Лев Толстой как зеркало...

На маскарадах, светских раутах, литературных вечерах Лев Толстой предстаёт ныне этаким добродушным бородатым дяденькой, который написал что-то трогательное и умиротворяющее о семье, любви и верности. Однако по тем смыслам, которые создавал Толстой, это писатель тревожный, будоражащий, неистовый. Ничего умиротворяющего в его творчестве нет и в помине.

…русской революции
«Зеркалом русской революции» Толстого назвал Ленин. Сейчас над этой его статьёй принято посмеиваться (как и над самим Лениным), но вряд ли кто так точно отобразил противоречия творческих и философских взглядов писателя. «С одной стороны, - пишет Ленин о Толстом, - гениальный художник, давший не только несравненные картины русской жизни, но и первоклассные произведения мировой литературы. С другой стороны – помещик, юродствующий во Христе».
Список противоречий на этом не заканчивается По одну сторону – «сильный и искренний протест против общественной лжи», по другую – «истасканный, истеричный хлюпик, называемый русским интеллигентом». С одной стороны – «беспощадная критика капиталистической эксплуатации», с другой – «юродивая проповедь непротивления злу насилием».
Речь, надо заметить, идёт о первой русской революции 1905-1907 годов. До последующих Толстой не дожил. Ту революцию писатель действительно не принял, не понял, да и не захотел понимать, однако в его творчестве отчётливо можно проследить процессы общественной жизни, которые к ней привели. «Верхи», состоящие из пресыщенного дворянства, терзаемого при этом горестным чувством вины перед простым народом, и «низы», в которых глухо бурлит неприятие спускаемых свыше «благостей», - всё это у Толстого присутствует сполна. Присутствует через призму высокородного аристократического взгляда – то прищура, то недоумённого удивления, но оно есть, от него никуда не деться. Собственно говоря, и великим Толстой был признан вовсе не за описание балов и барчуковских влюблённостей (что сейчас, как правило, и пытаются вынести на поверхность в его творчестве), а за объёмные и выпуклые картины жизни, за тревожные мысли и ощущения, за «неудобные» и «несвоевременные» вопросы. Сам творец может категорически не принимать общественные процессы, но если он искренен, то общественные процессы неизбежно отобразятся в его творчестве жирными и яркими мазками.

…русской сексуальности
Если попытаться взглянуть на жизнь Толстого через призму коварного психоанализа, то многие пласты его мысли становятся куда более понятными. Он фактически не знал своих родителей – мать и отец умерли в его раннем детстве. Молодость прошла в бурных и беспорядочных сексуальных похождениях – за что писатель был «награждён» венерическим заболеванием. Всё ему было в тягость, он отовсюду сбегал – из Казанского университета, где проучился менее трёх лет (причём сначала на одном, затем на другом факультете), с военной службы, вроде бы такой успешной и славной, из светского общества, которое его тяготило. В конце жизни он сбежал даже из собственного дома, отправившись куда глаза глядят и встретив смерть на богом забытой железнодорожной станции.
Сексуальное бурление пронизывает его творчество от начала до конца: с первой повести «Детство», насыщенной переживаниями пубертатного периода, до последнего крупного произведения, романа «Воскресение», в котором простая крестьянка, соблазнённая барином, скатывается до положения проститутки. Прообразом барина-соблазнителя выступает сам Толстой: в юности, в чём сам писатель признавался близким, он на самом деле совратил горничную, жизнь которой пошла после этого под откос.
Даже сейчас могут вызвать оторопь и культурный шок такие «порнографические» повести Толстого, как «Крейцерова соната» и «Дьявол», в которых с необычайной подробностью и дотошностью описана сексуальная жизнь страдающих от своего богопротивного вожделения героев. Страдал от него и сам Лев Николаевич.
Президент США Теодор Рузвельт, прочитав «Крейцерову сонату», в которой главный герой, снедаемый похотливыми желаниями, кинжалом убивает свою жену за связь с любовником, назвал Толстого «человеком с извращённой половой моралью». Как ни странно, повесть вызывала негодования не только в царской России, но и в «просвещённой» Америке.
В «Дьяволе» всё та же тема порочной страсти, помноженной на то, что именуется ныне «харрасментом» - сексуальным домогательством. Молодой барин, приехав в своё имение, «ради здоровья» забавляется сексуальными утехами с крестьянками. И при этом, как водится в русской литературе, страдает и томится угрызениями совести. Здесь перемешаны и личные страдания самого Толстого, который перепортил кучу таких крестьянок, и общественное, коллективное – страдание человечества по поводу своей физиологической порочности.
Ну а чего, собственно, в этих повестях возмутительного? Как талантливый художник, Толстой лишь портретировал нравы и сознание современного ему общества. Неча на зеркало пенять, коли рожа крива…

…русской богоизбранности
Особо болезненная тема – отношения Толстого с Богом и его земным наследием – церковью. Как известно, писатель был отлучён Святейшим Синодом от православия (если быть более точным – это именовалось «свидетельством об отпадении графа Толстого от церкви») за свои радикальные взгляды.
По Толстому, истинное христианство  существовало лишь первые три-четыре века, когда было гонимым. Затем оно впало в грех, вступив в союз с властью, с государством. Государство он вообще отрицал как таковое, считая его проявлением угнетения и насилия (чем не революционная позиция?). Категорически не принимал мятежный граф и всё, что связано с «колдовством» в христианстве, - мироточение, поклонение мощам, чудеса исцеления больных и воскрешения мёртвых.
Следуя заветам Христа и логике первых его последователей, живших в катакомбах и шедших за веру на костры, Толстой принял в качестве главного нравственного императива понятие о непротивлении злу насилием. То есть в мире не должно быть никаких армий, никакого физического принуждения, никакого подчинения любой власти, кроме власти Бога. А если же они есть – то их надо стойко сносить, не отвечая ударом на удар, выпадом на выпад.
Однако представление ранних христиан о непротивлении злу было основано на том, что вслед за краткой, ничтожной и пустой земной жизнью начнётся жизнь небесная, жизнь вечная, в которую надо вступать, не осквернив себя убийствами и насилием. Толстой же жизнь небесную отрицал. Ему принадлежат такие яркие и в то же время спорные слова, критикующие своеобразно понимаемое им церковное учение: «…жизнь, какая есть здесь, на земле, со всеми её радостями, красотами, со всею борьбой разума против тьмы… есть жизнь не истинная, а жизнь павшая, безнадёжно испорченная; жизнь же истинная, безгрешная – в вере, то есть в воображении, то есть в сумасшествии».
Взгляды Льва Толстого не остались одними лишь книжными рассуждениями благородного умника, а вылились в массовое народное движение «толстовцев» - людей, которые отрицали государство, любое насилие, жили в согласии с природой и в соответствии со своими минимальными потребностями.
В то же время до сих пор живо убеждение в великой греховности писателя у той части воцерковленных людей, которые считают его высказывания о вере нападками н6а традиционные православные ценности. В церкви села Тазова Курской области имеется фреска, изображающая Льва Толстого в аду в объятиях сатаны.
Но как ни относись к религиозным взглядам писателя, все они – отражение, зеркало и в то же время поиски той русской богоизбранности, в которой никто и никогда в России не сомневался.