас.
— Побойтесь Омона Ро, Вайс! Где я вам планы коммуникаций возьму вотпрямщас?!
— А где вы еще одного серафима возьмете? — и глазом не моргнул я. — Подумайте о будущем, сударь. Если я покину Черкизон живым, то лет через тридцать пять мы с вами сможем встретиться снова, м?
— Тридцать восемь лет мне, а вам — план похищения пульсара, клинок, схема коммуникаций верхнего уровня и три лучших диггера. Это мое последнее слово.
— Договорились, — склонился к человеку я. Коснулся седых волос губами, даруя половину обещанного. — Остальное по окончании сделки.
— Ушлый вы, Вайс. Будто и не серафим вовсе, — проворчал, едва заметно улыбаясь, пободревший и помолодевший Цар.
— И скольких же серафимов вы на своем веку облапошили? — мрачно посмотрел на него я.
— Простите. Неудачная шутка, — отвел глаза он.
— Шутка ли?
      Человек опустил голову. Помолчал… А потом сказал тихо-тихо, рисуя пальцем на прилавке руну Верности:
— Тебя я обманывать не буду, чернокрылый…
— Белокрылый, — поправил его я.
— Белокрылый?! — вскинул голову Цар. Проглотил изумление и закончил клятву: — Ни обманывать, ни заставлять, ни подставлять тебя не буду, белокрылый. Никогда. Твоя жизнь превыше моей. Слово даю!
— Серьезное обещание, человек. Нарушишь его — умрешь. Зачем тебе это? — спросил я, вновь касаясь волос Цара губами и принимая клятву.
— Вседозволенность — зло, Вайс. Она разъедает душу кислотой и превращает людей в нежить. Я долго живу на белом свете и натворил много того, о чем сейчас жалею. У меня было время подумать над своим поведением, и вот тогда, когда я искренне раскаялся и смирился с неизбежным, на моем пороге появился ты. Что это, если не знак свыше?
— Случайность? — пожал плечами я.
— Случайности не случайны, — покачал головой Цар. Вынул из недр своей хламиды новехонький планшет, положил его на прилавок, и мы перешли к делу: — Пока я ищу для тебя максимально правдивый план верхних уровней Черкизона, тебе стоит познакомиться с диггерами. Они тут, недалеко, в Сувенирных рядах обретаются. Смотри. Мо-Исе-Яо, Су-Са-Ннин и Ве-Рги-Лий. Если хочешь незаметно пройти Черкизон вдоль или поперек, тебе помогут только эти трое. Проводники из них те еще, так что советую взять у них карту с маршрутами. У всех троих. На всякий случай.
— Мда…
      Имена диггеров, как и их лица, доверия не внушали. Было в них что-то такое-этакое — крайне подозрительное, особенно в первых двух: хитрый прищур бородатых дедков обещал не короткий и безопасный путь на ту сторону планеты, а долгую и ухабистую дорогу с неебическими приключениями черт знает куда. Третий диггер — мрачный, грозный полуголый мужик в белой простыне и с кустистым венком на голове всем своим видом честно предупреждал: я сумасшедший, держитесь от меня подальше.
— Прости, но больше я ничем тебе помочь не смогу, — правильно понял мое мычание Цар. — Среди диггеров адекватных нет. Может, стоит продумать более безопасный план отхода? Пульсар — дорогая игрушка, но не настолько, чтобы рисковать жизнью в недрах Черкизона. Ты успеешь покинуть планету до того, как владелец обнаружит пропажу и поднимет на уши охрану, если поставишь свой корабль на нужный причал.
— Я подумаю над этим. Вернусь через час, — кивнул я, не вдаваясь в полемику.
      Устроил клинок за спиной и отправился на переговоры к Ве-Рги-Лию. У него кудряшки на голове были почти как у меня, и это склонило чашу весов в его пользу.
…
      Не знаю, случайность это была или хитрость лукавого Цара, но всех трех диггеров я обнаружил в одном месте: в нелепой, шумной и бесконечно-сетчатой забегаловке. Слеплена она была из двух старых космических барж, и, благодаря человекам, сидящим большими или не очень компаниями вокруг столиков с едой в многочисленных отсеках, напомнила мне тараканий рассадник.

      Пара кредитов официанту — и я стою в кубрике довольно просторного и богато обставленного отсека, сквозь щелку в тяжелой бархатной портьере, закрывающей вход, разглядывая диггеров, вольготно расположившихся на подушках вокруг низенького столика на пестром толстом ковре.
— Утолим же жажду нашу вечную, други мои, — поднял старинный, украшенный драгоценными камнями и золотом бокал вверх Ве-Рги-Лий, укладываясь на гору подушек боком.
— Ежели ты про вино говоришь, то я в деле, — стукнул о его бокал весьма помятой на вид алюминиевой кружкой Су-Са-Ннин, сидящий на ковре, скрестив ноги. — А ежели ты про то, что надо с покорением «Марса» завязывать, то нет. Насчет «Земли» я, пожалуй, соглашусь. Если и есть ад во Вселенной, то находится он именно там.
— Сорок лет я бродил по пустынным коридорам древних станций, терял соратников… Да что там! Братьев моих по вере! — приложился к большой глиняной фляжке изрядно пьяный Мо-Исе-Яо. — Вчера потерял последнего. Как мне жить с этим? Чем вину свою искупить?
— Не начинай, — поморщился Су-Са-Ннин. — Религиозным фанатикам, коих ты по нижним уровням таскал, повод был нужен с собой покончить. Ты им его дал! Чего совесть зря тревожить?
— Они искали дом обетованный, — строго посмотрел на него Ве-Рги-Лий. — Не их вина, что не нашли.
— Моя вина, прав ты, брат мой. Ой, прав, — закручинился Мо-Исе-Яо. Приложился к фляжке. — Недостаточно сильно верил я в Бога нашего и ангелов его. Не открыли они мне путь заветный в сады райские. Бедный я, несчастный…
— Да брось, ты по дороге неплохо наварился, — хмыкнул Су-Са-Ннин. — И потрахался тоже. Четыре жены и бесчисленное количество любовниц не каждому удовлетворить дано, но на тебя жалоб не поступало. Я к твоим бабам подкатывал — еле ноги унес.
— Во имя Бога я старался, а не ради удовольствий плотских, — смутился Мо-Исе-Яо. Опустил глаза, хлебнул из бутылки.
— Дался тебе твой Бог! Нет его! Ни разу тебе ангел его не явился и не явится никогда! Выдумки это все! — неожиданно сорвался на крик Су-Са-Ннин.
      Я от его вопля чуть инеем не покрылся. Уфф! Ненормальный!
— К чему голос повышать, друг мой Су? — мягко осадил его Ве-Рги-Лий. — Тем, кто верит свято, крики не страшны. А то, что ангела друг наш Мо не встретил… Так встретит еще. И встреча та жизнь его изменит, как мою изменила.
— Ой, вот только не надо понятия подменять, — раздраженно плеснул в кружку из большого плетеного бутыля Су-Са-Ннин. — Ты серафима видел, а не ангела! Есть разница!
— И в чем она? — спросил Ве-Рги-Лий, и я понял, что мой звездный час настал.
      Поправил рубашку, замотал катану в плащ, заныкал добро поглубже в переборку и шагнул в отсек с самым благостным выражением на лице, которое только смог изобразить, раскрывая крылья на четверть, едва за мной закрылась портьера.
— Нет разницы, человеки.
— Ангел! — упал передо мной ниц Мо-Исе-Яо.
— Ангел! — почтительно-восторженно охнул Ве-Рги-Лий.
— Натуральный серафим! Вот же ж блять! — неверяще потер глаза пламенный атеист Су-Са-Ннин. — Да чтоб я сдох!
— Могу устроить, — ласково улыбнулся ему я.
— Не-не-не, эт я так, сдуру ляпнул. От избытка чуЙств.
— Заткнись, остолоп! Не гневи посланника божьего! — зашипел на него Мо-Исе-Яо.
— Кто из вас готов провести меня сквозь Черкизон, смертные? Правду мне отвечайте! — сказал я сурово.
— Что — вот прям всю правду? Без утайки? — переспросил Су-Са-Ннин, глядя на меня несчастнейшими во Вселенной глазами.
— Да.
— А если я не могу?
— Чего не можешь?
— Правду говорить не могу.
— Почему он правду говорить не может? — спросил у Ве-Рги-Лия я. Не слушать же ненормального Су-Са-Ннина!
— Больше двадцати лет вещал с трибуны аукционного дома Соуплибис сей порока сын, ангел мой, — почтительно ответил Ве-Рги-Лий. — Правдивого слова от него народ Черкизона слыхом не слыхивал.
— Можешь не продолжать, все с ним ясно, — кивнул я.
      Дернул крылом, замораживая Су-Са-Ннина, и перевел взгляд на его коллегу:
— Ты что скажешь, Мо-Исе-Яо?
— Куда ты пойдешь, туда и я, посланник Господа моего, — рискнул оторвать лоб от пола экзальтированный дед. Попытался доползти до меня на коленях, но запутался в своем странного вида то ли халате, то ли тулупе, и едва не растянулся на полу во весь рост.
