Вальс Зеркал. Глава 14

Карнавал. Яркие, диковинные наряды. Танцы в масках, украшенных белыми и красными перьями.
Он увидел промелькнувшую мимо девушку, что в водовороте экосеза протанцевала с ним пару шагов и внезапно поцеловала. На одно мгновение она подарила ему улыбку из-под маски домино и умчалась прочь к ожидавшей ее карете.
Он бежал за ней и видел, как в лабиринте темных коридоров порхали подолы ее платья, но уже знал, что не догонит.
Все это мираж и ничего этого не существует.

ГЛАВА 14
БАРХАТНЫЕ ПОРОКИ

Звон колокола почти перестал быть слышен – Нирио с повисшим на нем бывалым воякой смогли уйти уже достаточно далеко.
В терявшихся во мраке поперечных ходах молодой храмовник услышал истошный визг собаки, забитой ногами до смерти: все-таки есть что-то архетипическое в жутких портовых районах.
Левое плечо по-прежнему саднило, кровь стучала в ушах. Сейчас им с Нотланом чертовски не помешал бы рейд в лавку знахаря – вдобавок к разодранной на спине коже у товарища явно наблюдалось сотрясение.
Таковая лавчонка имелась – более того – все это время Нирио держал путь именно туда. Отставной солдат же, навалившись на юношу всем своим весом, по крайней мере, помогал уже тем, что худо-бедно сам переставлял ноги.
Окружавшие их здания походили одно на другое, словно близнецы. Некогда богатые, с арочными и стрельчатыми окнами, они буквально разваливались на глазах: штукатурка во многих местах осыпалась, обнажив голый кирпич. Что примечательно, над тянувшимися вдоль улиц крохотными заведениями не было и никаких вывесок. Последнее, впрочем, не диво – владельцы здесь сменялись часто.
Вообще-то, найти медикаменты было куда проще не в трущобах. В центре СмелфНура так и вовсе заодно с лекарствами можно отыскать приличного медика. Проблема ведь заключалась в том, что их с Нотланом ищут – еще не успеет завершиться ночной переход, как стража начнет прочесывать город. Изображений беглецов у них не будет, а вот описание – точно.
Не учитывать это ма-аленькое обстоятельство было бы глупо. Что до обычной шелковой нити с иглой, то все необходимое вполне по силам найти и тут. Спрашивать на то согласие одного жуликоватого вида торговца – если, насколько помнил Нирио, этот тип все еще владел лавкой – в планы юноши не входило.
Перехватив Нотлана поудобнее, молодой храмовник скользнул в узкий, затененный проем между домами. Волочимый по брусчатке меч товарища издавал предательски много шума, потому, невзирая на занятость рук, пришлось изловчиться и поднять его выше.
В самом переулке людей не было. Стены вокруг глухие и без окон – наружу выходили лишь маленькие дверцы или калитки. Для подпольного медицинского пункта место подходящее. В некотором смысле, Нирио по долгу службы приходилось знавать подобные точки: контрабандой доставляемые в столицу материалы пользовались немалым спросом.
Миновав несколько домов по обе стороны, юный лекарь уверенно свернул к ведущей на цокольный этаж лесенке третьего из них, находящегося по правую руку. Попытка сходу навалиться здоровым, непострадавшим плечом на деревянную арочную дверь успехом не увенчалась – пришлось, предварительно прислонив Нотлана к стене, без церемоний выбивать дверь с ноги.
Переполоха не возникло – будь кто-то внутри, это стало бы ясно сразу. Тем лучше.
Подсобив то и дело норовящему потерять сознание отставному солдату забраться в помещение, Нирио усадил того на табурет в углу и быстро осмотрелся.
Полки для хирургических инструментов находились там же, где и раньше – за стойкой. Только теперь они были заставлены бутылями с притертыми пробками и склянками с содержимым всех цветов радуги. Имелись и тигли, бронзовая горелка, даже аппарат для перегонки. Одним словом, место явно не бесхозное: за всем этим «добром» вернутся, а значит, – времени в обрез.
Дело темное, но попробовать можно.
Нирио не то, чтобы слыл знатоком в алхимии, но руки принялись машинально перебирать флаконы со снадобьями и эликсирами, извлекая необходимые и кладя их на столешницу. Вынув одну за другой пробки, он подхватил первый найденный кусок ткани и смочил его одним из растворов, призванных остановить кровотечение.
Нотлан с благодарностью принял тряпицу – судя по виду, то был гладкий, плотный ворс сукна рубахи, обшитый густым начесом – и приложил к ране на затылке.
Сам же молодой храмовник, не теряя времени, вернулся к полкам с различными приспособлениями, где вскоре строгими и точными движениями уже отмерял порошки и смеси, добавлял, взбалтывал, подогревал, томил, держа особым зажимом над пламенем горелки и не давая закипеть, пока, наконец, не решил, что все, дозрело.
Как ни крути, в Ордене Храмовников учили не только лишь убивать.
К моменту, когда он закончил, Нотлан самостоятельно добрался до умывальника в задней комнатушке – что отрадно, ни разу не свалившись по пути – и сполоснул руки в тазе с водой. Присоединившись к нему, да бы обработать порезы и царапины, юноше пришлось без конца выглядывать из дверного проема и озираться на вход – последний был отсюда вне зоны прямой видимости – и даже подтащить меч так, чтобы тот был прислонен к стене в шаговой доступности.
– Держи здесь крепче, – велел Нирио, наложив товарищу повязку на рану на боку. Про себя же в мыслях он сокрушался о том, что с самого начала не догадался соорудить баррикаду у входа – присущая ситуации осторожность сейчас оказалась бы вполне уместна.
Не забыл теперь уже бывший врачеватель животных и обеззаразить свое саднящее плечо: на свет одна за другой появлялись склянки, по большей части, с бесцветной жидкостью внутри. Вообще, запасов лекарств Нирио сделал столько, сколько обычно привык носить в своей сумке сам – любому обычному человеку такой ассортимент показался бы чрезмерным.
Пульсирующее плечо жгло и заставляло морщиться, но так всегда бывало при очистке ран. Стремительно лысеющий Нотлан пребывал со схожей миной при попытке перевязать себе голову – молодой храмовник подозревал, что истинная же причина заключалась в паре сломанных ребер.
Наконец, лишь удостоверившись в отсутствии у обоих инфекционных воспалений, Нирио позволил себе вновь надеть позаимствованную в казематах безрукавку. Пора было уходить – еды здесь все равно нет, искать ее предстояло снаружи.
