Иосиф Хавенсон. Радиотелеграфист 318-го миномётног

   
     К 80-летию Великой Победы народов СССР
     над фашистской Германией и её союзниками

   Иосиф Хавенсон
   1942 год

   Портрет И. Хавенсона. Москва.1969 год.
   Работа художника Владимира Богомазова

ЧААСТЬ 1
               ИОСИФ ХАВЕНСОН. РАДИОТЕЛЕГРАФИСТ 318-го МИНОМЁТНОГО ПОЛКА

     ИОСИФ ЗАЛМАНОВИЧ ХАВЕНСОН родился 22 апреля 1924 года в селе Яновичи Суражского района Витебской области Белорусской ССР. Его семья переехала в Москву до войны. Когда началась Великая Отечественная война семья (родители, он и младшая сестра Дора) эвакуировалась в г. Свердловск. Там призывной комиссией Октябрьского райвоенкомата юноша «признан годным к строевой службе».
    С августа по декабрь 1942 года Иосиф был курсантом 2-й гвардейской учебно-миномётной бригады. Выпущен радиотелеграфистом. 22 октября 1942 года принял военную присягу. Звание – ефрейтор.
   С 18 декабря 1942 и по декабрь 1945 гг. служил радиотелеграфистом в 318-м гвардейском миномётном полку. С декабря 1945 и по октябрь 1946 гг. - стрелок в 46-м отдельном местном стрелковом батальоне. С октября 1946 по апрель 1947 гг. – экспедитор в 8-м гвардейском спец. минирования батальоне.

   До войны не успел окончить школу. Лишь в 1954 году получил документ о среднем образовании, доучившись в школе № 33 в Москве.
   Демобилизован в апреле 1947 года. Жил в Москве. Работал мастером по ремонту клавишных инструментов. Исключён с воинского учёта «за достижение предельного возраста» 31 декабря 1974 года. Умер 24 июля 2002 года.
   О боевых наградах И. Хавенсона пока ничего не известно. Но они были. Из рассказа одного из родственников, его парадный пиджак с боевыми и послевоенными наградами сгорел во время пожара на даче. Продолжу поиски – какие были награды. И информацию о контузии.

                ЛЕНИНГРАДСКАЯ БИТВА И 318-Й МИНОМЁТНЫЙ ПОЛК

   Иосиф Хавенсон не оставил никаких записей о том, что пришлось ему пережить во время Великой Отечественной войны; об особенностях службы радиотелеграфистом в миномётном полку; о друзьях-товарищах.
   Пытаюсь найти что-нибудь о 318-м гвардейском миномётном полку. В Интернете в ВИКИПЕДИИ есть страница «Ленинградский фронт». Там информация: «318-й гвардейский миномётный полк в составе действующей армии 8.12.1942 - 9.5. 1945».
   Некоторые сведения из той информации вызывают у меня сомнения. Но я не пишу военную летопись о Ленинградском фронте. Я пытаюсь найти упоминание о названном полку. Вот, например, перечислены армии, входившие в Ленинградский фронт на 1 июля 1943 года: 2-я ударная,23-я, 42-я, 55-я, 67-я и другие.

   Их соединения фронтового подчинения: стрелковые, воздушно-десантные, кавалерийские… В числе «Артиллерийских и миномётных соединений» назван 318-й гвардейский миномётный полк.
   Есть о нём сведения в справочнике Генерального штаба СССР «Боевой состав Советской Армии», а также в Перечнях воинских объединений, соединений, частей и учреждений, входивших в состав действующей армии (в годы Великой Отечественной войны – Красная Армия; Советская Армия – с 1946 года).

   В состав какой из перечисленных армий Ленинградского фронта (создан 27 августа 1941 года) тот полк входил, узнала позже.  А именно… от Нейро. Мне, гуманитарию, удивительно, что нечто, увидев интерес к названному полку, дополнило о нём вот такие сведения:
   «В годы Великой Отечественной войны 318-й гвардейский миномётный полк находился в составе разных фронтов и армий:

   ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ. 1 января 1943 г. – в составе 8-й армии; 1 февраля – в подчинении 2-й ударной армии (см. дальше о действиях этой армии при прорыве блокады Ленинграда).
   ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ. 1 марта - в составе 2-й ударной армии; 1-го мая – в подчинении 2-й ударной армии.
    1 августа – в составе 67-й армии; 1 сентября – в подчинении 67-й армии.
    1 ноября – в составе 42-й армии; 1 декабря – в подчинении 42-й армии.
    1 января 1944 года – в составе 2-й ударной армии; 1 марта – в подчинении 59-й армии.
    1 июня – в составе 23-й армии; 1 июля – в подчинении 21-й армии.
   МОСКОВСКИЙ ВОЕННЫЙ ОКРУГ. 1 декабря 1944 года – в подчинении.
   1-й БЕЛОРУССКИЙ ФРОНТ. 1 апреля и 1 мая 1945 года – в составе.
   
     Миномёты – орудия на колёсах, потому и передислокация их возможна в состав то одной, то другой армии – туда, где нужна их ударная сила.   
     Из биографии И. Хавенсона: «С 18 декабря 1942 и по декабрь 1945 гг. служил радиотелеграфистом в 318-м гвардейском миномётном полку».
    И попал он с боевыми товарищами сразу в самое пекло боёв. По праву, Иосифа Хавенсона можно назвать участником грандиозного события в истории Великой Отечественной войны – прорыва блокады Ленинграда.
 
