На Жаворонки

 «Солнышко-вёдрышко, выгляни в окошко. Солнышко, нарядись, Красное, покажись! Пошли нам, Господи, тёплого лета, урожайного года и побольше света!»

   Поздравляемся с И.Т. Ей, по моим приблизительным подсчётам, семьдесят восемь. Она уже много лет как незрячая. Слово "слепая" ей не нравится. Образованные, состоятельные люди... Сначала она ослепла, от диабета. Спустя несколько лет, от инсульта, умирает муж. Приехали с дачи, загнали машину в гараж, а слышит она - не говорит муж, а как бы мычит. Наощупь определила: и одна рука, и нога с той же стороны - как тряпочные... Вышла из гаража, тоже наощупь, топчется на одном месте, и голосит вслепую: "Помогите! Помогите, люди добрые!" Долго ли, коротко - отозвались такие, помогли: и скорую вызвали, и гараж закрыли, и дочери позвонили, - номер-то её И.Т. знала, но набрать не могла... Когда муж ещё был жив и ездил по поздней осени закрывать дачный сезон, - побудет там несколько дней, вернётся, а И.Т. мне рассказывает: "Стираю я его рубашку, а вода аж вся чёрная". Я молчу: её глаза даже свет не различают, а видит, что чёрная. Чем? Руками. Потом от онкологии умерла их единственная дочь. Родня - вороньё вороньём. И.Т. называет себя теперь "лакомый кусок". Как не позвонишь ей - она всегда в движении: то готовит - всё сама, только просит соседку прийти вырезать глазки' из картошки, то окна моет, стоя на стремянке - "люблю, когда кругом чистота... да я же только на самую нижнюю ступеньку становлюсь, не упаду", то она на прогулке, то в парикмахерской, то в филармонии - подробно потом перечисляет все произведения, все имена-фамилии, запомненные на слух. Сопровождает её соцработник - тоже пожилая одинокая пенсионерка - вдова, похоронившая единственного сына, работает, чтобы и копеечка шла, и отвлекаться от одиночества.

   Поздравляемся с Т.П. Ей с января стало хуже. Появились боли. В основном, лежит.

— Когда иду - ничего, а вот стоять и сидеть проблематично... В храм из-за этого не получается. Но, слава Богу, и читаю, и по интернету беседы слушаю.

     А до магазина пока сама доходит. Двадцать восьмого марта ей, по плану, надо ехать к врачу. Сомневается, что выдержит поездку, даже с обезболивающими. Поделилась Т.П. наблюдением:

— Когда заболела, друзья, которые считались самыми близкими, куда-то исчезли, как бы их и вовсе не было. Но зато появились другие, которых и не ждала. Господь посылает. Больше всех помогает невестка - сестра мужа, у неё тоже онкология, но ей легче быть в работе, потому она не уволилась по инвалидности, а, наоборот, загрузила себя пуще прежнего.

Я предположила:

— Может, те, которые исчезли, горя не знали? 

— Да нет, как раз наоборот.

— Ну, значит этот крест им не по силам.

   Я извинилась, что даже советом помочь не могу.
   На это Т.П. призналась:

  — Те, кто остались, не в обиду им, - советами, порой, извините, даже смешат. Я понимаю, что они не могут промолчать, и советуют что-то, чтобы бы проявить участие...

   Т.П. - от искусства и культуры. Я вспомнила, что, когда она ещё могла снимать свои прекрасные видеозарисовки в парке, то музыку к ним подбирала очень тревожную - как осенний, надломленный и смятенный, порывистый ветер... Поговорили о том, что, иногда, человек, подбирая под своё настроение и самочувствие картины, музыку или стихи, - ещё больше усугубляет своё состояние, оплетает себя, обездвиживает, например, унынием, и что искусство - на то оно и искусство - может быть столь искусным - но не от Бога, не от добра, а искусственным, искушающим, от искусителя, - что сознание человека уже и не в силах освободиться от обольщающих - через слово, звук, образ - мрачных пут, и, помрачённое, влияет затем на телесное здоровье, разрушая его. Вот, казалось бы, лёгкая грусть, грустинка - так невинно, иной раз утончённо-эстетично, а от грусти и до тоски недалеко, от тоски - до отчаяния... Слава Богу за всё! А окружать себя надо бы стараться чем-то утешительным, светлым, обнадёживающим и прекрасным... - как улыбка, говорят: нет настроения, а ты улыбнись себе в зеркало по-доброму, и целый день эту улыбку с лица не снимай, и засыпай с улыбкой, - глядишь, за ней и "соматика" потянется...
   А врачи, говорит Т.П., ничего ей не объясняют, смотрят анализы, делают назначения по протоколу - и всё, но и на том всем спасибо.
  

   Поздравились с соседями, они от меня через несколько участков. Кричат у ворот: "Не ваша утка к нам подлетела?" Иду, поймала чудом.
— А то жалко её - собаки бродячие сожрут. Вот Вам ещё к утке жаворонков, — дарит мне хозяйка что-то умопомрачительное - булочки: с клювиками, крылышками, хвостиками, глазками-изюминками - сплошное умиление!

