Судьба, забросившая новобранцев на Кавказ

Тебе, Кавказ, суровый царь земли,
Я посвящаю снова стих небрежный.
Как сына ты его благослови
И осени вершиной белоснежной.
М.Ю. Лермонтов.

 Часть вторая из рукописи романа автора "Вспоминая жизнь, похожую на романную"
 
Как оказалось, судьбой Егора  окажется на три с лишним года Кавказ. После призыва и праздников в честь Егора и Славы, на другое утро их ждал автобус, специально предоставленный руководством шахты 38-10 «Кураховка» для новобранцев, который благополучно доставил их в город Селидово. Из города Селидово, все новобранцы двинулись в город Донецк.  Здесь новобранцы прошли еще одну медицинскую комиссию и находились в Донецке до тех пор, пока за ними не приехали так называемые «купцы».. «Купцами» почему-то называли офицеров и сержантов, которые приезжали от гарнизонов для того, чтобы привести новобранцев из других городов СССР. Где-то дня два или три она прожили в Донецке в специальной казарме, где были обеспечены едой, постелью, а некоторые и выпивкой.

Наконец, за ними приехали «купцы» или «покупатели» в лице десяти-пятнадцати офицеров и где-то порядка двадцати или больше сержантов. Ребята начали сразу к сержантам приставать:
- Куда вы нас повезете, где мы будем служить и какой там климат?
Никому не хотелось менять, в общем-то, достаточно теплый климат Донбасса на какой-нибудь Север. Сержанты отвечали на эти вопросы как-то уклончиво. Видимо, у них было задание до поры до времени не говорить призывникам о том, куда их повезут. Но наиболее настойчивые и разговорчивые новобранцы все-таки от кого-то узнали, что их повезут на Юг. Все сразу обрадовались этому известию, которое сняло ряд вопросов к «купцам». Но ведь всем хотелось знать конкретику:
- А куда именно на Юг? Юг – понятие слишком объемное и большое.

Поэтому будущие солдаты начали вновь досаждать приехавших за ними сержантов. Но те продолжали упорно молчать. Наконец, им объявили, что железнодорожный состав для них подан на станцию Донецкая, и их повезли на станцию. Всех рассортировали по вагонам-телятникам, назначили старших по вагонам и представили командиров из сержантов, а кое-где и из офицеров. В частности, в вагоне, где ехали Егор со Славой, командирами были старший лейтенант и сержант.

У всех в вещмешках или в чемоданах было кое-что из съестного, поэтому дальше началось «братание», то есть знакомство друг с другом новобранцев, совместные обеды и ужины. У некоторых была еще выпивка, другие бегали в самоволку и покупали вино на станциях. Хотя делать это категорически запрещалось, но среди солдат, особенно русских и украинских всегда находились смельчаки, которые успешно «преодолевали» этот запрет. Где-то после одной ночи пути все-таки удалось узнать у сержанта, куда их везут. Он, находясь в подпитии, определенно сказал, что их везут в Кутаисский гарнизон в Грузию. Сразу как-то все повеселели, так как Грузия представлялась каким-то раем, по сравнению, скажем, с Архангельском или Мурманском. Ребятам казалось, что зимы на севере очень морозные, а в Грузии тепло, растет виноград, да и грузинские девушки, наверное, очень красивые. Тогда еще никто не представлял, что с грузинками вряд ли кому из них предстоит знакомство. Все еще рассчитывали на свободу отношений девушек и парней, так как это было на Украине.
 
Примерно через двое суток поезд вывез их к Черноморскому побережью Кавказа. Кругом все казалось настоящей сказкой. Справа такое сине-голубое море, с массой загорающих людей на берегу, слева – ухоженные домики с пальмами вокруг. Кое-где они видели и солдат, несущих службу. Каждый из них готов был воскликнуть:
- Поезд, остановись, дай нам насладиться этим прекрасным морем, климатом и каким-то необычайно спокойным укладом жизни! – думается, что именно в это время об этом мечтали все новобранцы поезда, едущие куда-то на юг, в Кутаиси. Хотя многие не представляли еще тогда, где на карте находится Кутаиси. Егор с географическими картами был в ладах и пытался новобранцам объяснить, что, к сожалению, Кутаиси сухопутный город, далекий от моря. Но им как-то не хотелось в это верить, когда рядом было море, которое многие видели впервые в жизни. С моря дул несильный сухой ветерок, облаков на небе почти не было, хотя был уже конец сентября. Но видимо курортный сезон здесь еще продолжался. Обнаженные для купания женщины в купальниках и сильные загорелые мужчины лежали на песке, многие еще купались.