   Что-то о Ленинградском и Волховском фронтах я уже до этого знала из военных мемуаров Маршалов Советского Союза Александра Михайловича Василевского «ДЕЛО ВСЕЙ ЖИЗНИ» и Георгия Константиновича Жукова «ВОСПОМИНАНИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ» (есть у меня эти мемуары Г. Жукова, изданные тем же издательством в 1970 году одной книгой и с купюрами цензуры – в скобках мои уточнения – В. Ф.).
   На Ленинградском фронте в разные годы войны менялись командующие. Среди них был и Г. К. Жуков (с 13 сентября 1941 до 7 октября 1942 гг.). Обстоятельную его биографию можно найти в его мемуарах и в другой литературе.
   На Ленинградский фронт он затем возвращался, как представитель Ставки. За годы войны, вероятно, не было ни одной «горячей точки», где бы не побывал этот  кадровый офицер. Я знаю, что о нём есть разное мнение, но здесь не место это обсуждать.

    Тринадцатая глава его воспоминаний названа «БОРЬБА ЗА ЛЕНИНГРАД». Здесь подробно рассказано, когда и как войска фашистской Германии и преданные ей «по гроб жизни» союзники (например, финны) блокировали (8 сентября 1941 года) Ленинград, перекрыв его связь с материком по суше.
   Как попал, хоть и уже ефрейтор, но не побывавший в реальном бою, Иосиф Хавенсон из Свердловска на Ленинградский фронт? Вероятно, с резервной армией. В годы войны резервные армии формировались в тыловых районах СССР и направлялись туда, где шли ожесточённые бои с фашистами и где требовалось подкрепление.

   Г. К. Жуков рассказывает о разных событиях в Ленинграде, вокруг города и его окрестностей. Враг во что бы то ни стало хотел захватить город на Неве. И не терял надежды несмотря на то, что нёс большие потери.
   И вот наступил момент, когда на ленинградском направлении «выгодно сложилась общая обстановка» для Красной Армии. «Советское Верховное Главнокомандование, - вспоминал Г. Жуков, - решило провести в районе Ладожского озера наступательную операцию с целью прорыва блокады Ленинграда. Условно эта операция была названа «Искра».

                СЕМЬ ГОРЯЧИХ СУТОК 1943 ГОДА

   Из главы «БОРЬБА ЗА ЛЕНИНГРАД»:
   «Наконец, все мероприятия по подготовке операции были завершены. Наступило утро 12 января 1943 года. Оно выдалось ясным и морозным. Мы с генералом В. З. Романовским прибыли на наблюдательный пункт 2-й армии. Он был расположен совсем недалеко от переднего края, и отсюда хорошо просматривалась ближайшая оборона противника.
   Над позициями немецко-фашистских войск высоко вверх поднимались многочисленные дымки. Солдаты, несшие службу ночью, когда обычно действовала наша разведка, теперь готовились к отдыху и усиленно топили печи.

   Над всем передним краем пока господствовала тишина. Это была особая тишина – тишина перед наступлением большого исторического масштаба.
   В этом сражении нам удалось достигнуть тактической внезапности, хотя противник знал, что мы готовимся прорвать блокаду. Он, возможно, предугадывал даже, где именно будут нанесены удары советских войск: сама конфигурация фронта об этом говорила.
   День за днём на предполагаемом участке прорыва немцы воздвигали всё новые и новые оборонительные сооружения, стягивали сюда свои отборные части, ещё и ещё насыщали огневыми средствами узлы сопротивления, созданные более чем за шестнадцать месяцев блокады.
   Но когда именно, в какой день и час, какими силами мы начнём операцию – немецкое командование не знало…

   В 9 часов 30 минут утреннюю морозную тишину разорвал первый залп артиллерийской подготовки. На западной и восточной сторонах шлиссельбургско-мгинского коридора противника одновременно заговорили тысячи орудий и миномётов обоих фронтов.
   Два часа бушевал огненный ураган над позициями противника на направлениях главного и вспомогательного ударов советских войск. Артиллерийская канонада Ленинградского и Волховского фронтов слилась в единый мощный рёв, и трудно было разобрать, кто и откуда ведёт огонь.
   Впереди вздымались чёрные фонтаны разрывов, качались и падали деревья, летели вверх брёвна блиндажей противника. Над землёй то тут, то там появлялись серые, быстро оседающие на сильном морозе облачка – испарения от вскрытых огнём болот. На каждый квадратный метр участка прорыва падало два-три артиллерийских и миномётных снаряда.

   Хорошо подготовленная атака принесла желаемые результаты. Преодолевая сопротивление врага, взламывая его оборону, ударные группировки обоих фронтов, хотя и не без больших трудностей, настойчиво пробивались навстречу друг другу.
   Семь суток шла ожесточённая борьба в глубине обороны противника, не прекращаясь ни днём, ни ночью. Гитлеровские войска упорно сражались за каждую высоту, за каждую рощу и посёлок…
   В результате наступления наши войска заняли Шлиссельбург и ряд других населённых пунктов, превращённых противником в мощные узлы сопротивления. 18 января в районах Рабочего посёлка № 5 и Рабочего посёлка № 1 наступавшие части фронтов соединились.
   Блокада Ленинграда была прорвана!
 