— А как же Вы их так? - спрашиваю рецепт.

— Да в интернете. Там каких только нет.

   Пока смаковала я булочки, вспоминала: а ведь родители её были - прости, Господи, - страсть! Все соседи от них страдали. Борис Михалыч, помню, - солидный мужчина, друг моего отца, бывший большой городской начальник, захотевший на пенсии деревенской романтики, - плакал от их соседского поведения! И когда мать её скрутил артрит, все грешным делом вздохнули с облегчением.
   Вот выходит, и не всегда яблоко от яблони. И такая красавица женщина - добротой красивая, кожа лица розовая, аж лоснится, волосы русые как свои, и сыновья-орлы, и муж-трудяга, и внучата пищат - мал мала меньше... "Да пусть лучше булочки внучатам будут", - отказывалась я от гостинца, ведь на меня-гостя не рассчитывали. "А что ж Вы думаете, я эти три штуки испекла, что ли?" - смеётся, - На всех хватит!"

   Ну, а под занавес дня поздравились с О.В. Начали, само собой, с рассады. О.В. про то, как уже "достали" её цветы - "аж давление подскочило: с одного подоконника на другой ящики перетаскивать, вслед за солнцем". Ну, а я ей призналась, что из-за своих овощей даже плакала позавчера два раза. А дело было так. Сажаю я всё как можно раньше - терпения подождать не хватает. Всё дружно всходит, потом вытягивается и то скручивается, то чёрная ножка... А тут март тёплый, давай я её в теплицу: обогреватель туда ей перетащила, сама обойдусь - в пальто, одеял ночью побольше. Как попёрла она! А тут минус три ночью пообещали. Думаю, с обогревателем в теплице всё равно плюс будет, и оставила. Утром вхожу в теплицу и заплакала: перцы и баклажаны все полегли. Ах я такая-растакая! Лезу в интернет: оказывается, они, когда маленькие, уже ниже пяти градусов могут не выдержать. Что ж, поплакала, взяла семена и подсадила ещё, в те же стаканчики, - не поздно, вырастут. Всё остальное - помидоры, сельдерей - всего не перечислить, цело. А солнце припекает. Захожу проведать через два часа - и снова как заплачу, теперь уже от умиления: все перцы и баклажаны под действием  солнечного излучения ожили! Как будто ничего с ними и не было! И только, когда взойдёт дополнительно посаженное, тогда подтвердится, что - было. А куда я их потом девать в таком количестве буду? Это ещё хорошо, что цветов я вообще никаких не сажаю. Перессказала я О.В. в общих чертах свои впечатления от прожитого дня, она мне - свои, и пожелали мы друг другу стараться ни о чём не переживать и радоваться каждому мгновению. Я ещё добавила, как лазила сегодня к соседке Римме через забор, за своей уткой: весна же, от утаков уткам житья нет. Общипала заодно у Риммы со смородины зелёные шарики: где они вместо почек, там клещ, а здоровые почки - те уже распускаются... И тут я вспомнила про булочки-жаворонки! О-о! Как начали мы по-новой: у О.В. мама тоже такие пекла, а в моём детстве, в хлебном магазине - может, и не к празднику, а всегда - продавались большие сдобные булки - белочки, зайчики, и птички - тоже блестящие, коричневые сверху, желтовато-белые внутри... Сначала я отламывала у зайчика хвостик, потом лапки, а голову с изюминой-глазком всё как-то жалко было съедать... О.В. ещё про какие-то рулетики с влажной маковой начинкой говорила, а я, слушая вполуха, вспоминала и коврижку в том магазине, и те времена, когда вместо зайчиков-белочек продавали уже только круглые булочки из такого же теста, кажется, по девять копеек. Сейчас таких не продают, хоть внешне они и похожи. Я ещё сказала, что, если бы жила в городе, то не пролазила бы в дверь. О.В. вздохнула, что у неё к этому идёт, и вся надежда на дачный сезон. Главное во всём - лишнего на себя не брать, - подытожили, - чтобы крест был по силам. Да, не забыть надо под двадцать восьмое марта помолиться за рабу Божию Татьяну!

   Мамочка моя, человек потомственно городской, булочек-птичек никогда не пекла, и про праздник этот, думаю, я так никогда и не узнала бы, если бы не случайные соседские, такие трогательные, "жаворонки", проглоченные мной безжалостно и молниеносно. Лучше поздно, чем никогда! - перелистываю на сон грядущий страницы интернета, в поисках рецептов. Глаза разбегаются... Какой хороший праздник!.. А птички, что поют над садом целыми днями - не синички, и не воробьи, - может, жаворонки? Надо будет ещё в интернете поискать: как выглядит жаворонок и как он поёт. 


22 марта 2025г. Мемуары. Некоторые инициалы изменены.