— Тебе никуда ходить не надо. Стой, где стоишь! — попятился от него подальше я. — То есть сиди, где сидишь! Дорогу на планшете проложи на ту сторону Черкизона — и свободен.
— Много лет искал я истину во тьме, пустоте заброшенных станций и нищете отреченных, а нашел ее среди людей, при свете дня, в тепле и уюте. Ты — моя истина, ангел! — сложил руки лодочкой Мо-Исе-Яо. — Нужен ли тебе мой совет?
— Не нужен, — согласился я.
      Таскаться по нижнему Черкизону сорок лет у меня не было ни времени, ни желания. Я дернул крылом, замораживая Мо-Исе-Яо, жалостливо посмотрел на Ве-Рги-Лия и протянул ему планшет. Он хоть и говорит странно, но зато вполне адекватно.
— Поможешь?
— Карту тебе дам подробную трех нижних кругов ада черкизоновского, белокрылый, — печально улыбнулся он, забирая из моих рук планшет. — И совет. Не заходи на самый нижний — первый уровень, «Земля» которому название, если хочешь избежать мучений немыслимых и смерти неизбежной. Главный мусорный коллектор там испокон веков располагается. Из дьявольской обители той живыми не возвращаются.
— А мертвыми? — на полном серьезе спросил я.
      Радиация верхних слоев атмосферы Чумных планет надежно защищала вселенную от нежити, но чем черт не шутит? Это ж Черкизон — место, где можно найти что угодно, если как следует поискать. Вдруг тут зомби с вампирами на нижних уровнях обосновались?
— Шутки неуместны в сем серьезном путешествии, если целым и невредимым до конца пути дойти думаешь, — строго посмотрел на меня Ве-Рги-Лий. — Хуже нежити демоны те, что на «Земле» обитают, и выход оттуда один — прямиком в открытый космос.
— Откуда ты это знаешь, если никто не вернулся?
— Был один выживший. Гаг-А-Рин. Друг мой близкий. Чудом отыскал он исправный скафандр в аварийном отсеке и выбросился в космос в краткий миг затухания нейтринных двигателей станции — ныне сжигателей мусорного коллектора. На связи с ним был я. Бороздил пространство подчеркизоновское на яхте своей космической и чудом нашел его, полумертвого и искалеченного. Много всего рассказал он мне, ценные вещи с «Земли» принес, на Соуплибис продал и знатно обогатился, но от ран, как физических, так и духовных, толком не оправился. Путь Гаг-А-Рина пройти никто больше не смог, хоть пытались многие.
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры

— Я понял, понял, по «Земле» не ходить, — пристроился за его правым плечом я. — Ты лучше карту скинь побыстрее и пару-тройку сквозных маршрутов из первого сектора в четвертый.
— Будь по-твоему, — не стал спорить Ве-Рги-Лий, подключая к моему планшету свой.
      Несколько минут напряженного пыхтения — и передо мной вспыхнула трехмерная карта нижних уровней. Четыре долгих дороги, одна другой запутаннее — без подсказок не выбраться. Я запомнил точки входа и выхода. Забрал планшет. Чмокнул Ве-Рги-Лия в макушку, выполняя его неистовое тайное желание — расширяя ему задний проход (член его любовника и впрямь был из разряда исключительных), и рванул на выход:
— Спасибо тебе, добрый человек!
— Постой, ангел!
— Да? — обернулся на пороге кубрика я и едва не навернулся, запутавшись в портьере.
— Знать должен ты, что служит в рядах омонороновцев смерти посланник — Ха-Рон имя его. Знает он то, чего никто знать не может. Если след возьмет твой, не уйти тебе от него.
— Не нагнетай, а? — передернул крыльями я, упаковывая их в кокон. — Не вампир же он, в самом деле.
— Не вампир, — кивнул Ве-Рги-Лий. — Но и не человек. Будь осторожен.
…
      Цар меня ждал. Впрочем, ждал он, по ходу дела, не только меня — в лавке было шаром покати.
— Уезжаешь? — понимающе прищурился я, забирая из его рук обещанное плюс небольшой рюкзак с едой и питьем бонусом.
— Владелец пульсара — сам Омон Ро, Вайс. Я и часа не протяну, если останусь, и про тебя все выболтаю. Оно нам надо?
— Не надо, — согласился я. Коснулся губами подставленной черноволосой макушки, полируя серебром одну из прядей и даруя обещанное. — Береги себя, Пу Тын Цар.
— Всенепременно, — разогнулся он. Потянулся смачно, тряхнул головой и преобразился полностью: вместо болезненного старика передо мной стоял пышущий энергией парень. — Эх, хорошо! Спасибо тебе, белокрылый. Дай бог, свидимся еще.
— Бога нет.
— Это не важно. Все равно свидимся, — подмигнул мне Цар и бесцеремонно вытолкал из лавки. — Все, мне пора. И тебе пора. Удачи.
      Бумс! Дверь отсека больно приложила офигевшего от такого обращения меня по заднице, а обратный отсчет на большинстве рекламных экранов вокруг придал ускорение как моим мозгам, так и ногам. Времени на задуманное не осталось совсем, но я сдаваться не собирался. Я должен упокоить двух зомби одним выстрелом, иначе грош мне и моему плану цена.
      Я запрыгнул в отлетающий грависпейсер, набитый взбудораженными не на шутку человеками до отказа, и оказался притиснут к очередному экрану, блаженно орущему на весь салон голосом разбитной полуголой девицы:
— Дамы и господа! Судари и сударыни! Не упустите свой шанс на бессмертие! Последний во Вселенной первородный лабрадор на аукционе в Соуплибис! Подтвержденная экспертами родословная! Пес из императорских псарен! Единственный и неповторимый! Меньше, чем через час! Спешите видеть! Успевайте участвовать!
— Императорские псарни… Там ни одного настоящего лабрадора вот уже лет тридцать как нет, клоны сплошные. Че тока не придумают, лишь бы продать подороже, — покачал головой стоящий рядом со мной человек.
— Да какая разница, кто пса купит? Все равно помрет, едва с ним один на один останется, — мерзко захихикал его сосед справа. — Желающих заполучить лабрадора бесплатно — полный Черкизон.
— Омон Ро сделает все, чтобы пес достался победителю.
— А я про что? — многозначительно гоготнул мерзкий человечишко, получил жесткий тычок в бок от своего соседа сзади и благоразумно заткнулся, а я понял, что мои шансы спереть пульсар без шума и пыли возросли до небес.
      Так оно и получилось, потому что когда я хитрыми путями вломился в кабинет Омона Ро, в нем даже обещанной Царом охраны не оказалось. Взломать силовой сейф для меня как зомби голову одним ударом проломить, так что уже через десять минут меня в том кабинете не было, а вот пульсар, упакованный в небольшой и крайне неприметный кулон, в моем кармане был. Если мне будет везти так и дальше, я выберусь с Черкизона не просто живым и здоровым, но даже целым и невредимым.
…
      Река моего везения превратилась в ручей, когда я проник в апартаменты победителя аукциона, потому что там меня поджидал не толстяк-толстосум и толпа медиков с приблудами для извлечения из лабрадора Искры жизни, а море человеческих трупов и парочка основательно покоцанных живых. Прав был мерзкий человечишко в грависпейсере: желающих получить Виля бесплатно — полон космос, и Омон Ро в их числе, потому что мертвых охранников-омонороновцев возле дверей победителя я не обнаружил, что говорило лишь об одном — их там в принципе не было, но ждать их стоило с минуты на минуту.
      Виль, завидев меня, зашелся в громком лае, завертелся юлой и сдал меня с потрохами.
— Ты еще кто такой? — обернулся один из желающих жить вечно и выстрелил в меня из старинного огнестрельного пистолета.
— Призрак, летящий на крыльях ночи, — увернулся почти ото всех пуль я и дернул крылом, замораживая все живое в помещении.
— Гав! Хр-хр-хр! — кинулся ко мне Виль и чуть не сбил с ног, подскакивая и вставая передними лапами мне на живот. — Хлюп! Хлюп! Хлюп!
— Не смей меня облизывать! — увернулся от слюнявого языка пса я и почесал его за ушами, давая своему телу время зарастить пулевые ранения. Был бы бластер, было бы куда хуже. — Я тоже рад тебя видеть, Виль, но нам пора бежать.
- Хр-хр-хр! — согласился он и ломанулся в первую попавшуюся дверь.
- Эй! Ты куда?! Нам в другую сторону!
Часть 4
26 апреля 2021 г., 09:40
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры
Глава 4
…
— Вайс! Очнись, тварь пернатая! Я тебя убью! Вайс!
— Дёрти, угомонись. Не тряси ты его так сильно, ради бога! Он же замороженный! Шею ему сломаешь, что делать будем?
— Крылья сломаем до кучи! Он с Вилем в открытый космос без скафандра выкинулся!
— Он пса перед этим наверняка заморозил. Очнется — обратно разморозит, что ты как маленький.
— А если не разморозит?! Если Виль мертв?!
— Так, с меня хватит.
      Бумс! Шшширх. Шмяк. Тишина.
— Уфф. Утомил.
      Меня перестали трясти, свет, бьющий в глаза, погас, а по телу поползли чьи-то горячие руки и… хвост. Где я? Кто я? Что случилось?