   По ходу операции наблюдательный пункт командующего 2-й ударной армией, где мы находились, переместился в район Рабочего посёлка № 1. Я увидел, с какой радостью бросились навстречу друг другу бойцы фронтов, прорвавших блокаду.
   Не обращая внимания на артиллерийский обстрел противника со стороны Синявинских высот, солдаты по-братски, крепко обнимали друг друга. Это была воистину выстраданная радость!».

   (Дальше на этой странице мемуаров Г. К. Жукова приведена «грамота, направленная Ленинграду» президентом США Ф. Рузвельтом. В ней восхищение мужеством ленинградцев и «высокая оценка» действий доблестных воинов, прорвавших блокаду.
   Небезынтересны для нашего времени заключительные слова той грамоты. Ф. Рузвельт хвалит ленинградцев, которые «успешно защищали свой любимый город в течение критического периода с 8 сентября 1941 года по 18 января 1943 года и символизировали этим неустрашимый дух народов Союза Советских Социалистических Республик и всех народов мира, сопротивляющихся силам агрессии».
   Послание американского политика здесь набрано курсивом. Это значит, что ранее текст убирался цензурой).
   США о «силах агрессии»? Любопытно.
 
   Та радость Победы выражена в стихах «Волховская застольная» поэта Павла Шубина. Во время войны он был корреспондентом газеты «Фронтовая правда». Именно этот вариант песни П. Шубин написал в начале 1943 года в боях у Синявина и Воронова. Стихи стали песней; музыка композитора И. Любана.

Редко, друзья, нам встречаться приходится,
Но уж когда довелось,
Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
Как на Руси повелось.
    
Выпьем за тех, кто неделями долгими
В мёрзлых лежал блиндажах,
Бился на Ладоге, дрался на Волхове,
Не отступал ни на шаг.

Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло ломая врагу.

Будут навеки в преданьях прославлены
Под пулемётной пургой
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мглой!

    Прорыв блокады Ленинграда совершенно не означал, что фашисты сдались и убрались быстро куда-то. Куда? Если бы они могли летать, то, возможно, собравшись в стаи, улетели в Германию или ещё куда-нибудь, где бы их приютили.
   Бои с немцами и их сателлитами продолжались в том районе РСФСР ещё долго. В них участвовали и те армии Ленинградского фронта, которые я назвала выше. И, конечно, 318-й гвардейский миномётный полк, в котором находился радиотелеграфист Иосиф Хавенсон.
   27 января 1944 года – «День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады».
               
   Ещё такая информация в мемуарах Г. К. Жукова: «За мужество и отвагу в боях по прорыву блокады около 22 тысяч воинов Ленинградского, Волховского фронтов, Краснознамённого Балтийского флота и Ленинградской зоны ПВО были награждены боевыми орденами и медалями, а наиболее отличившиеся удостоены высокого звания Героя Советского Союза».
   Медаль «За оборону Ленинграда» была учреждена 22.12.1942 года. Не допускаю мысли, что Иосиф Хавенсон не был награждён этой медалью. Этот юный радиотелефонист, как говорят, ковал Победу вместе с однополчанами, на Волховском (с 1 января 1943 г.) и Ленинградском фронтах (с 1 марта 1943 по 1 июля 1944 г.).
   А демобилизован он лишь в апреле 1947 года.
 
                БАБИНА В 20 КИЛОГРАМОВ

  Чтобы успешно сражаться с врагом, что нужно любой армии? Даже не военным, понятно без лишних слов, что важны количество воинов всех родов войск и их хорошая подготовка; разнообразное, не устаревшее вооружение (танки, самолёты, артиллерия, снаряды, винтовки, автоматы, патроны, автомобили разных типов…); горючее для техники; медицинская помощь раненым; обмундирование фронтовиков по сезону, питание.
   Кто-то должен наводить переправы, чинить взорванные мосты, ремонтировать технику.  Ещё можно долго перечислять всё, что задействовано на фронтах во время битв с врагами.

  Но есть и ещё, крайне незаменимое звено в этой цепи, - СВЯЗЬ!  Связь между штабами армий и их подразделениями; со Ставкой; с тылом! А связь на фронте – это дело связистов, радиотелеграфистов.
   В прорыве блокады Ленинграда участвовали и связисты, среди которых был и Иосиф Хавенсон. К сожалению, мне не удалось найти информацию о том, какого рода была связь (техника) между всеми подразделениями армий, которые успешно провели операцию «Искра», и затем оттуда полностью изгнали врага.
   Без сомнения можно сказать: на театре военных действий в первые годы войны связь была, в основном, проводной.

   Достоверную информацию о средствах связи в Красной Армии нужно искать у кадровых военных. Например, в воспоминаниях Маршала Г. К. Жукова, назвавшего себя «очевидцем тех событий», когда, прочитав книгу одного из иностранных историков о Великой Отечественной войне, о прорыве блокады Ленинграда, был удивлён лжи.
   Глава 9 упомянутых мемуаров Георгия Константиновича в 1-м томе названа «НАКАНУНЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ».
   Здесь общие выводы о том, как была развита промышленность в СССР; о пятилетках; о степени снабжения различным вооружением Красной Армии; сколько и какого типа выпускалось самолётов, танков, артиллерии; о подготовке военнослужащих; полевых учениях…
   Глава большая, пересказывать её всю нет смысла. Но в целом вывод такой: СССР к войне был подготовлен неважно. Очень старался, но не получилось. Причины? Это есть в многочисленной, разного жанра, литературе; в архивных документах; в музеях.

