Шоумен. Глава 5

Между сном и явью было произнесено, что дескать Бог вершит судьбами народов. Какой Бог, я не верю в "Него". Нитями государств вершит мировое правительство и доллары. Вот истина. А всё остальное - атавизм рабов. Слушайте меня, я сейчас встану, приму душ и погружаюсь в эти нити. И стану одним из богов, лично направляющих землян по пути к процветанию.

А процветать должны лишь отдельные личности. Именно личности, а не всякая шваль. Мне противен плач ребёнка, как слабого существа. Именно в этом плаче и запахе дерьма я вижу несовершенство всех религий. Религия должна быть на службе у государства. Это не второе лёгкое, как любят говорить католики, которых я немного уважаю, а печень. Печень, которая фильтрует народ, очищает его от желания митинговать.

Если против меня кто-то бы и митинговал, я бы устроил шоу с церковнослужителями. Очень доступное шоу. В этом все средства хороши.

А если кто-то ходит на исповеди, ради Бога, ходите. И раньше ходили на исповеди в КГБ, и что? Вы привыкли стучать как дятлы, в том числе и на самих себя. Смешно. Чтобы я да кому-то рассказывал как олух что я делаю и как! Да не в жизнь. Да, я театрал, а в театре можно примерить любую личину. С вероятностью в сто процентов ты ещё и деньги за это отхватишь.

Я как-то приехал в Америку, сверкает хрусталь, много зелёного, дамы улыбаются как рыбы. Всё такое помпезное. Но чувствую что не моё. Чего-то очень не хватает. И развели меня как лоха. А что, обычное казино и крупье умные дяди. Вывели меня на чистую воду и я поднял бунт как сатана. Имею право, я не пешка в их игре. Я свободный гражданин мира. Именно мира. А они правила меняют каждый день. Подстраивайся то под одного, то под другого. А я привык к своей славе шоумена и к кукле своей, которая подобострастно взирает на меня, как Мекка на Аллаха.

Вот я и произнёс слово "Всевышний". Что-то есть во мне, за что я нужен Там. Может, за волю мою или какой-то добрый поступок. Возможно, в конце жизни я приду к вере в Бога. Иначе почему я живой?

Таинственная штука - жизнь. Столько в ней философских загадок и теорем. Я умею дружить. Я умею драться, хотя с последним у меня проблемы. Я выбираю сильную сторону и проигрываю. С чутьём у меня клин.

В казино я могу выиграть один раз, но потом разорить верящих в меня семижды раз. Я порывистый, как ветер. Мне ближе индийские верования, а буддисты меня откровенно презирают. Я писал Далай-ламе, он горько усмехнулся и едва не заплакал. Столько во мне оков и несвободы. Где моя вина? Может быть, в том что я переигрываю в гордость что я великий шоумен. Слепой солдат денег.

Этой весной я чертовски устал. Стараюсь быть попроще. Иногда читаю бумажные книги, но внутри пустота. Много читаю про Адольфа, тот который мечтал покорить Монголию. Он бредил Чингисханом. Мысленно ходил вокруг солнца через его могилу. Великий человек-меч. Совершил харакири, но вновь ожил в моей памяти. Я прошу у него помощи, но там такой чёрный лёд, [как чёрный юмор].

Oderint dum metuant.

Страх, он и во мне. Я чувствую его гигантские корни. От дерева, в которое попала молния и которая дала тень тысячам воронов. Дерево, из-за которого Бог и сатана возродили войну.

Завтра я непременно посещу тайную комнату. Где совершу обряд очищения. У меня собственный евхаристический хлеб и евхаристическое вино. Мы так придумали. Халяль. Как глубоко я опустился на дно. Овуляция моей души. Как здесь холодно. А как тепло в Штатах, даже горячо. Здесь я чужой, а там свой. Там моя мечта и мои деревья. Мой сук. На котором я повешу своё оружие.

Будь что будет. Я горд и я лорд. Я ввязался в эту заваруху, а значит я вошёл в историю как Нерон. Я сожгу свои мосты и свой парламент. Я знаю что делаю, я не лох. Я хол... Холодный скандинавский камень. Сын Одина, пьющий кровь врагов своих. Воистину так.