Первым осмотреться вышел юноша. Нотлан хоть и оказался менее легок на подъем, нужды подгонять его не возникло – отставной солдат придерживался напарника след в след.
Внешне все оставалось спокойным: кроме изредка проносившихся по переулку бездомных кошек иного движения не наблюдалось. Хозяин лавки, впрочем, мог вернуться в любой момент, а потому неплохо бы ретироваться отсюда подобру-поздорову.
Что они и сделали. Выйдя на мощеную кирпичом широкую улицу, атмосфера всего, что их окружало, начала заметно меняться. По мере приближения квартала районной площади освещения становилось больше, а прикрытые ставнями окна ветхих зданий сменялись распахнутыми настежь дверьми постоялых дворов и харчевен в уже вполне себе презентабельного вида трехэтажных домах. На перекрестках же, в неуклюжих попытках разъехаться, стали встречаться обгонявшие друг друга портшезы, повозки да кареты. Сказывалась близость рынка – еще на подходе к нему стоял разноголосый гомон: уличные торговцы наперебой расхваливали свой товар, зазывая посетителей к лоткам и тележкам, то тут, то там доносился громкий смех жонглеров и акробатов вкупе с контрастирующей на фоне руганью возчиков.
Приятелям, однако, было нужно не сюда – людные места хорошо охранялись.
К сожалению.
Факт немаловажный, если тебе нечем платить за кормежку и постой – деньги-то их заодно с другими вещами остались у тюремного надсмотрщика. А подкрепиться двум давеча бежавшим заключенным необходимо до зарезу; еще зализывая раны в пыльной каморке, Нирио с Нотланом сошлись на том, что, возникни надобность, без колебаний приставят нож к горлу хозяину корчмы. В качестве крайней меры, безусловно.
…И уже только поэтому заявляться надлежало в одно из тех заведений, где на свой страх и риск пренебрегали безопасностью. А таковых – желающих сэкономить владельцев таверн – здесь, в СмелфНуре, даже по перифериям можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Как местный, Нирио о них знал.
Он лавировал в скоплении людей, примечая отсутствие среди прохожих жителей в ухоженной одежде. В основном, те облачались в грубые домотканые кафтаны и выцветшие хавы. Реже в ходу были платья, но и те, в большинстве своем, уже с грязными подолами.
Хвала небесам, с Нотланом они на общем фоне не выделялись. Более-менее оттерев с одежды запекшуюся кровь и умывшись, степень их смешения с толпой стала достаточной для того, чтобы, по меньшей мере, не ловить на себе излишне подозрительных взглядов.
Так, миновав фонтан со статуей полководца, указывающего рукой на юг, товарищи пересекли площадь и завернули за угол на следующую улицу. И только удалившись по ней на почтительное расстояние, шум и гам рынка с его мычанием чуллов, звоном металла из кузниц, грохотом и скрипом фургонов, разгружавших сырье для мастерских, стали стихать.
– Может, заляжем на дно у одного моего приятеля в казармах? – предложил Нотлан. – Я все едино туда направлялся. Еще до стычки со стражей у ворот.
– Слишком рискованно, – покачал головой Нирио, обходя стороной разносчика, торгующего пряжей и вязальными принадлежностями. – Тарелку похлебки нам твой армейский друг, может, и организует, но учитывая, что прямо сейчас по нашу душу поднимают весь солдатский гарнизон, туда бы я подался лишь в самом крайнем случае.
«Ну а кроме того, громкий побег привлечет внимание Ордена, чем наведет на мой след других храмовников», – хмуро добавил про себя юноша. Сперва то будет обычный «крот» – не продай родители семейное жилище в городе перед переездом на Архипелаг, Нирио точно знал бы, где его искать – а после, памятуя довольно мрачные страницы из своего храмового прошлого, подошлют и тех, чья задача будет заключаться в поимке и возврате заплутавшего адепта в монастырь.
Что ни говори, а Орден не привык расставаться со своей собственностью.
Ветер пригнал с запада тучи и небо, без того последние дни довольно темное и пасмурное, потемнело еще больше. Судя по молчанию шагавшего рядом Нотлана, ответ его, видимо, устроил. Пока и этого достаточно.
Улица Ткачей сворачивала в район гавани. Последний – что прискорбно – в настоящее время известен был не столько расположением здесь постоянной базы королевского флота, нежели кварталом красных фонарей, где любой зевака еще издали мог заметить воркующих парочек: одних нежно целующихся, других уже не столь нежно лапающих друг друга.
Представление о здравой предосторожности подсказывало Нирио, что, дойдя до контрольной точки, недурно бы взглянуть на все сверху и оценить обстановку – момент, когда предстоит сделать свой ход, нужно выбирать тщательно.
И таковая возвышенность имелась: выполнявшая функцию балкона с беседками, через дорогу на углу стоящего впереди дома находилась каменная платформа.
Кивнув товарищу в ее сторону, молодой лекарь пересек улицу наискосок и, наметанным глазом приметив подходящий выступ, ухватился за него и подтянулся наверх.
Открывавшаяся с парапета картина лишь усиливала витавшую вокруг атмосферу порочности и вседозволенности. Тут и там веселые сговорчивые дамы легкомысленно манили белыми ножками тех, кто был горяч и молод; проходившие же мимо бравые парни, в свою очередь, с ничем не прикрытой пошлостью обсуждали сравнительные достоинства девиц из веселых домов. Причем промышляли здесь, судя по виду отдельных мужланов с бандитскими рожами, целые организованные группировки: один такой тип со шрамом поперек лица предлагал услуги своих «пташек» другому верзиле, указывая тому пальцем в ближайший переулок. На что именно тот призывал обратить внимание, отсюда пускай и не видно, но характерный взгляд детины выдавал очевидное – так сокольник любуется своими птицами.
А вот у интересующего Нирио кабака потворства низменным соблазнам пока не наблюдалось. Что вопрос времени, конечно, – фонарей там мало, освещали его, в сущности, лишь свет из окон да бадьи с горящей смолой.
Но одно только это полной уверенности не вселяло – слишком многое при осуществлении задуманного могло пойти не так.
Стоило осмотреться поближе.
Решивший обождать внизу Нотлан уже нашел где-то тряпку, чтобы в отсутствии ножен обернуть ею меч.
– Смотрю, ты не терял времени даром, – подметил Нирио, спрыгнув обратно на брусчатку.