   Не знала, что именно Г. Жуков отвечал за связь в Красной Армии.  Ещё до начала войны. Он рассказал, что «Решением ЦК партии и Советского правительства от 8 марта 1941 года было уточнено распределение обязанностей в Наркомате обороны СССР… Заместитель наркома, начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков – Управление связи, Управление снабжения горючим, Главное управление  ПВО, Академия Генерального штаба и Академия имени М. В. Фрунзе».
   В главе 9-й выделены чёрным шрифтом такие разделы: «Стрелковые войска», «Бронетанковые войска», «Артиллерия», «Военно-воздушные силы» и другие. Маршал рассказал о степени их готовности к войне, о разных причинах, мешающих выпускать вооружение в достаточном количестве и, главное – разрабатывать новые модели и запускать их в производство.

   Выбираю раздел «Войска связи, инженерные войска. Железные и шоссейные дороги»:
   «Начальник войск связи Красной Армии генерал-майор Н. И. Гапич докладывал нам о нехватке современных средств связи и об отсутствии достаточных мобилизационных и неприкосновенных запасов имущества связи.
   Действительно, радиосеть Генштаба была обеспечена радиостанциями типа РАТ только на 39 процентов, а радиостанциями типа РАФ и заменяющими их 11-АК и других – на 60 процентов, зарядными агрегатами – на 45 процентов.
   Приграничный Западный военный округ располагал радиостанциями только на 27 процентов, Киевский военный округ – на 30 процентов, Прибалтийский военный округ – на 52 процента. Примерно также обстояло дело и с другими средствами радио- и проводной связи.

   Перед войной считалось, что для руководства фронтами, внутренними округами и войсками резерва Главного командования в случае войны будут использованы преимущество средства Наркома связи и ВЧ Наркомата внутренних дел.
   Узлы связи Главного командования, Генштаба и фронтов получат всё нужное от местных органов Наркомата связи. Но они, как потом оказалось, к работе в условиях войны подготовлены не были.
   С состоянием местных органов связи я был знаком по манёврам и командно-штабным полевым учениям, когда на арендных началах пользовался их услугами. Ещё тогда мы сомневались в способности местных органов обеспечить вооружённые силы устойчивой связью во время войны.

   Все эти обстоятельства обусловили главный недостаток в подготовке командиров, штабов соединений и армейских объединений: отсутствие умения хорошо управлять войсками в сложных и быстро меняющихся условиях боевой обстановки.
   Командиры и штабы избегали пользоваться радиосвязью, предпочитая связь проводную. Что из этого получилось в первые дни войны  - известно. Внутренняя радиосвязь в подразделениях боевой авиации, в аэродромной сети, в танковых подразделениях и частях, где проводная связь вообще неприменима, осуществлялась слабо.

   И. В. Сталин недостаточно оценивал роль радиосредств в современной маневренной войне, а руководящие военные работники не сумели своевременно доказать ему необходимость организации массового производства армейской радиотехники. Конечно, это дело не одного года. Каждому ясно, что этим надо было бы заниматься за много лет до войны, но этого сделано не было (весь текст этого абзаца в мемуарах Г. К. Жукова набран курсивом, что говорит о позднем его восстановлении – В. Ф.).
   Подземной кабельной сети, необходимой для обслуживания оперативных и стратегических инстанций, не было вовсе.
   Нужны были срочные мероприятия, чтобы привести телефонно-телеграфную сеть, радио- и радиотрансляционную сеть в надлежащий порядок.

   Разговоры по этим вопросам с Наркоматом связи ни к чему не привели. И не потому, что кто-то не хотел делать лишнюю работу: улучшение организации связи было совершенно очевидной необходимостью.
   Наркомат не мог физически выполнить требования армии. То, что было сделано в конце 1940-го – начале 1941 года для улучшения местной связи и связи отдельных центров с Москвой, не могло решить поставленную задачу.

   Выслушав наши сообщения, С. К. Тимошенко сказал:
   - Я согласен с Вашей оценкой положения. Но думаю, что едва ли можно что-нибудь сделать серьёзное, чтобы сейчас же устранить все эти недостатки.
   Вчера я был у товарища Сталина. Он получил телеграмму Павлова* и приказал передать ему, что при всей справедливости его требований, у нас нет сегодня возможности удовлетворить его «фантастические» предложения («фантастические» предложения – набраны курсивом)».

   Проводная связь – это бабина (катушка) с намотанными проводами, как я слышала, весила не меньше 20 килограммов. Ясно, что когда со всех сторон летят и рвутся снаряды, бомбит авиация, то не могут не повреждаться провода. У связистов для неё никакой техники не было. Они тянули провода, зачастую, ползая по-пластунски. Встать днём во весь рост – значит быть приманкой для снайперов. И не только снайперов.
   А ползти надо было в любую погоду. Там, где располагался Ленинградский фронт, - леса, болота… Техника увязала в распутицу – в грязи, а зимой – в снегу. Связисты тоже могли проваливаться в болота, промокали до нитки; обмораживались, простужались. Конечно, попадали под обстрелы, погибали, получали от ранений страшные увечья.

