Предсамайновские сны

«Если вам начали сниться странные сны, в которых иногда вы делаете странные вещи — например, вызываете гулей или увлечённо рассматриваете чужие кишки, хотя вам такое вообще-то не свойственно, или спасаетесь от бомбёжки на тропическом острове;
если эти сны зачастую носят лёгкий оттенок кошмара или страшилки и при этом кажутся на удивление живыми и связными;
и наконец, если вам в любом виде снятся странные процессии, несущиеся на большой скорости, будь то всадники, машины, истребители или поезда, и в таких снах обязательно присутствует что-то или кто-то потрясающе-синий...
Это предсамайновские сны.

Они начинаются с конца сентября и до самого Самайна. Иногда приходят и раньше — с середины первого осеннего месяца или даже с десятых чисел. В это время интересны не только сны, но и то, что происходит вокруг. Люди чувствуют непонятную тревогу, словно что-то собирается произойти, но ещё ждёт своего часа. Это не предвестник великих катаклизмов, это то, что бывает каждый год — предчувствие Самайна, предчувствие Дикой Охоты.

Собаки и кошки настораживают уши и провожают взглядом что-то, видимое только им, — перед Самайном становится много гостей, обычно безвредных, так как они ищут, где укрыться, но иногда и совершенно странных. Объединять их будет то, что они ни капли не похожи на людей.

Самайн — праздник, который не "отражается" в астрале, а пришёл из него. Конец языческого года, середина года астрального. Праздник агрессивный и злой, одержимый жаждой скорости, и по-своему красивый. Праздник, удивительным образом всегда совпадающий с одной и той же датой в земном календаре. Двадцать семь дней до Самайна.» (Джей Седьмой)

До Самайна ещё есть время, но его атмосфера уже витает в воздухе, с привкусом крови на языке и звоном холодной стали. Поэтому в этом посте мы соберём несколько предсамайновских снов, которые уже начали сниться.

— В том сне я оказался в большом магазине. Я набирал разные необычные продукты. Потом что-то происходит и я оказываюсь рядом с людьми, чем-то зараженными: у многих были крупные наросты, повреждения, у некоторых была тёмная кожа, а кто-то только отдалённо напоминал человека. Я понял, что они собирались атаковать незараженных людей. Их предводитель, какая-то женщина, сказала, что я могу идти. И вот я уже еду на лошади посреди длинных разрушенных улиц. Некоторые дома горели, по дороге мне встречались мёртвые. Они погнались за мной, и я думал, что они могут мне навредить. Те, что мчались впереди, тоже были на лошадях. Преследователи будто старались бежать медленнее, поэтому мне удалось оторваться и приблизиться к полуразрушенной высокой защитной стене в конце улицы. Там росло крупное погибшее дерево, похожее на энта из «Властелина колец», а за ним должна быть площадь и магазин из начала сна. Я не хотел идти туда и свернул в узкий переулок, но почему-то переместился снова в магазин.
Выйдя обратно на улицу, я заметил, что там уже началась атака. Зомби кусали людей, и те тоже становились зомби. Думал, куда пойти. Хотел спрятаться в магазине, но какой-то мужчина сказал, что у него есть лодка, и предложил уплывать с ним. Я согласился. В деревянной шлюпке оказалось ещё три человека, а в воде плавали гигантские угри-монстры, пытавшиеся её перевернуть. На пристани стояли несколько рыболовов, они смеялись, будто не происходило ничего особенного, и ловили чудовищных угрей на удочки.
Когда мы отплыли, из воды вылез зомби и укусил владельца лодки. Тот смог сбросить его обратно в воду. Но тут сидящий рядом человек внезапно достал оружие и выстрелил владельцу лодки в голову. Видимо, попутчик уже успел заразиться. Хозяин лодки свалился в воду и, тоже став зомби, без половины головы пытался догнать. Лодка переместилась к пристани, и я увидел, что вместо того попутчика был уже другой. Поплыли дальше, но лодка стала уменьшаться, тонуть, и я проснулся от будильника. (Виктор)

Частым сюжетом будут сны на военную тематику или про атаку зомби. Всё потому, что вовсю идёт подготовка к Дикой Охоте.

