Вальс Зеркал. Интерлюдия 3

ИНТЕРЛЮДИЯ 3

Свет проникал в большой зал через наклонные окна, начинавшиеся в двадцати пяти футах от пола; возникавшее при этом впечатление призмы, от которого словно через прозрачный самоцвет все помещение заполнялось дивным, чарующим мерцанием, даже спустя годы не переставало поражать воображение.
В этот раз король Нурии проводил закрытую часть заседания совета не как обычно в Малом зале. Впрочем, послужившие тому причиной обстоятельства также не могли считаться «обычными».
СмелфНур был атакован.
Такое развитие событий всполошило без преувеличения всю городскую знать, добрая половина которой поспешила покинуть столицу; представителей же другой половины, что стеклась во дворец, можно было легко узнать по перепуганным лицам в холле – эти как раз ожидали сейчас результатов совещания.
В самом, непосредственно, торжественном зале присутствовали лишь единицы: здесь, среди рядов массивных колонн из темного мрамора, поддерживающих высокий сводчатый потолок и грушевидной формы купол, царила первоклассная акустика. Пол, выложенный в шахматном порядке темно-красными и золотыми плитками, выгодно дополняли статуэтки из алебастра, установленные внутри вырезанных в стенах секций. Специально по случаю сюда перенесли и овальный резной стол, обычно использующийся королем для подписаний им важных документов, а также личный штандарт монарха – вдобавок к положенным на таких собраниях полотнищам войсковых знамен.
Единственным, пожалуй, недостатком такого огромного помещения была невозможность его отапливать. В коридорах ощущалось даже холоднее, чем снаружи дворца – искусно сложенные каменные камины делу, разумеется, никак не помогали, и посетители всякий раз были вынуждены плотнее кутаться в свои одежды.
Возле одного из таких чисто выметенных каминов, к слову, мальчик-слуга сейчас обжаривал на слабом огне насаженный на вертел громадный кусок говядины; время от времени, поворачивая вертел, он поливал мясо вином.
…Однако же у Тана Россо, короля Нурии, сегодня напрочь отсутствовал аппетит. В довесок к уже ставшим привычными интригам аристократов, странным отравлениям, убийствам и не менее сомнительным самоубийствам, его мысли занимала теперь самая что ни на есть настоящая война.
Время скрытой враждебности прошло – враг сделал свой ход не таясь. Жребий брошен.
Тан стоял вполоборота к столу, сцепив руки перед собой. На протяжении всей жизни умение держать спину умозрительно добавляло ему несколько дополнительных дюймов роста в сравнении с окружающими, – так было и сейчас: члены королевской свиты, отчего-то притихнув в своих спорах, изучающе наблюдали за его задумчивостью.
Вся одежда монарха была или шелковой, или вышитой, а то и шелк украшала вышивка, все скроено и сшито так, что не придраться: отвороты безупречно отглажены, пуговицы начищены до блеска. Бессменной оставалась лишь пурпурная накидка, – сейчас, впрочем, висевшая на спинке одного из стульев.
…За которыми никто не сидел. Едва ли кто осмелился бы сесть на отведенный ему стул, пока король стоял – по итогу выходила картина, где все расположились за своими стульями и опирались на их спинки, что превращало, казалось бы, официальное собрание в эдакое импровизированное совещание «на ногах».
Наконец, Тан повернул голову и кивнул стоявшему немного поодаль пестро разодетому герольду, давая тому тем самым разрешение говорить.
Доселе нервно сжимавший своими костлявыми пальцами манускрипт глашатай, шумно прочистив горло, объявил приказ короны:
«По прямому указанию государя по всему королевству вводится военное положение. Отныне все подданые должны по сигналу являться на пункты сбора для эвакуации в безопасные районы, а также предоставлять необходимое для нужд обороны имущество, находящееся в их собственности, с последующей выплатой государством стоимости этого имущества.