Товарищ его, переступив с ноги на ногу, шумно прочистил горло:
– Подумал, люди куда сговорчивее, если первое, что они видят, – не железка в руках собеседника. – Быстрый кивок наверх. – Ну, что там?
– Уже скоро. Пошли.
По мере их продвижения по-прежнему ничто не выдавало близости большой воды: ни тебе крика чаек, ни шума волн, обрушивающихся на мол и с тихим плеском откатывающихся назад – даже строения вокруг, казалось, спроектированы были так, чтобы отгораживать простых людей от сильного ветра с пристани.
Без конца пахло потом, дымом, лошадьми и кухней. Последнее представлялось особой пыткой – урчащий от голода живот не обманешь и надушенные носовые платки тут не спасут.
Дальше по мостовой фонарей становилось только меньше – с одной ее стороны так и вовсе горел лишь один масляный фитиль. Как раз оттуда, пошатываясь и спотыкаясь, им с Нотланом навстречу шла пара изрядно подвыпивших моряков. Не похоже, правда, чтобы этим двоим был интересен кто-либо еще, – будучи всецело поглощены разговором друг с другом, их болтовня и возгласы то и дело сменялись взрывами неконтролируемого хохота.
А вот с другой, чуть более освещенной стороны улицы как на ладони виднелось искомое кабаре с эстрадой, куда с боковых улочек стекались посетители, принося с собой прохладу и веселье.
Заходить сам Нирио не спешил, высматривая через окна заведения памятного ему трактирщика – того скупого брюзгу, что скорее лопнет, чем раскошелится на приличествующую случаю охрану. Пока же его нигде не было – мало ли, отлучился в погреб, – а вот ряженные музыканты и разрисованные барышни всех мастей были очень даже различимы. Причем, в перерывах между пением первые упорно косились в глубокие вырезы платьев вторых, что, впрочем, ничуть не мешало и тем и другим хорошо проводить время.
– Ренерцы, – со знанием дела сообщил Нотлан, проследив взгляд молодого лекаря. – Точно говорю. Идем?
Нирио согласно кивнул.
– Надо убедиться, что здесь распоряжается прежний хозяин. – И тут же пояснил. – Если ворчащий скряга успел продать корчму кому-то другому – наши планы меняются. А я с недавних пор терпеть не могу непредвиденных осложнений.
Отставной вояка хмыкнул.
– Ну, есть только один способ узнать.
Сказав это и двинувшись вперед, он, в отличии от Нирио, начал переходить дорогу по широченной дуге, на ходу заглядывая в темные закоулки между домами: что ни говори, а солдатская выучка – вторая натура.
Тревожность товарища передалась и молодому лекарю. То был не страх, а скорее осторожность – так мог чувствовать себя человек, пробирающийся сквозь густые заросли, полные ядовитых змей.
И таковое состояние оказалось весьма кстати: во-первых, Нирио быстро обнаружил, что накрашенные барышни небезызвестных наклонностей водятся и в этом месте – одна так и вовсе стояла в тени кабаре, казалось, забыв о распущенной ниже предела скромности блузе. А во-вторых, обнаружил он и скорое напоминание о том, что подобный «ореол обитания» ночных фей притягивает характерные атрибуты опасности – подходившие к блуднице парни наперебой представляли ее возможные постельные преимущества и недостатки.
– Прогуляемся, красотка? – один из квартета молодых людей потянулся, было, к девице, чтобы запустить пальцы под одежду, но та шлепнула его по руке.
– А платить? – девушка с недовольным видом положила обе руки себе на талию.
Последовал глумливый гогот четырех бравых мужичков о норовистости строптивой кобылки, коей не мешало бы преподать урок смиренности покорной лошади. Один из храбрецов – непохоже, что из постоянных клиентов, – недвусмысленно шлепнул фею по ляжке, в ответ на что дамочка сделала неверное движение.
Она начала пятиться. Причем не в направлении широкой людной улицы, а прямиком в темный проулок, чем лишь раззадорила пыл подонков, моментально увидевших шанс для себя.
Принимавшая стремительный оборот ситуация никак не влияла на текущий план Нирио, но на уме бывшего храмовника уже лихорадочно рождался новый. Исключительный в своей примитивности, очевидный замысел подразумевал спасение попавшей в опалу женщины, результатом чего вопрос с едой должен был отпасть сам собой.
Причем без хитроумных на то манипуляций; предстояло – всего-то – рискнуть своей шкурой. Вдобавок сделать это в меньшинстве и пребывая в явно не лучших физических кондициях.
Та еще задачка. Но в миг, когда Нирио фурией метнулся вслед за противоречивой компанией, идея казалась хорошей.
Огненноволосая девица – что вообще-то редкость среди нурийцев – очень скоро оказалась в самой настоящей ловушке, будучи прижатой спиной к воротам конюшни. Ну то есть, она, безусловно, начала было бежать, но да куда уж там: в дворовом сумраке захлопнуть капкан для причастных лиц не составило ни малейшего труда.
– А она может…
– Да какая разница, главное, чтобы задницей хорошо работала, – перебил своего приятеля чубатый детина, надвигаясь массивным туловищем на попытавшуюся его оттолкнуть уличную девку.
Первый схватил ее за локоть, второй – за руку и вывернул за спину. Девушка вскрикнула, но первый тут же зажал ей рот, а второй полез ей за пазуху. Двое оставшихся схватили ее за ноги и всем квартетом стали оттаскивать пойманный трофей в сарай к сеновалу.
Нирио влетел в сию процессию ровно тогда, когда здоровяк только начинал оборачиваться на звук быстро приближающихся шагов. Жестко поставленный удар открытой ладонью в ухо мгновенно вывел мерзавца из игры, чем, правда, предупредив остальных его дружков.
Так, вынутый лекарем кинжал еще на замахе успел перехватить другой тип, бросивший держать ноги находящейся в неволе девицы. После краткого состязания в толкании грубой силой, подонку удалось оттеснить Нирио к воротам и даже прижать кисть его руки к косяку дверного проема.
Очевидно, добиваясь того, чтобы бывший храмовник выронил клинок, тип продолжал напирать, но Нирио не отступал ни на шаг. А что ему еще оставалось? Позади-то была стена здания.
В следующий момент глаза негодяя расширились – из брюха показалось острие меча, тут же выдернутое Нотланом, который, не глядя на начавшее обмякать тело поверженного, уже разворачивался, выставляя оружие перед собой и изготавливаясь к схватке с новыми противниками.
