Паяси Сутта, Дигха никая 23

Пересказ этой сутты Палийского Канона сделан мной при использовании материалов, опубликованных на сайтах Тхеравада.ру и Sutta Central/
Слушать и смотреть иллюстрированную сутту можно на канале ЮТуба по ссыдке:


Однажды ученик Будды Кумара Кассапа странствовал с общиной монахов в царстве Кошала. Одним из уделов этой страны правил князь Паяси, отрицавший ценность добродетели. Как-то, увидев, что брахманы-домохозяева направились к обители Кассапы, Паяси присоединился к ним, дабы поспорить с отшельником и упрочить свою славу вольнодумца. Обращаясь к Кассапе, он заявил, что нет иного мира, нет богов, нет следствий у дурных и благих дел.
Желая обратить ум Паяси к возвышенным, прекрасным явлениям, Кассапа спросил князя каково его мнение о великих, чудесных светилах Солнце и Луне. Относятся они к человеческому миру или небесному? Боги они или нет? На это Паяси ответил, что не хочет рассуждать о небесных явлениях поскольку к безверию его привели наблюдения земной жизни. Тогда отшельник начал расспрашивать Паяси о том, каким образом тот пришёл к своему воззрению.

Паяси рассказал, что неоднократно посещал умирающих родственников. Одни из них были дурного нрава и поведения, другие – добродетельного. Всех умирающих Паяси просил прийти к нему после смерти и сообщить, есть ли иной мир; попали ли греховные родичи в ады, а благочестивые в райские уделы. Все они давали ему обещание прийти и рассказать, но никто его не выполнил.
Относительно родственников, совершавших дурные деяния, Кассапа сказал: «Ты говоришь, что они не пришли к тебе. Но представь, князь, что человек, обречённый на казнь, просит у палачей: «Погодите, я должен ненадолго отлучиться по просьбе родственника!» Дадут ли палачи ему отлучиться? Нет. Они удержат его в низших мирах, подобных тюрьме».
Относительно родственников, совершавших благие дела, Кассапа сказал следующее: «Представь себе, князь, что человека, живущего в яме с нечистотами, однажды извлекли из неё, омыли, смазали благовонными маслами, одели в прекрасные одежды. Спустится ли такой человек вновь в эту яму? Существа в мирах богов видят земной мир как смердящую яму. И даже те, кто, преодолев отвращение, хотели бы прийти, не смогут это сделать; ведь в обителях богов время течёт иначе – за один день, прошедший там, в земном мире могут пройти годы».
Относительно свидетельств мудрецов о следствиях благих и дурных дел, Кассапа разъяснил: «То, что не видимо обычным глазом, видимо Оком мудрости – поэтому святые отшельники, обладающие ясновидением, очистившие свой ум, говорят об иных мирах и богах. Они видят их и знают, в отличие от людей, погружённых в деятельность телесных чувств».
Паяси, однако, продолжил настаивать на своём мнении. Отшельники стараются продлить земную жизнь. Почему бы им, видящим иные миры и богов, не покончить со своим существованием, чтобы достичь небесных миров побыстрее?
Кассапа возразил притчей: «У одного брахмана было две жены. От первой жены у него был сын-подросток, а вторая жена была беременна. И случилось так, что брахман внезапно умер. Тогда его сын потребовал себе всё наследство. Вторая жена, попросила его подождать, пока она родит; если родится девочка, то юный брахман получит всё наследство; если же мальчик, то и ему будет положена часть. Однако юный брахман настаивал на немедленном получении всего наследства. Тогда женщина распорола себе живот мечом, желая узнать, кто у неё – девочка или мальчик. Так и она, и плод погибли из-за её неразумной торопливости».
Добродетельные люди не торопятся пожинать плоды своих благих дел в небесном мире; ведь сколько они живут, столько и приумножаются их небесные богатства».
Выслушав Кассапу, Паяси всё же продолжил обосновывать своё безверие. Он сказал, что когда казнят пойманных разбойников, то никому не удаётся увидеть как живое существо покидает тело.
Кассапа возразил: «Не бывает ли так, князь, что во время дневного сна ты видишь прекрасные рощи и дворцы, гуляешь в них и наслаждаешься? В это время, тебя, спящего, охраняют горбуны, карлики и молодые девушки. Но никто из них не видит как ты странствуешь. Так и люди, смотрящие обычными глазами, не видят как живое существо покидает тело».
Усмехнувшись, Паяси сказал: «Живое тело легче, а мёртвое – тяжелее, поднять его труднее. Если бы было в теле некое существо, то со смертью тело должно было бы стать легче, а не отяжелеть. Что ты скажешь на это?»

