Христы

 

   (11 стр. А5)


Моя пятилетняя внучка Глаша, девочка весьма любознательная. Когда я читаю ей сказки перед сном, она часто просит пояснить то или иное обстоятельство. Например, когда лиса послала простака-волка ловить рыбу в проруби на собственный хвост, а тот вмёрз в лёд, и, пришедшие утром по воду бабы, волка поколотили, - она поинтересовалась:

- А разве волк не чувствовал, что у него хвост замерзает?

- Под гипнозом очаровательной хищницы он ничего не чувствовал, - объяснил я.

- А когда он убежал, оставив хвост в замёрзшей проруби, он лисе не отомстил? - продолжала она допрос.

- Нет, - уверял я внучку. – Волк благородное животное, ему чуждо мелкое чувство мести.

- А новый хвост у него не вырос?

- Нет. Он мог бы попросить доктора Айболита пришить ему новый, скажем, от павлина, как он сделал это в сказке про Топтыгина, но решил следовать моде, по которой многим собакам в детстве отрезают хвосты.

Удовлетворив свое любопытство, она засыпала, но на следующий день, выслушав очередную сказку, опять интересовалась подробностями дальнейшей судьбы её героев. Так продолжалось долгие, как ей казалось, годы, а на самом деле – месяцы, которые в детстве тянутся весьма медленно.

Однажды Глаша заинтересовалась и этим феноменом.

- Деда, - спросила она, прослушав «Народные сказки» Афанасьева, - почему мне кажется, что за прошедший год я прожила пять лет, а ты говоришь, что год пролетел как одно лето? Как это может быть?

Премудрости чудесных русских сказок она превзошла, - подумал я. - Не пора ли нам замахнуться на некоторые элементы Общей теории Относительности Эйнштейна или на Краткую историю Времени Хокинга? Но с чего начать, чтобы не травмировать хрупкую детскую психику? Я решил взять произведение великого Инвалида, тем более, что в нём упоминаются известные положения теории знаменитого Скрипача.

- Если ты послушаешь взрослую «сказку», - начал я, - то поймешь, почему каждый человек живет в своём времени.

- А она не страшная? – спросила внучка.

- Нет, скорее, весёлая, - сказал я и принялся читать про то, почему измерение скорости супербыстрой ракеты, летящей от одной планеты к другой, зависит от того, где находятся часы, измеряющие время её движения.

- Значит, часы в ракете и часы на третьей планете «сбоку» покажут разное время? – не спросила, а скорее подтвердила она.

- Ну, да. Свет от вспышки на Солнце летит до Земли 8 минут. Но, если бы мы летели от Солнца к Земле вместе со вспышкой, нам время в пути казалось бы мгновением.

- Да, - сказала Глаша. – Но ты же не летишь на супербыстрой ракете, а время у тебя почему-то пролетает быстрее?

- Эх, внучка! – вздохнул я. – В том-то и дело, что всю свою жизнь я «разгонялся», - торопился, спешил… Моя скорость жизни стала намного больше твоей. Ты находишься в начале «вспышки», у Солнца, а я уже приближаюсь к сырой земле.

- Ничего не понимаю, деда. Ты же бегаешь медленнее меня и говоришь медленнее.

- Да, со стороны так кажется. Но часы в моём организме показывают, что моя жизнь пролетает с огромной скоростью.

- Выходит, что у всех: у животных, у растений тоже свое время?

- Да, приблизительно так.

- И у домов, и у городов, и у стран?

- Да, и у планет, и у  звёзд, и у галактик. Жизнь на Земле зародилась миллиарды лет назад, и ещё через миллиарды, когда Солнце остынет, жизнь на Земле умрёт. А каким-нибудь гуманоидам из другой галактики свет от Солнца покажется вспышкой, а, значит и жизнь на Земле - мгновением.

- Как же так? Выходит, время такое мягкое, как пластилин или губка? Откуда оно такое взялось? Прабабушка говорила, что всё-всё сотворил Бог: и Землю, и другие планеты, и галактики, - весь космос. Что он есть везде.

- Да, существует такая гипотеза.

- А что было до космоса? Один Бог?

- По-видимому, так.

- И с чего вдруг он начал творить, в какой момент? Что делал до этого? А что было первее: время или Бог?

- Послушай, это сказка длинная, - решил я отложить дискуссию. – Постарайся заснуть. Может быть, ты увидишь сон про то, как всё происходило.

