О бардах. Галич

Выражение: «Пушкин – наше всё», - в ту пору я не знал. Что взять с патлатого подростка? Мои сверстники из областного центра, расположенного в четырёх часовых поясах от столицы, тоже не знали.

«Всё» у нас было Высоцким. Всё, что хрипело-булькало-бормотало в динамиках уезженных катушечных магнитофонов с клееными-переклеенными ацетатными плёнками на бобинах размером в тарелку полупорционку. Пластинки «на костях» были до меня. Тем, кто знает, объяснять не надо. Равнодушным – тоже смысла нет. Любознательные заяндексят.

Особенно запала песня «Высотского» (так написал друг на коробке с плёнкой) об Абакане. Скажете, что такой нет? Уверены? Ну вы даёте! Да она же была записана сразу за «Парусом». Каким «Парусом»? Да тем, где «А у дельфина взрезано брюхо винтом»! Вот за каким.
 
Про парус и дельфина пел Высоцкий, значит и про мой Абакан тоже пел он. Логика такая, что железней фиг найдёшь. Да и кто про мой город не знает и не поёт? Это же «трасса мужества» Абакан – Тайшет!

Слова той песни с одного раза понять было невозможно. В первом куплете была полная несуразица. Облака, кино, цыплёнок какой-то «мтабака» и чего-то полкило.

А вот начало второго куплета и слова: «Облака плывут в Абакан…» - были расшифрована сразу. Это и возбудило интерес к песне. Высоцкий пел не обо всех городах Сибири, не так ли?

Со второго раза прояснилось: «облака плывут» … «не спеша плывут, как в кино», «цыплёнка еМ табака», «коньячку принял полкило». Выпитый в таком количестве коньячок впечатлял. Со слов старших товарищей мы знали, что он баснословно дорог и «воняет клопами». Мы не были искушены в части ассоциативного восприятия человеком любых запахов как чего-то знакомого. Сегодняшние подростки, случись им встретить, раздавить и понюхать где-то домашнего клопа, авторитетно скажут, что он пахнет коньяком…

На третьем прослушивании всё встало на свои места:
«Облака плывут, облака,
Не спеша плывут, как в кино.
А я цыплёнка ем табака, я коньячку принял полкило.
Облака плывут в Абакан, Не спеша плывут облака.
Им тепло, небось, облакам,
А я продрог насквозь, на века.

Я подковой вмёрз в санный след…» - и так далее до чудесного самосравнения бывшего зэка: «Я в пивной сижу, словно лорд, И даже зубы есть у меня!»

Да. Вы правы. Это не Высоцкий. Это песня Александра Галича. Она ровесница первому полёту в космос. Написана в 1961 году. В оттепельную пору звучала, записывалась и перезаписывалась до нерасшифруемого состояния. Так до меня и дошла в год получения магнитофона «Яуза - 206» в подарок на шестнадцатилетие. Кому только эта песня не приписывалась. А вот слушать её горячо не рекомендовалось. Особенно после 1974 года, когда поэт, драматург, сценарист и далее по тексту выехал на ПМЖ в Израиль и далее по своему выбору.

А мы слушали. Эх, где мои шестнадцать лет! И семнадцать… Да там где-то… где-то далеко в полувековой завесе минувшей эпохи. А ведь нам можно позавидовать. Нам должны завидовать! Мы жили (и – как ни странно – всё ещё живём) в двух тысячелетиях, в двух веках, в куче десятилетий. Мы строили коммунизм и по воле неоднозначных вождей руководящей, направляющей, решающей партии угодили в капитализм. Мы пережили дефицит и изобилие. Мы не воевали, но всех побеждали. Мы слушали запрещённое, пили нерекомендуемое, ели что было, носили купленное по блату (не знаете это слово… Яндекс в помощь), у кого этот блат был. Мы видели окружающее и делали выводы из наблюдений собственными мозгами, а не по советам соцсетевых коучей. Чтобы не обидеть органы чувств, особо отмечу, что мы не нюхали, почти не кололись и курили (если курили) настоящий табак, а не всю эту вот дрянь хоть в сигаретном, хоть в электронном виде.

Всё. Сеанс ворчанья окончен.

Позже Галич прочно вошёл в мою жизнь сквозь треск эфира. Было дело. Слушал музыку на коротких волнах радиоприёмника ВЭФ-202. Буквы были латинские. О! Это была хорошая техника. Целых пять каналов коротких волн многое позволяли. На 25 и 31 метрах вещал «Голос Америки» - которому мы не очень-то верили, но музыка звучала желанная. Тут была и «Свобода», а именно там работал Галич последние годы. На этой волне услышал многие его песни.

В перестроечные годы прочитал его стихи и поэмы. Фильмы, естественно, видел много раз и до тех лет. Пьесы до сих пор остаются на обочине внимания. Не могу это объяснить.
Песни и стихи остаются. Географически близкие «Облака». Экономически понятная «Баллада о стариках и старухах, с которыми я вместе жил и лечился в санатории областного совета профсоюза в 110 км от Москвы». Литературоведчески актуальные стихи «Памяти Б.Л. Пастернака». Душевно созвучный девиз «Я выбираю свободу». Горький «Ночной разговор в вагоне-ресторане». До слёз пронзительный «Старательский вальсок»…
Это бард и поэт Александр Галич у меня. А у кого-то иное. А у большинства НИ-ЧЕ-ГО!