Нар Дос - Смерть - перевод с армянского -1

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

1
            Пассажирский поезд железной дороги из Батуми мчался в Тифлис. Хотя лето еще не закончилось, в воздухе уже ощущалось холодное дыхание ранней осени, что было свойственно суровой зиме 1890-91 гг. Равномерный шум паровозов и вагонов заглушал для пассажиров шум бури, которая яростно свистела и ревела снаружи, на горных склонах Имерети. Заметно было и еле слышно, как крупные капли дождя бились о стекла закрытых окон вагонов и разлетались. Ничего невозможно было разглядеть через плачущие стёкла. Когда поезд проезжал через изрытые участки, внезапно появилась и быстро, как будто вращаясь, темная масса оставшихся высоких земляных валов бежала в противоположную сторону.
В одном из вагонов второго класса на одном из длинных сидений лицом вверх лежал молодой человек, завернутый в теплое зимнее пальто. Белая летняя шляпа была надвинута до ушей, так что прозрачные стекла его очков в золотой оправе были едва видны, его голова упиралась на подложенную к купейной стенке дорожную подушку, прислоненную к стенке вагонной, он дремал, обняв себя, засунутыми в рукава, руками. На скамейке напротив никого не было. Редкие сидящие на остальных скамейках неохотно разменивались отдельными фразами, переговариваясь друг с другом, и голоса их звучали в монотонном шуме вагона с отдельной таинственностью, подобно шушуканью заговорщиков.

Одна из дверей открылась, впустив поток холодного воздуха, и снова захлопнулась.
«Михайлово», — послышался голос кондуктора, молодой человек открыл глаза, медленно вынул руки из рукавов пальто, медленно спустил ноги со скамейки, сел и отодвинул с глаз шляпу.
Как только он ступил на платформу и хотел направиться в буфетную, кто-то, кто быстрыми шагами шел перед ним с небольшим чемоданом в руке, внезапно остановился и посмотрел на него:
Это был молодой человек лет тридцати, очень смелый и с горящими глазами высшего разряда, чья мужественная внешность придавала особую привлекательность его одежде, сшитой с чисто артистическим вкусом — - темно-синяя мягкая касторовая шляпа, короткая куртка того же цвета., с черной сумкой, свисающей с правого плеча на левый бок.
— Шахян... Левон, - воскликнул он, быстро перекладывая чемодан из правой руки в левую.
Шахян посмотрел удивлённо с недоумением в его огромные подслеповатые глаза сквозь свои очки.
- Ба... ба...,- машинально произнес он, по-видимому, пытаясь вспомнить его имя.
— Да — Да, Базенян, — бросил ему его удивленный друг и крепко пожал ему руку.  Странно, неужели у тебя настолько слабая память, что ты даже меня не можешь вспомнить сразу? Да-дакаешь, словно пасхальный жертвенный агнец. Кажется, я не так и изменился. А ты…, представь, только по очкам узнал тебя.  Лицо твоё стало таким белым и нежным, словно ты девушка… Но что это такое, мы едем одним и тем же поездом и встречаемся только здесь.
— Ты тоже едешь этим поездом?  — удивился Шахян.
— Я приехал, а поезд продолжит свой путь отсюда, больше не выдерживая веса моего тела.
— Выходишь здесь…?
- Да, мой друг, я еду в Ахалцихе, Ахалкалаки, Александрополь, Карс и т. д... Знаю, тут же спросишь, откуда я еду? Еду прямо из Крыма. А чтобы ты не слишком утруждал себя тем, чтобы спросить меня, чем я занимаюсь, я поговорю с тобой об этом в Тифлисе, когда приеду туда после короткой экскурсии, которую я должен совершить по этим сторонам, где и  специально увидимся с тобой наедине... Послушай, сколько лет мы не виделись?
— Если я не ошибаюсь, лет десять-двенадцать будет.
— Неужели заметно, что время имеет столь здоровые крылья? До свидания. Прости, что так скоро расстаюсь с тобой. Я не один. Видишь ту женщину? — Базенян указал пальцем на высокую женщину, стоявшую у двери зала, лица которой Шахян не мог разглядеть, потому что та смотрела в зал.
— Она полька.  Познакомился в пути и подружился с ней. Ее муж русский, служит в Карсе. Едет к нему... Что, ты улыбаешься?
На этот раз Шахян рассмеялся.
Базенян спокойно посмотрел на его невинное лицо и с таким же спокойствием заметил.
«Если бы ты не смеялся столь безвкусно, я бы тебе серьезно доказал бы, что она порядочная женщина... Но прощай. Она меня ждет. Мы, пожалуй, поужинаем здесь и поедем. Ах да, мне еще карету нанять надобно.
И Базенян, переложив чемодан обратно в правую руку, побежал за полькой. Последняя, увидев его, вошла в залу бесшумными шагами, высоко держа голову, покрытую непомерно густыми волосами.

Шахян с двусмысленной улыбкой на лице последовал за ними и, сев за столик в одном из дальних углов зала, заказал, чтобы принесли ему чай.