Герасим и Муму. История со счастливым концом

Известно, что люди порой брешут пуще собак. Тут у нас рассказывали про глухонемого дворника Герасима и его собачку Муму, для пущего эффекту прибавляя, что утопил он будто бедную псинку в реке.
Понятное дело, так всё и было. Да не во всём так. Старый плотник Флор Ипатич, рыбачивший в тот злосчастный вечер неподалёку от пристани, сказывал нам, что случилось в самом деле.
Оно-то и без него было удивительно, как это людская молва так легко превратила хилого и болезненного Герасима в здоровенного бугая, а пса его чуть ли не в аршин в холке обрисовала маломеркой, спутав, верно, с шмакодявкой шпанской породы соседней помещицы. Понятно, трудно поверить, что среднего роста мужичок может справиться с такой зверюгой, вот и приврали в одном, преуменьшив другое. Одно правда – Герасим действительно додумался привязать к шее пса пару кирпичей, и это сыграло свою роль в той истории.
Случилось всё дело после того, как пёс умудрился стащить у барыни свежий расстегай прямо с обеденного стола на террасе. Надо сказать, он давно был на подозрении у ихней кухарки, да всё никак не попадался, а тут на глазах у зашедшего в гости исправника сподобился. Так у госпожи тут же случился припадок, ввиду того, что она многое ставила на визит этого хронического бобыля, имея во вдовьих мыслях наконец захомутать его…

В общем, едва пришёл вечер, повёл Герасим Муму своего к реке, даже не покормил напоследок, поскольку тот сам уже о себе к своей беде позаботился. Пёс прыгал от радости, предполагая променад после ужина, беспечно бегал вокруг хозяина и ничего не заподозрил даже тогда, когда они подошли к мельничной лодке, в которой уже были заготовлены кирпичи для душегубства.
Кобель весело прыгнул в лодку, имея на самом деле в близкой перспективе свою погибель, и легкомысленно подставил шею под петлю, сделанную из верёвки, к другому концу которой уже были прилажены кирпичи. Герасим заработал вёслами и быстро достиг середины реки, стараясь не смотреть псу в глаза. В этот момент ему показалось даже, что птицы замолкли, хотя слышать их он и раньше никак не мог. Просто мысль такая пришла, что весь мир с укоризной должен смотреть на него, душегуба. Он мотнул головой, схватил бедного пса и решительно столкнул его с лодки, не утерпев глянуть, как тот пошёл ко дну. А кирпичи-то, дурно привязанные, деланные не для таких вот целей, выскользнули из петли, и обречённая, казалось, животина тут же оказалась на поверхности реки, даже не успев глотнуть воды. В ту же минуту лодка от сотрясения пошатнулась, и Герасим, не умеющий плавать, потерял равновесие и полетел из неё навстречу своей судьбе, подобие которой ещё недавно предполагал для несчастной собаки. Ко всему лодка своим бортом со всего размаху так приложилась по Герасимовой голове, что в глазах у него потемнело, и только последняя мысль осветила сознание - смерть теперь должна прийти быстро и незаметно.
В это время пёс, чудом освобождённый от смертоносного груза, пытался вскарабкаться в лодку, но высокие борта не позволяли ему это сделать. Тогда он повернул к берегу и тут увидел залитую кровью голову барахтающегося в беспомощности Герасима. Умная псина моментально оценила обстановку и, схватив любимого хозяина за ворот рубахи, напрягши последние силы, потащила его, почти бездыханного, к берегу…
Флор Ипатич сказывал потом, дивясь человеческой натуре, что Герасим, мокрый и обессиленный, едва придя в себя на твёрдой земле, бросился обнимать своего спасителя, стянул с себя рубаху, выжал её и стал вытирать ею пса (который и так уже по собачьему обыкновению избавил свою шерсть от влаги), бесконечно мыча его имя: «Муму, Муму, Муму…»
Закончилась ли на том эта история? В общем, да. Осталось только добавить, что Флор Ипатич был последним в наших местах человеком, видевшим Герасима с его собакой, их обоих и след после этого простыл, и барыня отчаялась разыскать своего дворника.
Хотя и вышла-таки замуж за исправника…