Кроме того, с сего дня налагается запрет на свободную продажу оружия; все поступающее в столицу продовольствие изымается с целью недопущения различного рода спекуляций и голода среди горожан. Речной порт СмелфНура будет закрыт для гражданских судов – все торговые суда подлежат постановке на якорь до тех пор, пока военные Его Королевского Величества не удостоверятся в том, что опасность судоходства миновала.
В ряду других предпринимаемых мер, – организация усиленного несения караульно-постовой службы с обязательным досмотром всех прибывающих и убывающих на въездах в город. Допускается ограничение свобод лиц, подозреваемых в сотрудничестве с врагом.
Настоящим указом, Нурия разрывает всякие дипломатические отношения со страной-агрессором в лице королевства Эокраилд, выдворяет его посла и отзывает собственного посланника из земель темных эльфов.
Все нововведения вступают в силу немедленно».
Окончив зачитывать декрет, герольд кратко поклонился и отступил на шаг. Королевские советники в большинстве своем согласно кивали.
– Очень мудро, мой Тан, – подала голос женщина в простой серой хаве. Эта даже не пыталась самоутверждаться с помощью парчи из шелка и прочей кричащей ерунды вроде бижутерии. За то король ее и ценил – Ирия Таардад, приближенная его трона, была умна и знала это. – Не следует ли нам предупредить также союзников в Альводриеме, Оржемде и Скапте о принятых сегодня решениях?
– И позвать на войну, – добавил возвышавшийся над ней, точно скала, генерал в плаще, накинутом поверх кольчужного капюшона. – У нас есть действующий договор о взаимопомощи и совместной обороне, заключенный Его Величеством с правителями этих княжеств несколькими годами ранее. Не лишним будет напомнить им об этом.
– Верно, – поддакнула другая советница с копной каштановых волос, схваченных сеткой пенистых кружев. Звали ее Эрит Араттеле. – Но, поскольку война у нас уже на пороге, а усилия по привлечению сторонников дадут свой эффект не раньше, чем через пару-тройку дней, первоочередное внимание короны, я считаю, должно быть уделено всестороннему содействию проводимой посланцами Империи Эджен дипломатической миссии. Интерес наш в том понятен – выиграть по первости время и задержать любые новые попытки сил врага с удвоенной энергией пойти на приступ.
«Война не на пороге – она уже здесь», – подумал король, обводя взглядом стол, на котором были расстелены и придавлены по углам карты. Прибывшие посредники из Эджена, безусловно, уведомят альвов о наличии у них с нами торговых связей, которые могут пострадать от регулярных боевых действий, выразят озабоченность не только нынешним вторжением, но и тем, как ранее темные эльфы вероломно напали на Неавис, однако же за ширмой пацифизма группа переговорщиков, несомненно, руководствуется собственными мотивами при урегулировании конфликта – как один из трех главных столпов силы на континенте, они, примирив двух других, могли бы приобрести немалые политические очки в долгосрочной перспективе.
Тан Россо поймал себя на том, что неотрывно смотрит на стоящую на столе среди других фигурку вставшего на дыбы льва, – согласно геральдике, олицетворявшего Империю Эджен – и спешно отвел взгляд.
Единение – вот что ему сейчас нужно. Консолидировать народ и армию для борьбы под единым началом. Это лучший из сигналов пребывавшему в полураспаде Союзу Алистоградья выступить общим фронтом в войне с Эокраилдом, если тот не прекратит чинить насилие на материке.
– Мастер Галлахер, – обратился король к еще одному члену совета – по виду церковнику, с головы до пят облаченному в позолоченную рясу. – Пошлите воронов ко всем нашим соседям с уведомлением о предпринимаемых королевством шагах в связи с неспровоцированным нападением Эокраилда, а также напомните об их союзнических обязательствах в вопросах коллективной обороны. Генерал Редмонд, – это уже было адресовано крепко сбитому мужчине в кольчуге и плаще. – В каком месте река Нур достаточно широка, чтобы туда могли пройти военные корабли неприятеля?
Полководец хмуро сдвинул брови и склонился над картой.
