Гитлер капут

     На площади Победы, рядом с танком «Т-34», стоит старинная «хрущовка» из красного кирпича.
     На первом этаже – «Агентство недвижимости «Алкивиад». Это бывшая двухкомнатная квартира. В комнатах курят и трудятся маклеры, а в бывшей кухне расположилось бюро переводов «Вселенная».
     В уголке «Вселенной» приткнулся компьютер с молоденькой девочкой, сиротой-заочницей из «педа». Она переводчица с английского и немецкого.
     Посреди кухни за столом сидит хозяйка предприятия, дама лет 33-х, с добрым умным лицом.
     Перед ней на двух табуретках сидят клиенты, мужчина и девушка. У них срочный перевод. Они оформляют документы на Германию. Немец-мужчина нашёл себе здесь невесту и теперь хочет побыстрее увезти её к себе домой, в город Кобленц.
     За спиной у хозяйки, прислонясь к подоконнику, стоит и пьёт чашечку кофе её знакомый. Он гулял для моциона и зашёл в гости. Он безработный частный предприниматель и имеет много лишнего времени.
     - Значит, в Германию? – говорит он.
     Девушка, страхолюдная селянка, улыбается во все золотые коронки:
     - Да, еду с этим мудилой.
     - Ну-у…, - смущается знакомый.
     - Да он ни хера по-русски не понимает, - смеётся девушка, - баран.
     Все молчат. Немец взглядывает на плакат группы «На-на» и снова упорно смотрит в пол.
     Хозяйка «вычитывает» перевод. Ей еще бежать в соседний подъезд к нотариусу заверить «апостиль». Время идёт к шести.
     - Вот не пойму, какой он церквы, - говорит, смеясь, немецкая невеста.
     - Они там все протестанты, - говорит хозяйка и оглядывается на знакомого.
     Мужчина здесь авторитет по всем вопросам. Несмотря на отсутствие высшего образования, у него репутация умного, знающего человека. В своё время он был писателем и публиковался в «Комсомольце Полесья», а позже 2 раза в «Вильном слове».
     - Да, скорее всего, - подтверждает он. – Лютеране.
     Разговор вращается вокруг отличий лютеранской веры от нашей православной. Мужчина делает разные замечания и предположения. Видно, что он и вправду сильно умный.
     - Кальвинисты, - говорит он.
     Немец сидит среди оживленно беседующей компании одинокий и молчаливый.
     Знакомый деликатно хлебает кофе, затягивается тонкой дамской сигаретой и нежной струйкой выпускает дым в приоткрытую форточку. Цепким писательским глазом он охватывает фигуру на табуретке.
     - А вы с какого района? – обращается он к тётке.
     - А с Черняховского, с Партизановки, - смеётся она.
     - А-а…
     Больше всего немец напоминает одного фрица из кинохроники. На лафете разбитой пушки сидит солдатик, повесив голову. Лица не видно, светлые длинные волосы закрывают его. Он тихонько качает головой: «Гитлер капут…» Писателю всегда казалось, что советские кинохроникёры разъяснили Гансу его мизансцену прикладом по горбу.
     Ещё ему вспоминается одна передача, где рассказывалось о покаянии гитлеровских бонз, то есть их потомков. Дети и внуки Бормана, Гиммлера и, кажись, Геббельса – кто женился на еврейке, кто вышел замуж за цыгана, а один, кажись из бормановских, стал раввином и уехал жить в кибуц.
     Может, и этот? Завещание дедушки Менгеле? За каким хером пёрся он сюда через всю Европу? Чего тут забыл, белокурая бестия? Понравилась Курская дуга? Погоди, эта партизанка покажет тебе Мамаев курган. Дедушка-фашист в гробу перевернётся.
     Писатель складывает руки на груди и  смотрит в пол вместе с немцем.


         2017 г.