— Вайс… Ваааайс… Любимый мой серафим… Просыпайся… Ну же, славный мой, всемогущий, упрямый… Ты не можешь умереть… Только не сейчас… Не на моих руках…
      Поцелуи по лицу, ищущие руки под одеждой, хвост на шее и хриплый, полный нешуточных переживаний голос выдернули меня из блаженного небытия. Почти. Кажется, я попал в переделку и выкинулся в космос. Мозг выдал обрывочную информацию и затих. Зачем суетиться, если…
— Это я, Блейк…
      Бах! Имя взорвалось в мозгу огненной бомбой и с пинка запустило в работу сердце. Оба моих сердца.
— Ауауау! — взвыл я, выпуская из кокона крыльев лабрадора и складываясь пополам от жуткой боли мгновенной разморозки. — Черт побери!!! Ауауауа!
— Живой! — заорал Блейк так громко, что я едва не оглох. Подхватил меня на руки, разгибая, и закружил по помещению. — Ты живой!!!
— Ауауауа! Больнооуууу! Верни меня на местооооууууу!
— Прости-прости.
      Блейк уложил меня на пол, я повернул голову и увидел Виля, дела у которого обстояли куда хуже моих — он был однозначно и стопроцентно мертв. Я протянул к нему руку, не дотянулся…
— Я помогу, — подтащил его ко мне Блейк. Уложил рядом. — Если ты Виля не спасешь, Дёрти сойдет с ума, и нам придется его убить.
— Возвращайся, Виль. Нам без тебя никак, — уткнулся лицом в белую шерсть пса я.
      Выдохнул все, что во мне было живого, и отрубился.
…
      В следующий раз я очнулся в своей каюте на Корабле. В своей постели. Одетым в привычную мне рубашку и штаны. Полежал какое-то время, тупо пялясь в потолок, и понял, что меня так сильно в моем пробуждении напрягло — рядом со мной не было Блейка, а был Виль, нагло развалившийся посередине кровати на спине, раскинувший лапы в разные стороны и пускающий слюни на подушку.
— Фу! Виль! Вставай! Охренел совсем, в моей постели спать! — ткнул его в бок локтем я. — Давай, давай, проваливай! Это место занято!
— Хлюп-хлюп-хр-хр, — плюхнулся на бок Виль.
      Почавкал сладко и соизволил, наконец, открыть глаза. Уставился на меня пристально… И я понял, что мозгов у этой псины поболее некоторых человеков стало.
— Вот же… Надеюсь, разговаривать ты не научишься, — чертыхнулся я.
— Хихр, — перестал сверлить меня глазами Виль. Потянулся смачно, спрыгнул на пол и потопал к выходу.
— Стоп! А ты почему по полу когтями больше не клацаешь?
      Виль обернулся, поднял заднюю лапу и демонстративно вытянул-втянул когти на манер кошки. Я аж инеем покрылся.
— В кого я тебя превратил?! Дёрти меня убьет!
— Хихр-хихр-хихр, — откровенно заржал надо мной он.
— Я те посмеюсь! Веди себя как нормальная собака, не то…
      Договорить я не успел, потому что меня перебил Корабль:
— Капитан, код девять один один.
— Это еще что значит? — не поверил ушам я. — В рубке посторонние с оружием? Откуда они там взялись?! Сколько их?
— Десять человек. Дёрти уговорил Блейка высадить их на мой борт перед полетом за вами и псом.
— Дёрти, говоришь, уговорил? — заскрипел зубами я. — Зачем он это сделал?
— Пока экипажа не было, человеки чинили кислородную станцию и двигатель. После того, как выполнили весь объем работ, попытались взять управление мною на себя.
— Им это, конечно же, не удалось, и теперь они угрожают оружием Блейку и Дёрти?
— Совершенно верно.
— Ррррр! — глухо зарычал Виль, вздыбил шерсть на загривке и рванул в рубку со всех лап. — Хав!
— Кому-то сейчас не поздоровится, — злорадно рассмеялся я.
      Прихватил со стола катану Ка-Лашни-Коо и, не торопясь, пошел за Вилем следом, перебирая в уме пытки, которым подвергну неисправимо наивного идиота Дёрти после того, как все закончится.
— Капитан, три человека вышли из рубки и направляются к штурмовику, — выдернул меня из приятно кровавых мечтаний Корабль.
— Зачем?
— Хотят на нем улететь.
— Вот же дьявол, — выругался я, сворачивая к ангару на очередном перекрестке. — Куда их понесло?
— Они не знают. Они даже не горят желанием угонять штурмовик. Они считают, что их командир не прав, что попытка захвата экипажа приведет к смерти всей их группы, и просто хотят выжить.
— Хм… Они были полезны тебе? — мигом остыл я.
— Эти трое отремонтировали двигатель. Остальные им только мешали.
— Ты не желаешь им смерти? — уловил странную нотку в обычно невозмутимом голосе Корабля я.
— Желания вне зоны моей компетенции, капитан, — ответил Корабль. Помолчал и добавил: — Но я бы рекомендовал оставить этих человеков в живых. Двигатель — всего лишь малая часть того, что требует ремонта.
— Я тебя услышал, — сказал я задумчиво.
      Оставлять человеков на Корабле — не вариант. Мне одного Дёрти по самое заблевалко! Но это не значит, что проблему нельзя решить по-другому.
— Корабль, тебя ведь заправили гипертопливом?
— Да. Гиперсистема работоспособна на все сто процентов.
— Курс на планету Меченой. Гиперпрыжок через пять минут.
— Уточните место назначения, капитан.
— А черт, я номер планеты не помню. Доставь нас туда, куда на штурмовике гипнул без разрешения Блейк.
— Планета девяносто пять из Чумного списка. Время в пути двадцать минут. До старта четыре минуты пятьдесят шесть секунд.
— Вот и славненько, — сказал я, выключая браслет и заходя в ангар.
      Человеки, возившиеся возле штурмовика, обернулись на звук моих шагов и возиться перестали, но пугаться, злиться или нервничать и не подумали. Неплохо для начала.
— Капитан, полагаю, — склонил голову в едва заметном приветствии самый молодой из них. Не ребенок, но и не взрослый. Чуть младше Меченой, но однозначно куда больше нее дерьма хлебнувший.
— Правильно полагаешь.
— Меня Федором кличут. Это — Шарик, а это Матрос.
      Человек мотнул головой сначала налево — на не в меру позитивного, тощего, лохматого и отчаянно рыжего мужичка, держащегося за разряженный бластер, как за спасательный жилет, потом направо — на пухлого, одетого в странную полосатую рубашку без рукавов скептически щурившегося усача неопределенного возраста.
b2b-shop.nbcomgroup.ru

— Мы всего лишь ремонтники, капитан. Нам что велят чинить, то мы и чиним. Скажите, ребята.
— Я еще и вышивать могу, хоть вручную, хоть на машинке, — по кошачьи хитро улыбнулся усач. — Я вообще считаю, что полезный труд, особенно для моей пользы, объединяет.
— Бластер брось, Шарик, — строго сказал я, не поддаваясь безмерному обаянию Матроса, но все равно переставая воспринимать эту троицу как угрозу.
— Я бы рад бросить, да Матрос мне голову оторвет. За бластер кровью и потом плачено, а моя жизнь бесплатная, — покосился на усача рыжий.
— Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес, — отвесил ему подзатыльник Матрос, отобрал у него оружие и протянул мне рукоятью вперед. — Держите бластер, капитан, и не держите зла.
— Старт к точке назначения через три, две, одну. Старт, — ожил браслет на моей руке.
— Хорошо пошел, — прислушался к едва слышному гулу гипнувшего Корабля Федор.
— Чего хорошего? — заправил за ухо длинную рыжую прядь Шарик и натурально зашевелил ухом, прислушиваясь: — Хреновина какая-то нездорово завывает, не слышите, что ли? С десяток прыжков выдержит, потом наебнется. Я б на нее глянул. Гипердвигатель на корабле что надо стоит. Жалко, если из-за мелочевки в хлам расколбасится.
— Нет, вы гляньте на него, а? О гипердвигателе он думает, — заворчал-заурчал Матрос. — О нас кто подумает? Адмирал космического флота?
— О вас подумаю я, — не удержал улыбки я.
      Дернул крылом, замораживая ремонтников так, чтобы они меня слышали и понимали. Коснулся губами макушек каждого из них, поправляя изрядно потрепанную ауру и намеренно оставляя серебряный след в волосах, чтоб у Меченой к их невероятной истории доверия больше было.
— Я высажу вас на планете, подобной вашей, вот только зомби там куда опаснее, кровожаднее и умнее. Найдите Меченую, помогите ей и ее собаке выжить. Когда вас останется пятеро, я за вами вернусь. Если, конечно, вы не найдете способ покинуть погибающую планету самостоятельно. Предупреждаю сразу — место на моем Корабле гарантировано только вам пятерым, все остальные человеки — это ваша проблема и ваш выбор. Сделайте его до того, как мы встретимся снова.
      Я закинул троицу в криокапсулы, воткнул каждому в шею по датчику слежения (на всякий случай — вдруг на Корабле еще что важное не ко времени накроется) и отправился вершить правосудие дальше.
