Глава 1 Неудавшийся отпуск
Франческа Бентивольо с великим трудом приподняла с подушки голову и попыталась открыть глаза. Проклятый будильник просто разрывался от идиотского смеха дятла Вуди. Она давно и не раз давала себе слово сменить рингтон на смартфоне, но… то некогда, то просто лень. К тому же, стоило признать, этот рингтон, выставленный на будильник, мог поднять даже мертвеца. Франческа протянула руку к тумбочке и постаралось нашарить настырно пытающийся поднять её с постели аппарат. Вот ведь дура! Стоило с боем выбить у Старика несколько долгожданных выходных, влить накануне вечером в себя дикую смесь кьянти и игристого и забыть отключить будильник!
Лежащий на самом краю тумбочки смартфон чуть задетый её рукой свалился вниз, куда-то на покрытый жемчужно-серым ковром с высоким ворсом, пол. Женщина выругалась! Но вместо того, что бы разбиться и умолкнуть навеки, чёртов гаджет продолжал кукарекать и визжать лужёной глоткой этого героя мультфильмов анимационной студии Уолтера Ланца. Францеска отбросила одеяло, перегнулась с края кровати пытаясь нащупать смартфон, в который раз обещая себе сменить рингтон бешеного дятла Вуди, на что-то из Джесики Симпсон или Мадонны. Не тут то было! Настырный, душераздирающий звук раздавался из под тумбочки и пришлось всё же спуститься на пол и шарить рукой под мебелью, доставая смартфон. Когда проклятый Samsung всё же оказался в руке, она с трудом поборола страстное желание что есть силы запустить мобильный телефон в стену.
Отключив будильник Франческа попыталась вновь юркнуть под одеяло, что бы свернувшись как кошка и уткнувшись носом в подушку забыться ещё хоть на пару часиков. Но тут же застонав, припала на левую ногу. Спавшая по привычке полностью обнажённой, молодая женщина, в утреннем сумраке сочащемся из за плотно занавешенных штор. рассмотрела на бедре приличный, свежий синяк и попыталась вспомнить, где она вчера так приложилась. Бесполезно! Набрались с подругами вечером в баре прилично, удивительно, что домой Франческа добралась без приключений.
Горло невыносимо драло от вонючей сухости. Словно рот забит сухим песком, а в песок этот несколько кошек недавно старательно зарыли продукты своей жизнедеятельности. Даже хорошее вино, если перебрать с ним, а тем более смешать с пивом и различными коктейлями, превращается в жуткое, несносное пойло. А ведь как хорошо начинался вечер. Франческа решила развеять свою затянувшуюся депрессию после того как выставила наконец за дверь, совершенно обнаглевшего сожителя. К разрыву с Азизом, с которым она почти три месяца делила постель, всё шло давно и неумолимо. Бабка, будь она не ладна, вновь оказалась права, она давно предрекла такой финал, ещё когда сама Франческа, будучи в розовых очках на заре их отношений привезла молодого сирийского студента в их родовое гнездо.
Последняя маркиза Мальяно, всегда говорила что думала, совершенно не заботясь о толерантности и правилах приличия. Внучка представила старой сеньоре Корнелии нового любовника, наивно полагая пустить парню пыль в глаза, мол его избранница из самой известной семьи Болоньи, с родословной из глубин XIVвека. Бабка же, неторопливо окинув взглядом смуглого парня с приоткрытым ртом, таращившегося на старинные гобелены и увешенные холодным оружием стены, выдала, ничуть не стесняясь: «Хм… Ты бы ещё обезьяну с пальмы стащила за хвост и мне привезла! Надеюсь, милочка, от этого ослоёба, ты рожать не собираешься? А что, отличное будет продолжение рода Бентивольо д’Арагона…»
Больше, они с Азизом к бабушке не приезжали.
Утренний сон, столь сейчас желанный, явно и бесповоротно пропал. Франческа жадно отхлебнула из загодя поставленной на полу у кровати бутылки с минералкой. Несколько больших глотков явно пошли на пользу. Стало легче. Она откинулась на подушку и прикрыла глаза рукой. Морозило и пришлось накинуть на обнажённое тело, сбившееся в ногах лёгкое одеяло. Невесёлые мысли, упрямо пробиваясь через похмелье, молоточками стучали в виски. Ну да, вновь подумала она, бабка, в который раз, оказалась права. Теперь, молодая женщина, могла только корить себя за бестолковость и жалеть пущенные кошкам под хвост три месяца жизни. И как она сама в нём не разобралась?! Вернее, в конце концов, разобралась, но теперь и самой было странно, отчего для этого потребовалось столько времени.
С молодым студентом-сирийцем, молодая женщина познакомилась случайно. На премьере какого то скучного фильма, куда пришлось ехать по заданию редакции, потому что репортёр светской хроники Леон, очень не вовремя заболел. Азиз пленил некой животной страстью, не сводя с неё глаз весь вечер. Франческа, уже полтора месяца как расставшаяся с прежним парнем, не особо мучилась сомнениями. Уже на следующий день она затащила нового знакомого в постель. Некоторое время, даже не жалела об этом. Дикий темперамент и непосредственность Азиза, подкреплённый внушительным мужским достоинством, выгодно отличал его от пидоватых, изнеженных или наоборот перекачанных в спортзалах Миланских знакомых.
Франческа и сама не была обижена страстностью. Бывало, прежде, часто доводила мужчин до бессилия и полной опустошённости. С новым приятелем, чувства полной удовлетворённости не покидало её почти месяц. А потом, как то сразу и вдруг, пришло понимание, что её сириец скучен и однообразен в постели как третья страница «La Provincia». Не смотря на четвёртый курс Миланского университета, будущий медик, перебравшийся с семьёй в гостеприимную Италию ещё десятилетним мальчишкой, в интимных отношениях был неимоверно дремуч. Азиз, как и вся его родня, находился в плену своих религиозно-этнических предрассудков, особенно выпукло явившихся миру именно в интимной сфере. Многое из того, что нравилось в сексе, его итальянской подруге, оказалось или «Харам» или ещё чем-то запрещённым в Исламе. Хотя какое дело было Аллаху и его вездесущему пророку, до того чем тешатся двое любовников под одеялом. Ну, или даже поверх одеяла…или на полу гостиной, покрытом ворсистым ковром или на кухонном столе?!
И чем больше проявлялось это мракобесие, тем более нагло начинал вести себя её приятель. Она вовсе не возражала, когда Азиз через неделю после начала их отношений перебрался в её Миланский дом. После их трёхкомнатной квартиры, где семья Азиза, в составе его родителей, трёх братьев, сестры и семьи его дяди из четырёх человек, трёхэтажный особняк на Via Santa Valeria, наверняка казался дворцом султана. Дом, кстати, последний из некогда четырёх принадлежащих семье Бентивольо, был не самым роскошным по городским меркам, но узнав, что Франческа проживает там одна с двумя приходящими не каждый день слугами, Азиз впал в оторопь. Но, посчитав, что наконец то вытащил в жизни счастливый лотерейный билет, молодой сириец стал стремительно портиться. На глазах росла его наглость и самомнение. И едва ли не самую большую роль в этом играла его многочисленная родня и просто бесчисленные земляки, просто исходившие чёрной завистью. Надо же, паренёк из маленькой деревушки в окрестностях Хомса, охомутал настоящую итальянскую то ли принцессу, то ли герцогиню!
Как то так оказалось, что Азиз всё меньше стал проводить времени в университете. По началу оправдывался опозданиями и отменёнными занятиями, а потом и вовсе перестал как либо реагировать на её вопросы о учёбе и делах в университете. Нет, дома он не сидел, всё почти время проводя в каких то вонючих восточных забегаловках с земляками, для которых судя по всему, стал олицетворением «парня пришедшего к успеху». Причём не с помощью кропотливого труда или настойчивой учёбы, а с помощью содержимого трусов. Хотя, о чём это она?! Он до знакомства с ней и трусы то не носил.
Чем больше он проводил время в диаспоре и меньше в университете, тем более росли у Азиза запросы. Ему очень нравилось тело Франчески, но её деньги он стремительно полюбил много больше. Причём в курчавой сирийской голове не укладывалось, как это у наследницы одной из самых знатных Миланских семей, не может быть в доме сундуков с деньгами или хотя ты многомиллионных банковских счетов. Франческа не привыкла сорить деньгами. Не считала молодая женщина зазорным перекусить бургером в МакДональдсе, пастой или пиццей в одной из маленьких тратторий. Странным ему было и то, что по городу и окрестностям, аристократка передвигалась не в «Lamborghini» или «Maserati», а в неприметной, синей «Lancia Delta».
Но первое время она не видела ничего плохого, что бы на оставшиеся до зарплаты деньги купить парню новую куртку или смартфон. Но когда Азиз начал донимать её настойчивыми просьбами денег на «новый бизнес дяде», жирному и вечно какому-то грязному, в стоптанных туфлях, неряшливому, будто в насмешку носившего имя Зариф (красивый, изящный) она только улыбнулась на его просьбу. Милый Азиз вспылил, и пропал на два дня, не отвечая на телефонные звонки. Потом вновь заявился к ней домой с тремя друзьями. Они курили кальян, и земляки громко наставляли неопытного студента, как настоящий мужчина должен вести себя с женщиной. Франческа, у которой горел срок сдачи редактору статьи, ушла с ноутбуком в соседнюю комнату, но гортанные выкрики на арабском совершенно не давали работать.
Арабский, она немного знала, а за время их знакомства, не поленилась скачать в интернете и прослушать несколько языковых уроков, так что вполне понимала, о чём за стеной идёт речь. Все как один, приятели советовали Азизу, «показать кто в доме хозяин»! То, что дом построенный маркизами Мальяно в начале XVIII века, имеет отношение к сирийскому парню и его родне, не более чем лунные кратеры, никого из них не интересовало. Способ самоутверждения с женщиной, был по-восточному прост – поколотить и застращать! Несостоявшийся студент-медик, в отличии от приятелей, хорошо успевший узнать подругу, откровенно трусил, что-то невнятно бормотал про полицию, чем вызывал обидные насмешки друзей.
Наконец, ближе к полуночи, арабы засобирались, а Азиз вышел, на улицу их проводить. Франческа стояла в гостиной и уперев руки в бока чувствовала как густая волна гнева заливает краской лицо. Большой круглый стол с несколькими тарелками, на которых валялись обглоданные корки арбуза и дыни, был усыпан какими то объедками и сигаретными окурками. Четыре кружки из Лиможского фарфорового сервиза, так же были полны окурками и зёлёно-черной после пережёванного ката слюной. Кальян опрокинутый на бок, лежал у ножки стола, а высыпавшийся уголь прожёг в персидском ковре ручной работы отверстие размером с монету в два евро. К тому моменту, когда Азиз вернулся, она была готова взорваться, но как и всегда в такие минуты, видимо сказывалась порода, была бледна и держалась холодно-отстранённо.