   Из биографии Иосифа Хавенсона: «С августа по декабрь 1942 года был курсантом 2-й гвардейской учебно-миномётной бригады. Выпущен радиотелеграфистом».
   Выпущен радиотелеграфистом – значит в г. Свердловске, где его и других юношей обучали тому делу, была соответствующая учебная аппаратура. А когда он прибыл на Ленинградский фронт в 318 -й гвардейский миномётный полк, служил радиотелеграфистом или ему пришлось налаживать связь, скручивая концы оборванных проводов?
   Иосиф Хавенсон был высоким, хорошо физически развитым юношей. Скорее всего, именно таких курсантов и подбирали в ту учебную бригаду № 2, предвидя, что им придётся носить и тяжёлую бабину с проводами.

  К тому же, как написал Г. К. Жуков (см. выше): «Командиры и штабы избегали пользоваться радиосвязью, предпочитая связь проводную». Избегали, потому что не умели пользоваться соответствующей аппаратурой. Не учили!
   Пока у военных (не только Руси-России, но и других стран, империй) не было техники для связи, донесения командиров в штабы, королям-царям доставляли курьеры на лошадях, на лодках. Такие кадры есть в кинохронике, в художественных фильмах разных народов и времён; на полотнах художников.
  Потом появились автомобили связи, которые использовали для передачи указов-приказов. Затем спутники связи, летающие сейчас в Космосе. И разная другая техника этого профиля. 
   
    (*Павлов – это Дмитрий Григорьевич Павлов (1897-1941), генерал армии, Герой Советского Союза (1937). С 1940 года командовал войсками Западного Особого Военного округа; в начале войны – Западным фронтом.
   Выше - о том, что Сталин получил от него «телеграмму». В мемуарах Г. К. Жукова (т.1-й) об этом так: «Командующий Западным военным округом Д. Г. Павлов 18 февраля 1941 года послал донесение № 867 на имя И. В. Сталина, В. М. Молотова и С. К. Тимошенко. Он просил выделить значительные средства на проведение работ по шоссейно-грунтовому строительству…».
 
   Здесь приведены доводы Д. Г. Павлова, почему срочно надо привести в порядок шоссейные (их было мало) и грунтовые дороги. Сталин те доводы генерала проигнорировал, назвал их  «фантастическими предложениями».
   Если бы, образно говоря, те советские деятели только похихикали. Это было грандиозного масштаба вредительство! Потом на «западном театре военных действий» утопали в грязи (зимой – в сугробах) разного типа машины со снарядами, горючим, продуктами, с ранеными; артиллерия, танки, повозки; с трудом шли войска, беженцы.
   Д. Г. Павлов был расстрелян в июле 1941 года. И ещё несколько офицеров Западного фронта. Генерал был обвинён в том, что «пропустил» фашистов. Обвинение подписал и Г. Жуков. Он же, когда был министром обороны СССР, подписал документы о реабилитации Д. Г. Павлова».
   Убили невиновных! И не покаялись!

                КОЕ-ЧТО О СРЕДСТВАХ СВЯЗИ В ГОДЫ ВОЙНЫ

   Когда появилась в мире и в России, в СССР проводная связь, не знаю. И была ли она во всех армиях именно такой или были варианты? О проводной связи в Красной Армии я вычитала в разной литературе. Привожу примеры.

    «ПОЧТИ СЕРЬЁЗНО…» - книга воспоминаний ЮРИЯ ВЛАДИМИРОВИЧА НИКУЛИНА.
   Актёр, директор цирка в Москве, общественный деятель. Большой труженик; весёлый человек; юморист без пошлости.
   Книга великолепная! Кто захочет узнать разные подробности о Великой Отечественной войне, чего может не быть в мемуарах военачальников, читайте вот такие рассказы рядовых солдат.
   Я читала эту книгу и раньше. Запомнился его рассказ о начале войны, о том, что было в Ленинграде во время блокады. Он родился 18 декабря 1921 года в Москве. А в армию был призван в 1939 году, когда ему не было 18 лет. И служить ему довелось на границе с Финляндией, где уже была напряжённая обстановка.

   В главе «СЕМЬ ДОЛГИХ ЛЕТ» Юрий Владимирович вспоминал: «Почти семь лет я не снимал с себя гимнастёрку, сапоги и солдатскую шинель. И об этих годах собираюсь рассказать. О моей действительной службе в армии, о двух войнах, которые пришлось пережить…».
   Сопоставляя первые годы войны, можно предположить, что сержант Юрий Никулин и ефрейтор Иосиф Хавенсон ходили где-то рядом. Тем более, что вначале юный Никулин служил в 115-м зенитно-артиллерийском полку, с которым и оказался на фронте. Зенитно-артиллерийский полк и миномётный полк – вооружение на колёсах, постоянно маневрируют. Возможно, пути-дороги их  где-то и пересекались на арене Ленинградской битвы.