Из двух оставшихся – к тому времени, наконец, решивших, кому из них держать брыкающуюся девку, – отделился лохматый малый в простой безрукавке. Приняв было боевую стойку для кулачного боя, смельчак вдруг обнаружил напротив сразу нескольких вооруженных визави, что закономерно привело к его незамедлительной переоценке ценностей.
С расширившимися от ужаса глазами, тот, недолго думая, начал – сперва медленно, а затем все быстрее – улепетывать прочь с конюшего дворика. Причем, пробегая мимо продолжавшего удерживать заложницу напарника, смекнувший факт отвернувшейся от всей их компании удачи парень не забыл подхватить под локоть и не столь быстро соображавшего дружка, увлекая того за собой.
– Да брось ты ее, болван! – истошно крикнул он своему приятелю.
Очевидно, все еще не до конца понимая, что же такого значимого поменялось в сложившейся ситуации и связанных с этим причин паники соратника, нерадивый верзила таки швырнул девицу на землю, после чего позволил утянуть себя прочь.
Нирио сорвался с места.
– Староват я уже гоняться за молодежью, – проворчал Нотлан, глядя вслед несостоявшимся насильникам. – Эй, парень! Предупреждать надо!
Последнее было обращено к лекарю, подбежавшему к рыжей барышне с искренним намерением помочь той подняться. Последняя, впрочем, не так чтобы оказалась этому рада, начав как безумная отбиваться руками и ногами в попытке отползти подальше.
– Ладно-ладно, – машинально ответил Нирио. Из ниоткуда явившийся на подмогу Нотлан, по-видимому, проверяя на предмет сторожки, обошел кабак с другой стороны. – Забирай этого – он твой!
Только вчерашний храмовник ткнул пальцем в держащегося за ухо подвывающего здоровяка, как ему тут же в эту самую руку пихнула пяткой продолжавшая валяться на спине уличная девка.
– Так, стоп! Прекрати! – терпеть эти пинки определенно было больше нельзя. – Прекрати, я сказал! Я не враг тебе, слышишь?!
На осознание дамой того, что она не приз, переходящий от одной бандитской группировки к другой, времени ушло несколько больше, а потому потерпеть еще с некоторое количество – и весьма чувствительных – пинков все же пришлось.
– Может, тогда сама встанешь? – примирительно поднял руки Нирио, предусмотрительно спрятав перед этим кинжал. – Мы не желаем тебе зла!
Разумеется, последующее действо обязательно должно было произойти именно в этот момент и всенепременно на глазах у девушки: его товарищ, найдя цель, за которой не нужно гнаться, хладнокровно и без раздумий рубанул мечом наискосок, отчего крепко сбитый мужлан, начавший было приподниматься на одном колене, повалился замертво точно подкошенный.
Вовремя, ничего не скажешь.
Огненноволосая блудница с широко распахнутыми глазами предсказуемо стала отползать от Нирио даже быстрее, чем еще несколькими мгновениями ранее.
– Нет! – вскрикнула она. – Уйди!
– Это не блеф! – в попытке сгладить впечатление от увиденного, вставил теперь уже бывший врачеватель животных на службе Ордена. – Ты свободна!
Зеленоглазая и среднего роста, ночная фея была одета в типичный для СмелфНура наряд потаскухи: обычную блузу на булавках. Волосы собраны двумя смешными девчоночьими пучками, удерживаемыми вместе какими-то дешевыми заколками. Вместе с тем ослепительно белая кожа, широкие бедра и узкая талия ожидаемо подчеркивали эффектную внешность незнакомки, создавая разительный контраст со столь невзрачным одеянием.
– Тогда не иди за мной! – бросила девушка, вскочив на ноги и, на ходу подтягивая едва не стянутые обидчиками штаны, начала обходить Нирио по направлению к уже знакомому проулку, ведущему обратно в кабаре.
– Помоги же и ты мне, – без обиняков обратился к ней лекарь. – Нам с товарищем необходимы пища и кров. Так уж вышло, что мы несколько стеснены в средствах…
Доселе невозмутимо вытиравший кровь на мече о куртку одного из убитых им мерзавцев, Нотлан при упоминании еды с любопытством глянул в их сторону.
– А я – что, просила мне помогать? – вздернув подбородок, вызывающе подалась вперед девица.
Бывший храмовник не пошел на попятную:
– Тогда посмотри мне прямо в глаза и скажи, как тебе безгранично жаль их! – он указал на мертвецов, испытывающе вглядываясь в лицо местной куртизанки. – Скажи, как соболезнуешь их семьям и жаждешь возвращения удравших, чтобы те могли закончить начатое в отношении тебя!
Последнюю фразу Нирио почти прокричал, но это возымело эффект – глаза «жрицы любви» лихорадочно забегали.
– Вот еще чего, – брезгливо буркнула ночная фея. – Так им и надо! Спасибо, конечно, что намяли им бока, и все такое, но я никому ничего не…
– Если бы не мы, дорогуша, ты была бы уже мертва, – просто сказал Нотлан. Находившийся поодаль отставной солдат обматывал вновь очищенный меч в свои тряпки – и, что характерно – делал он это сидя прямо на спине одного из повергнутых врагов. Причем, судя по вывернутым карманам последних, ничуть не погнушавшись перед этим их обыскать.
Рыжая вертихвостка с неприкрытым возмущением открыла было рот, тут же закрыла его, после чего, сердито уперев руки в бока, повернулась обратно к молодому лекарю.
– Очень хорошо. – Подчеркнуто сухо изрекла она. – Об ужине я договорюсь. Корчмарь меня знает, он все устроит. Следуйте за мной.
Казалось, на краткий миг девушке стало боязно ступать в проулок, куда только что сбежали уцелевшие насильники – этим объяснялось то, как она будто бы случайно остановилась в узком проходе, быстро сглотнула, и продолжила идти.
Хотя сам Нирио и оставался настороже, сейчас все его инстинкты говорили о том, что тех двоих нет не то что за углом, но и в нескольких близлежащих кварталах.
Так оно, собственно, и оказалось. Выйдя на уже знакомую улицу, девица сразу повела их в трактир, задержавшись у входной двери и кратко бросив себе за спину:
– Зайдем внутрь.
Замыкавший шествие Нотлан пробубнил себе под нос что-то вроде «да, снаружи мрачновато малость», но молодой лекарь не обращал на то внимания, вовсю обшаривая глазами область за центральной стойкой – ее было преотлично видно даже отсюда.
