Держи своё слово. Глава 1. Коля Савельев

                Коля Савельев

          Савельев устал. У него появилось дикое желание забраться в мягкую шуршащую солому и на время забыться, уйти от колоссального внутреннего напряжения и тревоги, не покидающей его разум, мысли и тело последние несколько дней.
          Впереди еле заметно вырисовывались очертания небольшой полуразвалившейся скирды. Савельев осторожно обошёл вокруг стожка, наткнулся на длинную толстую рогатину из сухого дерева, опёрся на неё и взобрался с подветренной стороны на выступ из соломы. 
          Он оказался на мягком маленьком "пятачке" из сухих стеблей прошлогодней ржи, где "свил" себе уютное временное "гнёздышко" для тела и души, приютившейся где-то там внутри у сердца.
          Савельев разулся, на край выступа стожка повесил портянки. Для подстраховки придавил их тесаком, укрылся охапками соломы и прилёг с котомкой в изголовье. Стало тепло, ноги расслабились, усталость уходила прочь, но мысли "забурлили" потоком ...
           В памяти чётко вырисовывались картинки из калейдоскопа его жизни со своими разнообразными красками, порой тусклыми, порой яркими, порой вообще тёмными, как тьма.
          Когда Коля учился в младших классах, то обнаружил, что может многое повторить из объяснения учителя. Лучше всего  помнил самое  интересное, неразрывно связанное  с эмоциями, которые он переживал.
Хорошая зрительная память позволяла Коле запоминать с одного взгляда целую страничку с текстом, рисунками и чертежами. Он никогда ничего не учил, а тем более не зубрил. Учёба давалась ему довольно легко и просто; наиболее насыщенные образы, увиденные и осмысленные, надолго оставались с ним.
          Савельев мог стать примерным учеником, отличником в учёбе, но из-за своей чрезмерной привязанности к голубям  часто пропускал уроки. Голуби увлекали и затягивали в свои невидимые, но прочные сети.
          С друзьями  соорудил небольшую голубятню за угляркой, на углу крыши стайки около родительского дома, где возился с голубями большую часть  свободного времени. Как заядлый голубятник, он   их разводил, покупал, продавал, менял, переманивал, заманивал, перепродавал, выигрывал в карты.
          Играя в карты, Николай заметил, что с хорошей зрительной памятью намного легче выигрывать в любой карточной игре! 
          В шестнадцать лет стал виртуозно обыгрывать многих городских барыг, мошенников, жуликов и шулеров. Выигранные деньги  тратил на себя, друзей и голубей. Часть денег отдавал маме под видом случайных заработков на  разгрузке и погрузке автомобилей и  железнодорожных вагонов.
          Намного позже, когда впервые осужденному Савельеву пришлось довольно долго сидеть в пересыльной тюрьме в ожидании решения о новом этапировании к месту отбывания наказания, авторитетный вор в законе "Колыма" (Джиджейшвили Гиви Шалвович) сказал:
"Фраерок, с такой памятью тебе в разведке надо пахать, а не по тюрьмам чалиться..."
          Многочисленные сокамерники внимательно слушали, поддакивали и осторожно нашёптывали, каждый на свой лад:
"Там, где в карты играет "Неумытый", там не может быть двух королей одной масти."
          Ещё до войны в целях подготовки рабочих профессий, в первую очередь для угольной, горнорудной, металлургической и нефтяной промышленности, были организованы школы фабрично-заводского обучения с шестимесячным сроком обучения. Для надлежащего решения этой проблемы на учёбу в ФЗО призывали мобилизованную молодёжь в возрасте от 14 до 17 лет. Никто не спрашивал эту молодежь, куда она желает пойти и хочет ли этого.      
          В 1950 году семнадцатилетнего Николая Савельева по призыву (мобилизации) направили на обучение в ФЗО г. Юрга.
Учащиеся находились на казарменном положении и состояли на полном государственном обеспечении.
          Во время учёбы в ФЗО Коля хорошо познал город и его окрестности, особенно эти просторные красивые места, где в полях гуляет вольный ветер от окраин Юрги до левого берега реки Томь.
Здесь учащиеся помогали  колхозникам убирать урожай с колхозных полей.
В выходные дни местный конюх Иннокентий Петрович разрешал ребятам ухаживать за лошадьми, и тогда они дружной ватагой расчёсывали жёсткой щёткой гривы и хвосты, чистили копыта. Утром и вечером в деревянных бочках привозили чистую проточную воду, наливали в ведра, а сверху насыпали пучок свежего сена и с мальчишеской любовью поили лошадей. 
          Иногда Николай верхом на коне скакал к берегу реки, где взмокшую лошадь осторожно обливал теплой водой, бережно мыл и ополаскивал влажной губкой, а затем скребком от пота убирал излишки влаги.

                Продолжение следует...