Диалог-7

Чем больше времени мы проводили в беседах, тем больше я узнавала о вещах, которые мне помогли бы в дальнейшем как врачу-психиатру. Удивительные тайны подсознания человека были полностью раскрыты случайным прохожим, которых многие называли психом и ненормальным. Случай, рассказанный о затворнике, мне не знаком. Вот уж я никак и не могла себе представить, что буду иметь честь знаться с тем, кто сделал невозможное, исцелил безнадёжно больного человека, поскольку усилия многих врачей того времени не могли помочь сыну того самого генерала. Но теперь я знала все мельчайшие детали, о которых не было известно ни душе, кроме самого затворника и пациента, кого сам Господь послал на землю, лишь с одной целью, спасать и помогать людям, чьи души нуждались возрождении. После, сын генерала, с того самого первого утра, более не впадал в депрессию и даже поговаривают, что он обрёл семью и полностью исцелился, став обычным человеком, человеком, позабывшим о невзгодах. Теперь у меня не было сомнений по поводу слов Сироты, и даже в какой-то момент я поняла, что он по определению превосходит меня в знаниях и с такой же честью, имел право сидеть на моём месте. Но обстоятельства по жизни сложились иначе, и он был моим пациентом, хоть и неповторимым, но всё же пациентом, с которым мне не терпелось снова вступить в разговор, где уже, по обыкновению, предвкушала интересную и познавательную беседу, в которой я уже не знала, чего ожидать.

Психиатр-- Я слышала о случае с генеральским сыном из уст доктора наук, у кого мне приходилось, лет десять, тому назад, проходить практику и кто осматривал затворника, но его лечение не дало, никаких результатов. После, некоторое время спустя, я слышала от него, что некий случайный прохожий, смог сподвигнуть больного выйти из собственного плена. Я и подумать не могла, что в случае сведёт меня с этим человеком, сведёт меня с вами.

Сирота услышал мои слова, на мгновение расцвёл и со счастливой улыбкой озарил своё лицо, которое на глазах, стало наливаться надеждой. Секунду спустя, он обуздал свою радость и глубоким вздохом заговорил в ответ

Сирота-- Значит у вас больше не осталось сомнений, по поводу моих рассказов.

Психиатр-- Нет. Почему вы обуздали свою улыбку, она вам к лицу.

Сирота-- Хорошего понемногу доктор.

Психиатр-- Вам нужно было стать врачом, тем самым ещё больше помогать людям.

Сирота-- Каждому своё доктор.

Психиатр-- Когда Затворник попросил вас протянуть руку, что вы почувствовали, прикоснувшись к нему

Сирота-- Дрожь, в которой зарождалась свобода и жажда жизни.
Психиатр-- Как вы сообразили. Противопоставить его болезни, историю о страшном наказании и почему вы решили, что это сработает.

Сирота-- Я не сомневался в этом, потому что давно всё было проверено на собственной шкуре. Я знаю точно, что человек когда предаёт себя в руки смерти, становится одержимым и когда он начинает понимать, что не способен контролировать ту самую одержимость, его настигает страх. В эту пору одиночество становится, причиной беды и несчастья и потому таких людей, ни в коем случае, нельзя оставлять одних.

Психиатр-- Люди одержимые данным недугом, легко признаются в том, что они задумали, они просят о помощи, как просил затворник.

Сирота-- Чтобы побудить их признаться, нужно найти страх сильнее того, которым они наделены и тогда одержимость начинает отступать.

Психиатр-- Значит по-вашему, страх возможно прогнать, только страхом.

Сирота-- Нет доктор. Страх можно прогнать с помощью страха наполненной надеждой. Затворник испугался наказания за необратимый грех. Испугавшись снова оказаться на земле, но уже в шкуре собаки. Данный страх сеял надежду в его сердце, и давал силу отказаться от безобразного поступка.

Психиатр-- Но как понять причину.

Сирота-- Нужно затаиться и вслушиваться в каждое слово заблудшей души и ни в коем случае не раскрывать себя, пока вы не сумеете прикоснуться к его тайнам, которые они скрывают, от всего мира.

Психиатр-- Прикоснувшись к тайне, что дальше, как понять причину.

Сирота-- Вы правый доктор, но я думаю вы справитесь, учитывая ваш опыт, вы сумеете разглядеть её, ибо та самая заблудшая душа, реже всего будет о ней говорить. Порой не ум, а внимательность, служат залогом успеха в будущем.

Сирота говорил слова, которые быть может, пригодились бы мне как врачу психиатру, поскольку его глубинные познания, человеческого рассудка были безграничны, пользуясь чем я пыталась узнать больше о вещах недоступных моему сознанию. Переведя разговор в другое русло я заметила, что с нашего общения исчезла напряжённость, с чем он впервые стал улыбаться, а также иногда проскакивал короткий смех, который улучшал самочувствие больного.

Последние произнесённые им слова, говорили о его нежелании, больше говорить на эту тему. Пройдя ему навстречу, я без всякого уже смущения, попросила Сироту, продолжить рассказ о дальнейших событиях его жизни. Вдохнув глубоко и сделав глоток воды он спокойным и уверенным голосом продолжил свой рассказ, уже привычными прозами стихов.