Искомый хозяин постоялого двора нашелся быстро: прислонившись к буфету и протирая – очевидно, для виду – тряпкой и без того чистую глиняную чашку, толстяк внимательно отслеживал все происходящее в зале. Не остался незамеченным и Нирио – владелец заведения смерил его взглядом с ног до головы также, как и остальных новоприбывших.
Царящие внутри шум и толчея не стихали. Уже переступив порог, юноша отметил для себя отсутствие здесь видимых перемен в последние годы. Зал с потолком едва ли не в дюжину спанов высотой освещали мерцающие огоньки расставленных повсюду закопченных керосиновых ламп; оттеняющий его пол из серого плитняка теперь кое-где был надколот и на скорую руку подлатан застывающим раствором.
Однако жизнь не стояла на месте – как минимум, подавальщиц стало больше. Народу, впрочем, тоже: посетителей, в том числе и изрядно подвыпивших, в помещении находилось предостаточно. Наличие же менестреля лишь довершало картину увиденного, чем придавало выглядящему и без того вполне себе популярным месту некоей… статусности.
Их с Нотланом проводница уверенно шагнула к стойке, начав о чем-то тихо переговариваться с хозяином таверны.
Нирио, в свою очередь, медлил, борясь между желанием перестать быть центром внимания постояльцев и необходимостью дождаться отмашки нурийской девицы. Как бы то ни было, тотчас избавил его от сей ментальной дилеммы опытный приятель-вояка, ободряюще хлопнув парня по плечу и направившись занимать один из порядком затертых деревянных столов в дальнем конце зала.
Витавшие в воздухе запахи различной снеди – от ячменного супа до телячьей вырезки – только раззадоривали аппетит; не добавляли самообладания и обретавшиеся тут полунагие женщины, бессовестно флиртовавшие с группой моряков из района порта.
«И все же это мой дом, черт возьми!» – подумал Нирио. Это было правдой – в том смысле, что родился он в СмелфНуре, хотя толком здесь так и не жил. Семья съехала из города еще до того, как мальчик научился ходить и возвратилась лишь года с три назад, из которых менее, чем с месяц понадобилось ставшему юношей Нирио на то, чтобы отбыть снова – уже по заданию Ордена. Во время его отлучки родители вновь оставили жилье перед переездом на архипелаг, – вот и выходило, что в самой столице Нурии теперь бывший член Ордена храмовников так и не пожил. Безусловно, бывал здесь, но не жил.
Усаживаясь на скамью вслед за товарищем, лекарь наперво приметил негласно заведенный местными порядок на четверть вынимать оставленные возле себя сабли из ножен – видимо, это должно означать, что попытка их ограбить бесполезна.
А вот другое наблюдение имело практические последствия: их спутница – она же девица легкого поведения – проводила активные пассы руками в направлении их столика сперва перед хмурым как туча хозяином питейного заведения, а затем и для одной из служанок, подозванной к себе. Что характерно, последняя часто и мелко кивала и, в конце концов, умчалась в одно из внутренних помещений.
– Не пялься ты так, – предостерег его Нотлан. Нашарив за поясом невесть откуда взявшуюся трубку и набив ее, отставной солдат принялся раскуривать сию штуковину – та была из глины и тянула, судя по всему, горячо и крепко.
– Да, ты прав, – отвел взгляд Нирио. Ему не нравилось быть на виду, особенно в свете того, что их разыскивают, но, боги свидетели, если прямо сейчас это означало возможность вкусно отужинать после тюремной кормежки…
Мнение юноши о повышенном к нему с Нотланом внимании на поверку оказалось сильно преувеличенным – взоры окружающих были всецело прикованы к вызывающему поведению здешних женщин. Одна намасленная барышня уже беззастенчиво танцевала на столе, тряся бедрами; две другие вместе сидели на коленях у какого-то матроса и пели не менее вульгарные песни:
«Как тесна моя одежда,
Как хочу ее я сбросить...»
Словно в подтверждение этим словам, блузка одной из певиц, казалось, вот-вот спадет с плеч. И прямо перед тем, как женщина под аккомпанемент скрипки развязала шнур, стягивающий лиф, к их с Нотланом столику подоспел поднос, нагруженный хлебом, мясом, сыром, фруктами и графином вина.
Вместе с несущей яства подавальщицей явилась и спасенная ими рыжая незнакомка:
– О комнате я тоже договорилась, – она плеснула в стакан только что поставленную на стол выпивку и опустошила залпом – было видно, что ей это сейчас очень нужно. При хорошем освещении заметно стало и то, что девица оказалась явно старше данных ей на первый взгляд лет – дешевая косметика не могла это скрыть. – Ешьте, мне надо отлучиться наверх.
И, не сказав более ни слова, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Ну, как? – только и нашелся Нирио, обращаясь к товарищу.
– Солдату непозволительно быть разборчивым в еде, – почти философски ответил Нотлан. Глазами-то он уже предвкушал предстоящую трапезу, не забыв перед этим выбить трубку и упрятать в кисет. О том, что разжиться этой самой трубкой его бывший сокамерник мог только обследуя карманы покойников, молодому лекарю думать не хотелось.
Оба набросились на мясо, принявшись жадно уплетать плоды божественного удовольствия. Происходило это как в тумане – оголодавшие, что один, что другой совершенно не замечали вокруг что-либо до тех пор, пока не наелись досыта.
Первым инстинкт самосохранения вернулся к Нирио – бывший храмовник начал слышать доносившиеся с разных сторон реплики, даже различать жесты и намеки, что их сопровождали. Так, один из посетителей бросил на стол монету и поднялся – как пить дать, довольный клиент! – одновременно с тем, его сосед вовсю подзуживал идущую к ним служанку:
– Ромштекс нурийский? – заглядывая на поднос, с выражением спрашивал он.
– Яичница обыкновенная, – передразнила его подавальщица, позабыв про услужливость и небрежно поставив на стол тарелку.
Нирио кратко усмехнулся, – да уж, некоторые вещи не меняются.
Тут вернулась их спутница, за чей счет банкет, в общем-то, и проходил. Что показательно, здорово при этом изменившись: девица посвежела, теперь на ней красовалась замшевая туника, под которой взволнованно вздымалась и опускалась ее высокая грудь. Полные мягкие губы были заново накрашены, а глаза – можно было провести целый день, гадая, голубые они или зеленые.