…
      Когда я пришел в рубку, дела там обстояли не ахти, потому что из семи человеков трое лежали на полу трупами (двое с разорванными глотками (Виль постарался), один со свернутой челюстью (по-любому Блейк приложил)), а вот остальные четверо очень умело держали под прицелом бластеров и аннигилятора мою основательно потрепанную команду: жестоко избитый Дёрти сидел на полу, обнимая дыщащего через раз Виля, у которого часть левого бока была сожжена выстрелом из бластера до такой степени, что внутренности просвечивали, а у окоченевшего в болевом шоке Блейка отсутствовала правая рука и большая часть хвоста.
      Я глубоко вздохнул, усмиряя эмоции. Пару месяцев назад все это было бы для меня проблемой, но не теперь. Я дернул крылом, замораживая человеков… и обломался, потому что никто из них и не подумал замерзать!
— А вот и знаменитый белокрылый серафим, — ухмыльнулся высокий, мощный и чрезвычайно волосатый мужик в клетчатой юбке по колено. Махнул аннигилятором приглашающе. — Заходи, капитан. Поговорим. Крыльями своими, будь другом, не маши попусту.
— Попусту? — наигранно удивился я, распуская крылья на четверть и проходя вперед с таким расчетом, чтобы вынудить переместиться человеков, что они и сделали — собрались в кучку возле командира, но никого из моих из-под прицела не выпустили. Умелые сволочи, что тут скажешь.
— Заморозить ты нас не сможешь, даже не пытайся.
— Это еще почему?
— Медальон видишь? — поиграл жутковатой на вид штуковиной, висящей на толстой цепи на своей шее юбковладелец. — Я нашим слесаручкам его первым делом приказал сварганить.
— Знал, что я вам Корабль просто так не отдам, — понимающе протянул я.
— Технически ты нам его просто так отдал, когда твои глупые напарники нас одних на нем оставили.
— Но что-то пошло не так, да? С чего бы вдруг? Может, потому что я не доверчивый лопух вроде Дёрти и просчитал все наперед?
— Тон смени, нелюдь пернатый, — перестал снисходительно-добродушно ухмыляться юбковладелец. Перевел аннигилятор с Блейка на меня. — Думаешь, круче тебя нет никого? Думаешь, все у тебя под контролем?
— Я не думаю. Я знаю, — подошел к нему вплотную я и уперся грудью в аннигилятор, закрывая собой остальных. С бластерами они точно справятся. — Что дальше, человек? Убьешь меня — Кораблем управлять никогда не сможешь.
— Я не буду тебя убивать. Я заставлю тебя сотрудничать.
— Как?
— Есть у меня на этот случай парочка отработанных приемов, — многообещающе ухмыльнулся юбковладелец.
      Перевел взгляд на подельника, взявшего на прицел бластера Блейка, и скомандовал:
— Отрежь бесу вторую руку. Медленно! А потом мы с ангелом обсудим перспективы нашего дальнейшего сотрудничества.
      И понеслось.
— Нет! — кинулся под ноги ближайшего к нему человека Дёрти. Схлопотал сквозной из бластера в живот, но на пол противника завалил и шею ему свернул.
— Хав! — рванулся вперед Виль и буквально откусил руку у человека, который держал на прицеле Блейка. Выплюнул ее и вцепился ему в пах.
— Сдохни, тварь! — длинным перекатом прыжка снес с ног того, кто целился в Дёрти, Блейк и выдернул ему кадык.
— Вуух! — взмахнул крылом я, маховыми перьями отрезая юбковладельцу руку по плечо. Перехватил аннигилятор и ткнул оружие ему в грудь. — Так что ты там говорил про перспективы сотрудничества?
— Я… Аааауууу! — взвыл он, хватаясь за плечо и оседая на колени.
— Ты прав. Ничего хорошего из этого не выйдет, — сдернул с его шеи противоменяшную приблуду я. Развеял человека в пыль, повторил процедуру с остальными и медленно отложил аннигилятор в сторону.
— Вайс, а Вайс? — прохрипел Блейк, прислоняясь спиной к стене рубки, до которой кое-как дополз. — Не мог бы ты слегка оттаять и нас всех подлечить?
— Мог бы, но сомнения меня одолевают.
      Я присел рядом с Вилем, чмокнул его в лобешник и провел рукой по боку, исцеляя.
— Хлюп, — благодарно лизнул меня в нос он и метнулся к Дёрти.
— Фуууууу! — стер слюни с лица рукавом рубашки я, поднимаясь на ноги. Дошел до любимого кресла, плюхнулся в него, сложил руки на груди и грозно уставился на недобитых напарников: — Поговорим?
— Только не это! — простонал Дёрти, утыкаясь лбом в пол. — Вайс, пожалей! Мы же как лучше хотели!
b2b-shop.nbcomgroup.ru

— Дадада, это я уже слышал, — перевел взгляд с него на Блейка я.
      Тот мученически закатил глаза к потолку и прикинулся мертвым. Или не прикинулся? Я оказался возле него, обнял и поцеловал в губы до того, как понял, что творю.
— Блейк!!!
— Ыыых! — выгнулся судорогой обновления он.
      Осел обратно… и обнял меня обеими руками с такой силой, что я охнул. Оплел хвостом мою шею и посмотрел мне в глаза так, что я чуть носом не захлюпал. Реально! Пришлось его целовать. А он ответил. А я…
— Кусь!
— Ай! — дернулся от нехилого укуса за филей я. Напоролся на укоризненные глаза Виля и пошел чинить Дёрти, который не то чтобы умер, но почти. — Извини, увлекся.
— Вайс… Почему ты так жесток со мной? — выдохнул Дёрти, когда я уселся рядом с ним на пол.
— Может, потому что ты слишком часто напоминаешь мне, каким доверчивым идиотом я был раньше? — уложил его головой себе на колени я.
— Это ведь хорошо — уметь верить в лучшее.
— Верить надо в себя. Очень помогает в нелегком деле выживания, знаешь ли.
— Ты невыносим, — криво улыбнулся Дёрти.
      И умер.
— Кто бы говорил, — вздохнул я, касаясь губами его волос: — Возвращайся, придурок. Ты нам нужен.
— Ыыых! — выгнулся в судороге воскрешения Дёрти. Захлопал глазами, задышал шумно и уткнулся лицом мне в живот: — Ты меня воскресил…
— Да.
— Но сначала дал мне умереть.
— Да.
— Зачем? Умирать очень больно и очень-очень страшно, Вайс.
— Теперь ты знаешь об этом не понаслышке и сделаешь все, чтобы подобного не повторилось.
— Ты что, таким образом урок мне преподать хотел?! — одним махом вскочил на ноги Дёрти. Посмотрел на меня то ли с ужасом, то ли с благоговением и полыхнул гневом на манер Блейка: — Это же… бесчеловечно!!!
— Так я и не человек, — пожал плечами я, поднимаясь с пола. — И потом, в ученики ко мне ты сам напросился. Вот и учись. На собственных ошибках.
— Вайс, ты кошмарррррный учитель! — натурально зарычал Дёрти, покраснел помидором, сжал руки в кулаки и выбежал из рубки, проклиная всех и вся без разбору.
— Ррррр! — оскалил зубы в нешуточном оскале крайне недовольный произошедшим Виль и рванул за хозяином.
— Что? Он сам виноват! Нечего было тащить на Корабль человеков! — крикнул ему во след я.
— Скажи мне, Вайс, ты всегда умел воскрешать или недавно научился? — раздался за моей спиной не в меру задумчивый голос Блейка.
— Не всегда, но умел, — обернулся к нему я. — А потом на долгое время разучился.
— Почему мне не сказал, когда снова научился?
— А почему ты мне не сказал, что вы с Дёрти на Корабль человеков притащили?
— Потому что тебе было не до того — это раз, они должны были сделать важное дело — это два, и не меняй тему разговора — это три! — нахмурился Блейк. — Мы говорим о том, что нужно доверять тем, кого любишь, и не скрывать от них по-настоящему важные вещи!
— Ты привел в наш дом чужаков, едва не погиб сам, угробил Дёрти и подверг смертельной опасности меня, но при этом хочешь, чтобы я открыл тебе сердце и рассказал все мои тайны?
— Ты и вправду невыносим, Вайс, — мрачно сказал Блейк, нервно махнул хвостом и пошел на выход. Остановился на пороге рубки и добавил, чтоб у меня сомнений не осталось: — Имей в виду: я хоть и люблю тебя безумно, но чертовски на тебя обижен.
— Лучше бы спасибо сказал. За все хорошее, — буркнул я и тоже на него (и на Дёрти заодно) обиделся. Им можно, а мне нет?!
— Капитан, до выхода из гиперпространства десять секунд. До места назначения — пять минут, — сказал Корабль, едва за Блейком закрылась дверь.
— Найди на планете завод, который может для ремонта твоих внутренностей пригодиться.
— Я нашел три в разных частях планеты.
— Быстро ты, — рассеянно хмыкнул я, думая о Блейке, а не о делах. Так все хорошо начиналось — и на тебе.
— Не быстро. Мы с Дёрти составляли техническое задание для сканеров на удаленный поиск ремонтных баз для меня больше недели. Он приказал сохранить результаты поиска с прошлого посещения этой планеты.
— Умно.
