Вихрь Зарисовка, написанная в потоке переписки

Записи его произведений, не были следами, намечающие тропинку морали, но были вихрем рекурсий, внутренних искушений и грехов и при этом искуплений. Именно в искуплении и заключалась рекурсия. А в грехе ньютоновская сила притяжения раскаяния, за которым следовал горячий поцелуй исповеди, слез и просьбы прощения. Она смотрела на своего слугу ласковым взором, и когда от ее нежных взглядов он начинал плакать, гладила его, как котенка, который еще такой не смышленый что перепутал клубок шерсти с клубком греховной страсти. И в ее жалости не было презрения, только радость матери, когда ее малютка сын в первый раз шлепнулся пытаясь научиться ходить, а просьба прощения был знак что он встал и сделал свой первый шаг.
- Все хорошо - сказала она строгой нежностью, чтобы подчеркнуть на сколько она выше его на лестнице чувственного, не стоило так волноваться. Ваша эпилепсия меня не напугала, что Вы. Я очень рада что Вы согласны служить у меня. Пусть этот шаг будет первой гранью в Вашем самопознании. Ваша первое задание: научиться смотреть прямо в глаза.
Она потянула мужчину за мочку уха, вихрь слухового аппарата превратился в азбуку морзе, покрасневшее ухо, загустелось вожделением, и его саднящее боль, нитями откровенности заставила интроверта открыть глаза.
Он увидел ее глаза. А потом увидел и ее саму. Она была стара. Она не была графиней, она была школьным учителем. И его грезы в этот миг сделали аборт.
Мальчик вернулся к реальности, а когда реальность стала материальной сделал первый шаг. И этот шаг был, выходом из класса в уборную платонических идей