– Отужинали? – осведомилась девушка больше для проформы, ибо очевидные результаты их пиршества находились прямо перед ней. Бросив быстрый взгляд на Нотлана, она, не дожидаясь ответа, тут же продолжила. – Вверх по лестнице, до конца коридора и налево – приготовлена комната. Конечно, ничего особенного, – одноместные кровати – но зато все чистое.
Откинувшийся на спинку скамьи служивый приятель Нирио с блаженным видом кивнул:
– Спасибо тебе. – Он отхлебнул еще вина. – Здоровый крепкий сон – сейчас как раз то, что нужно.
Спасенная ими дамочка, меж тем, не меняясь в лице повернула голову обратно к молодому лекарю.
– А ты? Не хочешь подняться со мной наверх?
В произнесенной фразе крылся недвусмысленный намек. Но какая женщина захочет вступать в близость с мужчиной сразу после попытки изнасилования? Насколько мог судить парень – никакая. Но кто ж упустит возможность? В конце концов, ему так и так необходимо место для сна – так почему бы и не в ее постели?
Решение созрело вмиг – Нирио молча встал из-за стола и проследовал за незнакомкой прочь из зала. Компаньон его, казалось, не возражал, – отставной солдат оставался всецело поглощен опустошением емкости со спиртным, после каждого глотка старательно проверяя остаток вина на дне графина.
Девушка шла впереди, с грацией танцовщицы покачивая бедрами и давая возможность молодому лекарю полюбоваться всеми изгибами своей стройной фигуры.
Точно рассчитанный ход.
Нирио невольно сглотнул и облизал пересохшие губы. Обычно люди всегда говорят больше, чем было на самом деле, однако сейчас, поднимаясь по лестнице и таращась на заправленные в сапожки облегавшие штаны его проводницы, – воображение послушно дорисовало остальное – у парня натурально взмокли ладони.
Второй этаж с отсутствовавшим в узком коридоре убранством, высоким потолком с перекладинами и полом из простых деревянных досок оказался ожидаемо проще, чем первый. Ряды комнат с такими же деревянными дверьми не выглядели обжитыми, постояльцев на всем их протяжении было не видать и в целом окружавший их аскетизм указывал на практичный подход в деле извлечения прибыли.
Возле одного из помещений его спутница остановилась.
– Входи, – пригласила она, отступая чуть в сторону и шире распахивая перед ним дверь.
Интерьер комнаты также был скуден и производил довольно неприглядное впечатление, зато отлично сочетался с общей атмосферой снаружи – Нирио готов был спорить, что сама дама здесь не жила. Более того – быть может, как и он, видела это место впервые, ибо не могла меблировка жилища, где обитает женщина, ограничиваться лишенной излишеств дубовой кроватью и столь же невзрачным шкафом.
…И уж точно здесь не могло не быть атрибутов, указывающих на постоянное женское присутствие.
Войдя следом и затворив дверь, девушка принялась распускать шнуровку на груди – на губах ее играла самодовольная улыбка.
– Располагайся, прошу. – Указав на койку, уличная фея отошла к окну и слегка потянулась, отчего приподнявшийся край одежды обнажил бедро.
Нирио на мгновение замешкался, не воспринимать ли это как приглашение подойти, но все же подчинился и плюхнулся на кровать.
И сразу утонул в перине – постель была мягче, чем казалась с виду.
«А и вправду, до чего же приятно снять сапоги после долгой дороги! – выдыхая, с удовольствием подумал он. – После побега из камеры и всего произошедшего в течении дня к такому быту я, пожалуй, смогу быстро привыкнуть».
Так, отупело глазея в потолок, бывший храмовник из Ордена увидел над собой сперва тень, а затем и ее саму. Девица забралась к нему на кровать, соблазнительно оттопырив губу с видом кошки, поймавшей мышь, что лично Нирио находил весьма интригующим. Туника ее свисала с одного плечика, дерзко выставляя напоказ дамские прелести, а мгновение спустя незнакомка сделала почти неразличимое движение рукой, отчего, как бы невзначай, край рубахи сдвинулся еще выше.
– Как тебя зовут? – это было совсем не то, что он хотел спросить – пальцы молодого парня уже вовсю заскользили под сорочкой его новообретенной пассии.
Та рассмеялась – весело и слегка дурашливо.
– А как тебе нравится?
– Нет, ты не поняла, – Нирио несколько раз моргнул. – Как называла тебя мать?
Девушка посерьезнела:
– Китлин.
Он повторил это имя, точно желая распробовать его.
– А я Нирио. Ты…
Дамочка прижала палец к его губам, призывая к молчанию. Обвив руками шею и максимально приблизившись, она накрыла лицо молодого лекаря ворохом своих приятно пахнущих волос.
Поначалу Нирио еще смутно отдавал себе отчет в проводимых ими – будь то своих или ее – действиях, ощущал как она, прочертя языком дорожку по его груди, стала уходить ниже, все дальше, но довольно скоро происходящее переросло в одно сплошное состояние экстаза.
После какового, казалось, груз тянущегося бесконечно долго дня таки возьмет над юношей вверх и дарует спасительный сон.
Но тот отчего-то никак не шел.
Зато другие последствия обилия вина и любви Нирио очень даже чувствовал. Так, лежа с головной болью и уставившись в никуда, бывший храмовник из Ордена вдруг услышал звуки приближающихся шагов. Кто-то в коридоре прошел мимо их двери, вернулся обратно, затем, потоптавшись на месте, наконец, постучал.
– Гм, гм..., – вежливо прокашлялся из-за дверей мужчина. – Нирио? Ты там? Извините, что прерываю вас, но...
Нотлан. Голос, несомненно, был его.
– Ничего, Нотлан, входи, – не растерялся Нирио. На груди его покоилась нежная рука – проследив вдоль нее взглядом, парень быстро убедился, что лежащая рядом с ним без одежды Китлин накрыта одеялом. – Сейчас открою.
Девушка что-то вопросительно промычала, пока он сгребал в кучу штаны, рубаху и сапоги. В ответ на это молодой лекарь пробормотал нечто неразборчиво-успокаивающее и поспешил к двери.
Отворив которую, юноша увидел своего приятеля. Выглядел тот неважнецки – отставной солдат накинул куртку на голое тело и закатал рукава.
Все указывало на спешку.
– В чем дело? – настороженно спросил Нирио.
