Начало армейской службы Егора

Из рукописи второй части романа автора "Вспоминая жизнь, похожую на романную"

Итак, новобранцев из Ахалцихе повезли в Ахалкалаки. Город Ахалкалаки расположен на Юго-Западе Грузии в непосредственной близости от границы с Арменией и с Турцией. Поэтому, видимо, не случайно, население города в основном состояло из армян.
Ехать в Ахалкалаки автомобилями с непривычки действительно было страшно, особенно тогда, когда за рулем сидели водители высокого класса. По крайней мере, они себя считали профессионалами высшего класса, как водители транспортного батальона, и показывали им «салагам», как они могут на скорости под сто и выше километров преодолевать такие крутые повороты. А крутыми они были потому, что дорога шла возле реки, а слева высокие горы. Поэтому было не очень приятно переносить такие заносы машин. Егор замечал, что некоторые новобранцы даже закрывали глаза при очередном повороте. Каких-либо живописных мест по дороге они не заметили, хотя горы кое-где выглядели красиво. Чем дальше приближались к Ахалкалаки, тем становилось все прохладнее. И это понятно, потому что новобранцы забирались все выше и выше в горы. Как потом выяснилось, им пришлось подниматься с высоты примерно шестисот метров над уровнем моря до одной тысячи шестисот метров. Поэтому было понятно, почему воздух становился все более морозным. Учитывая, что ехали все в домашней одежде, и далеко не у всех она была утепленной, то многие после этой поездки просто-напросто простудились и угодили дальше в санбат. На Егорке и Славке были фуфайки, которые спасли их от простуды.
Приехали в Ахалкалаки где-то во второй половине дня, даже ближе к вечеру. В городе уже лежал небольшой снег, и температура была минусовой. А было всего-то третье октября. Такая погода быстро сбила с новобранцев мажорный настрой от службы в Грузии. Видимо, действительно здесь была грузинская «Сибирь».

В тот же день начались будни армейской жизни. Дальше после проходной в часть их привели к гарнизонному Дому офицеров. Сюда подошли офицеры, как говорили, «покупатели» молодых солдат. Видимо, всех их волновал вопрос о качестве прибывшего пополнения. Поэтому для начала офицеры начали интересоваться, кто хорошо разбирается в топографических приборах и географических картах, кто хорошо знает логарифмическую линейку и быстро умеет с помощью ее считать. В частности, человек пять или шесть подняли руку о том, что хорошо знают логарифмическую линейку. Когда очередь дошла до Егора, то он встал и бодро ответил:
- Думаю, что логарифмическую линейку знаю отлично, и знаком с буссолями  - эта информация, видимо, заинтересовала офицеров и особенно капитана Кукина. На его погонах просматривалось, что он из артиллерийского полка. Капитан Кукин, записывая знавших логарифмическую линейку, сразу Егору  сказал:
- Рядовой Суханов, - я вижу, что ты вполне подходишь для взводов боевого обеспечения артполка.

Других он пока только слушал, выяснял их знания, но чего-либо конкретного не предлагал. Те отвечали еще на некоторые вопросы, интересовавшие офицеров и их подразделений. После такого краткого «знакомства» началась перекличка. Затем по очереди «покупатели», видимо, уже определившись с кандидатурами, начали выкрикивать их фамилии и предварительно ставить их в известность, кому и что предстоит делать и где служить. Фамилию Егора капитан зачитал первой. И стало понятно, что видимо судьба его - стать артиллеристом, уже решена.
Капитан, кроме Егора, отобрал еще человек десять для взводов боевого обеспечения. Среди этих десяти оказался и друг Егора Славка.  Дальше новобранцы двинулись вместе с капитаном в столовую. Здесь чем-то их на скорую руку накормили, показали место дислокации взвода из десяти  человек, приказали готовиться к бане. Сержанты принесли новобранцам форму, сапоги, портянки и каждому вещевые мешки. Все это они примерили, но последовала команда снять одежду, сложить ее в вещевой мешок и дальше надеть только после бани.

Баня находилась почти в центре города Ахалкалаки. В баню их повезли на бортовой машине. Но приехав в город, новобранцы не поняли, почему их возле бани ждет большая толпа людей. Кто-то из сопровождающих сержантов сказал, что это жители Ахалкалаки, которые будут просить у них гражданскую одежду. Советовали ничего жителям бесплатно не отдавать и даже не продавать, а выслать посылкой домой. Но новобранцы поняли, что это была просьба и не больше. Потому что толпа после того, как они соскочили из кузова на асфальт, сразу же буквально начала их «раздевать». И тут торговаться было бесполезно, безопаснее было самому раздеться и передать одежду жителям города. Егор помнит, что ему пришлось отдать фуфайку, пиджак и домашние сапоги. Некоторые разделись до трусов, потому что жители претендовали и на все остальные пожитки, которые им были нужны. Новобранцам, понятно, этого уже ничего было не нужно. В таком полураздетом состоянии они прошли в баню. Здесь отогрелись под горячей водой, помылись и выйдя, в предбанник, развязали свои вещмешки и надели на себя все положенное обмундирование.  Короче говоря, их одели с ног до головы. Все они вышли из бани розовощекие, в новом обмундировании, поскрипывающих кирзовых сапогах. Вот так начиналась их армейская жизнь и служба.