– Здесь, – он ткнул пальцем в устье реки к северу, провел им по протокам дельты южнее, и дальше, вдоль всего русла, пока, наконец, не протянул воображаемую нить до самых северо-восточных окраин СмелфНура. – Тендет. – Военный несколько раз постучал пальцем по конечной точке, на которой остановилась его рука. – Небольшой форпост прямо на реке и естественная переправа для путников вот уже много лет. Его Величество ожидает атаки с воды?
«Никогда не жди, пока узнаешь все, – решил для себя король. – Тот, кто бездействует, рассчитывая со временем выведать о враге все, рискует обнаружить, что этот самый враг уже поджег шатер, в котором он сидит».
– Пусть сам Эокраилд никогда не был крупной морской державой, но позвать своих дружков из Летьенны они все еще могут, – ответил Тан. Общеизвестно, что Летьенна являлась главной военно-морской силой на всем континенте – да что там, континенте, – во всем мире! – А потому необходимо укрепить тамошний гарнизон в преддверии вероятного удара противника. Рассчитываю, что соответствующие распоряжения будут доведены до командиров на местах еще до конца этого дня. – Последовал быстрый обмен кивками. – Что по текущей обстановке в городе? Есть что-то, чего я еще не знаю?
Генерал Редмонд спешно покачал головой:
– Никак нет, государь, – одним ловким движением он сгреб стоявшие в стороне фигурки ближе к нужному месту на карте и расторопно расставил несколько из них по периметру нурийской столицы – то были изготовившиеся к прыжку горные саблезубые тигры, изображавшие боевые порядки Эокраилда. – Идет поступательное выдавливание сил врага из всех уголков города. Нами под усиленную охрану взяты все критически значимые объекты, занятые распределением провианта, а также суды и казармы; подкрепления, что ежечасно стекаются к СмелфНуру из пригородов, уже берут под контроль и ключевые дороги.
Рядом с первыми двумя фигурками возникли три новые в форме орла, примостившегося на изголовье меча, в свою очередь, направленного острием вниз. Для любого нурийца, с их орлом на эмблеме, интерпретации тут были излишни – упомянутая хищная птица много столетий считалась символом королевства.
– Не увеличив свою группировку на севере по меньшей мере втрое, враг потеряет плацдарм в городе менее, чем за день, – продолжал военный, не забыв и о словах повелителя про Тендет, положив к остальным фишку с изображением мельницы на фоне одинокой башни. – Отчеты с мест о потерях, в условиях продолжающихся уличных боев, все еще сильно разнятся. Более точные данные ожидаем ближе к вечеру, – к тому моменту, надеюсь, уже подавив последние очаги сопротивления и произведя зачистку – однако, только по оценочным данным, то многие и многие сотни.
Король Россо знал другую войну – не ту, что подавалась в отчетах. В последней из таких часть его воинов унесла чума, часть – пропала без вести, часть – дезертировали, часть безнадежно больных попросту пришлось бросить, а часть недосчитались в результате охватившего лагерь пожара. Тан, разумеется, привык доверять сводкам собственного генеральского штаба, но в то же время любые озвученные ему в ходе докладов санитарные потери он брал за правило умножать раза так в полтора-два.
…Что, как выяснялось сильно позже, зачастую оказывалось ближе к истине.
– Стало быть, вечером и проведем новое собрание совета. – Холодно констатировал монарх. На его скулах заходили желваки. – Возвращайтесь к войскам, генерал. Ирия, Эрит, – обратился он к советницам. – Отслеживайте процесс переговоров Эджена с темными эльфами. Я хочу знать все, что они говорят. Каждое слово. И не забудьте провести инструктаж нашей переговорной группе по части обмена пленными и телами убитых перед их предстоящими контактами с альвами.
– Вы уверены? – осторожно поинтересовалась Ирия Таардад. – Можно ли верить каким-либо договоренностям с темными эльфами?