– Внизу творится какая-то чертовщина, – известил его напарник. Вид у него был безрадостный. – Я уже совсем было собрался подняться к себе, как в главный зал нагрянули какие-то типы. Сначала я подумал, что это нанятые вышибалы с запозданием явились разнимать драку на заднем дворе, но, судя по тому, что те о чем-то долго и подробно расспрашивали хозяина харчевни, смею думать, парни эти – служивые, пусть и переодетые в гражданское.
Нирио спешно отступил на шаг, давая товарищу войти.
– Думаешь, они нас ищут?
– Почти уверен. – Нотлан старался не смотреть на окончательно проснувшуюся девицу, сфокусировавшись исключительно на бывшем врачевателе животных. – Где это слыхано, чтобы в ночь перед праздничной утренней молитвой стража ни с того ни с сего «прочесывала» питейные заведения?
Закрывший за ним дверь Нирио принялся заправлять как следует рубаху.
– Да, странно, – парень лихорадочно думал. – Только вот выйти мимо них тем же путем, каким мы пришли…
В этот момент из глубины коридора до их слуха донеслось гулкое:
– …Именем короля!
Последние пазлы разом встали на свои места. Первой реакция – что, в общем-то, ожидаемо, – изошла от девушки.
– Чертовы мужчины! – воскликнула она, подтягивая покрывало на выскальзывающую из-под одеяла грудь. – Что вы натворили?!
Снующий глазами по комнате в поисках подручных средств для защиты, Нирио на мгновение отвлекся, чтобы ей ответить:
– Мы могли невольно обидеть того или иного интенданта.
– Сумасшедшие!
– Спасибо за комплимент, – быстро сказал он. – А теперь помоги-ка нам сбросить этот шкаф и заблокировать дверь. Мы весь день пытались отстать от погони, но, боюсь, это могло не сработать.
Последнее было сказано невпопад – молодой лекарь и сам не вполне понял, отчего вдруг начал почти что оправдываться. Да кто она, собственно, вообще такая, чтобы перед ней отчитываться?!
По-видимому, ответом служило то, что они уже стали, некоторым образом, близки – в Ордене бы такое не одобрили.
Нотлан, тем временем, без лишних слов пристроился с дальней стороны шкафа – тот находился слева от двери – и принялся толкать; выходило, что для Нирио отводилась роль того, кто тянет.
А вот девица, вопреки щедрому предложению присоединиться к тяжелому физическому труду, вскочила с кровати и с завидной проворностью начала сперва сгребать в кучу, а затем и рвать на лоскуты многочисленные простыни.
С какой целью – вопрос, конечно, небезынтересный, но задаваться им было положительно некогда.
Вместе с бывалым воякой они навалились на шкаф – выше роста обоих, между прочим, – и, пыхтя от натуги, друзьям удалось немного приподнять один его край. Не сбавляя напора, Нирио с Нотланом добились того, что тот накренился еще сильнее, и, в конце концов, с диким грохотом рухнул.
…Что закономерно вызвало переполох снаружи: кто бы там ни был, он прекратил текущий обход помещений и устремился прямиком к их комнате. Причем, судя по нескольким голосам, этот кто-то даже позвал с собой приятелей.
Молодой лекарь тяжело выдохнул и оглянулся на Китлин, – ночная фея уже разложила поперек кровати какие-то тряпки и вовсю связывала их между собой.
Беглый взгляд на окно и обратно породил в голове Нирио тревожную мысль:
– Спускаться из окна по простыням? – его мозг пытался осознать новые вводные данные. – Это как-то…
– У тебя нет выбора, – просто отозвалась она. – Вот! Намотай на набалдашник на кровати и затяни. Да покрепче!
Девушка вручила ему дальний конец будущей самодельной веревки и сразу же вернулась к своему занятию.
Бывший храмовник с сомнением глянул на Нотлана – вместо незамедлительного ответа последний приоткрыл створку окна и выглянул на улицу.
– В целом, – наконец, резюмировал отставной солдат. – Если ловко сгруппироваться, можно спрыгнуть и даже не поломать при этом ни одной кости.
Почему-то известие сие не сильно утешало.
Тут в дверь затарабанили подоспевшие городские стражи – не зная наверняка, Нирио решил пока думать о них именно так.
– Что там такое?! Отпереть дверь немедленно! – потребовал голос из коридора.
Парень внезапно обнаружил, что по-прежнему стоит с куском ткани в руке. Собравшись с мыслями, он негромко объявил:
– Попробуем спуститься.
И, не давая себе времени передумать, поспешил к кровати и принялся наматывать простыню на деревянный набалдашник, в конце накрепко завязав ее в тугой узел.
Снаружи продолжали молотить в дверь, громогласные крики не смолкали. В какой-то момент Китлин, чувствуя необходимость выиграть время, даже крикнула им что-то про то, что «не одета» и чтобы «подождали».
Это, само собой, не помогло – ребята по ту сторону были явно не из тех, кто привык ждать, а потому вскоре оттуда послышались характерные звуки, как если бы дверную защелку взялись ломать гвоздодером или чем-то, функционально его напоминавшим.
Нотлан – надо отдать ему должное – без лишних уговоров бросился на подмогу лекарю с девицей, занимавшихся стягиванием веревки воедино, – на троих они начали управляться заметно быстрее.
Наконец, когда дверные петли уже стонали под тяжестью ударов извне, бывший храмовник на службе Ордена решил, что «все, сгодится».
– Сбрасывай и спускайся! – скомандовал Нирио. – Я – следом.
Бывалый вояка согласно кивнул и перекинул самодельную веревку наружу, попутно взбираясь на подоконник.
– А ведь ночной холод только начал понемногу покидать мои далеко уже не юные кости, – проворчал себе под нос Нотлан, свешивая из окна сперва одну, затем вторую ногу.
Покуда он начал свой спуск, кровать со скрипом поползла к окну – Китлин немедленно встала на нее, добавив той массы своим весом.
Тут дверь все-таки не выдержала: с сильным, оглушительным звуком она было отворилась, но, не преодолев и дюйма, застряла снова – опрокинутый шкаф перегораживал ее практически без зазора.
Нирио нервно глянул вниз – отставной солдат вполне благополучно преодолел последние пару-тройку футов одним прыжком.
– Понимаю, время неподходящее, – каким-то странным, почти извиняющимся голосом произнесла рыжеволосая девица. Необычайным образом она тут же оказалась рядом, прижавшись к нему прохладной, еще влажной даже сквозь одежду, грудью. – Но не мог бы ты помочь мне найти кое-кого? Маленькая девочка, с виду – лет одиннадцать-двенадцать, темные волосы, коротко стрижена – внешне вы сочли бы ее за мальчика.