   В книге я искала и нашла о том, какая была связь в полку, где служил Ю. Никулин.
   Тревога! «Какая-то особенная, нервная». Оказывается, Финляндия нарушила границу СССР. «Началась артподготовка. В сторону границы полетели наши бомбардировщики и истребители», - так началась первая из двух войн для Ю. Никулина.
   Из книги:
   «Нам поручили протянуть линию связи от батареи до наблюдательного пункта ( в Куоккала; теперь Репино). На мою долю выпал участок в два километра. И вот иду один на лыжах по льду Финского залива, за спиной тяжёлые катушки с телефонным кабелем.
   Не прошло и получаса, как почувствовал страшную усталость. Поставил катушки на лёд, посидел немного и пошёл дальше. А идти становилось всё трудней. Лыжи прилипают к снегу. Я уж катушки на лыжи положил, а сам двигался по колено в снегу, толкая палками своё сооружение. Вымотался вконец. Снова присел отдохнуть, да так и заснул. Мороз больше тридцати градусов, а я спал как ни в чём не бывало».
   Мог бы замёрзнуть и навеки остаться 18-летним. На его счастье, на аэросанях там проезжали пограничники, разбудили. Выяснилось, что «ноги деревянные, чужие». Было сильное обморожение. Помощь оказывал санинструктор батареи.

   Ещё из воспоминаний Ю. Никулина:
   «В отдельном маленьком помещении на батареи, напоминающем каземат, круглые сутки сидели дежурные телефонисты. У телефона часто приходилось дежурить и мне. Наши позывные – «Винница». В трубке то и дело слышалось: «Армавир», «Богучар», «Винница», как слышите?
    Я докладывал:
   -«Винница» слышит хорошо.
   Иногда раздавалось:
   -«Армавир», «Винница», «Богучар» - тревога!».
   И дежурный телефонист объявлял на своей батареи тревогу.

   В ту зиму стояли страшные морозы. И хотя на дежурство я приходил в тулупе, под которым были телогрейка и шинель, на голове шерстяной подшлемник, «будёновка», на ногах валенки, холод, казалось, проникал до костей.
   В телефонке еле-еле горела, скорее – мерцала, маленькая лампочка; бетонные стены покрыты сверкающим инеем. Печку топить не разрешали. Это могло нас демаскировать. Иногда возьмёшь газету и подожжёшь. На секунду становится теплее, а потом холод казался ещё сильнее».
   Но то время: - ещё советско-финляндская война.  Шли тяжёлые бои по прорыву обороны противника – линии Маннергейма. В конце февраля – начале марта 1940 года «военные действия с Финляндией закончились».

   Казалось: мир - и будет другая жизнь! Юрий Никулин и его друзья, призванные в одно время в армию, в конце апреля 1941 года начали готовиться к демобилизации. Конечно, в его полку знали, что фашистская Германия развязала войну, получившую название «2-я мировая».
   Он видел Ленинград во время блокады. В книге жуткие подробности: об обстрелах города, о трупах на улицах и в домах – люди умирали от голода; о трамвае с пассажирами, разбитом прямым попаданием немецкого снаряда… И о том, как горели после вражеской бомбёжки продовольственные склады имени Бадаева. От голода там умерли и его родственники.

   Отступали. Наступали. Хоронили боевых товарищей. Радовались письмам из дома. Скудно питались. Мало спали. В воспоминаниях Юрия Владимировича есть подробности о том, как была прорвана блокада Ленинграда и с каким ликованием бойцы «слушали Левитана, читающего по радио приказы Верховного Главнокомандующего».
   Ю. Никулин воевал на разных фронтах. Был и разведчиком.

   Ещё о связи в его книге: «Ночью 14 июля 1944 года под Псковом мы заняли очередную позицию, с тем чтобы с утра поддержать разведку боем соседней дивизии. Лил дождь. Командир отделения, сержант связи Ефим Лейбович со своим отделением протянул связь от батареи до наблюдательного пункта на передовой. Мы же во главе с нашим командиром взвода подготовили данные для ведения огня».
   Казалось, всё идёт хорошо. Но «хорошо» было недолго. Связь с наблюдательным пунктом прервалась, и связистам было приказано «немедленно устранить повреждение». Сержанта Лейбовича вызвали на командный пункт дивизиона. Группу для восстановления связи возглавил Юрий Никулин:

   «Глухая темень. Ноги разъезжаются по глине. Через каждые сто метров прозванием линию. А тут начался обстрел, и пришлось почти ползти. Наконец, обнаружили повреждение. Долго искали в темноте отброшенный взрывом второй конец провода.
   Шлямин (связист) быстро срастил концы. Можно возвращаться. Недалеко от батареи приказал Рудакову (связист) прозвонить линию. Тут выяснилось, что связь нарушена снова.
   Шли назад опять под обстрелом… Так повторялось трижды. Когда совершенно обессиленные, возвращались на батарею, услышали зловещий свист снаряда. Ничком упали на землю. Разрыв, другой, третий… Несколько минут не могли поднять головы. Наконец, утихло».
   В тот раз бойцы благополучно вернулись в расположение родной батареи.

                ЕСЛИ ПРОВОДА РАЗОРВАНЫ…

     Я больше ссылаюсь на мемуары Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления», так как пока я нахожу именно у него больше разных подробностей о Великой Отечественной войне, Ставке и её главе; о старшем поколении офицеров – командующих разными фронтами и армиями; о том, как и чем была вооружена Красная Армия накануне войны… И о видах связи. ВЧ, проводная и другие.
   Глава десятая названных мемуаров «НАЧАЛО ВОЙНЫ».
   Те, кого интересует история Великой Отечественной войны, наверное, знают, как отреагировал Главнокомандующий Иосиф Джугашвили-Сталин на сообщение о нападении фашистской Германии на СССР, на бомбёжки городов Белоруссии, Украины, Прибалтики.

