Шестнадцать человек на сундук мертвеца

Йо-хо-хо – и роман в журнале! А именно в первом номере екатеринбургского журнала «Урал» за 2012 год, где опубликовано нечто необычное – коллективный роман шестнадцати авторов под названием «Шестнадцать карт». Что же преподнесли переливы коллективного сознательного и бессознательного заинтересованному читателю?
«Сундук мертвеца», за призрачными сокровищами которого решила поохотиться бригада современных молодых авторов, прообраз-ориентир, ставший для них путеводной звездой – коллективный роман-буриме двадцати пяти авторов «Большие пожары», опубликованный в 1927 году в журнале «Огонёк». В его написании приняли участие классики советской литературы: Александр Грин, Леонид Леонов, Исаак Бабель, Алексей Новиков-Прибой, Борис Лавренёв, Константин Федин, Алексей Толстой, Михаил Зощенко, Вениамин Каверин. Молодые писатели нынешнего коллективного призыва выглядят куда пожиже советских исполинов, но несколько относительно известных имён обнаружилось и здесь: Герман Садулаев, Дмитрий Новиков, Ильдар Абузяров, Наталья Рубанова, Сергей Шаргунов… Впрочем, справедливости ради заметим, что в 1927-м многие из классиков тоже были не «те самые».
Причиной появления на свет «Шестнадцати карт» стал острый приступ генетической памяти (есть и такое заболевание) у москвича Григория Аросева: его прадед, известный революционер, чекист и писатель Александр Аросев был одним из авторов «Больших пожаров». Правнук с бору по сосенке сколотил бригаду литераторов (двадцати пяти не набралось, только шестнадцать – и слава богу!), сам вступил в неё и дал команду писать по главе одному за другим. Сразу обратим внимание читателей этой рецензии на принцип построения текста романа – «От балды» друг за другом, без каких-либо рамок и предварительного плана – и пылко отметим его несовременность и заведомую проигрышность. Ведь что самое главное в литературе, спрашиваю я вас? Главнее таланта писателя, главнее темы его произведений? Правильно, именно тот самый принцип построения текста, или, если хотите, пресловутая «форма», как это принято называть в кругах творческой интеллигенции. Успех литературного текста куётся не в момент его написания, а раньше, при его обдумывании – при построении причинно-следственных связей и наполнении их смыслом и эмоциями. Потому-то ничего путного у молодых авторов не могло получиться в принципе. Хотя начиналось всё многообещающе…
Чести написать первую главу удостоился вечный финалист (и ни разу не победитель) всех разом отечественных литературных премий, русско-чеченский акын и большой друг Рамзана Кадырова Герман Садулаев. Он придумал не бог весть какую, но достаточно перспективную завязку: журналиста-бестолочь отправляют в командировку из Петербурга в Москву на встречу с неким картографом. Тот открывает ему глубокую мысль: «Любая карта – это ложь... Средневековые карты были точнее для своего времени, чем наши» и дарит парнишке некую странную карту… То есть у остальных авторов проекта имелись на руках достаточно неплохие карты (хи-хи), чтобы выстроить из этой истории что-нибудь как минимум нескучное. Но принцип, неверно заданный принцип испортил всё.
Здесь позволю себе отвлечься от сюжетных перипетий «Шестнадцати карт» и обратиться к роману-предтече – «Большим пожарам». Точнее, к критическим отзывам на него. Вот что написал о том произведении литературный Весельчак У всея Руси Дмитрий Быков, собственно, интерес к «Большим пожарам» и возродивший: «…вообще можно проследить интересную закономерность – когда за дело берётся интеллигентный писатель, не хватающий с неба звёзд… он честно пытается свести все нити, выстроить правильную интригу и перепасовать сюжет следующему со всей возможной деликатностью. Следующим же, увы, оказывается кто-нибудь идейный или от сохи, кого сюжет, жизнеподобие и прочие формальности не интересуют совершенно: ему типажи подавай, актуальность, языковые выкрутасы!» Поразительное дело: то же самое можно сказать и о последней инкарнации коллективного романа. Рядовые работяги честно выписывают сюжет, нагнетают интригу, а «идейные» (то есть с известностью чуть выше средней) – Дмитрий Новиков, Наталья Рубанова, Сергей Шаргунов – неумолимо начинают «форсить». Больше всех «расфорсился» Новиков: он просто взял и забил на весь принцип коллективности, предложив в качестве главы для романа один из своих неопубликованных рассказов. К несчастью для всех участников проекта, глава эта оказалась второй по счёту. Вот вам, читатели, и юрьев день: начинается роман про журналиста Антона, а во второй главе он вдруг превращается в рыбака Мишу. Какая связь? А сами соображайте.
Некоторые особенно совестливые работяги из числа авторов «Шестнадцати карт» попытались демарш Новикова замять, заретушировать. Родили вторую линию романа, ненароком придав ему привкус дикой пелевинщины, но впечатления несуразности не исправили. Наоборот, лишь усилили. Так что роман получился, как и следовало ожидать, нелепый, бестолковый и трудночитабельный. Отметить можно лишь Ивана Наумова и Елену Сафронову, которые продемонстрировали неплохую фантазию и произвели в столь стеснённых обстоятельствах что-то более-менее стройное и неожиданное. Но на фоне всего чуда-юда их фрагменты превращаются лишь в отложения пыли нового литературного сундука – как и другие менее удачные главы.
И всё же рискну предположить, что попытки написания коллективных романов будут предприняты ещё не раз и даже в самом обозримом будущем. Хотя бы просто из рекламных соображений: даже в случае неудачи (как на этот раз) добровольные фан-клубы каждого из авторов способны в совокупности родить пусть и скромный, но явный интерес к конечному продукту. Самое главное – принцип построения. Ей-богу, изобрести таких принципов можно сколько угодно, было бы желание и капелька фантазии.
Впрочем, с последним у отечественных писателей, судя по всему, большущие проблемы.
2012 г.