— Снилось, что меня забрали на войну. Причём, что интересно, вместо кого-то другого. Погрузили нас на поезд, и там я успел подружиться со своими сослуживцами. Что интересно, среди сослуживцев было много девушек. И все в форме. Ехал с нами парнишка, на соседней со мной койке спал в поезде, с ним особенно сдружились, говорили много. А я всё беспокоился, что меня раскроют и отправят обратно.
Когда мы доехали, расселили нас на базе. С парнишкой тем поселили в одной комнате, и ещё с несколькими людьми. Потом отправили нас всех на какое-то задание. Идём ночью через лес, вокруг бурелом, темно. Выходим на опушку, а там заброшенная избушка стоит. Подумали, что перекантуемся до утра — и будет легче. Зашли в дом, устроились, расселись. И тут вдруг слышим выстрелы — идёт враг. Как-то поняли, что подступают со стороны двери, поэтому решили убираться в лес через окно. Но тут вдруг враг начинает расстреливать эту дверь. Люди из моего отряда пытаются вылезти через окно и бежать, а мы с тем парнишкой идём последними, пропуская всех вперёд. Но, несмотря на это, почему-то выживаем только мы вдвоём. Когда добрались до базы, сон закончился. И самое занятое в этом сне — я ночью периодически просыпался, но когда засыпал опять, сон начинался ровно с того места, на котором я остановился. Такие дела. (Лукас Вольф)

Три дня и три ночи в Самайн в основном по низам проходит Дикая Охота. Она несётся с огромной скоростью и «зачищает» всё на своём пути. В числе охотников можно увидеть кого угодно: и тёмных духов, и светлых, и демонов, и божеств, и множество других, которых я просто не знаю и не могу им дать названия. Но людям здесь участвовать запрещено — считается, что для людей это слишком опасно. Попасть, даже вскользь, под поток Охоты может быть чревато последствиями и на физе, а защиты, даже поставленные сильными духами, слетают за несколько минут пробежки в общем потоке.

— А мне сегодня утром снился занятный сон, где все должны были идти в крестовый поход на Иерусалим. Я всё пристёбывался, а что, а как, пока мне не сказали, что участвуют все, кто хочет или может, но собирается при этом каждый сам. «А где наши лошади?» — спросил я у короля, будучи ему чуть ниже, чем по плечо. «Там будут,» — спокойно ответил он, а я стал представлять крестьян с вилами у стен Иерусалима. И почему-то понял, что очень многие будут недовольны этим походом. Потому что это всё равно что резня. Проснулся и подумал, что весьма аллегорично. Да. (Джей Седьмой)

В чём смысл Охоты? Те, кто подревнее и ещё помнят, как оно было на самом деле, говорят, что изначально это был большой и прекрасный праздник, который проводился на всех слоях и был посвящён миру после Большой Войны, единению всех народов, выживших после этого. Праздновали все. А потом истинный смысл забылся, и всё превратилось в какой-то пережиток прошлого — осталась только скорость, которая перестала символизировать жизнь и движение вперёд к будущему и стала означать лишь смерть и бесполезную охоту. Поэтому, наверное, не стоит удивляться, что до сих пор находятся те, кто отзывается об Охоте крайне негативно.

— Мне сегодня снилось, что я охотился. Вначале ко мне подошёл какой-то человек. Он сказал мне, что нужно принести дичь. Моему племени нужны были мясо и шкуры. А для этого дичь нужно было убить. Человек дал мне что-то похожее на винтовку. Винтовка выглядела как-то странно, не похоже на настоящую, и была очень лёгкой. Человек показал мне место в лесу, где водятся олени. Лес был очень красивый и какой-то эфемерный, мистический. Я выбрал одного оленя, прицелился и выстрелил. Олень упал не сразу, понадобилось три выстрела, хотя я попал точно в голову. Я подошёл к оленю, чтобы подобрать тушу и утащить её, но от оленя почему-то осталась только шкурка.
Тут ко мне подошла женщина, и по её внешности я понял, что она, должно быть, деревенская ведьма — простое платье на ней, деревянные украшения, косматые чёрные волосы почти до пояса, хоть и не старая, а возраст определить трудно. Спросила, я ли убил оленя и лису. Я присмотрелся, а рядом с оленем была ещё шкурка лисы. Я сказал, что стрелял только в оленя. Она ответила, что убивать очень плохо. Тогда я спросил, почему, ведь это мне нужно лишь для того, чтобы питаться и одеваться в шкуры. Под холмом, на котором мы стояли, я увидел симпатичный домик с грядками, откуда она пришла. Женщина позвала меня с собой в дом. Я пошёл за ней. Но едва мы стали спускаться, уже оказались в доме. Внутри всё выглядело очень по-домашнему — стол с клеенкой, деревянный шкаф, керамическая посуда в нем. Рядом с кухней располагалась спальня — там стояла кровать с пуховым одеялом, а окно выходило в сад. Когда я сел за стол, женщина дала мне книгу о том, почему нельзя убивать живых существ. Но прочесть я её не смог, потому что на этом моменте проснулся. (Лукас Вольф)