В ответ на ошеломленный взгляд молодого лекаря девушка энергично закачала головой, продолжив тараторить:
– Нет, она мне не дочь, – Китлин чуть отстранилась и судорожно сглотнула. – Но я обязана ее найти! Иви – так ее зовут – с седмицу как пропала. Где-то здесь, в городе!
Так он все же был прав, когда думал, что никакая женщина не захочет вступать в близость сразу после попытки изнасилования – она нуждалась в нем!
– Посмотрю, что можно сделать, – только и нашелся, что ответить Нирио. Он украдкой посматривал в сторону двери, откуда из-за брани стражников было толком не разобрать даже их собственных голосов. Благо, лежащий плашмя шкаф прочно удерживал проход; но вот то, что незваные гости рано или поздно догадаются послать кого-то осмотреть периметр вокруг здания, вынуждало пошевеливаться. – Оставайся в городе – я сам найду тебя.
Не говоря более ни слова, парень оперативно занял место в оконном проеме, после чего, крепко ухватившись за веревку, плавно перенес центр тяжести и всем корпусом подался вперед.
Гул ветра появился в ушах сразу, стоило Нирио оторваться от края. В считанные мгновения ему пришлось изловчиться довернуть туловище так, чтобы при раскачивании не удариться о фасад, благополучно уперевшись ногами в стену. А затем, раз за разом перехватывая руками веревку, продолжать спускаться, – на краткий миг молодому лекарю отчего-то вспомнились напыщенные истории о рыцарях, что посреди ночи – порой с розой в зубах – наоборот карабкались по карнизам замков к неким красоткам.
Но то – истории.
Нотлан уже ждал его внизу – бывший храмовник из Ордена, как и немногим ранее его служивый товарищ, спрыгнул на землю и обеспокоенно поднял голову – наверху никого не было.
«Даже не выглянула», – успел подумать Нирио прежде, чем отогнать от себя ненужные мысли. Бежать – вот что сейчас нужно.
И они побежали.
Дорога во дворе представляла собой полосу утрамбованной грязи и уводила в настоящее переплетение кривых улочек и переулков – в городских гетто предостаточно недостатков, однако сбросить «хвост» здесь представлялось задачей отнюдь не сложной.
Молодой лекарь сосредоточился на собственном дыхании: поворот налево, потом – направо. И снова вправо. На одном из перекрестков он заметил ведущую в каналы металлическую решетку с человеческий рост; подав знак приятелю, парень свернул прямо туда.
Сама решетка сейчас была открыта – обычно она прикрывала водосток, что отводил воду. Внутри, знал Нирио, проход сквозной и никаких решеток на другом его конце нет. Вообще, с развитием каналов в СмелфНуре строительный камень подешевел и его стало нетрудно перевозить. После этого оставалось лишь вопросом времени, когда каналами для перемещений начнут пользоваться «нежелательные элементы».
Юноша сходу нырнул туда, отставной солдат – сразу за ним.
В тоннеле, по форме представлявшим собой плоские верх и низ с закруглением по бокам, было несколько темнее, чем снаружи; глазам пришлось привыкнуть к окружавшему их мраку. Что печальнее, привыкать пришлось и носу – впереди пахло нечистотами.
Нирио начал медленно двигаться вдоль стены, проклиная темноту, не позволявшую идти быстрее.
– Положим, сюда за нами точно не пойдут, – прикрывая нос рукавом, констатировал идущий следом Нотлан. – Но у нас же есть план, да?
– Отправимся в казармы, – обернулся к нему лекарь. – Ты говорил, у тебя там есть знакомый в ополчении.
– А-а, – понимающе протянул бывалый вояка. – Так ты все же решился?
– Да. – Нирио старался, чтобы голос его звучал твердо. По правде говоря, риск затеи был огромен, но, быть может, лучший способ исчезнуть из поля зрения городской стражи заключался как раз в том, чтобы скрыться у той прямо под носом.
Все бы ничего, да вот только проверять это предстояло на своей шкуре…
Расхаживать же, непосредственно, в потемках им пришлось не так чтобы долго: по своей протяженности этот канал оказался довольно невелик и тянулся по прямой – по нему приятели, никого не встретив, шли от силы пару кварталов.
Так, для верности проводя рукой по стене, Нирио, наконец, выбрался из кромешной темноты и перво-наперво окинул взглядом все вокруг.
С наступлением ночи стало прохладнее, по улице стлался морской туман, – в сравнении с оставшимся позади туннелем было почти что светло.
Впереди раскинулось целое нагромождение соседствующих бараков, но, что важнее, на перекрестке в самом конце проулка находилось приметное огороженное строение с воротами у входа.
Казармы ополчения.
Нотлан жестом указал, что нужно обойти с другой стороны. Взяв левее, он двинулся по улочке со сплошь заколоченными окнами – в портовом районе столицы Нурии сей факт еще не означал заброшенности самих помещений – просто кто-то очень не хотел, чтобы его обнаружили дома.
Лекарь не отставал. Даже сократив путь, им все равно понадобилось обогнуть, почитай, весь гарнизонный комплекс целиком – последний включал в себя десятки построек и зданий, растянувшихся на сотни футов.
И вот уже с той, отнюдь не парадной стороны, нашелся куда менее помпезный вход, с простой калиткой и такой же лишенной излишеств сторожкой. Возле нее стояла пара часовых в полотняных дорожных плащах – завидев их, Нотлан довольно осклабился.
– Ильрих! – воскликнул приятель Нирио, широко разводя руками.
– Ба! Нотлан, старый пес! – откликнувшийся в ответ бородатый стражник тоже заметно приободрился. – Никак – ты?
Последовавшие увесистые хлопки по спинам выдавали в них бывалых собутыльников.
– Я жутко скучал последние годы, – не переставая улыбаться, заметил стражник по имени Ильрих.
– Мы это исправим.
– Вот уж точно. Ты к нам по делам или просто…
– Обязательно выбирать что-то одно? – обиделся Нотлан.
Часовой взорвался приступом смеха.
– Все с тобой понятно, – он спешно отступил на шаг. – Заходите-заходите, чего стоять на холоде?!
Собравшись с мыслями, Нирио, вслед за своим армейским приятелем, шагнул внутрь, благодарно кивнув тому, второму стражнику, что запирал за ним калитку.
Ну, была-ни была. Только бы вот убедиться, что он сможет снова выйти отсюда по собственной воле.