 На другой день к ним в казарму пожаловал майор Огурцов Иван Сергеевич. Представился как заместитель командира полка по разведке. Вместе с ним пришел старший лейтенант Конашенков, который сказал, что он заместитель майора по топографической разведке. Оба начали «пытать», что каждый из новобранцев умеет и на каком уровне. Егор повторил, о чем говорил накануне, что отлично владеет логарифмической линейкой и немного знаком с буссолями. Но признался, что у него есть проблемы со зрением.


 Старший лейтенант спросил Егора, где он познакомился с буссолями. Тот ответил, что у них в техникуме преподавался предмет «Геодезия», была практика по работе с буссолью, а на шахте был немного знаком с маркшейдерским отделом, где тоже широко использовались буссоли. В результате старший лейтенант Конашенков был готов взять Егора в топографический взвод.
 Но затем, когда они заслушали всех десять новобранцев, тут же объявили им, что зачисляют всех во взводы боевого обеспечения полка, так сказать в элиту артиллерийской службы. Егора они определили во взвод оптической разведки. Правда, он спросил, а как же его зрение? Майор ответил, что все теодолиты, с помощью которых измеряют дальность, их объективы снабжены диоптриями, поэтому такой дефект зрения будет практически не заметен, если будете отлично считать.
 В тот же взвод был определен Николай Володин из Донецка. Правда, он был зачислен из-за того, что у него 100-процентное зрение и умение различать в дальномере движение марок. Майор сказал, что посмотрят Николая в качестве дальномерщика, но предупредил, что даже отличное зрение не всегда срабатывает при работе дальномером. Мол, некоторые и с отличным зрением не всегда могут различать движение марок в объективе дальномера. Человека четыре распредели во взвод связи и во взвод топографической разведки. Остальных рекомендовали во взводы управления дивизионов. Кстати, Славка попал во взвод разведки первого дивизиона.

Еще через день или два привезли новое пополнение. Оказалось, что тех, кто остался в Кутаиси, тоже привезли в Ахалкалакскую 147 мотострелковую дивизию, но почему-то чуть позже. Это Егорка определил по некоторым знакомым лицам, которые проявили чем-то себя еще во время переезда Донецк-Кутаиси. Например, приехал с этой группой солдат по фамилии Земляной, «этакий» удалой и веселый парень, что называется «Душа нараспашку», который всех развлекал во время поездки.
Поэтому на третий день уже все помещение, предназначенное для прохождения курса молодого бойца в артиллерийском полку, а это была казарма человек на триста солдат, было заполнено. К ним назначили командиров курса молодого бойца, объявили, что этот курс будет продолжаться вплоть до принятия присяги. Правда, когда они будут принимать присягу, об этом разговора не было. Пока их капитально «гоняли» по строевой подготовке, по физической подготовке, каждое утро начиналось с кросса сначала с одного километра, затем довели норму до двух километров и, наконец, до трех километров. У кого дела шли плохо, тем грозили разными мерами наказания, вплоть до зачисления в хозяйственный взвод. Мол, кто не способен к строевой службе, тот будет заниматься откормом и выращиванием свиней для солдатской столовой. Это действовало, и многие старались сконцентрироваться и   улучшить свое физическое состояние.

Надо сказать, что и у Егора дела с курсом молодого бойца шли не блестяще. На кроссах он буквально «задыхался», но, превозмогая себя, все-таки в нормы укладывался или почти укладывался. А вот с перекладиной на физподготовке была первое время ну просто беда. Ему никак не удавалось понять технику подъема на перекладину так называемым «переворотом». Где-то только дней через пятнадцать, благодаря помощи Николая Володина, ему удалось понять эту нехитрую технику «подъема переворотом» и дальше дела с физподготовкой пошли значительно лучше.  Николай был настоящим гимнастом. Он легко «крутил» на перекладине «солнце», был самым успешным бойцом на брусьях, отлично прыгал через «коня». И как потом выяснится, он станет отличным дальномерщиком и преданным товарищем. Все дальномерщики, призванные позднее, брали с него пример, командиры не могли нарадоваться, что у них появился наконец-то отличный дальномерщик. В дальномерщики брали не только лиц со средним и специальным образованием, но и выпускников средних и неполных средних школ, лишь бы они видели движение марок в дальномере и умели определять по прибору дальность до целей. В результате во взводе разведки оказались Виктор Титов, рабочий Московского завода ЗИЛ, Николай Комаров – тоже без законченного среднего образования, но с хорошими глазами, различающими движение марок в дальномере. С курса молодого бойца  и началась служба у всех новобранцев артиллерийского полка, в том числе и у Егора со Славой.