Взбодрённый ушедшими приятелями и жёванными листьями ката за щекой, любовник увидев Франческу, стал что то говорить, визгливо срываясь на крик, но она его перебила.
-«Азиз, замолчи! Иди сюда и посмотри, что вы наделали!» - женщина, отступила в сторону и указала рукой на прожжённую дыру ка ковре.
Сириец только засопел, набычившись, краснея лицом и сжимая кулаки.
-«Этому ковру, более двухсот лет! Он стоит дороже, чем всё, чем владеет твоя зачуханная семья, со всеми родственниками до седьмого колена, даже если включить сюда квартиру, которую вы получили бесплатно от муниципалитета, как беженцы. Я устала от тебя…»
Не дав ей договорить, Азиз шагнул вперёд и сильно, наотмашь ударил женщину ладонью по лицу. Наверное, реакции Франчески и было достаточно, что бы разорвать дистанцию или уйти в сторону, но она приняла этот удар как искупление своей несусветной глупости. Из разбитого носа горячей струйкой потекла по губам и подбородку кровь.
Глаза сирийца сияли торжеством! Он смог, он ударил, он мужчина! А эта женщина, теперь будет знать своё место. Она такая же как и сотни, тысячи вокруг, не смотря на родословную и заумность! Вид крови, пробудил в его восточной душе что то древнее, почти уснувшее к концу ХХ века. Но он глубоко заблуждался. Франческа Бентивольо, последняя в своём роде, не зря проводила время с спортзале, не ради глупого фитнеса и красивой задницы, вернее не только ради неё. Она провела рукой по губам, больше размазывая чем вытирая кровь, сделала полшага назад, обеспечивая себе пространство для замаха и что есть силы ударила голенью в промежность торжествующего Азиза.
Молодой мужчина бойцом не был. Для того что бы бить женщин или издеваться над беспомощным и слабым, не нужно быть воином. Он дико взвыл, согнулся, схватившись руками за промежность будто ошпаренную кипятком, вытаращил глаза ловя открытым, скривившимся ртом воздух и стал заваливаться в бок. Но упасть не успел. Франческа в развороте, разбрызгивая в стороны кровь, сбила сирийца сильным ударом ступни в голову. Рамирес, её тренер по кикбоксингу называл это лоу-кик, а мастер Прасет, тренер по муай-тай – тае тад.
Азиз в полёте сбив стул, с сухим хрустом впечатался головой в массивную резную ножку дубового стола и затих. Францеска склонилась над телом, брезгливо скривив губы пощупала пульс на шее и с сожалением поняла, сириец жив. Пока. Брать грех на душу, и создавать себе проблемы, не хотелось. Мгновение спустя, она уже набирала номер Скорой, а потом и полиции.
Воспоминания, мягкое одеяло, чуть слышное тиканье старых часов в соседней комнате, глухой шум просыпающегося города за окнами, вновь начали убаюкивать. Франческа, повернувшись на бок, свернувшись, как кошка в клубок и убрав кисти рук под подушку начала проваливаться в сон.
Уснуть так и не получилось. А может и получилось на какой то миг, она сама не поняла, но проклятый телефон, «демоново отродье», как иной раз в сердцах величала современные гаджеты старая маркиза Мальяно, вновь заверещал, подпрыгивая от вибрации на прикроватной тумбочке. Для того что бы злиться, не было ни сил, ни желания. Опять будильник! Да вроде выключила?! Но тут же женщина поняла, будильник тут не причём, кто то пытается до неё дозвониться. О Мадонна! Да оставьте же меня в покое! Франческа упрямо натянула на голову одеяло, хотя уже и понимала, этим утром поспать больше не удастся. Нужно вставать, идти в душ, варить кофе… Звонок и жужжание чуть ли не подпрыгивающего смартфона прекратилось. Ну вот, какой то придурок, не иначе ошибся номером. На будущее, будет тебе наука! Отпросилась наконец в отпуск - выключай связь. Но стоило дать себе это обещание, как телефон вновь ожил, оглашая стены старого родового дома неуместно жизнерадостным звуком рождественских колокольчиков.
Франческа откинула одеяло, решительно села и не глядя, нащупав наглого нарушителя тишины, глянула на экран. Возникшая было мысль вылить на неизвестного абонента, ушат помоев в виде самой мерзкой брани с упоминанием всех мыслимых сексуальных извращений коими незнакомцу следовало заняться со своей матерью или отцом, в зависимости от пола звонившего, а так же со всей фауной экваториальной Африки, тут же пропала.
Звонил шеф. Тот самый, который вчера утром сам вызвал её к себе в кабинет, и как всегда пыхтя и вытирая огромным носовым платком обильно потеющий лоб и багровую шею, припомнив давние просьбы, отправил в недельный отпуск.
-«Милочка, я не желаю ничего слышать! И не желаю тебя видеть до ноября! Газета как то существовала без тебя с 1867 года, так что недельку потерпит. Я вижу что ты того и гляди взорвёшься, как перегретый паровой котёл! Выспись, напейся, протрезвей и ещё раз напейся! Найди и трахни нормального парня, да так что бы он уполз от тебя без сил, а потом поставил в базилике свечку за спасение от верной, хоть и не мучительной, смерти!»
М-да… может Туринская «La Stampa» и вела свою историю с 1867 года, но похоже без Франчески Бентивольо дела у газеты шли не лучшим образом.
Глава 2 Редакционное задание.
Томмазо Кавалли, редактор отдела расследований «La Stampa» при всей его внешности, вполне соответствовавшей фамилии (Cavalli – лошадь) был для молодой женщины, не просто начальником, а старым, проверенным и надёжным другом. Не смотря на приличную разницу в возрасте, а синьор Кавалли вполне мог быть отцом, а то и дедом, 27 летней женщине, Франческа великолепно ладила с боссом, не смотря на его взбалмошный нрав. Шеф был газетным профи, с самой большой буквы. Именно таким, на которого хотелось быть похожим. Настойчивый, временами наглый и упрямый, в высшей степени эрудированный и умный, Томмазо Кавалли, казалось, знал и умел в их профессии всё. Связи в самых широких кругах общества от аристократии, политической элиты и комиссаров полиции, до самых подозрительных низов, обладание эксклюзивной информацией делали его признанной акулой пера.
Но незаурядные личные качества и привычка во всё совать свой перебитый в бурной молодости нос, сыграли с Томмазо свою злую шутку. Пятнадцать лет назад, он, однажды ночью в Милане, получил пару пуль в грудь на встрече, с как он считал, своим информатором. Томмазо повезло, он выжил, а полиция сочла случившее с банальным ограблением. Оно может так и было, но только в ту пору, Кавалли настойчиво копал историю о крупных взятках в строительном бизнесе Северной Италии и упрямо отказывался понимать откровенные намёки сменить тему журналистского расследования.
Франческа, несколько секунд мстительно не отвечала, сжимая в руке вибрирующий телефон и глядя на заставку с фото босса. Но шеф был не из тех, кто «не дозваниваются» и она наконец нажала соединение.
-«Слушаю…» - буркнула она самым недовольным тоном.
-«Франческа!!! Красавица моя! Птичка моя! Услада глаз моих! Прелесть моя! Вожделение моё!...»
По количеству эпитетов, она явно и серьёзно была нужна сеньору Кавалли. Не смотря на слащавость и явный эротический подтекст их общения, Томмазо никогда не переступал грань в их отношениях. Их общение, когда она была «птичкой» и «лапушкой», а он «котиком», оставались вполне деловым и профессиональными. Для обоих это была не более чем игра основанная на уважении и глубокой симпатии друг к другу. И дело было не в возрасте шефа и не в том, что он боялся переступить ту грань. Пожалуй и хотел бы, да не мог. Пули, прилетевшие ему в грудь тогда в Милане, поставили крест на нём как на мужчине и стали причиной того, что Томмазо Кавалли, стал стремительно набирать вес. Прежний мачо и любимец женщин, которым Франческа знала его по старым фото, давно телом своим перешагнул центнер.
-«Ну перестань, Томмазо! Ближе к делу! Ты же сам отправил меня поправлять физическое и психическое здоровье…»
-«Ещё раз извини, красотка, но мне решительно не кого послать туда… Ринальдо, ещё пару дней будет освещать процесс с мафией в Калабрии, а Жуан с Терезой не потянут этот материал.»
Вот чему у Томмазо смело можно было поучиться, так это грамотности постановки задач. Она всё так же не одеваясь прошлась по комнате, не отрывая от уха телефон, присела на кресло у стола, придвинула к себе карманный ежедневник, записала несколько строк с нужной информацией.
-«Ты даже не представляешь, как ты мне будешь должен Томмазо! – едко заявила она, - Хорошо, я встречусь с ним, но только завтра. Сегодня я собираюсь навестить бабулю, а ты знаешь, как трепетно она относится к данным ей обещаниям!»
-«Рыбка моя! Сочтёмся! Непременно сочтёмся! – шеф конечно не сомневался в том что она не откажет, но его чувство вины стоило поэксплуатировать на совесть, - Столик в «Trattoria AlleVolte» с меня в любой день когда пожелаешь! Привет сеньоре маркизе… И держи меня в курсе!»
Смирившись, с неизбежным, Франческа вздохнула и поплелась в ванную комнату. Душ, лёгкий завтрак который пришлось запихивать в себя силой и крепчайший кофе в неприлично большой дозе, немного помогли вернуть человеческий облик. Кофе давно являлся для молодой женщины больше чем просто напитком, и она привыкла варить его в турке, не признавая новомодных кофеварок. Оделась она просто, обтягивающие синие джинсы, кремовая водолазка под горло, чёрные сапожки по середины голеней. Немного задержавшись у туалетного столика, перебирая все эти казавшиеся сейчас глупыми помады, тени, и другую чушь, женщина махнула рукой, подхватила сумочку, набросила в коридоре куртку на плечи и уже через минуту шла к припаркованному за домом автомобилю.
Из города, в сторону Милана она проскочила на удивление быстро. Бабуля давно уже удалилась от суеты в окрестности Варезе, к северо-западу от Милана где осталось их единственное поместье. Сто пятьдесят километров, из которых более половины по вполне приличной дороге пролетели незаметно, менее чем через два часа, «Дельта» сеньориты Бентивольо уже парковалась недалеко от перестроенного ещё при Муссолини замка.
Почти всю дорогу, мысли Франчески занимало полученное от главного редактора отдела расследования задание. На первый взгляд, ничего особенного. Но Томмазо Кавалли, не без основания слыл настоящим журналистским профи. Она не раз убеждалось в его прямо таки сверхъестественной интуиции, сделавшей Томмазо настоящей акулой пера, а заодно и инвалидом.
19 сентября 1991 года двумя немецкими туристами из Нюрнберга, Гельмутом и Эрикой Симонами, в в Эцтальских Альпах в Тироле в седловине Хауслабьох вблизи горы Симилаун, на высоте 3200 метров, был обнаружен мумифицированный труп. Совершенно случайно. Снег в тот год сильно подтаял, да и вообще, последнее время Альпы, изрядно таяли. На перевалах где в Первую Мировую, Австро-Венгрия воевала с Италией, находили много интересного. Мумия хорошо сохранилась благодаря тому, что была вморожена в лёд.
