Свадьба

Антон Антонович, в прошлом вор-карманник по кличке Чех, но завязавший по настоянию жены, выдавал замуж дочь, вернее, она его разрешения не спрашивала, но он решил в это дело впрячься финансово и организационно, что касаемо самой свадьбы.

Жених, злостный хулиган, мечтающий выбиться в люди на криминальном поприще, подошел к матери невесты и сказал:

- Вы обещали мне дать за вашей дочерью слегка покоцанный черный бумер. Где он?
 
- Это, мил человек, к Антону Антоновичу обратись, - отвечала она.

- Не по масти мне ему предъявлять. Но поймите, если я не получу сегодня бумер, то я вашу дочь вместо тюремной баланды съем. И еще. Уговор был такой, что на свадьбе будет авторитет. А где он, спрашивается?

- Андрюша, брат невесты единокровный, обещал привести.

Жених отошел от тещи и подошел к своим приятелям, которые представляли тут его сторону. Это были трое короткостриженых худощавых парня, старающихся держать фасон. Вместе они вполголоса стали что-то обсуждать.

Пригласили к столу. Сели, несколько раз выпили за счастье молодых. Один из парней взял гитару и гнусавым голосом запел о любви:

За решеткой буянит весна,
И свобода моя за решеткой.
За решеткой гуляет она
Своей гордой красивой походкой.
Наколол я себе на руке
Твои волосы, профиль и плечи.
И пускай ты теперь вдалеке,
Я смотрю на тебя каждый вечер…

Вбежал Андрюша и торжественно произнес:

- Привел, как и обещал.

За ним нерешительно вошел сухощавый старик. Родители невесты встали, подошли к старику, подвели его к молодым и представили тех по очереди. При этом жених покусывал нижнюю губу, а невеста смотрела виноватыми глазами.
 
Старика посадили за стол, и он, выпив водочки и закусив селедкой, заявил, что кушанье уж больно горчит.

Кто-то крикнул:

- Горько.

Жених с невестой поцеловались каменными губами. Старик еще выпил, освоился и, посмотрев на татуировки на запястьях одного из парней, сказал:

- Вижу, что молодой человек сидел. А на зоне жизнь не как на воле, и всякое незначительное слово, так сказать, там имеет свой особый смысл. Например: балай стукачилу за свисток и прикошатни его, а то петь начнет до шухера. А что это значит? Молодой человек небось понимает. Тонкость.

- Вы кушайте, кушайте, - обратилась к старику мать невесты. – Люди мы простые. Многому необучены. Конечно, чтобы тут у нас оттопыриться – не оттопыритесь, но чем можем…

- Оттопыриться? – произнес старик. – Не понимаю. Да… - Он выпил и продолжил: - А вот к примеру еще: черноту не раскидывай и пузыри не пускай, что бикса была не в жилу, но сука, поэтому завали жало и зацокай лучше стиры по уму.

И далее старик, накручивая кружева из соответствующих слов, не унимался, и все бы ничего, но неожиданно выдал такое:

- Вася крой – грачи летят, не накроешь – улетят. Земля круглая, а жопа гладкая. Насрал ты сейчас – говно к тебе и вернется.

- Что это вы такое за столом несете? – вспыхнула мать невесты. – А еще авторитет.
 
- Никогда я не был авторитетом, - сказал старик.

- А кем же вы были?

- Был «ломом подпоясанный».

- Вы бы еще сюда ссученного или опущенного привели, - процедил сквозь зубы жених.

- Никогда я не был ни ссученным, ни опущенным, - сказал гневно дед, вставая. – Подите прочь! Не перед кем никогда не гнулся.

Дед ушел, с минуту все молчали, потом парень, тот, что с наколками, взял гитару и запел. Голос у него в отличие от первого исполнителя был другой – грубый, как колючая проволока.
                2025