— Дёрти вообще очень умный человек, — сказал Корабль, в очередной раз неуловимо меняя интонацию.
— Он успел в твоих настройках покопаться? — дошло до меня очевидное.
— Да. Он сказал, что если с вами чаще и не по делу будет разговаривать тот, чей возраст неопределим, а душа бессмертна, вы перестанете вести себя, цитирую: «Как самоуверенный засранец, возомнивший себя богом».
— Что, вот так прямо и сказал?!
— Да. И знаете, кое в чем он был прав.
— Надеюсь, не насчет засранца?
— Нет. За свою долгую жизнь я повидал немало существ, возомнивших себя богами, но вы едва ли не единственный, кто имеет на это полное право.
— Оу, — растерялся я, не зная, как это заявление воспринимать. — Лестно, конечно, но я как-то…
— Вы обладаете исключительными способностями, капитан, и со временем действительно можете им стать.
— Кем стать? — потерял мысль я.
— Богом.
— Так, прекращай нести чушь, не то верну все к заводским настройкам! 
— Мне жаль вас огорчать, но Дёрти как раз таки и вернул меня к заводским настройкам, — сказал Корабль… и рассмеялся.
— Только сумасшедшего ехидного звездолета мне и не хватало, — чудом удержался от желания схватиться за голову я и сбежал на штурмовик.
      Спустился на планету Меченой, вытолкал из корабля заторможенных после криосна ремонтников в центре того пустынного пространства, что раньше было стадионом. Вручил Федору планшет с картой планеты и точками заводов, бросил к ногам человеков пару рюкзаков с провизией, горку разномастного оружия и неисправный скафандр разведчиков Глубокого космоса до кучи.
— А это нам зачем? — глубокомысленно уставился на него Матрос.
— Почините на досуге, — пожал плечами я и свалил. Красиво.
      Пронесся над поверхностью планеты грозной птицей очищения, оставляя после себя черный след сожженных зомби, завернул фирменную двойную восьмерку над убежищем ревущей в три ручья ужасно несчастной Меченой, разнес все вокруг в пыль, подчиняясь ее желанию, и вернулся на Корабль вполне довольным собой, но не положением дел в целом. Все получили по заслугам. Кроме меня! И это следовало срочно исправить.
      Увы, я с плюшками обломался, потому что, вернувшись на Корабль, обнаружил, что все, включая, как мне показалось, даже сам Корабль, спали. Неблагодарные подонки! Я, понимаешь, работаю в поте лица, а они дрыхнут себе спокойненько! Я обиделся на всех еще больше и устроился спать в штурмовике. Фу на них три раза!
…
— Вайс, просыпайся! Ты должен это увидеть. Жду тебя в рубке. Вотпрямщас!
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры

      Мрачный голос Блейка, рано утром раздавшийся над моим ухом из браслета связи на руке, вздернул меня на ноги мгновенно. Я проснуться не успел толком, как оказался в рубке Корабля!
— Что стряслось?!
— Сядь и смотри, я записал для тебя выпуск новостей, — пульнул в меня креслом пилота Блейк.
— Фух… Я думал, опять какая-то дрянь приключилась, — выдохнул я.
      Плюхнулся в кресло и уставился на экран, продирая слипающиеся глаза руками. Обижаться на друзей и любимых так утомительно! Не выспался ни хрена.
— Дрянь или не дрянь — тебе решать, — буркнул Блейк.
      Я покосился на него, помятого и несчастного, и решил, что с меня хватит. Отныне спать вместе будем, хоть поссорились, хоть нет. Мне без любимого жизнь не жизнь, а наказание — и это не пустые слова. Пока в моей груди бьются два сердца, пока я люблю и любим — мне по плечу все: и исцеление, и воскрешение, и возрождение, и даже распахнутые во всю ширь крылья, а вот без… Я вспомнил Ха-Рона и всем телом передернулся. Ну его нахрен!
— Неужели до тебя дошло, звездолет ты наш педальный, — изморозью ядовитого сарказма прошлась по моим нервам компашка моих рулевых, которую я надеялся никогда больше не услышать. — Поздравляем. Возьми с раздачи сухпаек, понюхай и положи обратно.
— Какого черта вам опять от меня надо? — встопорщил перья на крыльях я.
— Ты еще сам на себя обидься, ага. Взрослый мужик, а ведешь себя как ребенок! Не стыдно?
— Нет!
— А жаль. Было бы стыдно, мы бы за тебя больше не переживали.
— Нечего за меня переживать, я в полном порядке.
— Настолько в порядке, что готов Блейку в любви признаться и сексом с ним заняться?
— Да! — рявкнул я, лишь бы от них отвязаться. Подумал чуток… вздохнул глубоко… и сказал совсем другим тоном: — Я надеюсь, что да.
— Не сомневайся в себе, верь в Блейка, и все у тебя получится, — заискрилась теплом одобрения компашка и испарилась.
— Уфф.
— Вайс. Вайс! Ты смотришь или спишь? — подлетел ко мне Блейк. Обвил хвостом мою шею, взял мою руку в свою и виновато заглянул мне в глаза: — Пожалуйста, соберись, любимый. Я принесу сто тысяч извинений за вчерашнее, но только после того, как мы разберемся с Дёрти. Не хочу отвлекаться от тебя ни на секунду год как минимум.
— Что он опять натворил?!
— Пока еще ничего, но в перспективе… Короче, смотри новости, потом все обсудим.
      «Пока еще» звучало не слишком оптимистично, и я послушно уставился на экран.
— Невероятные события на планете Черкизон всколыхнули всю обитаемую Вселенную, — жизнерадостно оскалился в камеру ведущий новостей. — Как мы уже знаем, два дня назад белокрылый серафим — представитель расы, которая считалась вымершей, выкрал у победителя аукциона Соуплибис бесценный лот — последнего первородного лабрадора и покончил жизнь самоубийством, бросившись вместе с послушным его воле псом в коллектор мусоросжигателя нижнего уровня Черкизона. Замороженные серафимом в процессе побега люди пришли в себя через несколько часов, никто из них не пострадал.
      На экране появились кадры нашего с Вилем отступления к лифту. Я на них выглядел… ммм… как бы это помягче сказать… не слишком доброжелательно, а вот Виль… Собака-улыбака, блин. Пока я от желающих нас поймать отбивался, он умудрился ребенка облизать! Хорошо хоть до того, как я всех заморозил. Без языка бы остался, болван.
— Такова официальная версия произошедших на планете беспорядков, однако сегодня нам стало известно, что беглецы не сгорели в мусоросжигателе, а были подобраны яхтой, принадлежащей имперскому наблюдателю одной из планет Топливного резерва. Если учесть, что первородный лабрадор — продолжатель славного рода псов, украденных Бастардом при побеге из Метрополии, а в его шерсти найден родственный императорскому генный материал, возникает вопрос: кем был настоящий хозяин пса? Неужели прямым потомком Бастарда? Если это так, то битва за престол выходит на новый уровень. Официальные наследники императора, как и он сам, комментировать эту информацию отказались. К сожалению, имя человека, выставившего пса на аукцион, исчезло из всех документов и электронных носителей сразу после получения им баснословного вознаграждения, что говорит само за себя: ему есть, что скрывать.
      На экране возникли изображения императора и пары-тройки человеков, спящих и видящих себя властелинами Вселенной. Сходство их всех между собой не удивляло, но слегка настораживало. Другое дело Бастард, чье изображение показали последним. Сразу видно — сын, а не какая-то дурацкая копия.
— Ни фига себе!
      Полный изумления голос Дёрти нас с Блейком не обманул. Я развернулся и пристально уставился ему в лицо. На императора он был похож весьма условно, разве что формой носа и квадратом челюстей, а вот на Бастарда — процентов на восемьдесят.
      Ведущий новостей вернулся на экран, сделал таинственное лицо и продолжил:
— Но это еще не все! Источники, близкие к Омону Ро, рассказали нам, что яхту, ушедшую от Черкизона гиперпрыжком, в месте выхода поджидал имперский штурмовик, который — внимание! — в составе флота не числится! А это значит, что великий военный Мастер Ка-Лашни-Коо создал еще один шедевр! Один ли? Вот в чем вопрос! К нашему безмерному сожалению, на этом погоня за преступниками закончилась: загадочный штурмовик в считанные секунды привел в негодность корабли преследователей (слава всем богам обошлось без жертв) и исчез на пару с яхтой в неизвестном направлении.
— Придется тебе, наследничек, рассказать нам о себе все от и до, — выключая экран, мрачно сказал Блейк. — Мы должны знать, какую змею на груди пригрели!
      Вот тут он прав, не поспоришь. Я бы и сам мог догадаться, что Дёрти не так прост, как хочет казаться, когда эксперты узнали, что Виль из императорских псарен, но мне было не до того.
— Я не змея! Я не знал, кто мой отец, правда! — всплеснул руками Дёрти. — Я подозревал, что он не такой, как все, но чтоб вот так… Это уже слишком.
— Если не хочешь, чтобы я ковырялся в твоих мозгах, рассказывай все о себе сам, — показательно дернул крылом я.
— Только не заводись, Вайс, — простонал Дёрти и спрятался за Виля. — Было бы что рассказывать!
— Ррррр! — зарычал Блейк.