Но кто бы мог подумать, что возраст мумии, определённый радиоуглеродным методом, составлял примерно 5300 лет. Дремучая древность! Сахара только начинала превращаться в пустыню. В долине Инда появилась цивилизация Хараппы, а в Египте, называвшемся в ту пору Та-Кемет, это додинастический период, когда по легендам, правили страной потомки Богов. Вернее и единой страны не было… В Южной Месопотамии появляются шумеры и основывают город Урук.
В своё время, история эта наделала много шума. Шутка ли, старейшая мумия человека, обнаруженная в Европе! В Австрии мумию называют Этци (по месту обнаружения), а в Италии мумия известна как Симилаунский человек и Тирольский ледяной человек. Кроме всего прочего, та находка неожиданно напомнила о давнем пограничном споре между Австрией и Италией. Граница, между ними, установленная в 1919 году по Сен-Жерменскому договору, никогда точно не определялась. Теперь немцы утверждали, что Этци нашли у них, а итальянцы, столь же рьяно доказывали, что мумия Симилаунского человека, их собственность. Австрийцы решили не качать права и объявили что действительно, мумию нашли в 95 метрах от границы на Итальянской территории.
Злощастный труп, находившийся в ту пору в австрийском Инсбрукском университете и институте истории первобытного общества и ранней истории, передали Южнотирольскому музею археологии в Больцано. Где он и экспонировался до сих пор. Австрийские и итальянские учёные подробно изучили находку, были какие-то выводы и сенсации, но вся эта история хоть и была на слуху, но прошла стороной от Франчески, не особо интересовавшейся ранним бронзовым веком. К тому же, в ту пору ей было всего 13 лет и кое-кто из соседских мальчишек, интересовал её много больше, чем какая то Тирольская мумия.
Уже потом, всякие низкопробные бульварные газетки, пытались раздуть всякую глупую мистическую чушь, про «Проклятие Тирольского ледяного человека», по аналогии с «Проклятием Тутанхамона». Но у Франчески потуги эти вызывали только улыбку, чего некоторые только не придумают, что бы заработать сотню-другую лир. Иными словами, про эту мумию, Франческа вспомнила только после слов сеньора Кавалли. Подумать только, она думала, что та история давно заглохла, и мумия покрывается толстым слоем музейной пыли. Оказывается, древний труп продолжали изучать, и более того, узнавать что-то новое. И не просто новое, а такое, отчего, пузан Томмазо, сделал стойку не хуже легавой и обломал ей отпуск, который сам же и навязал.
Вчера вечером, Кавалли позвонил его давний товарищ по университету. Но если Томмазо, подвязался на ниве журналистики, Марио де Лука, получил в Миланском университете диплом археолога. За долгие годы прошедшие с того времени, он уже давно получил докторскую степень по археологии, специализируясь на раннем бронзовом веке. Теперь он решился напомнил давнему, позабытому приятелю о своём существовании, поздним телефонным звонком и настоящей истерикой. Он, по поручению музея продолжал исследование Симилаунского человека. И он что то отыскал. Что то такое, из-за чего у него возникли проблемы не только с руководством Южнотирольского музея, но и в Миланском университете. Из научного русла, затруднения неожиданно перетекли в откровенный криминал. Де Лука уже несколько дней боялся вернуться домой, после того как обнаружил, что в его квартире на лицо все следы тщательного обыска. Судя по всему, звонивший был изрядно пьян и рассказал, что сегодня его хотели сбить машиной. На вполне резонный совет обратиться в полицию, археолог заявил, что полиция тут не помощник, потому что против него ополчились контрразведка, масоны и иезуиты. Для полного комплекта, не хватало только нацистов! Глупая мысль, отчего то неожиданно пришедшая ей в голову, заставила улыбнуться.
Франческа ещё стоя в Туринских пробках нашла в интернете фото доктора Марио Де Лука. Большеголовый, лысеющий, пожилой мужчина в старомодных круглых очках, никак не напоминал красавца Индиану Джонса. Скорее всего, окажется, что происходящее плод воображения утомившегося от своих трудов и хорошо принявшего на грудь граппы , доктора. Следы обыска, не более чем обычный бардак в квартире давно разведённого мужчины, упорно экономившего на уборщицах. А чуть не попал под машину, доктор Де Лука, исключительно по пьяни, наверняка до полусмерти напугав ни в чём не повинного, неизвестного водителя. Решительно не понятно было, какая связь была между плешивым доктором археологии с древней мумией и агентством внутренней информации и безопасности Италии с Орденом Иисуса. Всё так! Но на памяти Франчески, предчувствие редко обманывало сеньора Кавалли. Очень редко!
Глава 3. Бабуля
Вторая половина октября в Северной Ломбардии не лучшее время. Утренний туман, только развеялся под северным ветром с Альпийских ледников, оставив воздух влажным и стылым. Но уже проглянуло из-за туч солнце, окинув лучами, золотящиеся осеней желтизной, не облетевшие ещё листья каштанов, кипарисов и дубов. Ещё немного и зальют холодные дожди, которые сменит легко сыплющий снежок. Франческа вспомнила, как два года назад, завела с бабушкой разговор о переезде на побережье в Лигурию, сославшись на её возраст и более здоровый климат. Пришлось бы конечно продать поместье… Та ничего не ответила, но посмотрела на внучку так, что больше подобных разговоров не было. Прихотливо извивающаяся меж высоких деревьев тропинка от стоянки к поместью, заставила вспомнить проведённое в поместье детство.
Родовое гнездо сеньоров Бентивольё, действительно, когда то было замком. Неоднократно перестраивавшиеся ещё со времён римлян, стены и башни, окончательно утратили свою роль с появлением пороха, когда пушки начали перемалывать укрепления много лучше чем когда то требушеты и катапульты. Последовала очередная перестройка, превратившая в конце концов к ХVIII веку, прежнюю крепость в роскошное поместье. Четыре массивные башни с прорезанными теперь в них окнами и соединяющая их некогда стена, переделанная в настоящее время в жилые помещения и аккуратный дворик, внутри, засаженный цветами и вьющимися по стенам лианами. В тридцатые годы ХХ века, крикливая, но ветшающая роскошь сменилась утилитарным удобством, но Франчееска, с самого раннего детства, привыкла называть бабкино жилище не иначе как замком.
-«Наконец то, сеньора Франческа! Госпожа маркиза, уже спрашивала про вас. Очень рады вас видеть!» - будто не стареющий старик слуга, уже спешил к ней на встречу. Он протянул руку и привычно принял её сумочку, словно это был тяжеленный чемодан.
Она, вовсе не стесняясь, чмокнула старика в морщинистую щёку: «Спасибо, Марк! Я так по всем вам соскучилась!»
Сердце вдруг остро защемило тоской. Марк остался прежним только на первый взгляд. За четыре месяца, когда она последний раз приезжала в Варезе, старик явно сдал. Сколько она себя помнила, вместе с сеньорой Луизой, её бабушкой, в поместье жили давно перешедшие из категории слуг, в разряд почти родственников, камердинер Марк с женой Жанной, экономка Джулия Робертини и служанка Маргарет. Из них, только возраст экономики, перешагнул пятидесятилетний рубеж, остальные были ровесниками бабушки. Жанна, отличный повар, умерла два года назад, оставив Марка кроме всего выполнявшего работу садовника, безутешным вдовцом и вынудив бабушку нанять ещё двух приходящих слуг из местных. Старикам становилось всё труднее поддерживать поместье, в сколь ни будь приличном состоянии.
-«Ну, дай ка мне взглянуть на тебя, красавица моя! - бабушка, встретила их на высоком крыльце, к которому когда то подъезжали кареты - Марк, через сорок минут пусть подадут завтрак в нижнюю гостиную, я немного прогуляюсь с этой пропащей…»
Марк, поклонившись маркизе, скользнул, за их спинами в дом, а Франческа обняла старушку. Луиза Манчини, маркиза Мальяно, не смотря на свои семьдесят шесть лет, выглядела бодро. Возраст до сей поры не согнул ей спину и не наградил излишним весом. Маркиза, всегда дружившая со спортом, состарившись, давно взяла за правило по утрам, гулять по аллеям старого парка. Сегодня, она, одетая в спортивный костюм, ожидая приезда внучки, явно припозднилась с прогулкой и завтраком.
Среднего роста, всё ещё стройная, с пучком седых волос на затылке, ясными глазами на морщинистом загорелом лице и частой улыбкой на устах, старая графиня выглядела значительно моложе. В молодые и зрелые годы, серьора Луиза была ослепительно красива и Франческа не раз глядя на старые семейные фото, понимала, что очень похожа на бабушку, ту, ещё молодую.
-«Возьми меня, милая, под руку и пошли к старому дубу. Пока приготовят завтрак, ты успеешь пересказать свои новости. И не смей мне говорить, что по дороге ко мне, ты успела заехать, в какой ни будь мерзкий «МакДональдс!»
Франческа держала за правило, звонить бабушке почти ежедневно, так что в целом, обе знали о событиях в жизни друг друга, кроме того старая маркиза вовсе не была отсталой деревенщиной и прилично освоила интернет с социальными сетями. В Фейсбуке, например бабуля была известна под ником «Giovinezza» , и многие бы изумились, узнав, что под ним скрывается весьма пожилая сеньора. Не раз, молодая женщина удивлялась, когда старушка, сохранившая в преклонном возрасте живой ум, ставила её в тупик отличной осведомлённостью в новостях и последних событиях. Так что о её разрыве с любовником-сирийцем бабушка давно была в курсе, но сейчас, не преминула вспомнить Азиза и упрекнуть внучку в неразборчивости. Ну и намекнуть, что тоже последнее время случалось частенько, о желании перед смертью увидеть правнуков.
Старая сеньора Луиза, практически заменила Франческе мать. Судьба не особо баловала бабушку, хотя и сказать, что жизнь не удалась, было б сильным преувеличением. Родилась Луиза в очень обеспеченной семье потомственных аристократов. К богатству и знатности, обильно прилагалась красота и множество талантов. В другие времена, судьба была бы к ней наверное более благосклонна, но бабушка никогда не жаловалась. Детство и юность Луизы де Мальяно, пришлись на эпоху фашизма и мировой войны. Отец и старший брат, воевали вместе с немцами против большевиков в России. Брат Юлий, пилот Regia Aeronautica, пропал без вести летом 1942 года, где то в бескрайних степях юга России на своей «Молнии» . Как она не пыталась потом долгие годы выяснить его судьбу, всё безуспешно. Озверевшие большевики, часто пленных не брали. Отец, Ринально де Мальяно, убеждённый фашист, в своё время прошедший войну в России, полковник гренадерской дивизии «Литторио», близкий друг Ренато Риччи , погиб при наступление в Гарфаньяне, в конце декабря 1944 года .