    Он не поверил. В Кремле, где в 4 часа 30 минут 22 июня 1941 года собрались все члены Политбюро, Генерального штаба, был и Г. К. Жуков. Главнокомандующему доложили обстановку.
   И. В. Сталин недоумевающе сказал:
   - Не провокация ли это немецких генералов?.. Гитлер наверняка не знает об этом.
   На предложение Г. К. Жукова, С. К. Тимошенко* и других военачальников – в ответ немцам: «немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение» - Сталин согласился частично, сказав:
   - Но чтобы наши войска, за исключением авиации, нигде пока не нарушали немецкую границу.

   Была написана директива наркома обороны № 2 с этим ограничением и передана в округа. Но она не была выполнена. В том числе и потому, что не было связи.
   (*Тимошенко Семён Константинович, Маршал Советского Союза, активный участник Великой Отечественной войны, был командующим разных фронтов).

   Из главы «Начало войны»:
   «Вернувшись с С. К. Тимошенко в Наркомат обороны, мы выяснили, что перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабы округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения.
   Заброшенные ранее немцами на нашу территорию диверсионные группы в ряде мест разрушили проволочную связь. Они убивали делегатов связи, нападали на командиров.
   Радиосредствами, как я уже говорил, значительная часть войск приграничных округов не была обеспечена. Поэтому связь с войсками осуществлялась по воздушно-проволочным средствам связи.

   (Текст этого абзаца, как и выше приведённые слова Сталина, в предыдущих изданиях мемуаров убирался цензурой) Не имея связи, командармы и некоторые командующие округами выехали непосредственно в войска, чтобы на месте разобраться в обстановке. Но так как события развивались с большой быстротой, этот способ управления ещё больше осложнил работу…
   В штабы округов из различных источников начали поступать самые противоречивые сведения, зачастую провокационного и панического характера.
   Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск точных сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное Командование и Генеральный штаб в затруднительное положение».

   Затем много раз, и далеко не только в самом начале войны, в воспоминаниях Г. К. Жукова есть информация такого типа (о Юго-Западном фронте): «Попытка штабов фронтов связаться непосредственно с войсками успеха не имела, так как с большинством армий и отдельных корпусов не было ни проводной, ни радиосвязи».
   Таков результат недооценки связи в армии: равнодушие к поиску новых её видов.
   Мне не попадалась информация о том, действовали ли диверсионные группы врага в районе Ленинграда, задача которых – разорвать проводную связь между штабами армий, округами, центром. Возможно, она и была нарушена. А заниматься подобной диверсией могли финны – союзники немцев.
   
     КОНСТАНТИН МИХАЙЛОВИЧ СИМОНОВ, военкор газеты «Красная звезда»; поэт, прозаик, драматург.
     Воспоминания «РАЗНЫЕ ДНИ ВОЙНЫ» - он назвал «Дневник писателя». 2 многостраничных тома. В книгах много фотографий, сделанных в годы Великой Отечественной войны: атаки советских воинов, разбитая вражеская техника, сожжённые города и сёла, убитые люди, освобождённые от врага территории. Здесь же снимки командующих разных армий, дивизий, полков и воинов всех родов войск.
     «Разные дни войны», по-моему мнению, не чистого рода мемуары. Это яркая публицистика, наполненная рассказами о событиях, случившихся ранее; эмоциональными рассуждениями автора о настоящем и будущем; конечно, есть и стихи. Это аналитическая публицистика.

     Г. К. Жуков вспоминал (см. выше): «Командиры и штабы избегали пользоваться радиосвязью, предпочитая связь проводную». К. Симонов назвал это «радиобоязнью».
   Об этом в томе 2 его книги. «Роясь в своём архиве» уже после войны, писатель «наткнулся» на странички начатой, но не законченной статьи о действиях советских войск на Карельском перешейке (1944 год), когда были прорваны три линии финской обороны, взят Выборг и всё ближе была государственная граница СССР. Он восхищался «мастерством и спокойствием», с какими в тот год велись все военные операции.

   А дальше К. Симонов сравнивает этот этап войны с предыдущими:
   «В эти дни я вспоминал месяц за месяцем наше зимнее наступление под Москвой в 1941/42 году.
   Грандиозное по замыслу и по общим результатам, оно недаром вошло в народное сознание именно как р а з г р о м  немцев под Москвой и как прообраз всех одержанных нами с тех пор побед. Но при этом оно было п е р в ы м нашим крупным наступлением, школой опыта.
   И, проходя эту суровую школу, мы учились и на своих ошибках. И когда вспоминаешь по частностям действия наших командиров в тот период и сравниваешь их с тем, что происходит сейчас, то даже у непрофессионала военного задним числом создаётся ощущение некоторой горечи…

   Вспоминается радиобоязнь того времени и фактически почти полное отсутствие радиосвязи; вспоминаются бесконечные блуждания по дорогам в поисках штабов, от самых больших до самых маленьких; вспоминаются кровопролитные фронтальные атаки населённых пунктов, которые можно было бы обойти…
   Вспоминаются многочисленные случаи неиспользования командирами своего штабного аппарата, которое в период преследования противника доходило до того, что начальник штаба порой сутками не знал, где находится его командир. Вспоминается система непременных и постоянных разъездов командиров соединений по своим частям, часто связанных с потерей управления».

