Восемь с половиной капель сыворотки правды

Одна из моих любимых учениц вышла замуж за итальянца. Привезла она мужа в Россию на новогоднюю экскурсию. Волшебную полночь мы встретили в загородном доме. Утром толпа гостей набилась в тесную баньку, а мы с итальянцем не поместились. Сидим на кухне, пьём Бейлис, разговариваем за жизнь. Я ему на русском языке рассказываю, а он меня на итальянском слушает.

Слово за слово бутылка пустела. И вдруг итальянца как прорвет. И услышала я в его монологе все: "и тоску, и беспокойство, и сомнения, и постоянные поиски правды. И ужас обыденности" в придачу.(Википедия, статья о Феллини). Жена в подлиннике Достоевского читает, а я,  работяга, чувствую себя в их компании неуютно.

Смыв прошлогодние грехи, "цыгане шумною толпой" вваливаются в кухню. А Бейлис как раз кончился. И как мы могли забыть о страждущем коллективе?!

Вскоре приехал автобус, расселись мы безбилетно по местам и поехали домой. Я к ученице подсела. Издалека начинать не стала, не одну собаку в театре съели. Ты, говорю, зачем мужа обижаешь? И рассказываю ей суть его опасений, привожу примеры из сцен их семейной жизни, черчу пальчиком на стекле окошка положительные сценарии. В общем, все как обычно, только по сценарию её жизни.

Ой, говорит, а откуда ты всё это знаешь? Никому не рассказывала.

Мне, отвечаю, пока вы парились, твой итальянец душу излил.

Ты что - итальянский знаешь? Удивляется она.

Шутишь? Возмущаюсь я.

Так он на русском языке четыре слова выучил к поездке: здравствуйте, пожалуйста, спасибо, до свиданья!

Язык "тоски и беспокойства" понятен без слов. "Восемь с половиной" можно смотреть без перевода. Шедевральные фильмы я стараюсь смотреть так, чтобы перевод накладывался на текст подлинника. Мне эмоциональная шкала актёров в диалогах всегда интересна.

Но самой большой загадкой осталось то, что в монологе мужа действительно присутствовали факты, которые, конечно, окрашиваются итальянским темпераментом, но все же требуют дословного понимания.

Я думаю, что все дело в Бейлисе. Подмешали в него, похоже, ирландцы международную сыворотку правды. Смела она языковые барьеры, и мы смогли душевно поговорить с итальянцем.

А, может, нас великие объединили? У нас Достоевский, у вас Феллини. Ведь слово "Достоевский" итальянец по-русски произносил. А это уже пятое, великое, слово в его нехитром русском лексиконе.