О том, что разумно и в какой мере, разумеется, каждый судил со своей колокольни, – король не запрещал приближенным выражать сомнения относительно принятых им решений в рамках закрытых встреч – однако важность дипломатии всех уровней, включая неофициальную ее часть, отрицать не мог никто.
– Наше недоверие к ним просто безгранично, – сухо отозвался Тан, подзывая мальчишку-пажа. – Но насильно угнанных из города подданных вернуть все же нужно. Как и выиграть время. Уверен, своих остроухих с той стороны также захотят получить назад – пусть бы и для погребения. А потому брезгливости и – тем более – высокомерия на тему того, что даже вступать в диалог с врагом – ниже нашего достоинства, быть ни у кого не должно. – Немного помолчав, король позволил подбежавшему пареньку пристегнуть ему плащ, после чего добавил. – Военная удача – барышня крайне ветреная. Полностью исключать – хотя, мы, безусловно, победим! – ни одно из возможных развитий событий нельзя. Всем сохранять бдительность!
Тан наскоро проверил заткнутые за пояс перчатки и, напоследок кивнув всем присутствующим, направился к выходу.
* * *
Эверий поднимался по широкой лестнице на второй этаж – слуг там водилось меньше, но те были постарше и казались более вышколенными. Поймав одну такую, сновавшую с охапками белья служанку, герцог указал рукой себе за спину в направлении все также поющего нараспев хора:
– Уберите отсюда этих детей!
– Светлость имели ввиду, пусть закончат петь, – уточнила гувернантка.
– Без разницы.
Эверий сейчас пребывал в самом что ни на есть скверном расположении духа. Нужно было срочно переговорить с Мюриэль – спешный отъезд, если не сказать, настоящий побег Синейн не на шутку вывел его из себя. Стражники же, очевидно, имея на то соответствующий приказ, пропускали герцога без вопросов.
На втором этаже дворца целый ряд окон представлял собой эркеры, где в лучах солнца, помимо прочего, виднелись и подвесные мосты, соединявшие знаменитые башни Эокраилда между собой. Рифленые стены вдоль казавшегося бесконечным коридора создавали у проходивших по нему посетителей впечатление, словно они находятся внутри некой громадной ракушки. Потолок здесь был расписан под небо, а от шпалер с противоположной от окон стороны невозможно было оторвать глаз – вытканные на них охотничьи сцены, казалось, вот-вот оживут.
Коридор вел прямиком к кабинету Мюриэль – наследная принцесса сама потребовала перенести ее рабочее место на нижние этажи, испытав однажды сомнительное удовольствие подниматься по ступеням на без мала высоту птичьего полета. Здесь, возле открытых резных дверей, не подавая виду, вышагивал взад-вперед еще один страж, хотя – и в этом Эверий был уверен – тот заметил его еще с самой лестницы.
Внутри же помещения все было по-деловому строго: по всему его периметру висели лампады, пространство заполняла декоративная, но не слишком вычурная мебель, а на дальнем конце комнаты находился уже знакомый Эверию по жизни почившего короля Мэлэддора рабочий стол, который теперь занимала его венценосная дочь.
Обмакнув в чернила золотое перо – какое еще могло быть у будущей королевы? – Мюриэль продолжила что-то писать, с присущим ей старанием выводя буквы, но перед этим искоса глянула на вошедшего:
– Ты рано.
На ней отлично смотрелось шелковое платье в мелкую складку с высоким, расшитым кружевами воротом и узким, но низким, таким, что виднелась ложбинка между грудей, вырезом. Отделанные атласными вставками рукава вкупе с белыми оборками на многочисленных юбках выгодно сочетались по цвету с сапфировыми заколками в волосах, а на голове ее сверкала и переливалась бриллиантовая тиара.
Одному Нолгарину ведомо, почему эта женщина до сих пор не короновалась: весь двор – да и Эверий – гадал о причинах промедления с этим решением. Не то, чтобы он особо сильно жаждал стать при ней королем-консортом, но… обезобразить общепринятый институт наследования? Или и вовсе упразднить целую структуру государственного управления? Неслыханно.
