Рецензия на стих Чудовеще... Нимитта

Рецензия на стихотворение Чудовеще (Нимитта)

   Ёжик прочитал и молчит. Оглушённый, ошарашенный, опустошённый. А что сказать о чуде? Только то, что оно случилось и ты его воспринял. Тебе явилось чудо из слов, а описать словами увиденное ты не способен. Всё что будет сказано мной в дальнейшем – это эхо случившегося во мне субъективного восприятия и вызванных поэтическими строками переживаний, размышлений.
   Чудо приняло форму стихотворения, одело словесную плоть.
Продолжалось молчание. Прежде слов должно быть молчание, и его же, хорошо бы, поместить в послесловие. В каком состоянии пребывает Ёжик? В тумане… Он замер в ожидании поцелуя. Без поцелуя не обойтись, текст не появится, туман не рассеется.
    Поцелуй – центральная тема, основной нерв стихотворения. Автор говорит, что поцелован. И Ёжик ему верит, он чувствует, что так и есть, а иначе не было бы таких строк. И Ёжику тоже захотелось летать, такая сильная потребность возникла, что аж дрожь по телу. Ему и раньше бывало хотелось, он предпринимал разного рода попытки – бегал по кругу, набирая разбег, пыхтел сильно-сильно, тужился, взбирался на пенёк и подпрыгивал, размахивая лапками, визуализировал себя летящим… Ну разве что визуализация и получалась.
   Нужно молчать пока внутри не ёкнет, пока поцелуй не распечатает уста, и тогда из горла высвободится песнь. Но вначале звук – стон. Это тот случай, когда требуется Божья Милость и Руководство. Ждём прибытия ангела и его воздушного касания, чтобы вдохнул в Ёжика вдохновение. Поцелуй мя в темечко чтоб исчезло времячко.

   Пауза длится… Если время остановилось, то сколько? Миг, вечность? А разве ж это не одно и то же? А не всё ли равно сколько. Наблюдатель забыл про часы (которые продолжают идти), унесённый потоком сознания. Мгновение между «до» и «после». И кто же подымет мне вежды, чтобы очи смогли провидеть?
Пока молчится – легко; как только начинают ворочаться слова в уме – снова тяжело. Мысли подобны молниям, чувства – волнам морским, слова – словно камни, морская галька разных размеров. Что мы можем сделать с молнией, возможно ли её остановить, поймать? И чувства непостоянны – то накатывают, то отступают. Вот и приходится иметь дело со словами. Но что бы ты из них не построил – не То, не о Том. О, как тяжело! Тяжело ворочать словами, если нужно из них построить грандиозную пирамиду Смысла, чтобы камни были вескими, или роскошный дворец Красоты, чтобы камни обладали лёгкостью, красотой, изысканностью. Выражение: «языком болтать, не мешки таскать» - это не про мой случай. А ведь ты получил контузию, когда на тебя с вершины горы обрушился камнепад, стоило тебе ступить на скалистую тропинку и полюбопытствовать, какое Чудовеще обитает в горах. Камни тоже могут летать! И они летели, будто выпущенные из пращи Давидом, будто огненные болиды располосовали небо.
Ты встретился со словами иного рода, иной породы, внеземного вмешательства, но земного происхождения – с поэзией Нимитты.

   У неё всё иначе: никакого стихосложения или стиховычитания, математики и механики, сплошь игра четырёх стихий в одном флаконе. Есть даже пятое состояние вещества: плазмы. Буря в сосуде. Но сосуд условный, а буря настоящая. Ветер воет, волны плещут. Птица реет, лист трепещет. Грома грохот, молний блики. Контур скал и птицы крики. На скале воздвигнут храм Всем языческим богам. Есть там также и утёс – В камне высечен Христос.
Ей доступно выражать языком тайное, позволено открывать дверь в инобытие.