Кассапа терпеливо ответил: «Если мы возьмём железный шар и раскалим его до сияния, то он, наполненный жаром и ветром, будет ощутимо легче, податливее и мягче. Когда же он остынет, то мы будем чувствовать его более тяжёлым, неподатливым и твёрдым. Так и живое существо, подобное жару и ветру, придаёт телу ощущение лёгкости».
Продолжая спор, Паяси привёл аргумент: «Умершие не видят, не слышат. Пока продолжается деятельность органов чувств, есть и сознание. Когда органы чувств не воспринимают – нет и сознания».
Кассапа ответил на этот довод притчей о Трубаче: «В одно селение пришёл трубач с раковиной. Трубя в раковину, он собрал весь народ. Люди в том месте были дикими, неразвитыми. Они попросили у трубача раковину и, положив, её на видное место, обратились к ней: «Труби, Раковина! Труби!» Однако без трубача раковина не издала ни звука.
Продолжая отстаивать веру в то, что сознание исчезает со смертью тела, Паяси сказал: «Ни в частях тела, ни в органах, не обнаруживается живое существо. Поэтому и не верю я в наличие живого существа, и иной мир, в котором оно переживает следствия дурных и добрых дел».
В ответ на эти слова Кассапа рассказал новую притчу: «Один отшельник-огнепоклонник воспитывал мальчика. Как-то раз он оставил ребёнка следить за огнём, да тот заигрался и огонь потух. Мальчик стал разжигать огонь заново; расщепил веточку, потом ещё одну – огонь не разгорался. Вернувшись, отшельник объяснил ребёнку, что огонь не находится ни в веточках, и не в их частях; огонь охватывает их, и тогда они горят».
Князь был впечатлён притчами Кумары Кассапы, но посетовал: «Я бы с тобой согласился, но всем известны мои взгляды. Как же я теперь от них откажусь? Лучше уж мне придерживаться их и далее».
Услышав это от Паяси, отшельник предупредил того: «Смотри, князь, как бы эти взгляды не принесли тебе долгосрочных бед. В подкрепление своих слов он привёл следующие притчи: «Однажды два караванщика встретили в пустыне красноглазого, мокрого, украшенного лотосами якшу, едущего в повозке, колёса которой были вымазаны в жидкой грязи. Якша сказал им: «В пустыне прошёл дождь, есть вода, выросло много травы. Бросьте свои запасы соломы и воды и не утруждайте быков; пусть идут налегке». Один из караванщиков послушал якшу и поехал налегке, а второй не поверил якше и сохранил свои запасы.
Тот, который поехал быстро, не нашёл воду ни на первой стоянке, ни на второй, ни на третьей. Так он и его караван сгинули в пустыне. Второй же караванщик благополучно добрался до цели».
В небесный мир нужно добираться верным образом, имея должные запасы разумения и добрых дел. Если же продолжать держаться за ложные воззрения, то цели достичь не удастся.
Послушай, князь, три притчи о бедах, постигших людей, упрямо не желавших менять свои воззрения:
Притча о человеке с навозом
Один человек нашёл кучу сухого навоза и решил принести его домой, чтобы скормить своим свиньям. Он набрал навоз в подол своей одежды и понёс. Однако в дороге его застал дождь, навоз намок и потёк. Так человек и не донёс его, и весь перемазался.
Притча о двух игроках
Один игрок был жуликом и, когда его бросок был неудачен, глотал свои кости. Второй игрок, заметив это, попросил у того кости, смазал их ядом и вернул владельцу. Началась игра, жулик сделал неудачный бросок и тайком проглотив кости, нашёл свою погибель.
Те люди, которые упрямо прячут истину от других людей, подобны игроку, проглотившему ядовитые кости.
Притча о льне и полотне
Как-то два товарища забрели в заброшенное селение. Там они увидели кучу льна и набрали его. Пошли они далее и увидели льняные волокна. Один сменил лён на льняные волокна, а другой не хотел менять свою ношу, утверждая, что удобно уложил её на плечах. Они продолжили свой путь и нашли дерюгу… льняную пряжу… полотно… Первый каждый раз менял свою ношу на более ценную, второй же держался за привычный груз. Так и вернулись они в своё селение – один с ценным полотном, а другой – с кучей льна».
Паяси восхитился притчами отшельника и сказал: «Ты меня уже давно убедил, но я хотел продолжить слушать твои прекрасные наставления». После этого он принял Убежище в Трёх Драгоценностях. В дальнейшем, однако, Паяси был нерадив в накоплении добродетели и переродился среди низших духов.

Сутта о беседе Кассапы и Паяси является сборником доводов сторонников нигилизма и поучений, приводимых против этих доводов. Упоминание о том, что даже приняв благое воззрение, Паяси переродился в неблагом уделе, свидетельствует о том, что одного лишь понимания Учения недостаточно для очищения ума. Это понимание должно воплотиться в совершении благих дел.
Основной смысл наставлений Кассапы сводится к двум положениям: 1) даже не видя небесные миры, можно отказаться от вредных представлений, осознав, что они поддерживаются исключительно из-за гордости и косности; 2) лишь обуздав себя, очистив свой ум, человек может ясно узреть обители богов и следствия благих и дурных дел.
Пусть будет благо!