– Синейн спешно отбыла из города, – с ходу сообщил герцог. Никаких «высочеств», как, впрочем, и самих приветствий – что тут сказать, у любовников имелись свои привилегии. – С сопровождавшими ее лицами взяла курс на северо-запад и, держу пари, направляется в свое родовое гнездо под Летьенной. Но хуже всего то, что она взяла с собой Аарона! Я не потерплю, чтобы меня лишили собственного сына, Мюриэль! По закону церкви дети всегда остаются с отцом, тебе это известно.
Эверий взял небольшую паузу, дабы перевести дух, и протер виски.
Да, она знала. Знала, что сейчас он в своем праве; знала и то, что для всего остального мира герцог и герцогиня Летьеннские – понимай: Эверий и Синейн – оставались в официальном браке, а потому и ей самой придется с ним еще долго скрывать их связь; в конце концов, и сам малыш Аарон был для Мюриэль небезразличен – она по-своему любила мальчика, ей нравилось, когда во время частых командировок своей матери тот подолгу гостил у нее с ее племянницами.
Эверий набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить говорить, но принцесса его опередила:
– Летьенна… я должна была это предвидеть, – она всплеснула руками от досады. – Ну какое еще могло быть местом силы Синейн, где, зализав раны, она бы вновь предприняла попытку собрать вокруг себя сторонников?.. Кстати, об этих, – снят ли с должности тот военачальник, что в последние месяцы был ее «правой рукой»?
– Вейерн? Конечно. И не он один, – Эверий вновь обрел прежний, властный голос. – Все известные нам представители знати, как здесь, так и в армии, на которых она опиралась, лишены не только должностей, но также земель и титулов.
Герцог только сейчас обратил внимание на установленный возле примыкавшей к входной двери стены бюст Мэлэддора Эокраилдского – сделанный из гипса и явно недавно, тем не менее, раньше он его не видел. Что примечательно, Мюриэль тоже никак о нем не обмолвилась.
– Значит, нужно найти и всех ее НЕизвестных покровителей, – не унялась принцесса. – Твоя женушка все равно посредством них продолжит продвигать свои радикальные идеи, о содержании которых, уверена, ты также наслышан. Патриарх рассказал мне, в чем пыталась убедить его Синейн в ходе их последнего разговора и какую потенциальную опасность это представляет для всего Эокраилда.
Чуть ослабив у горла шнуровку своего дуплета, Эверий приблизился на пару шагов и уперся руками в стол, за которым сидела Мюриэль.
– Так ты дашь свое согласие на то, чтобы я взял войско и отправился в Летьенну? – спросил он, испытывающе всматриваясь в глаза принцессы. – Я отыщу Синейн и заберу сына назад.
«А еще покараю родственников жены за укрывательство, – добавил он про себя. – Ибо никому не позволено выставлять меня дураком! Пока мы с ней не разведены, они первыми должны были выдать намерения дочери – без сомнения, письменные – по ее спешному отъезду из Эокраилда, не согласовав их при этом со своим законным супругом».
Мюриэль задумчиво постучала ногтем по столу:
– Ты же понимаешь, что до официального развода с ее головы не должен упасть ни один волосок? – наконец, медленно произнесла она.
Вот оно! Принцесса переходила к сути, а значит, мысленно теперь допускала для себя то, с чем еще недавно ни за что бы не согласилась.
– Конечно. – Совершенно серьезно ответил Эверий. Герцог знал, что это свое обещание он сдержит.
Какое-то время высокородная эльфийка разглядывала его жестковатое лицо, очевидно, пытаясь в нем что-то прочесть, но, в конце концов, согласно кивнула.
– Действуй.
Эверий с облегчением убрал руки от стола и благодарно улыбнулся возлюбленной – герцог и раньше привык управлять ходом событий, но сейчас ощутил уверенность с новой силой.
Быстро развернувшись на одних пятках, он вышел прочь из кабинета и, на ходу поправив копну чистых белых волос, энергично зашагал обратно по коридору.