   Ум медленно приходит в себя после потрясения (прочтения), вызванного встречей с Чудовещем… Я в смятении – меня поцеловали или укусили? Каковым окажется воздействие колдовского зелья на мою психику и сознание, зачахну или воспряну? С тем, что проникло в меня нужно переспать (а проникла в меня вербальная эманация Нимитты), может утренняя голова окажется мудрее вечерней. На переваривание содержания могут уйти дни, недели, месяцы…

   Доброго утра. Ну как? Поначалу никак. В голове «глухо и пусто» после вчерашнего «гулко и пусто». Ничего, отпустит. Твой ум долго пустым не бывает, чую, что-то в нём созревает.
   В час сумерек в ночь полнолуния я как Чудовеще приду… Вот, опять это наваждение. Пришла, на третий день моих мучений, как и обещала… Пришла, когда взошла Луна. Спустилась с небес по лунной дорожке дщерь Селены. Ну, здравствуй, это я… И лунным голосом вкрадчиво вопрошает: ну как, постиг б е с п л о т н о е?
На моих устах танцует улыбка в предчувствии поцелуя, мои веки прикрыты, на ресницах лунное сияние. И не открывая рта чревовещаю – конечно, я же тоже с Луны свалился…

В этом месте должен быть кусок текста концептуального содержания о Языке, но пришлось его убрать из рецензии, наступая на извилину мозга. Воздержусь от излишних умопостроений, вынеся концептуальное за рамки литературного обзора. Просто случилось во мне маленькое откровение, удалось увидеть тайну и величие Языка. «Маленькое» не означает по весу, длине или объёму, а уж тем более количества букв, используемых для изложения материала. Я и про рецензию могу сказать, что она получилась маленькая, но это не то же, что и краткая.

   Нужно снова помолчать и подождать, когда откроется третье дыхание, то есть буду поцелован в третий раз. Троекратное лобзание. Молчи, Ёжик, молчи!
   Не выдавая заранее секреты увиденного мной, придётся всё же засветить кой-какие фрагменты. По-новому для меня раскрылось значение язычества и возникло иное понимание «языческого храма», «языческого бога». А сейчас воспользуюсь художественными средствами.
Существует Храм Языка. А при Храме, как предусмотрено и заведено, находятся жрецы и жрицы, провидцы, пророки и проповедники, ведающие и видящие (что, впрочем, одно и то же). Те же птицы Сирин, Гамаюн и Алконост обитают там, в том месте, где «райские кущи», под золотыми куполами.
Ёжик не входил в Храм, не видел Его внутреннего устройства и убранства, не участвовал в торжественных церемониях и священных ритуалах, он лишь время от времени прогуливается прихрамывая в Его окрестностях за новою метлой, и изредка удостаивался чести подметать своим языком-помелом дорожки в прихрамовом саду. Там же однажды он услышал дивное пение, пошёл на голос и вышел к ступеням колокольни, где и встретил Деву-Птаху. Насладившись пением, вопрошал: - Имя, назови имя, сестра! – Меня звать Нимитта. – Красиво. Загадочно. Жаль для меня это ни о чём, но я познаю тайну твоего имени по словам, по звукам, по голосу. – Ты видишь меня в образе Птицы, но я могу принимать разные облики и все они являются отблесками света внутренней Сущности – Чудовеще...
«твоя избранница
- не птица
- не бык
- не лев
- не человек
она…
царящая вовек
меняет имена и лица
таясь под обликом Девицы
в неё не можно не влюбиться –
она как света оберег…»
- Ух ты ж! Удивительно и восхитительно! Обожаю чудеса. Вот и встретились Даймон и Чудовеще… Что за место такое, что за величественные постройки и куда ведут эти ступени? – Ты заблудился в эзотерическом тумане слов и понятий, и вышел уже не к избушке на курьих ножках с Бабой Йожкой, а к Храму Языка. Я – жрица Нимитта. А эти ступени ведут вглубь твоего сердца и оттуда вверх на звонницу, к месту бабьего Христа. – Это языческий храм и языческий слог? – И да, и нет. Это Храм всех времён и народов, всех религий, вер, верований, культур и цивилизаций. Все дороги в мире ведут к Нему. - А тропа неверия, сомнения, отрицания? - Это окольные тропинки, трудные, опасные, проложенные сквозь дремучие леса, безлюдные пустыни, над пропастями, но сколько тропиночке не виться… - Я смогу снова видеть и слушать тебя? – Приходи на мою страницу «болью раненая птица» и просто, когда суетиться надоест. Ах, Ёжиков, ты и не знал, что ты Небесный Певень, что будешь способен, и допущен, взобраться на колокольню и звонить в колокола, оповещая приход Зари. – Во что мне трубить сейчас, когда я поцеловал эти ступени? – Не нужен горн Певню, когда есть горло. – Но у меня нет ни голоса, ни слуха, и со зрением проблемы, - и Ёжик поправил очки на переносице, блеснув стёклышками. – У тебя нет, но у Даймона есть ты, Он обладает всем, что Ему нужно. – Я так и чувствовал. А можно поцеловать эти ступни на ступенях? – Не ожидай внешних команд, следуй за побуждениями сердца. Попробуй языком, какова на вкус пыль на моих стопах. А я обтрушу тебя золотой пыльцой со своих крыльев.