   Отсутствие связи - причина не только военных неудач, но и многочисленных потерь воинов. Их можно было избежать.
   В дальнейшем писатель вспоминает ещё о связи в войсках. Например, под г. Краснодаром он с войсками и штабом Северо-Кавказского фронта оказался в большой кубанской станице Гулькевичи.
   Там же разместился «узел связи, поблизости от которого, как всегда, лепились корреспонденты. Отсюда уезжали на передовую, сюда возвращались, чтобы передать в Москву материал».
   
   ВАСИЛИЙ ГРОССМАН, участник Великой Отечественной войны, военкор.
   Из его романа «ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО» (книга первая, часть 3) о Сталинградской битве (17.7.1942 – 2.2.1943 годы).
   Один из героев романа – лейтенант Анатолий (Толя) Шапошников, юноша из Казани.
   5 сентября 1942 года. Деревня Окатовка на высоком берегу Волги. Волжский откос. По его, командира батареи, приказу, красноармейцы выкатывали и устанавливали там орудия. В это время на «виллисе» подъехал подполковник из штаба дивизии».
   «Он быстрыми шагами подошёл к Шапошникову и спросил:
   - Кто приказал так далеко выдвигать орудия?
   - Я приказал, - ответил Шапошников.
   - Вы что же, хотите к немцам в лапы попасть, прикрытия у вас нет?
   - Нет, товарищ подполковник, я хочу, чтобы немцы в мои лапы попали, - ответил Толя…- Вон за теми садами немцы сосредоточены, я господствую над ними… прямой наводкой могу вести беглый огонь…

   Подполковник, оглядев природные прикрытия вокруг выбранных лейтенантом огневых позиций, так оценил его манёвр:
   - Толково, - сказал он и, перейдя на «ты», спросил: - Что, лейтенант, с первого дня воюешь, видно?
   - Нет, товарищ подполковник, мой первый день сегодня.
   — Значит, родился артиллеристом, - сказал подполковник. – Связь с дивизионом не теряйте, где провод, не вижу?
   - Я его велел по откосу провести, меньше шансов, что перешибут осколки.
   - Толково, толково, - одобрил подполковник и пошёл к машине».
   То, что провод не был тогда ещё перебит осколками или снарядом, подтвердил звонок телефона. Командир дивизиона приказал Шапошникову не открывать огня до распоряжения.

   И ещё о таком же типе связи. Город Камышин. В. Гроссман рассказывает ещё о майоре, не называя его фамилию:
   «Майор воевал летом 1941 года в лесах Западной Белоруссии и Украины, прошёл через испытания первых дней войны и знал всё и видел всё. Все рассказы о войне майор, человек молчаливый и скромный, выслушивал с тихой сдержанной улыбкой, теша себя мыслью: «Эх, братцы, о том, что я знаю, не расскажешь и не напишешь».
   Майор шёл по улице города. Он увидел из-за фруктовых деревьев в саду мачту рации. «Слышался чёткий стук движка, связисты, оглядываясь, тянули провода».

   Не могу назвать фильм. То ли документальный, то ли художественный. Такие кадры. Разрыв провода связи. Молодой боец находит, где повреждён провод, пытается соединить концы. Не хватает провода. И он берёт те концы в рот.  Отчаянность поступка, конечно, была связана с тяжёлой ситуацией на каком-то фронте. Связь нужна была, как говорят, позарез!
   Лишь специалисты могут сказать, насколько опасно для человека взять в рот обрывки провода, и наладилась ли связь. Очевидно, авторы фильма знали о подобных ситуациях во время Великой Отечественной войны.

Клубились яростно метели
По сталинградской по земле.
Дымились потные шинели,
И шли солдаты по золе.
И танк в сугробе – как в болоте,
И бьют снаряды по броне.
Снежинки таяли в полёте,
Как ветки с листьями в огне.

И падал в битве человек
В горячий снег, в кровавый снег…

   Стихи поэта Михаила Львова «Горячий снег» стали песней. Музыку написала композитор Александра Пахмутова. Это и её песня о родных, Волжских, просторах, где в годы Великой Отечественной войны «кипела волжская вода», плавился «горячий снег, кровавый снег».
   А где-то там - по кровавому снегу, по золе, под вой снарядов и бомб - где перебежками, а где и ползком, добирались связисты до оборванных проводов и старались быстрее их связать.
  И тогда на наблюдательном пункте их дивизии или полка слышалось благодарственное: «Родина», слышу тебя хорошо!»
---------------------
 Во 2-й части моего повествования о радиотелефонисте Иосифе Хавенсоне я расскажу о московском художнике Владимире Богомазове, их знакомстве; о портрете, опубликованном здесь.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

   ЛИТЕРАТУРА:
  Маршал Г. К. ЖУКОВ. Воспоминания и размышления (3 тома). Десятое издание, дополненное по рукописи автора. Москва. Издательство Агентства печати Новости. 1990 год.
 Василий ГРОССМАН. За правое дело. Книга первая. Москва. Издательство «Советский писатель». 1989 год.
 Константин СИМОНОВ. Разные дни войны. Дневник писателя. 2 тома. Москва. Издательство «Молодая гвардия». 1977 год.
 Юрий НИКУЛИН. Почти серьёзно… Москва. Издательство «ТЕРРА» - «TERRA». 1994 год.

   23 марта 2025 года