В детстве, маленькая Франческа, любила ходить с бабушкой по анфиладе старого имения-замка, и останавливаться у висящих на стенах картин. Их историю, а так же историю изображённых на них персон, девочка со временем выучила наизусть. Это было намного увлекательней уроков истории со скучным учителем. Бабушка, кроме прочих талантов была обладателем научной степени по истории, так что вместе с знаниями семейных преданий, обладала и обширным историческим кругозором.
Вон та строгая дама с косящими с картины глазами - Адельхейда фон Урслинген, из древнего немецкого, владельного рода Церингенов, мать основателя династии Бентивольо. А вот и он, Энцо или Генрих Сардинский. Правитель Корсики и Сардинии. Любимый, хоть и незаконнорожденный сын императора Священной Римской империи Фридриха II Гогенштауфена. А вот этот, мужчина с надменным лицом - Джованни I Бентивольо, первый из семьи, владетель Болоньи, так и не переживший поражение в битве при Казалеккьо . А мужчина с умным, строгим лицом, в чёрной шапочке и с густыми тёмными волосами – первый маркиз Мальяно. Был он мужественный воин и кондотьер, за участие в Феррарской войне на стороне Неаполя король Фердинанд I Арагонский, дал Бентивольо право добавить к своей фамилии титул «д’Арагона». И далее…делее…делее. Любимая бабуля, облазавшая несомненным талантом рассказчицы, умела сделать историю семьи в старых портретах, увлекательной и совершенно не скучной. Она рассказывала маленькой внучке многое из того, чего не было в толстых книгах большой библиотеки замка, но сохранилось в семейных, передаваемых из уст в уста преданиях. Для Франчески, знатные предки, оживали в тех рассказах, казалось готовы были сойти в картин и поведать девочке много интересного, увлекательного, а порой и страшного, чем богата была история их рода.
Но две картины, висели отдельно. Не в галерее и не в анфиладе комнат, а в кабинете. По обе стороны от большого поясного портрета Муссолини, которого старая маркиза Луиза никогда не называла Муссолини или Дуче, а всегда величала просто Бенито. Отношение к Муссолини, у бабушки было особым. Она не преклонялась перед ним, как многие итальянские правые и никогда не говорила пренебрежительно, как стало принято после войны у части итальянцев либеральных взглядов. Для неё он был просто Бенито. И как узнала удивлённая внучка, когда то в молодости, Луиза Бентивольо маркиза Мальяно, неплохо знала диктатора лично. Два портрета, которые бабушка разместила в кабинете, как она рассказывала, написаны с фото. Последние мужчины рода Бентивольо, как часто она повторяла, особо выделяя интонацией слова «мужчины».
На одном – молодой улыбающийся парень в военной форме итальянского лётчика в куртке с меховым воротников и фуражке с сигаретой в зубах, опирающийся на крыло самолёта, двоюродный дед Юлий Бентивольо, маркиз Мальяно. Франческа потом, в альбоме, нашла то фото, с которого бабушка заказывала портрет. На обороте стояла дата «18.10.1942», за месяц до того как лейтенант Бентивольо не вернулся с боевого вылета где то в России, над междуречьем Дона и Северского Донца.
Со второго портрета пристально прямо в глаза, сурово смотрел прадед Ринальдо. На фоне флага Итальянской социальной республики, в форме полковника, уверенно сложив руки на груди.
Про последних мужчин семьи Бентивольо, бабушка всегда говорила мало. Много позже, повзрослев, уже в пору учёбы в университете, Франческа поняла, что краткость в рассказах, была не от не знания и тем более не от пренебрежения. Маркиза Мальяно, до сих пор слишком близко к сердцу принимала события военной поры. Ещё позже, уже на заре карьеры журналиста, внучка узнала, что любимая бабуля в 19 лет, после гибели отца, сменила девичьи платья на чёрную рубашку и камуфлированную куртку «Чёрных бригад ». А их старик-камердинер Марк, в конце войны, заслужил немецкий «Железный Крест» в морской дивизии «Сан-Марко» воюя в Ломбардии.
А вот что для бабушки было всегда запретной темой, это дед Франчески. Как ни расспрашивала внучка старую маркизу, о нём, всё бесполезно. Только одно фото, красивого молодого мужчины тоже в военной форме и имя – Антонио. Судьбы свела их в начале 1945-го, потом они потеряли друг друга. Судя по всему, дед Франчески, так и сгинул той весной в одном из бесчисленных боёв с партизанами, наверняка не узнав, что его подруга ждёт ребёнка. А в ноябре родилась мама.
Эх, мама, мама… То ли бабушке было в сумбурное послевоенное время не до воспитания ребёнка, то ли Мария, унаследовала своевольный и сводолюбивый характер предков по линии матери и темперамент отца. Сеньора Мальяно, с головой ушла в политику, поддерживая, столь активных в 60-е, крайне правых. Этому, несомненно способствовало близкое знакомство с князем Юнио Валерио Боргезе и особенно с его женой Дарьей, урожденной русской графиней Олсуфьевой. Поддерживала она правых, не на пустых словах, а реально финансируя неофашистское движение. Провалившаяся попытка государственного переворота, предпринятая Боргезе в декабре 1970 , создала семье Франческо не только массу проблем с властями, но и почти совершенно разорили род Бентивольо.
А Мария Бентивольо, словно назло матери, в это время накрепко связалась с итальянскими левыми. Неоконченный Миланский университет, студенческие демонстрации… Взаимоотношения с матерью у Марии что и понятно, испортились напрочь и навсегда. В 1976 году, у Луизы Манчини, родилась внучка, отцом которой стал популярные в те годы левый режиссёр-документалист Винченцо Марчини. Мария с Винченцо пропадали в Африке снимая фильмы о борьбе африканских народов с неоколониализмом. О наличии внучки, сеньора Мальяно, узнала совершенно случайно от посторонних людей. Она забрала ребёнка у приятелей дочери, которым Мария её оставила и которым, со временем, ребёнок явно стал в тягость. А мать, так и сгинула с сожителем, где то, в Гвинее, или в Заире. Все длительные, трудоёмкие попытки узнать о судьбе пропавших, остались безрезультатными. Африка, в то время представляла собой настоящий котёл революций, мятежей и войн. А маленькая Франческа, обрела в лице Луизы Манчини, маркизы Мальяни, одновременно и бабушку и мать. О Марии Бентивольо, в их маленькой семье почти не вспоминали.
Много позже, уже участь в школе, Франческа однажды крепко повздорила с другой девчонкой, задавакой Мартиной. И та, выкрикнула с детской глупой злостью: «А твою потаскушку-мать, сожрали дикари в Африке!» Девочка вернулась из школы, захлёбываясь слезами, а бабушка долго молча гладила её, уткнувшуюся лицом в подушку, по голове глядя в окно.
-«Не плачь, Франни… В тебе голубая кровь аристократов, и мы принимаем удары судьбы с гордо поднятой головой. Что бы там не говорили о твоей маме, она… она была способна на поступок, на убеждения ради которых можно отдать жизнь! А что могут, эти мелкие людишки, вроде родни этой дрянной девчонки, наговорившей тебе гадости?! Для них поездка в соседний городок уже выдающееся событие! Они мелочны, жадны и трусливы! Они могут собраться в визжащую, страшную, в своём глупом гневе толпу и только так способны что то сделать… А мы, такие как мы, двигаем историю человечества. Не плачь, моя милая… Помни кто ты есть!»
День в родном доме, в окружении стариков пролетел незаметно. Они уже перед закатом вновь прогулялись по осеннему саду, как всегда в неспешно беседе. Ещё пару раз, бабуля переводила беседу в неприятный разговор о том что «время идёт, пора создать семью». Франческа как всегда при таких разговорах в родовом гнезде, чувствовала себя неуютно. Чем больше сдавала сеньора Мальяно, тем чаше эта тема появлялась в её письмах и телефонных звонках. Но почему то только сегодня, неспешно идя уже к дому, в сумерках, внучка неожиданно задумалась. А не права ли бабушка? С другой стороны, всего то ей двадцать шесть лет…
-«Бабуля, ну что я могу сделать?! – с неожиданным для себя самой надрывом, сказала Франческа, остановившись у крыльца, - вокруг меня крутятся одни посредственности и прожигатели жизни! Не мужчины, а… И не вспоминай больше о том сирийце… Это была моя ошибка и она больше не повторится!»
Старушка подняла голову, пристально глядя в глаза молодой женщине и сжала её руку в своих сухих, маленьких ладонях: «Милочка, а тебе не кажется, что не там ищешь? В нашей жизни, достаточно мужчин вокруг. Именно мужчин, а не просто носителей штанов и усов с бородами! Мне не так давно звонила Розалия Памфили, ты же её должна помнить. Внук Розалии, Марко, скоро приедет в отпуск. Они через неделю возвращаются из плавания…»
«Хорошо, бабуля, я рада за тётушку Розу, но перестать уже сводничать! Пошли, становится прохладною» - чмокнула в щёку бабушку Франческа и потянула её в дом. Последняя маркиза Мальяно, всегда не ровно дышала к военным, морякам и лётчикам, но вот увлечение это, внучка, почему то от неё не переняла.
На ужин как всегда очень вкусный, подавали оссобуко , но Франческа со сдержанным вздохом отметила про себя, что покойной Жанне, блюдо это удавалось не в пример лучше. Вечер прошёл в приятной беседе и уже без нравоучений и уснула потом Франческа моментально. Но посреди ночи, неожиданно проснулась и долго не могла вновь уснуть, слушая, как подвывает диким зверем за окнами и стенами старого замка ноябрьский ветер. Томили грудь, какие то неясные предчувствия и теснившиеся в голове бессвязные мысли о бабушке, делах семьи, своём будущем. Много о чём, но только не о утреннем редакционном задании.
Скорый завтрак, поцелуй в морщинистую бабушкину щёку, прощальный жест вышедшим проститься с ней на крыльцо замка старикам и вот она уже выезжает с парковки в конце аллеи, ещё раз обернувшись назад.
Как всегда, первую половину дороги до Милана, мысленно Франческа ещё была с бабулей, но уже когда до города осталось километров двадцать, у Лайнате, страсть как захотелось остановиться и выпить чашечку кофе. Кроме того нужно было созвониться с бедолагой-археологом и договориться о месте и времени встречи.
Глава 4. Незнакомец.