— Мне двадцать пять лет. Я родился в год, когда все рухнуло, — поспешил начать исповедь потенциальный наследник вселенского престола. — Моя мать умерла при родах, так что воспитывал меня отец. Ну как воспитывал… Иногда замечал, что я существую — так будет вернее. Мы жили в бункере биохимической лаборатории и не выходили на поверхность планеты до тех пор, пока не начались перебои с электричеством, а из-за этого и с едой. Отец для всех в бункере был богом: уверенный в себе, знающий то, чего не знал никто, и прочая, прочая, прочая. Его слушались беспрекословно как ученые из лаборатории, так и охранники.
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры

— И ты слушался?
— Ну… Я был сам по себе — единственный ребенок. Запретить мне никто и ничего не мог (отец не в счет), заниматься со мной ни у кого ни желания, ни времени не было, но и рисковать мною не хотели. А я, понятное дело, в ученики не рвался. Все изменилось, когда мне в ноги прикатился белоснежный комок шерсти — один из щенков лабрадора умудрился сбежать из лаборатории, где все наши собаки жили под строгим присмотром ученых. Я взял его в руки, а он лизнул меня в нос, и я понял, что никому его не отдам. Отец, пришедший следом за ним, это тоже понял и не стал его у меня забирать. Сказал, что щенок бракованный, долго не протянет и делу не поможет, а мне преподаст урок. Мол, никого нельзя любить, потому что когда любимое существо умирает, жизнь превращается в ад, и чем раньше я это пойму, тем лучше для меня.
— О каком деле говорил твой отец? — спросил я.
— Тогда я не знал, но твердо решил это выяснить, тем более что лабрадоров, которых два раза в день выводили гулять по коридорам станции, становилось все меньше, а на и не подумавшего умирать Виля ученые, как и отец, смотрели со все большим вожделением, — продолжил рассказ Дёрти. — Целый год я всеми правдами и неправдами прорывался в лабораторию, подслушивал, подглядывал и выпытывал информацию. Читал все, что попадалось под руку, таскался хвостом за ремонтной бригадой и даже, подкупив охранников, выходил ненадолго на пару с Вилем на поверхность. А потом, совершенно случайно, я узнал то, что от меня скрывали. Мне говорили, что мы спасаем лабрадоров, но на самом деле мы их убивали! Меня чуть удар не хватил, когда я это увидел. Живодеры чертовы! Как вспомню, так руки чешутся всех в лаборатории перебить и отца в первую очередь.
— Что ты сделал потом?
— Сбежал.
— Сбежал?
— Да. В день, когда отец забрал жизнь у последнего лабрадора. Все клетки были пусты, и я понял, что следующим будет Виль. Что мне оставалось делать? Я собрал вещи и затаился, а потом воспользовался суматохой, когда один из охранников превратился в зомби и покусал товарищей, и сбежал.
— Неужели тебя не пытались искать?
— Может, и пытались. Не знаю. Я ушел далеко от тех мест, но однажды, когда нас с Вилем конкретно припекло, вернулся. В живых там уже никого не было, — Дёрти обнял Виля покрепче и печально-саркастично скривился: — Отец был первым, на кого я в бункере наткнулся. Нисколько не изменился! Такой же молодой и такой же кровожадный. Я не стал его упокаивать. Он же хотел жить вечно, вот пусть и… бродит теперь.
— Печальная история, которая объясняет первородного лабрадора, генный материал императора на его шерсти и цацки на штурмовике, но не сам штурмовик, — сказал Блейк. — Если бы Бастард мог удрать с Чумной планеты, он бы это сделал, едва понял, что происходит.
— Может быть, штурмовика на планете в это время не было? Его ведь так просто не спрячешь, да и за происходящим в Метрополии следить надо. Союзников подкармливать Искрой жизни, опять же, а то прилетишь престол забирать, а все твои человеки давно уже червей кормят на кладбище. Дёрти, твой отец рассказывал о своих друзьях?
— Он со мной почти не разговаривал, какие уж тут рассказы о друзьях, — почесал Виля за ухом Дёрти. — Но на столе в кабинете у него стояла фотография: он, моя мама и еще один мужчина. Мне всегда казалось, что отец его ненавидел. И нет, я не помню, как он выглядел, если вы об этом дальше меня спросить хотите.
— Толку от тебя никакого, — проворчал Блейк.
— Я тогда ребенком был, чего ты от меня хочешь? — обиженно надулся Дёрти.
— Как будто сейчас ты взрослый, — хмыкнул я, но тему развивать не стал. Мне — без году сотня, Блейку — почти восемьдесят. По меркам наших рас мы с ним от Дёрти недалеко ушли, но с него станется нас старикашками обозвать. Оно нам надо? — Вернемся к штурмовику.
— Бастард позвал на помощь, но она опоздала из-за того, что пираты перехватили штурмовик и сделали его своей добычей? — предположил Блейк.
— Скорее всего на нем никого не было — автопилот вел корабль по заложенному в навигаторе курсу. Именно поэтому мы не нашли и следа бойни, которая разгорелась бы на нем, будь он полон берсерков, — сказал я.
— Будь штурмовик полон берсерков, пираты бы его не захватили.
— Так или иначе, пусть и с опозданием, но по назначению он прибыл. Почему?
— Потому что оказался в пределах досягаемости передатчика, на который был изначально запрограммирован?
— Мощная должна быть штука. В бункере такой точно не было, — сказал Дёрти. — Мы жили в пусть и секретной, но всего лишь биохимической лаборатории, а не на военной базе или в убежище на случай Конца света.
— Мощная не значит большая, — потянулся почесать лопатку я, но меня опередил всезнающий хвост Блейка. Каааайф! Я чуть мысль не потерял! Пришлось самому себе тумаков навешивать. — В случае с Ка-Лашни-Коо, который во всем этом замешан по самые кончики своих черных крыльев, сверхмощный передатчик может выглядеть невиннее некуда. Дёрти, с чем твой отец никогда не расставался?
— У него кулон был, — не раздумывая, ответил тот. — Неприметный с виду овальный камень, вроде как морская галька, упакованный в ажурную серебряную оправу. Тяжелый. Я как-то раз спер его на поиграть, когда отец в душе был, так он мне чуть голову не оторвал.
— Где этот кулон сейчас?
— На нежити, которой стал мой отец, полагаю.
— Мы должны найти передатчик, — закопошился Блейк и даже прибрал свой хвост. — Нам сюрпризы нафиг не нужны. Вдруг он опять штурмовик на планету Дёрти вернет?
— Вернуть — не вернет, программа-то выполнена, другое дело, что Бастард наверняка вел записи. Где их хранить, если не в кулоне? — задумчиво сказал я. — Из них мы всю правду узнать сможем.
— Не уверен, что хочу знать всю правду, — отцепился от Виля чутка потерянный Дёрти. — Мне и без нее жилось неплохо.
— Что-то маловато энтузиазма для потенциального императора обитаемой части Вселенной, — насмешливо посмотрел на него Блейк. — Тебя не интересуют власть, богатство, женщины и все тридцать три удовольствия разом?
— Мне б терраформатор починить до того, как у Вайса терпение кончится, — уже счастье, — пробурчал Дёрти, отворачиваясь.
      Мы с Блейком переглянулись и давить на него не стали. Пока. Найдем передатчик, разберемся, что к чему, вот тогда и прижмем парня к стенке. Нам рвущийся к власти наследник великой империи в напарниках даром не нужен.
…
      Полностью заправленный гипердвигатель — великая вещь, скажу я вам, а потому не прошло и дня, как мы с Блейком стояли возле вышеупомянутого бункера на планете Дёрти, упакованные в экзоскелеты берсерков, увешанные оружием по самые уши и готовые, в кои-то веки, не выживать, а развлекаться. Сам Дёрти остался на Корабле, мотивируя это тем, что с отцом-зомби ему разговаривать не о чем. Я не настаивал.
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры

— Ну а теперь, когда мы остались одни, расскажи-ка мне, Вайс, на хрена мы на самом деле в эту гребаную лабораторию поперлись. Передатчик — всего лишь предлог, не так ли? — спросил меня на пороге бункера Блейк, снимая с предохранителя обожаемый аннигилятор.
— Как ты догадался? — поморщился я, по привычке вынимая катану из ножен.
— У тебя на лице все написано. Большими красными буквами. Как, впрочем, и всегда.
— Вот же, дьявол!
— Так что мы на самом деле ищем?
— Искры жизни, конечно. Дёрти сказал, что Бастард извел всех лабрадоров. Не на колбасу же! Продадим Искры — отремонтируем Корабль без лишних заморочек в нормальных, современных условиях.
— Ты как зомби, — рассмеялся Блейк. — Тебе палец дай — по локоть откусишь.
— Зато Дёрти волю дай — мигом без штанов окажешься, — буркнул я и вломился в бункер берсерком.
      Надо сказать, оторвались мы там на славу. Че б не оторваться, в экзоскелете-то! Покрошили нежить в мелкую крошку, отыскали Дёртиного папашу, сняли с него медальон, заперли в лаборатории и отправились на поиски Искр жизни, которые благополучно нашли в кабинете (аж целых восемь штук!).
— Мародерство — это тема, если подходить к делу умеючи, — промурчал Блейк, оглаживая сундучок с Искрами с откровенным вожделением.