Вопросы, заданные внучкой, раньше мне и в голову не приходили. Почитав размышления астрофизиков на эту тему, ответов на них я не нашел. Они мямлили что-то похожее на неразрешимую задачу о первенстве яйца и курицы. Яйцо сварилось в белковом бульоне мирового океана или курица вышла из него, как Венера из морской пены… Вся надежда оставалась на развивающийся с необузданной скоростью мозг моей внучки, который и во сне продолжал бессознательную работу.

Увы, продолжение истории с возникновением времени Глаше в этот раз не приснилось. Зато на следующий вечер, прослушав очередную главу из Краткой истории Времени, она задала новые вопросы. Например, что такое Вселенная? Она только одна в космосе? Если космос бесконечен, значит существует бесконечное число вселенных?

Понимая, что на такие вопросы никто на свете ответить не может, я предложил ей заснуть, авось, ответ она увидит во сне.

Однако на следующий день внучке опять ничего вразумительного по интересующей нас теме не приснилось. Всё какие-то куклы, да домики, в которых они живут… Но, прослушав историю о Большом взрыве, она опять засомневалась в картине, нарисованной космологами.

- Что же они всё о нашей Вселенной? - спросила Глаша. – Будто у Бога нет других дел. Может быть, в других местах Он устраивает целые фейерверки.

Поняв ход её мысли, я предложил ей представить космос в виде множества вселенных, но не «воздушных шаров», как описал великий Хокинг, а в виде раздувающихся «мыльных пузырей», переливающихся всеми цветами радуги.

Но и на этот раз идея об устройстве космоса, как о сонме мыльных пузырей, не получила разрешения во снах внучки.

- Дед, мне что-то не снится космос, - пожаловалась она. – Он такой бесконечный, что в мой мозг не влезает. Голова даже вспотела! Разве можно понять, что такое бесконечность?

- Да, понять, что такое бесконечное пространство нам, землянам, невозможно. Наш мозг всё время старается представить, как долго будет расширяться Вселенная, и, что там, за краем Ойкумены? А края-то и нет. Так что попытайся увидеть бесконечность во сне.

Наконец, на четвертую ночь Глаша кое-что увидела.

- О, дедушка! – воскликнула она, проснувшись. - Я видела  столько разноцветных пузырей - вселенных! Они, сталкивались с соседними растущими пузырями, лопались, сливались в капли, которые взрывались, и из них тут же росли новые пузыри. Только не понятно, почему пузыри лопаются? Бог не мог сделать так, чтобы пузыри не сталкивались? Чтобы висели бесконечно, а галактики и звёзды в них не остывали никогда?
 
- Видимо, Он сделал так специально, - сказал я. – Ты же видела, как искры, улетая от костра, постепенно гаснут? Звёзды тоже не могут гореть вечно, им неоткуда брать энергию. Когда несколько пузырей-вселенных, расширяясь, сталкиваются, в точке их соприкосновения за счет гравитации образуется капля с такой внутренней энергией, что она взрывается. При этом раскалённые «осколки» капли – галактики разлетаясь, начинают остывать. Остатки вселенных сталкиваются с другими вселенными в иных местах. Благодаря закону сохранения энергии в безвоздушном пространстве это повторяется бесконечное число раз. Получается вечный двигатель. А, если бы вселенные не расширялись и не сталкивались, они просто остыли бы, и жизнь на планетах закончилась навсегда.

- Получается, будто космос пузырится сам по себе, - задумалась внучка. – И в разное время, в разных местах возникают «солнечные» системы, и на их планетах появляется жизнь?

- Выходит так, - согласился я. – Наверняка в бесконечном космосе на каких-то планетах существует жизнь такая же, как на Земле. Но едва ли когда-нибудь на планетах ближних «солнечных» систем одновременно возникнет и разовьется жизнь.  Шансы на такое совпадение во времени ничтожно малы...

- Что я сегодня во сне видела! – проговорила Глаша, когда я пришёл её будить на седьмой день. – Наши мыльные пузыри – вселенные - были такими маленькими, всё равно, что икринки. Я помню, на Новый год ты приносил банку с оранжевой икрой. Так вот, космос состоял из такой «икры». Она заполняла всё бесконечное пространство и слегка колыхалась. Вдруг появилось что-то непонятное, как белая пелена или облако из мелких-мелких зёрен, пылинок или искринок. «Искринки» стали пролезать между «икринками», а потом проникать внутрь каждой из них. Но проходило все это не одновременно, а постепенно, но не быстрее скорости света. Я приметила одну из «искринок» и проследила, что с ней стало.

- Интересно, - прервал я восторженный рассказ внучки. – Откуда же взялось это «пылевое» облако?

