Взял бы я

«Взял бы я …»

Современное телевидение редко радует зрителей передачами, в которых прославляется труд представителей различных отраслей народного хозяйства. Да и тематика многочисленных телесериалов довольно однообразна: работа медиков и полицейских*.

Как известно, бывших врачей не бывает, и я иногда смотрю телевизионные сериалы на медицинские темы.

При просмотре сочувствую актёрам, которым нужно чётко произносить непростые медицинские термины, правдоподобно проводить осмотр пациента, сосредоточенно (читай – с умным лицом) рассматривать рентгеновский или УЗИ-снимок …

На неточности стараюсь не обращать внимания, а вот «благодарственные письма-конверты» докторам от больных или их родственников привлекают внимание своим постоянством и обязательностью.

После завершения очередного сериала на медицинскую тему задалась вопросом: а часто ли мне предлагали деньги?

Память восстановила события сорокалетней давности. На втором году работы участковым терапевтом поступил вызов к девяностолетнему мужчине с признаками декомпенсации хронической болезни сердца (рассказ автора «Нетрадиционные методы лечения»).
 
После проведенного на дому лечения состояние здоровья пациента улучшилось и, во время очередного визита, его жена предложила мне деньги – двадцатипятирублёвую купюру.

Я корректно отказалась от предлагаемого мне «денежного пособия». Пани Тереза огорчилась: по мнению рождённой и выросшей в Польше женщины, «лечиться даром – даром (напрасно) лечиться».

Я вспомнила рассказы моего отца, каких огромных денег стоил визит к врачу в те времена, когда Западная Белоруссия находилась под гнётом Польши, и «подобрела». Увидев на столе аппетитный пирог, я предложила:

– А давайте, пани Тереза, обменяем эту бумажку (двадцать пять рублей, четверть моей месячной зарплаты) на часть Вашего ароматного пирога!

Решение о неравноценной замене далось хозяйке дома с трудом: она вполголоса что-то приговаривала. Я услышала только, несколько раз произнесенное, «Матка Боска! Цо роби?!» («Матерь Божья! Что делается?!» Матка Боска – чудотворная икона Богородицы, главная святыня Польши и одна из самых почитаемых святынь Центральной и Восточной Европы).
 
Хозяйка передала мне завёрнутый в холщовое полотенце открытый пирог с ежевичной начинкой, который дома с удовольствием отведали мои близкие.

Вторая попытка приобщить меня к разряду взяткополучателей оказалась довольно банальной. Женщина пенсионного возраста, едва ответив на моё приветствие, попросила направить её на стационарное лечение в кардиологическое отделение городской больницы. Цена вопроса – пятнадцать рублей: красный червонец и синяя пятёрочка.

Не зря меня учили в институте и на моём первом рабочем месте: прежде, чем принять решение, тщательно осмотри больного.

Так я и сделала. Приложив фонендоскоп к грудной клетке пациентки, примерно минуту слушала чёткий и равномерный сердечный ритм. И в лёгких тоже всё было в порядке …

Пальпация живота, осмотр костно-мышечной системы пожилой женщины также не выявил никаких отклонений от нормы.

У возможной взяткодательницы изменилось настроение: она настороженно наблюдала за моими действиями, ожидая врачебного вердикта.

– Наверное, плохи мои дела, если доктор так долго меня осматривает. Обычно послушают сердце, лёгкие, в рот посмотрят – и всё!

– Состояние Вашего здоровья, Нина Ивановна, не вызывает у меня беспокойства. Вам не требуется не только стационарное лечение, но даже назначение какого-либо лечения в амбулаторных условиях, – известила я «больную», складывая в сумку тонометр и фонендоскоп.

– Нет, мне обязательно нужно на стационарное лечение! Доктор, я Вас очень прошу, направьте меня в городскую больницу! – выставляя перед собой красно-синие банкноты, настаивала женщина.

Я оказалась «бессердечной», отказав «мнимой больной» в выдаче талона на госпитализацию.

Как оказалось, не зря: накануне, под надуманным предлогом, Нина Ивановна устроила скандал соседям, пригрозив им «отмщением». Которое, к сожалению интриганки, не состоялось …

По законам жанра следующий мздодатель должен был увеличить размер материального «поощрения» доктора; в моём же случае такого развития событий не случилось.
 
В один из понедельников поступил вызов к сорокалетней женщине, работавшей уборщицей в городском магазине «Книга». Она обращалась ко мне и ранее, приходя на приём в поликлинику. Никаких отклонений в состоянии её здоровья я не находила, поэтому и удивилась необходимости осмотра на дому относительно молодой женщины. 

При входе в дом «больной» я сразу же вспомнила выражение «Дым коромыслом». Не в изначальном его значении, а в переносном: всё жилище было пропитано затхлым папиросным дымом.
 
В нашем родительском доме никогда не курили; я закашлялась. На звук вышла отёкшая и помятая женщина с папиросой во рту.

– Доктор, мне очень нужен больничный, я сегодня на работу не вышла. Вчера были гости, вот я и загуляла, – по-простому, как давней подружке, сказала любительница «красивой жизни».

Поймав мой недоуменный взгляд, добавила:

– Нет-нет, я не задаром, я любые книги для Вас достану, мне сказали, что Вы очень любите читать!

– Спасибо за предложение, мне ничего не надо, а Вы собирайтесь на работу, возможно, Вам и простят опоздание на несколько часов! Или Вы настаиваете на осмотре? – уточнила я с плохо скрываемой иронией.

– Нет-нет, я пойду на работу, не надо меня осматривать! – согласилась несостоявшаяся симулянтка.

За три года работы участковым терапевтом пациенты трижды мне предлагали материальную благодарность, а за три года заведования терапевтическим отделением поликлиники – ни разу!

Размышляя над непредсказуемостью решений пациентов: «Дать или не дать?», вспомнила эпизод из пьесы великого русского драматурга Александра Островского «Пучина».

Мать советует сыну-чиновнику, семья которого оказалась в бедственном положении, брать мзду:

« – … переломи, Кирюша, бери взятки …

– Что Вы, маменька, говорите!» – возмущается чиновник.

После долгих уговоров мать напутствует сына:

«Так бери! Вот тебе моё благословение!

– Ах, маменька! Взял бы я … да не дают …»

*В Беларуси сохранено название правоохранительных органов – «милиция»; у детей и внуков ветеранов Великой Отечественной войны, да и у потомков жителей оккупированных территорий, слово «полицейский» вызывает негативную реакцию.