— Лучше бы ты ко мне подошел умеючи, — буркнул я, отворачиваясь от Блейка, чтобы унять нелепую ревность и желание настучать ему по заднице.
      Скользнул взглядом по столу Бастарда и увидел фотографию, о которой говорил Дёрти: трое молодых человек стояли рядком на фоне какого-то монументального здания — женщина и двое мужчин. Знакомых мне мужчин. И это было странно. С Бастардом все понятно — я видел его изображение не один раз, а вот второй человек… Откуда я его знаю?
— Я же не знал, что к тебе лучше подходить, а не подкатывать, — клацнул бутсами экзоскелета Блейк, подходя ближе. — О. Фотка. Как я и думал, императорская семейка в сборе: папаша, сынок и невестка.
— Прости, что ты сказал? — покрылся инеем я, как-то вдруг понимая, почему мне знакомо лицо второго мужчины на фотографии.
— Императора здесь не узнать, согласен. Он таким красавчиком был до тех пор, пока первородные лабрадоры не вымерли. Лет сто назад, а может, и раньше. Ныне живущие человеки его таким никогда не видели.
      Я вытер иней со лба, сунул рамку с фото в глубины экзоскелета и решил ничего Блейку про свое знакомство с Пу Тын Царом не рассказывать. Потом расскажу. Как-нибудь. Если понадобится. Так будет лучше для всех.
      Не тут-то было!
— Вайс? Ты инеем покрылся! — рывком развернул меня к себе лицом Блейк. Заглянул в глаза. — Что стряслось?
— Ничего, — попытался выкрутиться из его рук я, но мне это, конечно же, не удалось. Экзоскелет же. Хрен повертишься.
— Не молчи, Вайс. Пожалуйста! Расскажи мне все. Две головы лучше, чем одна. Неужели история с кислородной станцией ничему тебя не научила?
      Это был удар ниже пояса, но он сработал.
— Две головы, а не три, Блейк, — серьезнее некуда посмотрел на него я. — О том, что я тебе расскажу, Дёрти знать не должен.
— Почему?
— Потому что я хочу, чтобы свой выбор он сделал до того, как узнает, что император всея Вселенная Во Ван Три XL Грозный живее всех живых и в ближайшие лет пятьдесят таковым и останется. Если, конечно, его наследники не прикончат.
— Я одно большое ухо, — полыхнул глазами Блейк. — Клянусь, никому ни слова!
      И я рассказал ему все про Цара без утайки, включая клятву на руне Верности. Уму непостижимо! На хрена он мне ее дал?!
— Друг и напарник из тебя никакой, Вайс, — сказал Блейк после того, как переварил полученную информацию. — А вот бог из тебя точно получится охрененный. Только ты мог из тысячи неразличимых Чумных миров и оружейных лавок выбрать те, где вершилась судьба Вселенной.
— Вы с Кораблем сговорились, что ли? — возмутился я, пинком под стальной зад отправляя Блейка к выходу из кабинета.
— Нет, но обязательно сговоримся, — рассмеялся он и вылетел в коридор кометой.
— Я на вас Ха-Рона с Герр Мессом натравлю! Тоже мне, нашли бога! — бросился за ним в погоню я, догнал возле штурмовика и как следует отбуцкал.
      То есть попытался отбуцкать. Нехило огреб сам, насладился потасовкой от всей души, сдался на милость победителя и рассказал ему все, что он хотел про мою поездку на Черкизон услышать.
— Что же должно произойти, чтобы ты раскрыл свои крылья по-настоящему? — задумчиво посмотрел на меня Блейк, когда я закончил рассказывать.
— Конец света, — пожал плечами я.
      Вернул нас на Корабль и, сам того не желая, устроил очередной конец света Дёрти.
…
      Как мы с Блейком и предполагали, медальон в цепких руках Дёрти мертвым оставался недолго: вспыхнул, заискрился и ожил трехмерным изображением Бастарда, сидящего за столом в кабинете.
— Здравствуй, Дёрти. Если ты смотришь эту запись, значит, я мертв. Это прискорбно, но, увы, неизбежно. Я понял это в тот день, когда ты сбежал от меня с последним нашим лабрадором, — сказал он и грустно усмехнулся. — Не знаю, злой рок это, бог, судьба или просто нелепое стечение обстоятельств, но ты поступил со мной так же, как я поступил со своим отцом — императором обитаемой части Вселенной Во Ваном Три XL Грозным. Впрочем, это ты наверняка знаешь. Я хочу рассказать тебе то, чего ты не знаешь.
      Мы всей когортой подались вперед. Даже Виль. Начало интриговало.
— Я — единственный родной сын императора, а ты — его единственный внук. Вся та толпа его жаждущих власти потомков — всего лишь выращенные во чреве ничего не подозревающих матерей слегка модифицированные клоны императора. Они не могут размножаться самостоятельно, но даже не знают об этом, потому что все за них по указке моего отца втихую делают врачи. Казалось бы, ну и что? Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы аннигилятор в гипердвигатель не совало. Однако вся соль этой истории в том, что клоны погибают одновременно с оригиналом. Одна душа — много тел — жить сложно, но можно. Нет души — нет тел — смерть без вариантов.
— Ни хрена себе! — ахнули мы на три голоса.
— Именно поэтому последний первородный лабрадор императора проводит свою не-жизнь в криокапсуле, поставляя двору клонов. Ну да не о них речь. Рано или поздно отец умрет, забирая с собой в могилу всех своих клонов, империя погрузится в хаос, и тогда придет твое время, Дёрти. Ты сбежал от меня, потому что не хотел быть монстром, убивающим невинных псин, но тебе придется стать куда более страшным монстром, чтобы вернуть то, что принадлежит нашему роду по праву. Драгоценности из императорской сокровищницы, спрятанные в тайном трюме штурмовика, помогут тебе в этом нелегком деле. Все они оказались там не случайно, у каждой вещи есть свой смысл и предназначение. Не продавай их — меняй: на помощь, на информацию, на услугу, на армию или даже на планету. Я не буду тратить время на рассказ о них — подробная информация хранится в соответствующих разделах медальона. Я хочу сказать тебе главное — с этого момента твоя судьба предопределена: или ты станешь императором, или умрешь. Тебе не сбежать, не скрыться и не спрятаться. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше.
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры

— Да пошел ты на ***!!!
      Истеричный вопль Дёрти оказался настолько неожиданным, что мы со своих мест повскакивали, а Виль даже зарычал.
— Вы посмотрите на него, а?! — ринулся наматывать круги по рубке Дёрти. — Слова мне доброго за всю жизнь не сказал! Не объяснил ничего! Не намекнул! А теперь у меня, видите ли, выбора нет?! Размечтался!
      Я сделал страшные глаза, Блейк понимающе ухмыльнулся, и мы незаметно, но упорно начали загонять брызжущего негодованием, но бесспорно прошедшего на ура очередную мою проверку напарника в угол.
— Да нахер мне твоя империя не сдалась! В жопу ее себе засунь, единственный законный наследник! Развалится — мне же лучше! Никому ни до меня, ни до Виля, ни до огневика с серафимом дела не будет! У нас Корабль и терраформатор! Нам есть, чем заняться! Я создавать жизнь хочу, а не отбирать!
— Он такой милаха, Вайс, — расхохотался Блейк и молниеносным рывком впечатал Дёрти в свою широкую грудь.
— Мых! Мых! Ррыммххгм!!! — попытался вырваться Дёрти, но я прижался грудью к его спине и аккуратно оплел их обоих крыльями. — Уом…
— Хр-хр-хр, — вклинился нам в ноги Виль. Куда ж без него?
— Мы — команда, Дёрти, и ты прав. У тебя есть выбор, — сказал я. — Ты его сделал, и я рад, что он оказался именно таким.
— Правда рад? — поднял голову от груди ослабившего захват Блейка Дёрти, посмотрел на меня подозрительно.
— Правда.
— Ты больше не будешь устраивать мне проверки?
— Не буду.
— И игнорировать мои советы тоже не будешь?
— Не буду.
— И даже Блейка ко мне ревновать перестанешь? — спросил все шире улыбающийся Дёрти и провел по широкой груди Блейка ладонью.
— Это уже слишком! — непроизвольно покрылся инеем я.
      Дернул ржущего в голос Блейка за шиворот, допинал его до нашей каюты в считанные минуты, а там… Там я посмотрел ему в глаза — огонь страсти в них едва не подпалил крылья моей полностью вылечившейся души — и поцеловал его в губы, чувствуя, как чертов хвост обвивается вокруг моего колена и ползет вверх, а пальцы Блейка зарываются в перья на моих крыльях. Аж перемурашило всего! И это не есть хорошо.
— Блейк, я люблю тебя, но…
— Не говори ничего. Не думай. Не сомневайся. Не бойся за меня. Просто займись со мной любовью, Вайс, и будет нам, наконец, счастье.
— Будет, но если я вдруг, от избытка чувств, тебя насмерть заморожу…
— Воскресишь, — выпил дрожь удовольствия губами на моем кадыке Блейк и уронил нас на постель. Навис, прижимаясь все ближе. Прихватил за затылок горячей ладонью. Поцеловал в нос и улыбнулся: — Тебе же не впервой.