Обычная придорожная кафешка. Не всё ли равно где выпить чашечку латте и немного размять ноги после автомашины. К тому же, с каждой минутой организм настойчиво рекомендовал посетить туалет. Смуглый хозяин заведения, полный мужчина лет пятидесяти, протирал стойку не сводя глаз от висевшего в углу телевизора, на экране которого кривлялась полуголая девица. Он бросил взгляд на дверь когда звякнул подвешенный на входе колокольчик, мазнул по Франческе похотливым взглядом и вновь уставился в телевизор. Женщина поморщилась, вспомнился, вызвав горечь во рту, Азиз. Ну куда же без них, всех этих арабов, марокканцев и прочих «несчастных мигрантов». Этот, судя по висевшему сбоку, левее телевизора большому плакату с изображением Мустафы Кемаля на фоне красного флага с жёлтым полумесяцем, был турком. Не всё ли равно, турок, марокканец или араб! Вот отчего на его месте не пожилой ломбардец, а с плаката смотрит Ататюрк, а не Джузеппе Гарибальди в красной рубахе? Может не так уж и не прав, Люки Романьоли из «Fiamma Tricolore» , у которого две недели назад она брала интервью для газеты, когда говорил, что их стало много, слишком много для Италии.
Франческа вздохнула и осмотрелась. Кафе было полупустое, те кто заходил пропустить чашечку кофе по дороге на работу, уже были на этой самой работе. За столиком в углу у окна, судя по всему давно облюбованном, пара старичков-пенсионеров не обращая внимания на окружающий мир, коротали время за шахматной доской. В центре небольшого зала пожилая пара, судя по всему какие-то путешественники, неторопливо завтракали. Старушка, по возрасту – ровесница бабули, что то выговаривала мужу жестикулируя в такт словам вилкой с куском омлета. Тот устало смотрел в одну точку, меланхолично двигая вставной челюсть, пережёвывая содержимое тарелки и казалось, не обращая внимания на монолог спутницы. Весь его вид выражал усталость. От всего. От опостылевшей жены выносящей ему мозг, от промозглой осенней погоды, от фальшивого визга, доносящегося из телевизора…
Молодая маркиза подошла к стойке и хозяин, наконец оторвавший из телевизора, выказал некую заинтересованность в клиенте своего заведения. Вот чего у турок не отнять, кофе они делают отменный. Иногда…если захотят, тут уж как повезёт. Латте или капучино брать не стоило, и Франческа заказала приличную порцию крепкого чёрного кофе и чашечку молока. Вряд ли тут подадут настоящий Медельин, Супремо или Маракайбо, но турок наверняка посчитает ниже своего достоинства испортить обычный крепкий кофе. Пока напиток готовили, можно сходить и в туалет.
Вернувшись к стойке, взяв кофе и молоко она отошла к стене и уселась, по привычке, так что бы видеть двери кофейни. Стулья тут оказались неожиданно удобными, Франческа подняла к лицу кружку с кофе и прикрыв глаза втянула аромат напитка. Хм… действительно неплохо. И только подняв глаза и сделав первый глоток, она увидела этого парня.
Странно, что раньше его не заметила. Наверное, вошёл в заведение, когда она была в туалете. А сейчас сидел, откинувшись на стуле, чуть сбоку, за столиком, через один, напротив Франчески. Наверное ровесник, или немного старше, наверняка нет тридцати. Рослый, крепко сложенный, но без безобразно выпирающих, мышц, как бывает у химических бодибилдеров. В кожаном бомбере по талии, куртка расстёгнута, видна белая футболка, закинул ногу на ногу в светло-синих, потёртых джинсах. Лицо с правильными чертами, которое принято называть волевым, с сильным подбородком и чётко очерченными скулами и тонкими губами. Аккуратная, причёска. Не самая модная по нынешним временам, но очень ему идущая. Отличный эффект строгого образа с открытым, гладко выбритым лицом. Своеобразная, примечательная текстура выбритых висков в сочетании с длинным верхом, который аккуратным образом заглаживается назад. Аккуратно сделанный боковой пробор, подчеркивающий элегантность переходов и обеспечивающий контраст между слоями тёмно-русых волос.
Она мелкими глотками пила кофе, рассматривая незнакомца, который, о Боже, кто бы мог подумать, с интересом читал газету, разложив её на столе. Неужели? Что, правда?! Увы, корреспондент пьемонтской Стампы, Франческа, великолепно понимала, что время бумажной прессы, увы или к счастью, уходит в прошлое. Её издательство с 1999 года, основные силы бросило на веб-сайт, а на бумаге газета выходила всё сокращающимися тиражами, уже как дать традиции.
Тем не менее, парень с интересом просматривал выпуск «Corriere della Sera» , отчего Франческа, неожиданно почувствовала профессиональную ревность. Подумаешь… нудное чтиво! К тому же, их поколение давно черпало информацию из интернета и телевидения, а не с газетных страниц. Вот если бы газеты развернули те старички-шахматисты, было бы понятно и вполне уместно. А сейчас, даже любопытно и забавно, что этот красавчик там читает, судя по всему третью страницу, где чаще всего печатали новости культуры.
Словно почувствовав её интерес, молодой мужчина отложил газету, взглянул на Франческу и улыбнулся. А улыбается он тоже отлично, не скалил зубы как конь, не тянул сально губы, превращая улыбку в ухмылку, мелькнуло в голове. Улыбнулся как то просто, естественно и по-доброму, как старой знакомой. Он поднял руку, обращая на себя внимание бармена и как не странно, пузатый турок снизошёл до клиента и словно мячик выкатился их за стойки. Что заказывал незнакомец, негромким голосом она не расслышала, только распознала в голосе небольшой акцент. Австриец или немец с юга, решила Франческа. Профессия накладывает свой отпечаток на привычки, в том числе учит подмечать и запоминать мелочи. Девушка подметила, что общаясь с владельцем кофейни, незнакомец вёл себя уверенно, без каких то заискивающих интонаций. Турок, как ни странно, всем своим видом почтительно лебезил. Словно подсознательно, сам того не замечая. Разительная перемена, памятуя, как он вёл себя с ней, словно похотливо, сально облизав взглядом с ног до головы всю фигуру.
Когда Франческа наконец допила свой кофе и взялась за телефон, перед парнем уже поставили фарфоровую кофейную пару «Кунстверк» с исходящим паром, горячим ароматным напитком.
Телефон невезучего исследователя мумий, долго не брал, но когда она уже хотела сбросить вызов, доктор де Лука всё же снизошёл ответить.
-«Алло! Слушаю! Кто это?» - голос взволнованного человека, отметила про себя Франческа, просто срывается на крик.
-«Марио де Лука, это Франческа Бентивольо, я звоню по поручению сеньора Кавалли…
-«Так! Не слово больше! – казалось, что её собеседник по ту сторону сотовой сети, сейчас взорвётся, - вы лично знаете Томмазо?»
-«Конечно, я уже давно… - но Франческу вновь перебили.
-«Какой перстень он носит на безымянном пальце левой руки? Вы не можете этого не знать!»
Женщина, говоря по смартфону, то и дело поглядывающая на молодого мужчину напротив, вновь занявшегося газетой, усмехнулась, последователь «Индианы Джонса» устроил ей проверку.
Дело в том, что шеф, ещё в детстве отличавшийся неуёмным любопытством, как то решил разобрать найденный на перевале старый зенитный снаряд. Ему повезло. Расплатой за любопытство стал всего лишь палец на левой руке…
-«Не сомневаюсь, будь у сеньора Кавалли этот палец, перстень был бы великолепным.» - ответила Франческа.
Казалось, она явственно слышала в динамике вздох облегчения, голос археолога сразу как то потерял истеричные нотки, словно сдулся.
-«Простите, я должен был убедится. Вы не представляете… впрочем, это не телефонный разговор. Как скоро, сеньора Франческа, вы сможете оказаться в районе Египетского музея ?»
Она прикинула примерное время до Via Accademia delle Scienze где располагался музей, сделала поправки на обычные уже пробки и ответила:
-«Минут сорок, может немного дольше».
-«Отлично, я буду ждать вас на другой стороне улицы, против центрального входа, на мне будут бежевое пальто и чёрная шляпа».
-«Я видела ваше фото, сеньор де Лука, думаю смогу вас узнать…»
Он отключил телефон, не сказав вполне банального и вполне уместного «до встречи» или «пока», но Франческа уже не удивилась.
Молодая женщина вздохнула. Время теперь поджимало. Ещё раз, убирая смартфон в сумочку, заинтересованно глянула на парня с газетой, который вновь с улыбкой на неё посмотрел, она встала и пошла к выходу на автостоянку.
Всё дорогу до места встречи со злосчастным археологом, мысли её возвращались к парню с газетой! Ну ты и дура, Франческа, так и будешь цеплять словно неводом различных мерзавцев вроде Азиза, вернее они сами будут настырно лезть в твою жизнь и в твою постель. Вот спрашивается, что тебе мешало заговорить с тем парнем в кафе?! Ведь меж вами явно проскочила искра! Всего то что нужно было, пара незначащих слов, вопрос-другой о том что он читает. Уж в что-что, а тема газетных публикаций, её конёк, а там… Неожиданно молодую женщину, окатила волна сладострастной дрожи, родившейся в груди, опустившаяся крыльями бабочек в живот и завершившаяся горячим приливом в промежности. Да, милочка, попа, пора тебе найти уже мужчину… Дура ты Франческа! Ничего, плешивый бедолага доктор Лука, мог бы и подождать лишние десять минут, пялясь на скульптуры на входе в музей. А она бы взяла номер того парня или записала ему на салфетке свой и… возможно ближайший вечер заиграл бы совершенно иными красками.
Злясь на себя, девушка ударила ладонью по рулю и неожиданно подумала, что бабуле незнакомый красавчик, наверняка бы понравился. Именно тот вид мужчин, которые всегда влекли старую маркизу. Он вновь предстал перед мысленным взором Франчески. Хм… кроме неуместной газеты, пожалуй, ещё странность – и на футболке и на куртке незнакомца не было никаких тупых или пошлых принтов, которыми так безумно украшают себя все её знакомые. Строгая причёска, отсутствие столь любимой местными мачо трёхдневной небритости. Как знать, старая сеньора Мальяни, может быть абсолютно права. Может военный? А что, проще простого представить его в форме карабинера или моряка.
Дура ты, Франческа!
Глава 5. Археология опасная наука
К Египетскому музею Франческа приехала вовремя, ну почти вовремя, опоздала совсем не критично и сразу повезло, нашла где припарковаться, что в центре города было совсем не просто. Марио Де Луку, она приметила сразу, ещё когда проезжала мило, ища где оставить машину. Он нахохлившись и подняв воротник пальто стоял у газетного киоска, надвинув глупую, старую шляпу на глаза, наверное полагая что на него никто не обратит внимания. Наивный, мало того что он мешал наверное всем пешеходам, так ещё и весь вид его донельзя странный.
На улице было людно. Она подошла к киоску, немного постояла чуть в стороне, рассматривая археолога, словно забавного зверька в зоопарке, склоняя голову то в одну, то в другую сторону. Первое визуальное впечатление, вполне соответствовало прежним выводам. Некий странный чудак со всеми внешними признаками истерии. На лице плохо скрытое чувство страха, тревоги, опасности. Подозрительность и недоверие к окружающим, замкнутость. И это вдобавок к неряшливости свойственной стареющему одинокому человеку, не чуждому пропустить регулярно рюмку-другую чего то крепкого. Но… босс славился просто сверхъестественным чутьём на скандальные новости и ценную информацию и явно не стал бы выдёргивать её из отпуска, ежели всё было так просто.