- Как откуда? Это, наверное, и был Бог, который постоянно движется в массе «икринок» и постепенно «опыляет» их. Больше в космосе никто не может передвигаться со скоростью света.

- И что же было дальше?

- «Искринка» устремилась к центру «икринки», где пронзила оболочку ядра и слилась с протоном. Потом некоторые «икринки» быстрее, некоторые медленнее стали расти. Через девять космических месяцев они начали лопаться…

- Ты ничего не придумываешь? – усомнился я. – Ты точно видела это во сне?

- Ну, да. Я только что видела такой сон.

- Что ж, - сказал я задумчиво. – Мне знакомы похожие модели. Так описывают то ли термоядерную реакцию, то ли оплодотворение яйцеклетки.

- А что такое яйцеклетка? – задала внучка очередной вопрос. Протон и прочие составные ядра атома, видимо, ей были знакомы.

Я не стал вдаваться в подробности процесса оплодотворения и деления яйцеклетки, но рассудил так:

- Очевидно Бог проникает в «яйцеклетку-ядро», отчего «икринка»-вселенная получает первичную энергию. А может Бог одновременно покрыть все «икринки» в космосе?

- Наверное, нет, - задумалась внучка. - Разве, можно быть одновременно везде? Он и так движется по космосу со скоростью света, но приходит в разные места постепенно, как сёрфер, скользящий на волне.

- Ты так думаешь? - я выдержал глубокомысленную паузу, – это вполне возможно. Выходит, вопрос о возникновении времени отпадает сам собой: оно существовало всегда, как и Бог, обходящий  бесконечные «моря и земли»… Просто сразу «оплодотворить» все вселенные невозможно, и это происходит по очереди. Поэтому в каждой Вселенной «оплодотворение яйцеклетки» или «термоядерная реакция» происходят в разное время.

Внучка согласилась с такой трактовкой участия Бога в возникновении Больших взрывов. Но у неё появились новые вопросы. Прежде чем выслушать её я предложил ей почитать для разнообразия сказки братьев Гримм.

- Дедушка, - недовольно протянула она. – Ну, что мне выдумки этих братьев, когда мы узнаём про настоящие чудеса в космосе! Прабабушка ещё говорила, что Бог решил спасти первых людей, которых он поселил на Земле и на других планетах. У Бога существует антипод – Дьявол. Наверное, он находится в Чёрных дырах. Он поглощает разум у гуманоидов, и они могут сгубить друг друга.

- Очевидно, Бог сам не мог победить изворотливого Дьявола и решил вырастить на обитаемых планетах своих умных детей, - пытался я кратенько пересказать Книгу книг. - Они должны были объяснять гуманоидам, что безобразничать нельзя, а нужно просто любить друг друга. Бог понимал, что задача эта опасна, потому что люди привыкли драться за еду и богатство и его детей могли убить. Но попытаться всё же стоило. Так на Земле среди миллионов женщин он выбрал Марию, жившую в пустыне, и с лучом света послал ей «искринку». У неё родился мальчик, и его назвали Иисус. Когда же он вырос, его нарекли Христом.

- Странно, - задумалась внучка. - Почему Бог послал «искринку» только одной Марии? Разве у него больше не было? Послал бы ещё нескольким женщинам, чтобы у Христа были помощники. А ещё лучше, - каждой женщине по «искринке», тогда на Земле выросло бы умное поколение.

- Вероятно, Бог думал, что одному человеку поверят скорее, чем нескольким.

… Глаша долго ничего не спрашивала, то ли переваривала наши рассуждения о происхождении Больших взрывов, то ли  обсуждала с подружками проблему риска: воин ли в поле один. Наконец, перед сном внучка вернулась к теме межпланетного паблисити Бога.

- Дедуль, - сказала она задумчиво, – девочки в саду говорят, что Христ вырос и, несмотря на опасность, стал рассказывать всем, как надо жить. Но люди не поверили, что он сын Бога и передаёт им наказы отца, и казнили его. Тогда Бог оживил его и забрал к себе.

- Да, так гласит легенда.

- Я подумала: может быть, Бог посылал на «неблагополучные» планеты своих детей по одному, чтобы они не перессорились, как первые люди?

- Возможно, - согласился я. – Вероятно, на экзопланетах их называли разными именами, но все они оповещали обитателей о своем могущественном отце – Боге, который советовал им быть хорошими. Не всех их, конечно, казнили. Возможно, иные гуманоиды не поддались Дьяволу и поступали, как им предписывали дети Божии, но всё же большую часть своих детей Бог забрал к себе.

- Да-а, - зевнула, засыпая, Глаша. – Представляю, сколько Христов сейчас в космосе.