— Вайс! ВАЙС! — ожил яростным воплем Дёрти браслет на моей руке. — Виль только что сгрыз малый роторный диск от турбины кислородной станции!!! Ты во что его превратил, сволочь пернатая?!
      Я швырнул браслет в стену, вернул Блейку улыбку и со спокойной душой раскрыл крылья во всю ширь.
- Не впервой.
      Блейк охнул, захлопал глазами в восторженном изумлении, полыхнул огнем, выжигая покрывший все в каюте иней на добрый десяток футов вокруг постели, и вывернул нас обоих наизнанку.
Пы.Сы
26 апреля 2021 г., 09:40
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры


Пы.Сы.
Три месяца спустя
      Панель управления страшно напрягала. Начиная с того, что ее как таковой не было, и заканчивая тем, что символы в воздухе то и дело менялись с одного мертвого языка на другой.
— Да чтоб тебя! — выругался Дёрти, в очередной раз промахиваясь мимо нужного символа, и вздрогнул от волны удовольствия, прошившей его насквозь с такой силой, что он обкончался на месте. — Да чтоб вас всех!!! Это когда-нибудь кончится или нет?!
      Блейк с Вайсом не вылезали из постели вот уже третий месяц, и с этим надо было что-то делать. Завидовать Дёрти перестал через неделю, поссорился с Кораблем, охранявшим покой капитана с собачьим рвением, через месяц, смирился с неожиданным одиночеством через два, но вот неожиданные оргазмы — это было выше его сил. Он чувствовал себя мужем из анекдота про неверную жену и золотую рыбку. Кто-то где-то трахается, а он, бляха муха, кончает!
      Попытки пробиться в каюту к напарникам, как-то привлечь их внимание или вернуть в реальность в очередной раз закончились полным провалом, но Дёрти был не из тех, кто сдается, иначе не остался бы последним выжившим. Выход есть всегда, и он его найдет. Всегда находил!
      Нужный символ всплыл в воздухе, и Дёрти поспешил ткнуть в него пальцем, открывая информационное меню.
— Так, что тут у нас поблизости? Планета номер тридцать из Чумного списка. Раса: человеки. Время заражения: пятнадцать космических лет. Уровень развития: три из десяти. Уровень деградации: девять из десяти. Тип деградации: пассивный синусоидный. На данный момент на планете около трехсот живых человек и четыре миллиарда единиц нежити типа зомби. Вот и славно, вот и замечательно.
      Дёрти потер руки и ткнул-таки пальцем в очередной ускользающий символ, за которым охотился больше месяца, переводя Корабль в режим ручного управления.
— Это ты проигнорировать не сможешь, неблагодарное чудовище! Гипай на планету тридцать четыре из Чумного списка вотпрямщас! Это приказ!
— Время в пути: десять минут и десять секунд, — послушно отозвался Корабль. — Гиперпрыжок через три… два… один... Старт.
— Сразу так не мог?! — облегченно выдохнул Дёрти… и обкончался. — Твою ж мать!
…
— Кхм-кхм. Капитан.
— Ммммм… Корабль? Это ты? Что у тебя с голосом?
      Взъерошенная донельзя золотистая голова сияющего изнутри нестерпимым светом Вайса вынырнула из горы подушек всего лишь на мгновение, но это было лучше, чем ничего, так что Корабль поспешил продолжить:
— Я не хотел вам мешать, но вы должны знать: Дёрти вынудил меня гипнуть к одной из планет Чумного списка, мы достигли точки назначения, и через несколько секунд он стартанет на нее на яхте.
— Блейк… — завозился Вайс, складывая крылья так, чтобы можно было лечь на спину, и попытался сосредоточиться на том, что сказал Корабль.
      Ему это не удалось, так что он похлопал ладонью по крепкой заднице лежащего носом в подушку любимого в надежде, что у того с мозгами дела обстоят лучше.
— М-м-м? — замурчал Блейк, подставляясь.
— Угумм, — огладил упругие полупопия Вайс, напрочь теряя мысль. Прихватил гибкий хвост любимого в ладонь, наматывая на кулак и притягивая…
— Капитан, яхта покинет ангар через три секунды, — повысил голос Корабль и как следует тряхнул нутром, понимая, что дело принимает крайне нежелательный оборот, и влетит за это не только Дёрти. — Примите меры! Три… два… один. Старт!
      Это сработало: охнувший Вайс скатился с постели и едва не рухнул на пол — ноги не держали совершенно, желудки выли на разные голоса от голода, а розовый туман в голове стремительно рассеивался.
— На планете больше четырех миллиардов единиц нежити, капитан, а Дёрти не взял с собой Виля и не надел экзоскелет, — добавил побольше паники в голос Корабль.
— Черт! Очнись, Блейк! Дёрти угнал яхту.
— Зачем? — спросил Блейк, садясь на кровати и хватаясь за голову.
      Он бы отдал все, что у него есть, за глоток воды. Как в старые недобрые времена. С чего бы вдруг? Или не вдруг? Сколько времени они тут кувыркались? Блейк окинул любимого взглядом и, если бы не был черным от макушки до кончика хвоста, то покраснел бы от стыда. Вайс выглядел так, будто снова пережил Конец света. Впрочем, их любовь и есть Конец света.
— Не знаю, — влез в штаны Вайс.
      Качаясь, добрел до пищевого блока и со стоном великого удовольствия сунул в рот сразу половину батончика с мороженым. Оглянулся на любимого, который выглядел так, будто снова пережил Конец света, и кинул в него бутылкой с водой.
— Собирайся, без нас этот неугомонный долбоеб точно попадет в неприятности.
— Выживет, — отмахнулся Блейк, но с кровати встал. Выпил воду, ожил, встряхнулся всем телом, заметил одобрительно-жадный взгляд оживающего на глазах Вайса, метнулся к нему огненной тенью и впечатал в переборку каюты спиной. — К черту его! Подождет.
— Подождет, — обреченно-довольно простонал Вайс под треск рвущихся под нетерпеливо-жадными руками Блейка штанов и впился засосом в его губы.
— Капитан, ну ёлы-палы… Вы вынуждаете меня принять крайние меры, — печально-виновато понизил голос Корабль и обрушил на каюту тройную дозу гравитации.
— Ауч!
…
      Планета встретила Вайса с Блейком нещадно палящим солнцем, пеплом, пылью, разрухой и запустением мегаполиса. Костями местных жителей. Ходячими мертвецами. Закутком на удивление хорошо сохранившегося магазина, в котором они и обнаружили Дёрти с полным рюкзаком…
— Это что?
      Вайс покрутил в руках цветастую упаковку в полнейшем недоумении.
— Подгузники для взрослых. Не видишь, что ли? — сделал независимое лицо Дёрти, мысленно костеря подлый Корабль на чем свет стоит. Вот и делай после такого добро бессмертным железякам!
— Вижу, просто… Ты за ними на эту планету приперся? Зачем они тебе?!
— За надом, — огрызнулся Дёрти. Попытался отобрать упаковку, но получил от Вайса крылом по заднице и обиженно притих. — Отдай!
— Дёрти… Ты что, один из подгузников надел?! — пораженно охнул Блейк, хвостом поддергивая край подгузника из-под ремня неизменных джинсов человека. — Ты нормальный вообще?!
— Я нормальный! А вот вы — НЕ нормальные!
— Не мог бы ты не орать так громко? — поморщился Блейк, заметив стадо ходячих мертвецов, повернувшее к магазинчику с явно нехорошими намерениями. Снял аннигилятор с предохранителя.
— Я еще громче заору, если вы мне подгузники не отдадите! — от всей души и во всю глотку заорал Дёрти, выпуская пар.
      Полка с детскими погремушками за его спиной рухнула, оглашая окрестности разноголосым звоном, писком и воем, — и на звук повернуло еще одно стадо нежити.

— Заткнись! — зашипел Вайс. Спеленал Дёрти крыльями, накрыл ему рот ладонью. — И забирай свои подгузники. Если у тебя недержание, так бы и сказал. Это же всего лишь болезнь. Вылечу на раз. Чего ты так завелся-то?
— Это у вас недержание! — укусил его за ладонь Дёрти. — Трахаетесь, как кролики, а я из-за вас… Делать ничего не могу!
— Это еще почему?
— Потому что когда кончаете вы, кончаю я!
      Гробовое молчание висело в магазинчике недолго — ровно до того момента, как до Вайса с Блейком дошло.
— Гагагага!!! Дёрти, ну ты попал! Ахахаха!!!
— Смешно им! Сволочи вы! Оба два! Уйду я от вас! Империей править!
— Гыгыгыгы!!! Кто ж тебя пустил.
— Грррых-хрум-ррррр!
      Заливистый хохот двух мужиков, возмущенное матерное шипение третьего, голодное рычание толпы зомби и звуки выстрелов из какого-то мощного оружия эхом пронеслись над разрушенным мегаполисом. Достигли ушей дремлющей в разбитой машине серой от грязи, покрытой шрамами и уставшей до последней степени псины черт-те как намешанных лабораторных кровей.
— Если кто-то в этом аду может так счастливо смеяться, значит, надежда есть, — подумала она.
      Собралась с силами. Пошла на звуки голосов. И выжила.

конец.