Словно почувствовав пристальный взгляд девушки, учёный наконец обратил на неё внимание. Тянуть смысла не было и Франческа решительно шагнула к нему.
-«Здравствуйте, сеньор Де Лука. Вам привет от Томмазо Кавалли.»
Мужчина суетливо поправил очки, опасливо окинул её оценивающим взглядом и взяв под руку буквально потащим в сторону.
-«Томмазо не предупредил меня что пришлёт женщину, - быстро зашептал он, обдавая Франческу застарелым перегаром, давая понять, что отчасти она оказалась права в его характеристике, - но я думаю, раз всё же это вы, он вполне вам доверяет! А я… я верю ему!»
-«Давайте найдём спокойное место, где можно поговорить, какое то кафе, ресторан или пиццерию.» - сказала она, будучи не в восторге от манер приятеля шефа, продолжавшего её тащить под руку, да ещё и затравлено оглядывающегося по сторонам.
Де Лука наконец остановился и отпустил руку девушки.
-«Простите сеньора, но мне сейчас абсолютно не хочется оказаться в каком то заведении – заявил он со вздохом, более похожем на всхлип, - вы же приехали на машине, давайте посидим в ней. Мне так будет спокойней».
Дышать перегаром и ароматами давно не мытого тела в салоне автомобиля, Франческе явно не хотелось, но известно, что профессия журналиста имеет свои минусы. Девушка отметила про себя, что Томмазо будет ей обязан ещё и за это. Не прошло и нескольких минут, как они уже сидели с салоне её синей «Lancia Delta».
Видя, что её собеседник дрожит не только от переизбытка эмоций, но видимо и замерз, пока ждал их встречи, она завела двигатель, что бы прогреть салон.
-«Вы не возражаете, если я закурю?» - спросил Де Лука, умоляюще глядя ей в глаза.
Франческа, решив, что запах табака всё же предпочтительней, чем перегара и пота, кивнула.
Он достал из кармана пальто мятую бело-красную пачку «Дианы », прикурил от зажигалки, глубоко затянулся и откинулся на кресле, прикрыв глаза. Сигарета в пальцах вытянутой руке, лежащей на панели, мелко дрожала исходя сизым дымком.
Нет, совсем не Индиана Джонс… Одутловатое, бледное, не здоровое лицо, очки в безобразной оправе с толстыми линзами на близоруких глазах. Рыхлый, начинающий стремительно толстеть и очень, очень усталый. И испуганый.
-«Сеньор де Лука, давайте всё же обсудим причину нашей встречи!» - решила брать разговор в свои руки девушка.
-«Да, да, конечно… Извините, я просто не думал, что человеком от Томмазо окажется женщина! Вы только не обижайтесь, я знаю, что он не послал бы абы кого, но очень неожиданно» - беспокойно завозился на сидении машины её собеседник.
-«Тем не менее я готова вы выслушать, - Франческа решила быть с ним снисходительно, всем своим видом демонстрируя внимание, но про себя подумала, что пара знакомых феминисток после таких слов закатили бы мужчине дикий скандал.
-«Как бы вам объяснить… Вам же наверняка сеньор Кавалли рассказал над чем я работаю…вернее работа?»
-«Да, Симилаунский человек и всё связанное с ним!»
-«Отлично, значит нет нужды в длинном вступлении! О, простите старого идиота! Я даже не спросил как вас зовут сеньорина!»
-«Франческа, Франческа Бентивольо» - представилась она.
-«О! Какая славная фамилия, сеньорина! Рад знакомству…Искренне рад!» - заквохтал, кивая головой археолог и тут же осёкся видя что его новая знакомая теряет терпение.
-«Так вот, сеньорина Франческа, когда Южнотирольский музей, предложил мне эту работу, я был очень рад, такие предложения поступают учёному раз в жизни… Но кто бы мог подумать… Ведь мумию Этци уже подробно изучали и наши и австрийские учёные. Она описана казалась бы досконально, но я решил сосредоточится не на самой мумии, а на предметах бывшей с нею. И вот тут-то меня ждало удивительное открытие. Многие вещи, найденные с телом уже были изучены и описаны, но я обнаружил небольшой кожаный мешочек, который до меня видимо, сочли просто полоской кожи. Он так слежался и затвердел, что и немудрено было. Я просветил его рентгеном и вы не поверите, что обнаружил!
Де Лука нервно затянулся сигаретой, его руки слегка дрожали. Он оглянулся, словно боясь, что за ними следят даже здесь, в машине. Франческа ждала.
Его голос был тихим и прерывистым. — «Как я уже сказал, мумия Этци была изучена вдоль и поперёк, но я подумал, даже почувствовал, что возможно, мои предшественники, что-то упустили. И вот, когда я начал исследовать кожаный мешочек, который до меня считали просто куском кожи... — он сделал паузу, словно собираясь с духом. — рентген обнаружил внутри что-то металлическое. Когда я аккуратно размочил кожу в специальном растворе и развернул его, то увидел жетон. Итальянский солдатский жетон времён Второй мировой войны. И рядом с ним — клинок. Не просто клинок, а кинжал, похожий на те, что использовали итальянские Ардити. Но он был сточен, словно его долгое время использовали, он тупился, его острили вновь и так до той поры, что он почти потерял свой узнаваемый облик.
Франческа кивнула, стараясь не перебивать. Она видела, как Де Лука всё больше волнуется, его глаза бегали по сторонам, словно он ожидал, что в любой момент из-за угла появится кто-то опасный.
— «Я был в шоке, — продолжил он. — Как эти предметы могли оказаться на мумии, которой пять тысяч лет? Это невозможно! Я решил рассказать об этом куратору музея, но... — он замолчал, его лицо исказилось от страха. — Он потребовал, чтобы я немедленно сдал находку и никому о ней не рассказывал. Я отказался. И тогда... тогда всё это началось».
— «Что началось? — спросила Франческа, хотя уже догадывалась, что ответ её не обрадует.
— «Меня начали преследовать, — прошептал Де Лука. — Сначала это были звонки. Анонимные. Голос на том конце провода говорил, что я должен молчать, иначе... — он сглотнул. — Потом в мою квартиру кто-то пробрался. Всё перевернули вверх дном, но ничего не взяли. Они искали находку. Я спрятал её, но... — он замолчал, его голос дрожал. — Потом была попытка сбить меня машиной. Я шёл по улице, и вдруг... автомобиль на полной скорости понёсся прямо на меня. Я едва успел отпрыгнуть. Это было не случайно, сеньорина. Они хотят, чтобы я замолчал. После случая с машиной мне позвонили вновь. Человек говоривший со мной, на этот раз представился. Он сказал, что представляет капитул ордена Иисуса. И что машина на Виа Треббия, была мне предупреждением и с он не советует получить во врагов иезуитов.
Франческа почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она понимала, что ситуация была серьёзной, но теперь, услышав всё это, она осознала, насколько всё опасно. Пусть многие перестали воспринимать Ватикан серьёзно, но она знала кое какие истории, позволявшие судить иначе. Ватикан, это вовсе не ряженные под средневековье гвардейцы… Это сила. И сила серьёзная.
— «Вы обращались в полицию?» — спросила она.
— «Да, — ответил Де Лука, но его голос звучал безнадёжно. — Они сказали, что без доказательств ничего не могут сделать. А я... я побоялся рассказать им о находке. Я не знаю, кому можно доверять. Поэтому я позвонил Томмазо. Он единственный, кому я могу доверять.
Франческа кивнула. Она понимала, что теперь ей предстоит разобраться в этой загадке. Более того, история заинтриговала молодую женщину. Но сначала нужно было увидеть находки своими глазами.
— «Хорошо, — сказала она. — Покажите мне эти предметы. Где они сейчас?»
Де Лука нервно кивнул.
— «Они у меня. Я спрятал их в квартире. Но... — он оглянулся, словно ожидая, что за ними уже следят. — Мы должны быть осторожны».
Франческа завела машину и они направилась к дому Де Луки на Виа Брони. По дороге она заметила, что археолог всё время оглядывался, словно ожидая, что за каждым углом его поджидает опасность. Пожалуй, явный перебор! Но она решила не комментировать его поведение, понимая, что он действительно переживает сильный стресс.
Когда они подъехали к дому, Франческа окинула взглядом старое, немного обшарпанное здание в одном из не самых престижных районов Милана, которое явно знавало лучшие времена. Квартира Де Луки находилась на третьем этаже, и подъём по лестнице занял некоторое время, особенно потому что он то и дело останавливался и прислушивался. Наконец злосчастный археолог остановился у двери, нервно и долго возился с замком, ругаясь в полголоса, и впустил её внутрь.
Квартира была небольшой и явно не отличалась богатством. Мебель была старой, обивка на диване потрёпана, а на полу лежал ковёр, который явно не видел пылесоса уже много лет. На стенах висели старые фотографии и плакаты с археологическими раскопками, но всё это выглядело скорее как нагромождение, чем как продуманный интерьер. На полу, под столом валялись пустые бутылки из-под вина – явный источник перегара источавшегося учёным. На столе валялись книги, бумаги и перевёрнутая кофейная чашка с расплывшимся по бумагам бурым пятном и коробка из-под пиццы. В углу стояла большая картонная коробка с какими-то черепками, покрытыми слоем пыли.
— «Извините за беспорядок, — пробормотал Де Лука, смущённо, заметив, как брезгливо Франческа осматривает комнату. — Я... я не ожидал гостей».
— «Не беспокойтесь, — ответила она, стараясь быть вежливой. — Покажите мне находки.
Де Лука кивнул и направился к старому книжному шкафу, который стоял у стены, противоположной окну. Он аккуратно отодвинул несколько книг и нажал на скрытую панель. С лёгким щелчком открылся потайной отсек. Он вновь воровато оглянувшись запустил туда руку и достал небольшой свёрток.
— «Вот они, — прошептал он, разматывая свёрток из мягкой, серой фланели, — я спрятал их здесь, чтобы никто не нашёл».
Франческа затаила дыхание, когда Де Лука развернул свёрток. Полоски кожи, которые он достал, выглядели как обрывки чего-то древнего, почти неузнаваемого. Они были тёмными, потрёпанными временем, и казалось, что они вот-вот рассыплются в пыль. Но то, что лежало внутри, заставило её сердце забиться быстрее.
Жетон был небольшим, потемневшим от времени, с едва различимыми гравировками. Франческа осторожно взяла его в руки, чувствуя холод металла. Жетон и правда был холодным на ощупь, словно он только что вышел из ледника. На его поверхности виднелись царапины, словно он прошёл через множество испытаний. Она присмотрелась, на нём можно было разобрать имя — "Антонио Риччи" — и номер, который явно принадлежал итальянскому солдату времён Второй мировой войны. Рядом лежал клинок. Он был небольшим, но явно старинным, с зазубринами и следами долгого использования. Лезвие было сточено почти до основания, словно его использовали для чего-то важного, что требовало постоянной заточки.
