Чувство жизни. Эссе

— Вы чувствуете свою жизнь? Хороший вопрос, да?
— О, да, да, очень хороший, тяжеловесный такой, объёмный. Одним словом и не ответишь. Наверное, это когда ты в гуще событий: пёстрая смена эмоций и настроений, куча друзей и коллег, каждый час с пользой и не пустой, полная отдача сил для реализации способностей. Безостановочное совершенствование — знания, навыки, инновации, иностранные языки и путешествия, как можно больше стран и городов.
— Не захлебнёшься? Куча, масса, гуща. Разве там что почувствуешь? Это как обильный ужин: говяжий стейк с картофельным гарниром и салатом, вино, десерт. Вкус только во рту на несколько секунд, а в желудке всё сваливается в одну калорийную смесь, и в кровь поступает набор из жира, отжатых овощей, растворённых винной кислотой и сахаром.
А вот если сидишь уже третью неделю на диете, то всё иначе. В тебе всё чистенько и девственно. Кровь безвкусная несётся по сосудам, ничего не принося голодным внутренним органам. Ничего не приобретаешь, а только теряешь, худеешь, страдаешь. Мир стал бесцветным, в глазах грусть, а в мозгу депрессия. И тут ты, вконец отчаявшись, съедаешь кусочек жареного мяса. Господи, какое наслаждение! Вкус не только во рту, а и во всём теле. Ощущаешь даже крупинки соли и перца желудком, вкус мяса в кишечнике, и даже в поту, глазах и ушах. Блаженство! Или выпиваешь бокал вина. Ооо, оно перетекает из горла по пищеводу горячей струёй, попадая в кровь, сразу дурманит голову и согревает душу — незабываемое ощущение.

                или

Футбольный матч. Стадион. Двадцать два человека мечутся на полгектаре земли в поисках мяча. Девяносто тысяч на трибунах следят глазами, вздыхают, обсуждают, матерятся, орут и машут атрибутами. Атмосфера улётная, эмоции потоком. Какими вдруг стали близкими и родными совершенно незнакомые люди, оказавшиеся в креслах рядом! Какое мгновенное единение душ в эйфории ожидания гола, слившихся в многоголовье трибун.
И тут судья назначает пенальти. Одиннадцатиметровый. Всё стихло. Футболисты стоят, зрители сидят, и лишь один человек медленно движется к мячу, наклоняется, нежно берёт его двумя руками и так же медленно идёт к отметке. Ставит мяч на газон, проворачивает то в ту, то в другую сторону, гладит рукой, как ребёнка, и медленно отходит назад. В воздухе повисли две мысли: первая — забьёт, вторая — не забьёт. Толпа, численностью в небольшой провинциальный город, смотрит в одну точку — на мяч. Обычный кожаный мяч стал вниманием каждого, лично каждого. Эффект толпы рухнул на дно, позволив насладиться несколькими секундами того, ради чего они пришли: оголённым действом удара из статики... Ах, какой момент!

                или

Идёшь по лесу. Сквозь густые кроны деревьев и сосен неба не видно. Под ногами опавшие ветки — наступаешь, и они ломаются с хрустом. Срываешь листок с ветки берёзы, стучишь кулаком по стволам сосен, обдираешь с одной коричневую кору, продираясь сквозь кустарники. Пение птиц под скоростные ритмы долбящего ствол дятла и юрких белок, прыгающих с ветки на ветку.
А вот другой пейзаж: который час бредёшь по скалистой степи, под ногами камни и песок, разогретые палящим солнцем до полукипящего состояния. На километры ничего живого, кроме пробивающегося сквозь каменную россыпь малорослого кустарника. И вдруг вдали замаячило одинокое деревце — берёзка, непонятно как выживающая посреди этого пекла. Через силу ускоряешься, всё ближе и ближе заветная тень. Падаешь в её объятия, обнимаешь ствол, поглаживаешь его рукой. Рассматриваешь, наслаждаясь прохладой, каждую веточку, каждый листочек. Вдыхаешь, закрыв глаза, пыльный запах степной полыни с треском песка на зубах, переносимого горячим ветром. Тут и ветерок появился, одаривая лёгкой прохладой и каплей дождя, упавшей неизвестно откуда. Двуликое одиночество под сенью голубого неба. Пронзительно, не правда ли?

                или

Концертный зал. Зрители гудят, улыбаясь друг другу, рассаживаются по местам. Почти все празднично одеты, интеллигентны и напыщенны. В ожидании начала вертят головами, надеясь найти знакомых. Взлетает занавес. На сцене дирижёр и человек сорок музыкантов. Полтора часа грома звуков и аплодисментов отвлекают тысячу зрителей от шума дождя на улице, сигналов такси, света рекламы. Идёт духовное наполнение изголодавшихся душ.
Падает занавес. Все медленно расходятся, обсуждая виртуозную игру оркестрантов и измотавшегося дирижёра. В партере только вы, заснувший посередине действа в центре зала. И ещё на сцене, на самом краешке, — маленькая молоденькая скрипачка. Смотрите друг на друга удивлённо сквозь темноту, упавшую на кресла: швейцар, не заметив вас, выключил свет. Она поднимает скрипку и начинает играть — заунывно и проникновенно, только для вас и для себя. То ли выспались, то ли вдруг услышали то, зачем пришли, но вы впиваетесь всей сущностью в эти звуки, плавно извлекаемые то смычком, то пальчиками нежных рук. Музыка внутри, на мурашках кожи, по всему умершему залу. Дека скрипки вибрирует, и эта вибрация передаётся мышцам вашего живота, извлекая наслаждение... Как всегда бывает в мгновения счастья, идиллию прерывает грубый швейцар — врубил свет и держит в руках принесённый из гардероба плащ. В голове всю ночь будет звучать эта мелодия — мелодия любви, вспыхнувшая в одночасье в глазах ненаигравшейся скрипачки...


Эта жизнь без скачков и волнений
И скучна, и глупа, и мрачна,
Лишь на острых углах изменений
Ощущается счастья волна.

Так немногим, похоже, дано
Быть под тяжестью испытаний —
Чтобы настежь открылось окно
И в полёте на струях желаний.

Чтобы мир под открытым крылом
Или тысячи миль под ногами —
Всё не стало несбывшимся сном,
И мечты не остались мечтами.

И хватило бы сил, даже если
Грузы тяжкие тянут и рвут,
И слышны невесёлые песни,
Что к закату протяжно зовут.

И неважно — наверх иль с обрыва
Ты в полёте по воле судьбы.
Я хочу, чтобы выросли крылья
У твоей вдруг ожившей души.