Привязанность. Собачья?

Давно это было.
А я еще помню.
И страдаю.
Есть по чему.
      80-й год, я в отъезде.
      А жена, Регина, пишет:
      Я приютила собачку,
      Она очень хорошая.
Зима 80-го. Я возвращаюсь.
Жена встречает. Среди сугробов
двора общаги. А над сугробом,
Нечто взлетает. Что-то темное.
      Стоит жена рядом,
      А  это виснет у меня на груди.
      Мохнатое, теплое.
      Я обнял, и не разнял на век.
Так мохнатая собачка Скипа,
От английского Skip – прыжок.
У нас поселилась.
И стала родной.
       Годы прошли, мы гуляли у дома,
       Мы позади, а она впереди.
       Хвостиком, веером нам подметает
       И направляет, куда нам идти.
И мы,  за ней, как за лампадкой,
На свет, на радость , на покой.
Покорно шли, не мысля про опасность,
Пока не стукнула беда.
      И вдруг случилось. Скипа, как взбесилась.
      Она рванулась поперек асфальта, тротуара.
      И дороги. И куда? Под мчащийся автомобиль.
      А тот, что проезжал? Он не заметил, он уехал.
Она спасала. Но, кого?
      А на шоссе осталось тельце.
      Нет, я не выл, я озверел.
      Я в ненависти встал середь дороги,
      И тормознул автобус, шедший в парк.
Икарус его звали. Если б он не встал!
Я бы ему колеса оторвал,
Но, встал.
И понял, глядя на меня.
      Я, видимо, был страшен.
Вези в мой сад!
А тельце Скиппи еще теплеет на груди,
Шофер поверил,
И поехал.
      И он довез нас до оврага,
      Через который,
      только мы могли дойти
      до сада. И мы пришли.            
И я, в пустейшем отупенье,
вскопал могилку,
завернули Скипешку в свою рубашку,
и засыпал.
      Потом до утра пил водку.
      Не помогло.
      Так тоска и осталась.
      Было счастье с маленькой собачкой.
Но, видно, лишнее.
И Регины уж нет.
И собачек больше не завожу.
А все живу!