Преступление и предсказание

               

                Ч;сть первыя

             «Пять месяцев спустя после явки преступника с повинной последовал его приговор. Разумихин виделся с ним в тюрьме, когда только это было возможно. Соня тоже. Наконец последовала и разлука; Дуня поклялась брату, что эта разлука не навеки; Разумихин тоже. В молодой и горячей голове Разумихина твердо укрепился проект положить в будущие три-четыре года, по возможности, хоть начало будущего состояния, скопить хоть несколько денег и переехать в Сибирь, где почва богата во всех отношениях, а работников, людей и капиталов мало; там поселиться в том самом городе, где будет Родя, и... всем вместе начать новую жизнь.   
            Прощаясь, все плакали. Раскольников самые последние дни был очень задумчив, много расспрашивал о матери, постоянно о ней беспокоился. Даже уж очень о ней мучился, что тревожило Дуню. Узнав в подробности о болезненном настроении матери, он стал очень мрачен. С Соней он был почему-то особенно неговорлив во всё время. Соня, с помощью денег, оставленных ей Свидригайловым, давно уже собралась и изготовилась последовать за партией арестантов, в которой будет отправлен и он. Об этом никогда ни слова не было упомянуто между ею и Раскольниковым; но оба знали, что это так будет. В самое последнее прощанье он странно улыбался на пламенные удостоверения сестры и Разумихина о счастливой их будущности, когда он выйдет из каторги, и предрек, что болезненное состояние матери кончится вскоре бедой. Он и Соня наконец отправились.»
          Старший оперуполномоченный капитан Раскольников вздохнул и закрыл книгу. Вздохнул еще раз, выдвинул ящик из стола, положил в него книгу и закрыл ящик. Затем закрыл глаза, потянулся до хруста в суставах и опустил руки. Медленно открыл глаза, поводил головой в стороны, разминая затекшую шею. И мысленно поблагодарил всевышние силы за то, что никто не отвлекал его все это время. «Преступление и наказание» капитан полиции по имени-фамилии Родион Раскольников просто не мог игнорировать. Вся его жизнь с детства так или иначе была связана с произведением русской классики. Он знал его практически наизусть.
               
               
                Ч;сть вторыя

            Внезапный звонок телефона вывел капитана из самосозерцания.  Дождавшись третьего гудка, он снял трубку и ответил своим неизменным басом:
           - Раскольников.
           - Товарищ капитан!  - зачастила трубка голосом дежурного старлея Вертинского. – Тут гвардия привезла товарища. Нервного, кричит на всех.
           - И что?  - спокойно ответил капитан.
           - Ну…. Тут это….. Вам бы глянуть…. Самим, - начал мямлить старлей.
          - Вертинский, ты чего? Я тут причем? Бузит  - вот пусть гвардия и поговорит с ним. Им зачем демократизаторы выдают?         
         - Да тут…. Дело необычное….. – опять начал мямлить старлей. – Ну гляньте сами.
          Капитан отодвинул трубку от уха и старался не слушать субботний бред дежурного. Когда старлей уже закончил бубнить, Раскольников сказал:
         - Ладно, пока нет срочных дел, тащите сюда этого вашего как там его….
Через минуты три-четыре (ровно столько нужно, чтобы из дежурки подняться на второй этаж) дверь без стука открылась и зашла делегация.
        Три рослых Росгвардейца ввели высокого мужчину. Капитан взял у одного из сопровождавших бумаги и сказал сопровождаемому, показывая на стул напротив себя:
        - Присаживайтесь.
         Один из гвардейцев показал жестом капитану – «мы нужны?» Капитан подумал немного, посмотрел на сидящего, помотал головой типа «нет».
         Гвардейцев просить долго не нужно было, как ветром сдуло.
         
         Капитан открыл бумаги, полистал немного. И по мере чтения его брови начали подниматься вверх, в положение, не предусмотренное природой. Помолчав немного, капитан отложил бумаги, еще пару минут смотрел внимательно на сидящего и наконец-то спросил:
       - Вы???
        Сидящий видимо уже долго ждал этого вопроса, как-то даже подбоченился немного, сидя на стуле и повернулся к окну, чтобы был виден его профиль. И ответил гордо:
       - Да, это я. Светоч российской либеральной демократии.
      
         Раскольников еще пару минут смотрел на сидящего напротив человека. Потом вдруг резко мотнул головой, словно стряхивая наваждение. Затем взял снова лежащие на столе бумаги и принялся еще раз их изучать, более внимательно.
         -  Так, - начал вдруг что-то рассуждать вслух капитан.  – Мявлинский, Григорий Алексеевич. Задержан на Красной площади… Та-та-та. Кричал на господина Зыганова нехорошими словами, кидал в него яблоками. Та-та-та, та-та-та.
          Раскольников дочитал бумаги, поднял глаза и спросил::
          - Что ж Вы так, Григорий Алексеевич…. Посреди Красной площади, нехорошо. Чем Вам не угодил в очередной раз лидер другой партии?
          Мужчина в красивом дорогом костюме, что-то пробубнил под нос, вытер пот со лба платочком, наклонился над столом и тихим заговорщицким голосом спросил капитана:
          - Вы сказку про «Спящую красавицу»  смотрели?
          - Смотрел, - не моргнув глазом, соврал Раскольников.
         - Так вот, - заговорщицким тоном продолжал политик. – У нас есть точная информация от наших европейских коллег. Подчеркиваю, информация абсолютно проверенная и надежная. Так вот, есть информация, что некие спецслужбы готовят провокацию. Они готовят агента-женщину, которая проникнет в мавзолей под видом туристки, поцелует вождя, он проснется и возродит Советский Союз……
         Глаза капитана немигающе смотрели на сидящего напротив человека. Повисла вязкая, гнетущая, ломающая солнечные лучи тишина. Не было слышно ничего – ни звуков полицейского участка, в окно как будто не проникали звуки Тверского района столицы.
        Минут через пять теперь уже капитан наклонился над столом и полушепотом спросил   у политика:
        - Вы сегодня что-то употребляли из спиртных напитков, Григорий Алексеевич?
         - Коньяк, - удивился вопросу мужчина.
        - И все? – капитан российской полиции прекрасно разбирался в выхлопах и обмануть его было в этом деле невозможно. Глаза капитана яркими голубыми огнями словно прожигали политика насквозь.
         Мужчина заметно заерзал, помедлил немного и признался:
        - Ну еще портвейна немного……
       Капитан победно откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и улыбнулся во все тридцать два.
        Сидевший напротив мужчина удивленно посмотрел на Раскольникова, начал что-то подозревать  и в итоге трагичным поставленным голосом спросил:
          - Вы что, мне не верите????? 
        Посмотрел в глаза капитана, как-то съежился весь и отвернулся к окну.

        В открытое окно наконец-то ворвался звук большого города……….



       Пы.Сы. Автор засим уведомляет всех заинтересованных лиц, что все совпадения с реальными людьми случайны и не носят специального характера.