— «Это невероятно, — прошептала Франческа, поворачивая жетон в руках. — «Как это могло оказаться на мумии? Подождите! Я слышала, что сейчас ледники в Альпах активно тают. И там часто находят что-то связанное с Первой и Второй мировыми войнами, особенно на перевалах. А не могло это оказаться именно таким случаем? Может, это просто совпадение, и эти предметы попали туда позже?
Де Лука посмотрел на неё с уважением, но в его глазах читалось сомнение.
— «Вы незаурядный человек, сеньора Франческа! — сказал он, слегка улыбнувшись. — Мы, археологи, называем это смешением культурных слоёв. В археологии есть такое понятие, как «переотложенный слой» — слой, образовавшийся в результате механического смешения слоёв, исторически сложившихся. Поверьте, это было бы самым простым объяснением! Но я проверял и перепроверял. Мумия и этот кожаный мешочек с артефактами — одно целое. Никакого смешения со слоями ХХ века! Это невозможно объяснить с точки зрения современной науки.
Франческа недоверчиво покачала головой. Она привыкла к тому, что в её работе часто встречаются необъяснимые вещи, но это... это выходило за рамки даже её понимания.
— «Но как? — спросила она, пристально глядя на Де Луку. — Как эти предметы могли оказаться вместе с мумией, которой пять тысяч лет? Это противоречит всему, что мы знаем о времени и истории».
— «Вот и я тоже не знаю, как всё это понимать, — ответил Де Лука, его голос дрожал. — Но я уверен, что за этим скрывается что-то большее. И кто-то очень не хочет, чтобы это стало известно».
Женщина кивнула, положила жетон который держала в руке обратно на стол и внимательно посмотрела на Де Луку.
— «Хорошо, — сказала она. — Мы начнём с того, что попытаемся выяснить, кому принадлежал этот жетон. Навестим архив, думаю, это не сложно. А потом... — она сделала паузу, — потом посмотрим, куда это нас приведёт».
Де Лука с обречённым видом кивнул, но его глаза всё ещё выражали страх. Франческа понимала, что придётся быть осторожной. История, начинавшаяся как странный фарс, судя по всему, была гораздо опаснее, чем она могла предположить. Молодая женщина привыкла к издержкам профессии журналиста, но эта история пахла чем-то большим, чем просто археологическая сенсация. Это пахло смертью.
Глава 6. Трагедия
Именно за такое, Франческа любила свою работу. Когда посреди нудных, скучных будней, вдруг, как молния среди ясного неба сверкнёт что-то занятное, яркое, способное выйти на первой полосе газеты. Выработавшееся уже профессиональное предчувствие просто кричало ей, это именно тот случай.
Они с археологом договорились, что он сидит дома и не высовывает и кончика носа, а она по своим каналам наводит справки о жетоне, вернее о человеке, которому он принадлежал. Марио, которого события последних дней, довели до жёсткого стресса, воспринял её предложение с заметным облегчением. Он относился к тому не редкому типу людей, которых всяческие угрозы и напасти, крепко выбивали из колеи и которые цеплялись за любую возможность переложить активные действия на кого-то другого. В данном случае, на неё, Франческу. А отсидеться день-другой дома в обществе бутылку-другой вина или чего покрепче, были для Де Луки отличным выбором.
Франческа заехала перекусить в первый попавшийся ресторан, а потом отправилась домой. Профессия журналиста, привила молодой женщине привычку работать в любой обстановке. Уже по дороге в ресторан она составила для себя план и приступила к его реализации пока листала в заведении меню. Для любого газетного писаки, сила – в личных связях! Эту истину Томмазо постарался вложить в милую головку привлекательной молодой журналистки с первый же день работы в газете.
- Милочка, ты можешь иметь диплом с отличием факультета журналистики Бостонского университета, который выпустил 24 лауреатов Пулитцеровской премии! Ты можешь иметь два таких диплома, но быть посредственным газетчиком! Если не хочешь остаться серостью, пишущей о очередном показе мод или о порвавшемся платье кинозвезды на премьере в Ницце, обрастай связями! Они помогут тебе держать руку на пульсе всего, что происходит в мире! Они помогут тебе с информацией!
Пока она ждала заказанные тортеллини в бульоне, запивая ожидание бокалом сухого белого вина, то уже отыскала в контактах телефона того кто был нужен.
-«Марио! Чертовски рада слышать твой голос! Да, знаю, что не пришла на ту вечеринку, шеф, чуть ли не принудительно отправил меня в отпуск. Шутишь?! Отозвал из отпуска уже на следующий день! Ха-ха!… Да, в этом весь сеньор Кавалли! Послушай, обещаю быть, у тебя, как только немного разгребусь с редакционным заданием, кстати, именно по этому поводу тебе звоню! У тебя же наверняка, есть знакомые в военных архивах? Ну что ты, вовсе не странный интерес… Нет, интересует не эпоха Рима или Средневековья, всё проще. Вторая мировая война… Да, спасибо! С меня поцелуй и пара упоительных историй! Жду…
Марио Лонго, рослый красавец из отдела спортивных новостей, был первым, на кого обратила внимание юная Франческа с первого дня в «La Stampa». А Томмазо, видя, что новая журналистка откровенно на него запала, только посмеивался. Причины его сарказма стали ясны очень скоро. Красавчик, освещавший новости в мире спорта, отличный спортсмен и сам, совершенно не интересовался прелестями сеньоры Франчески, урождённой маркизы Мальяно. Его вообще не интересовали женщины, что и выяснилось во время их романтической встречи в одном из Туринских кафе. Наверняка Франческа имела донельзя глупый вид в момент их разговора, но Марио показал себя с самой наилучшей стороны. Он свёл все к лёгкой, не обидной шутке, и их отношения остались самыми дружескими. Кстати, отлично разбиравшийся в предмете своей страсти, он, когда увидел молодую женщину с Азизом, извинившись, что лезет не в своё дело, предупредил: – Франи, ты с ума сошла! Попомни мои слова, добром это всё не закончится! Это не тот человек, что тебе нужен!
Мужчин у Марио Лонго, было много, наверное, как пошутил как-то Кавалли, оправдывал свою фамилию . Он пользовался успехом именно у брутальных красавцев, как и он сам, в том числе в среде военных. Что характерно, свою ориентацию Марио никогда не выставлял, в отличии от многих, напоказ. Не участвовал ни в каких гей-парадах и подобных сомнительных развлечениях. А вот если нужно было найти что то или кого-то в исключительно мужской среде, не раз оказывался великолепным источником информации. В мире журналистского бизнеса, это обычно. Он помогал Франческе, она, было дело, оказывала подобные услуги и ему.
Уже дома, когда она вышла из душа, включила торшер и предвкушала посмотреть по телевизору лёгкую комедию или шоу, зазвонил телефон. Связи Марио в очередной раз сработали:
- Сеньорина Франческа? Добрый вечер! Будем знакомы, я Джовани. Мой друг Марио, просил с вами связаться. Сказал, что нужна помощь с архивами времён Второй Мировой».
- Отлично сеньор Джовани! Ничего казалось бы сложного. Нужно найти информацию о одном человеке, солдатский жетон которого нашли в горах.
- Я попробую помочь, сеньорина, хотя… есть определённые сложности в архивами того времени, особенно если они 1944-1945 годов. Вам удобно будет приехать в Милан завтра в первой половине дня?
- Да, думаю к 10-11 утра смогу быть в городе.
- Замечательно! Государственный архив Милана, расположен в Палаццо дель Сенато, Виа Сенато, 10. Скажете что вы к капитану Фаббри, в секцию военных архивов. Я закажу на вас пропуск. Доброй ночи, серьорина!
Франческа томно потянулась… Отлично иметь друзей, которые имеют много связей!
Утро следующего дня выдалось холодным и серым. Франческа проснулась раньше будильника — проклятый дятел Вуди так и не высунулся из смартфона, видимо решил взять выходной. Она не выспалась. Мозг продолжал и ночью решать головоломку с жетоном, кинжалом и мумией. Героями её снов были перепуганный Де Лука, красавчик Форд в роди Индианы Джонса, таинственные иезуиты и зловещие нацисты. Она встала, потянулась, и поплелась варить кофе. Турка шипела на плите, наполняя кухню горьковатым ароматом, а Франческа, глядя в окно на просыпающийся Турин, думала только об одном: эта история вполне может, сделает её звездой «La Stampa», а может оказаться обычным пшиком, с горьким послевкусием напрасно потраченного времени. Вряд ли она, если что, окажется самым большим провалом в её карьере. Поживём – увидим!
Дорога в Милан прошла на удивление спокойно. Северный ветер гнал по небу рваные облака, то и дело открывая бледное осеннее солнце. Её синяя «Lancia Delta» резво глотала километры, а Франческа, включив радио, ловила обрывки новостей и старые хиты Мины. Мысли её крутились вокруг Антонио Риччи. Кто он? Как его жетон оказался в кожаном мешочке рядом с мумией, которой пять тысяч лет? И почему из-за этого кто-то готов убить бедолагу-археолога? И действительно всё так серьёзно, а не следствие алкогольного тумана в голове перенервничавшего учёного, давно не бравшего отпуск. Она вспомнила слова Томмазо: «Докажи, что я не зря тебя вытащил из отпуска, рыбка моя». Что ж, шеф, держись. Эта рыбка намерена выловить акулу.
Милан встретил её привычной суетой. Франческа свернула на Виа Сенато и, к своему удивлению, быстро нашла место для парковки недалеко от Палаццо дель Сенато. Здание Государственного архива возвышалось над улицей — массивное, строгое, с колоннами и потемневшими от времени стенами. Она поправила сумочку на плече, бросила взгляд в зеркало заднего вида — волосы в порядке, глаза блестят от предвкушения — и направилась к входу.
У пропускного пункта её уже ждали. Молодой охранник в форме, сверившись со списком, и мельком взглянув в протянутые водительские права кивнул: — Сеньорина Бентивольо? Вас ждут в секции военных архивов. Капитан Фаббри на втором этаже, кабинет 12-Б.
Франческа обворожительно улыбнулась парню, поблагодарила и поднялась по широкой мраморной лестнице, почти физически чувствуя на себе его взгляд. Внутри архив, как и должен, пах стариной — смесью пыли, старой бумаги и чего-то неуловимо казённого. Её шаги гулко отдавались в коридоре, пока она не остановилась у двери с простой табличкой «12-Б».
Она постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. За столом, заваленным папками старыми книгами и фолиантами, сидел за компьютером худощавый мужчина лет сорока пяти. Его нервное, но красивое лицо с острыми скулами и лёгкой сединой на висках сразу привлекло внимание. Глаза — живые, тёмные, с искрами любопытства — поднялись на неё из-под очков в тонкой оправе. Он встал, и шагнул к ней протягивая руку:
— Сеньорина Франческа, полагаю? Джованни Фаббри. Рад знакомству. Марио Лонго много о вас рассказывал.