И Ёжик очнулся. На губах ощущалось послевкусие чуда. Теперь можно говорить. И не абы о чём, а продолжить (и закончить!) рецензию о чуде… чудовеще…

Тривиальное: словом можно ранить, убить или исцелить; возвысить или унизить; воодушевить или обесценить; усыпить или пробудить.
Каким языком пользуется Нимитта? Образным, художественным, мистическим, магическим, архаичным. Это не информация, не обычная коммуникация автора с читателями, а всамделишний Божественный Язык. Чародейка, вещунья, видящая. Она маг высшего уровня, жрица Храма Языка, над вратами которого светящаяся надпись – «Бог есть Любовь».
«Мир спасёт красота» - это ложь и блажь, лишь красивые слова из прекрасного сна. Мне есть что сказать на этот счёт, но свои очередные рассуждения снова вынесу за рамки рецензии. Ум так и норовит уйти в сторону, соскользнуть на другую грань.
«Мир преобразится любовью» - слова пробуждённого сознания, призыв распахнутого сердца. Но какой мир? Не внешний мир, а тот, который ты поместишь внутрь своего сердца.
Её поэтический язык способен затрагивать спящие в людях чувства, те, которые на глубине, а не поверхностные эмоции, и тем самым побуждает пробудиться. Её сказочные напевы прерывают словесный самогипноз в тех, кто уже находится на границе между обыденными снами и чудесной явью. Явь не буднична, не банальна, не сплошь серых оттенков, она ничем не хуже нави, если человек открылся восприятию Языка как Бога. Жизнь – это чудо, сказка, праздник, если чувствуешь Присутствие Божественного.

Во всех стихотворениях Нимитты чувствуется это зашифрованное послание. Людей околдовали чёрные маги, но некоторым из них можно посодействовать расколдоваться, при помощи инаковых слов. Люди спят внутри слов, при помощи слов, находясь внутри снов-миров, куда их погрузили при помощи гипноза. И все разговоры людей (в независимости от тем) являются разнообразием форм самогипноза, если в них нет упоминания о Боге и почитания Бога. И хватит о людях.
Как тут не процитировать Нимитту, слова с её авторской страницы:
«только три темы имеют значение:
- связь с Богом
- отношения с Богом
- любовь к Богу
всё остальное является излишним и надуманным…»
Ах, Нимитта! Ты и матушка, и девица, и сестрица, и вакханка.
Читаю написанное тобой, а уста целуют слова, строчки, точки… Этот стих – весь поцелуй, от макушки и до пят. Нужно рискнуть, поддавшись вперёд и вверх, чтобы смочь дотянуться до твоих открытых уст. Поцеловать, да так глубоко, чтобы захватить твой язык, сплестись языками и получился поцелуй-танец. Наше танго двух языков на танцполе «проза.ру».
Согласен даже умереть, если символически.
Ведь я уже «сознанием готов
постичь, что Дух сложён из слов
и место сладкозвучной Вах
на лобызающих
устах…»
Нет, не смертельный твой поцелуй, а пробуждающий от сна-будней и увлекающий в жизнь-сказку.
Сладкий поцелуй Тирамису.
Ах, «какое редкое везенье
обресть земное вдохновенье
от прикасанья дивных уст
когда уже хотеньем
пуст…»
5-23.03.2025