— Только хорошее, надеюсь? — улыбнулась она, пожимая его сухую, твёрдую ладонь, - даже странно, что я удостоилась от Марио столько внимания.
— Исключительно, — усмехнулся он, но тут же посерьёзнел. — Присаживайтесь. Вы говорили о жетоне времён Второй мировой. Расскажите подробнее. Если хотите, можете закурить, - он придвинул к ней пепельницу.
Франческа села на стул напротив, отрицательно мотнула головой на его предложение и бросила снятый с плеча небольшой рюкзачок на колени.
Она ещё по дороге, обдумывая поведение своё поведение в архиве, решила не раскрывать всех карт — по крайней мере, пока.
— Это журналистское расследование, — начала она. — Нашли солдатский жетон в Альпах. Антонио Риччи, номер такой-то. Хочу узнать, кем он был и что с ним случилось. Марио сказал, вы можете помочь.
Капитан откинулся на кресле, задумчиво глядя, куда-то вверх и направо.
— Вторая мировая, говорите? Сложный период. Особенно последние годы войны, когда всё рушилось. Итальянская Социальная республика, марионетка Муссолини под немцами… Многие архивы того времени либо уничтожены, либо сознательно спрятаны. После войны никто не хотел копаться в этом грязном белье — ни победители, ни побеждённые. Особенно побеждённые.
Джованни, снял очки и потёр переносицу.
- Понимаете, синьорина Франческа, документам того времени не повезло дважды. После нацистской оккупации в сентябре 1943 г. Северной и Центральной Италии германское руководство отдало распоряжение об изъятии всех итальянских военных документов. Операцию осуществлял отдел военной истории вооруженных сил, подчиненный начальнику штаба верховного командования. Глава отдела генерал Шерф направил своих сотрудников в Италию для поиска и вывоза захваченных итальянских военных документов. Операция была завершена в основном к июню 1944 г. При разборе документов немцы выискивали те, которые можно было использовать для доказательства тезиса о предательстве Италии в годы войны. Увы…многие документы, попавшие в руки немцев, так без следа сгинули. Возможно, уничтожены, а может быть, где то спрятаны и ждут своего часа.
Второй раз жестокая рука войны прошлась по нашим военным документам в апреле 1945 г. Итальянские военные документы, счастливо избегнувшие внимания немцев, были захвачены западными союзниками и большая часть была перевезена в подвалы Пентагона. Именно к этой партии относятся документы, касающиеся 1944 – 1945 годов. Своеобразно было организовано возвращение в Италию оригиналов военных документов. Итальянские военные документы были доставлены в министерство обороны Италии только 5 октября 1967 г. Вслед за этим последовало разъяснение генерального директора итальянских государственных архивов Дж. Руссо, что в соответствии с итальянским законодательством доступ к документам ограниченного пользования предоставляется только по истечении пятидесяти лет, а к личным документам — семидесяти лет.
Такова ситуация, сеньорина Франческа, - развёл руками капитан Фаббри, после этой импровизированной лекции.
- И что, ничего нельзя сделать? – удивилась молодая женщина.
- Ну что вы, мы свободная страна и признаться…строгость наших законов, хм…иной раз нивелируется необязательностью их точного соблюдения. Вы же представитель прессы, а у нас свобода слова, а не коммунистическая тирания! Я вам помогу!
Франческа облегчённо вздохнула, что не укрылось от проницательного взгляда её собеседника.
- Но вы рано успокаиваетесь, сеньорина. Дело в том, что большинство документов касающихся времён республики Сало, до недавней поры лежали мёртвым грузом.
- Но вы в этом мёртвом грузе копаетесь, — заметила Франческа, внимательно глядя на него.
Он слегка улыбнулся, но в улыбке сквозила горечь.
— Да. Мы, энтузиасты, можно так выразиться. Последние лет десять я и несколько коллег пытаемся разобрать то, что осталось. Каталогизировать, систематизировать. Не всё, конечно, удаётся. Многое до сих пор под запретом. В определённых кругах нашей славной республики не любят, когда кто-то ворошить прошлое. Особенно если оно связано с фашистами или их последними днями.
— Почему? — спросила она, хотя и сама могла бы ответить.
— Потому что это неудобно, — пожал он плечами. — Слишком много компромата. По сути, хотя это и не признаётся официально, страна с 1943 по 1945 годы, пережила Гражданскую войну. Итальянцы убивали итальянцев, всё смешалось. Фашисты, сторонники короля, коммунисты, добавим в этот котёл кровавых страстей немцев и американцев с британцами… Слишком много имён, которые до сих пор звучат в политике или бизнесе, оказались замешаны в тех событиях.
Но давайте к делу. Что за жетон вы нашли? Он у вас с собой?
- Нет, нет, что вы, это не моя находка… Вот посмотрите фото, оно у меня в телефоне.
Джованни взял протянутый телефон и всмотрелся в фото.
- Антонио Риччи, говорите? Да, хорошая сохранность, всё читается чётко. Разночтений быть не может. Пойдёмте, посмотрим, что у нас есть.
Он поднялся, жестом пригласив её следовать за ним. Они вышли из кабинета и направились по коридору в хранилище — огромное помещение с рядами металлических стеллажей, заваленных коробками и папками. Свет тусклых ламп едва разгонял полумрак, а воздух был пропитан запахом старой бумаги и плесени. Джованни уверенно двинулся к одному из шкафов, пробежался пальцами по корешкам папок и вытащил толстую картотеку.
— Вот здесь должны быть данные по личному составу и разных вооружённых формирований времён республики Сал;, — пояснил он, листая пожелтевшие страницы. Молитесь, что бы ваша поездка, милая Франческа, не оказалась напрасной…
— Риччи, Риччи… Ага, вот он. Удивительное у вас везение! Антонио Риччи, родился в 1923 году в Болонье. Да, номер на жетоне совпадает. Никаких сомнений, это он! Таааак… Вступил добровольцем в 8-ю чёрную бригаду «Алдо Резега», в июле 1944 года. Хм… в Милане. Вы надеюсь, знаете, они являлись боевым крылом Республиканской фашистской партии.
Ещё бы Франческа, выросшая на рассказах старой маркизы о том времени, этого не знала! Но конечно она лишь кивнула головой, ничем не выдав своей осведомлённости.
- Есть отметки о участии в боевых действиях против войск Антигитлеровской коалиции и итальянских партизан-марксистов. Последняя запись — апрель 1945 года, район озера Комо, север Ломбардии. Пропал без вести во время отступления. Не удивительно. Чёрные бригады в ходе боевых действий понесли большие потери.
Франческа наклонилась ближе, вглядываясь в мелкий шрифт.
— Это всё? — спросила она.
— Не совсем, — Джованни вытащил из папки ещё один лист и конверт. — Тут есть его личное дело. И… о, фотография. Вам исключительно везёт! Поверьте, не все документы той эпохи сохранились и ещё меньше тех, что сохранились так же хорошо.
Он протянул ей чёрно-белый снимок. Франческа взяла его в руки, и её сердце вдруг пропустило удар. На фото был молодой парень, лет двадцати, в форме «Чёрных бригад» — чёрная рубашка, ремень, берет, суровый взгляд. Рядом с Муссолини. Короткие тёмные волосы, прямой нос, тонкие губы. Лицо, которое она где-то видела. Но где? Она замерла, пытаясь поймать ускользающее воспоминание.
— Вам знакомо это лицо? — заметил её реакцию Джованни.
— Не уверена, — медленно ответила она, не отрывая глаз от снимка. — Но… кажется, я его где-то видела человека с этого фото.
— Интересно, — он задумчиво постучал пальцами по столу. — Знаете, сеньорина Бентивольо, вы полны загадок, такие совпадения в нашей работе — редкость. Может, стоит покопаться глубже? У нас есть ещё документы по тому району, но они не оцифрованы. Если хотите, могу заказать их из резервного фонда.
— Хочу, — решительно кивнула она. — И спасибо, Джованни. Вы мне очень помогли.
Они вернулись в его кабинет, где Франческа сделала несколько снимков документов на телефон. Прощаясь, она пожала ему руку:
— Держите меня в курсе, если найдёте что-то ещё. И я тоже сообщу, если что-то выясню.
— Договорились, — улыбнулся он. — Будьте осторожны, сеньорина. Прошлое иногда не любит, когда его тревожат. И передавайте мой привет Марио.
Уже сидя в машине, Франческа ещё раз открыла в телефоне фото, скосила глаза, рассматривая парня на нём. Смутное чувство тревоги не отпускало её.
Заведя двигатель, Франческа машинально бросила взгляд в зеркало заднего вида — и замерла. Тёмный седан, припаркованный через дорогу, медленно тронулся с места вслед за ней. Совпадение? Возможно. Проклятье, так и до паранойи недалеко! Это всё истеричные бредни Де Лука!
Она резко затормозила, ехавшая позади машина, аккуратно объехала её «Lancia Delta» тускло отсветив глухой тонировкой и резко рванула вперёд по улице.
— Ну что ж, — пробормотала она, сжимая руль. — Посмотрим, что будет!
Время в дороге, пролетело незаметно, «подозрительные» машины больше не беспокоили, но домой она вернулась уже под вечер.
Дома как обычно, душ, лёгкий ужин, смартфон…. Но нарастающее беспокойство, всё сильнее давило Франческе на психику.
Неожиданно для самой себя, практически машинально набрала номер бабушки
— Бабуля, привет. Слушай, у меня к тебе странный вопрос… Ты когда-нибудь слышала…
Неожиданно в их разговор ворвался звонок от шефа. Сердце закололо острым чувством тревоги.
- Погоди, бабуля, с работы звонят… Я потом тебе перезвоню! Целую!
- Ну что за срочность, Томмазо? – недовольно спросила она, - я и так сегодня…
- У тебя всё нормально, Ческа?! – голос перебившего её Кавалли был неожиданно серьёзен.
- Да, а что? – спросила женщина.
- Включи телевизор. Новостной канал... – после этих слов шеф, отключился.
Франческа, потянулась к тумбочке, достала пульт и включила висевшую на стене плазму. Он всегда был настроен на новостной канал Mediaset, который крутил новости ежедневно по 24 часа в сутки. Как раз главная вечерняя новостная программа.
- … по свидетельству людей близко знавших учёного, последнее время, он находился в депрессии связанной с продолжительными неудачами в личной жизни.
Видеосюжет с мигалками полицейских машин, во весь экран сменила фотография Марио Де Лука, судя по всему сделанная несколько лет назад. На ней он как мужчина, был ещё весьма не плох, по крайней мере, не казался человеком согнутым стрессом и переживаниями.
Археолог, с которым она встречалась вчера, сегодня вечером покончил с собой, выбросившись с балкона дома.
Альпийская легенда
© Copyright: Лихобор -Михаил Зверев, 2025
Свидетельство о публикации №225032301098
Свидетельство о публикации №225032301098
Рецензии