Но поезд шел и шел все дальше и дальше без всяких остановок. Где-то к вечеру море исчезло, и настроение в вагоне стало падать. Ребята снова начали приставать к сержанту и к офицеру, с которыми уже все подружись, и ехали одной дружной «семьей».
- Кутаиси – это сухопутный город Грузии, но не так далеко по прямой от моря, если ехать в сторону городов Поти или Очамчира, – отвечали им командиры.
- К какому военному гарнизону относятся эти города? – не переставали мучить вопросами командиров. И так все уже стали как своими, то командиры охотно отвечали:
- Поти относится к Кутаисскому гарнизону, а Очамчира – к другому, так как это уже Абхазия.
Это известие как-то согревало душу. А вдруг их пошлют служить в Поти? Значит, будет у них надежда еще раз увидеть те прекрасные места, которые они видели из окна вагона,  хотя Очамчира был последним городом на побережье, и дальше поезд повернул в сторону Зугдиди, Самтредиа и дальше - в Кутаиси.
За ночь новобранцы были уже далеко от моря. Утром проснулись, увидели кругом унылые горы и настроение у многих упало. К обеду подъехали к какому-то небольшому городу.

 Рядом на путях перед эшелоном оказались вагоны, нагруженные доверху полосатыми арбузами. И хотя начальство приказало никого не выпускать из вагонов, но нашлись смельчаки, которые вылезли из вагонов, забрались на вагоны с арбузами и начали бросать их, стоявшим внизу «хлопцам».
Вдруг видят, что на платформе между вагонами эшелона и арбузного вагона, появился начальник эшелона в звании полковника, начал кричать и свистеть, за ним бежало человек пять других офицеров. Смельчаки, увидев эту команду, понятно, струсили, быстро начали спускаться с вагонов. А те, которые принимали у них арбузы, скрылись в своих вагонах. А некоторые, которые были наверху на арбузах, не успели этого сделать. В результате где-то новобранцев пять попались офицерам. Полковник построил их, сильно ругал, и первого, стоявшего в шеренге, ударил по лицу, да, причем, так приложился, что новобранец даже упал на платформу. Тут же офицеры его подняли, а командир скомандовал, что всех мародеров он приказывает перевести в карцер, причем, не только попавшихся ему под руку, но и тех, кто, несмотря на запреты, участвовал в мародерстве. Был ли карцер в эшелоне, никому было неизвестно, но пять отличившихся новобранцев отвели куда-то ближе к головному вагону.       


На другой день эшелон рано утром прибыл в Кутаиси. В городе шел сильный дождь, поэтому настроение у всех было уже не солнечным, а понурым. Для многих это было как бы сигналом, что легкой службы в течение трех лет вряд ли получится. Под проливным дождем их повели со станции пешком в город. На площади перед гарнизоном построили, где стояли под дождем часа два не меньше. Дальше для некоторых новобранцев снова последовала команда возвращения на вокзал. Сначала командиры сделали перекличку и по очереди называли тех, кто в течение часа должен быть на вокзале для перемещения в сторону частей Кутаисского гарнизона, разбросанных на сотни километров от Кутаиси. Причем, командиры, с которыми они приехали и двинулись на вокзал, были уже не те, а другие. Видимо это тоже были «купцы», но из конкретных частей Кутаисского гарнизона, потому что первые «купцы» свою задачу уже выполнили.
С новыми «купцами» новобранцы не успели даже познакомиться, потому что их посадили в общий нормальный пассажирский вагон, а командиры в звании сержантов, заняли купе проводника, и к новобранцам практически не выходили. К тому же, где-то поздним вечером того же дня первого октября приехали в город Ахалцихе. Егор вспомнил, что он читал что-то у А.С. Пушкина про Ахалцих. Но вспомнить, что именно и зачем упоминал Пушкин про Ахалцих, для многих осталось белым пятном в памяти. Но для Егора это известие было подтверждением того, раз уж такие великие люди, как Пушкин были на этом участке Кавказа, то почему бы и ему не испытать эту судьбу.

Поезд шел от Кутаиси до Ахалцихе практически без остановок. По вагонам разнеслась мысль, что очевидно, их везут на границу с Турцией. Но и это их не испугало новобранцев. Многих больше пугало то, что служить придется высоко в горах. Как им говорили офицеры еще на вокзале, где-то на высоте 1200-1600 метров над уровнем моря.
Дальше по вагонам разнеслась еще одна весть:
- Якобы место, куда они едут, солдаты зовут грузинской «Сибирью».
 
Тут сразу как-то повеяло холодом и неустроенностью. Конечной остановкой поезда пока что стал город Ахалцихе. Приехали сюда где-то уже после двенадцати часов ночи. Первый осмотр города оказался благоприятным для настроения. Новобранцы шли строем через весь город пешком, и город был как бы вымершим. На улицах горели фонари, в окнах практически уже ни у кого не было света, тротуары и дороги были заасфальтированные, погода была больше похожа на летнюю, т.е. было сравнительно тепло, хотя наступал уже октябрь месяц.

Город находился возле речки Поцхови – притока реки Кура. Расположение дивизиона, куда их вели командиры, было на другом берегу речки Поцхови. Когда новобранцы переходили мост, то Егор отметил для себя, что речка в районе Ахалцихе была неширокой. Примерно через час их подвели к клубу одной из частей, расположенного здесь дивизиона. Сержанты сообщили, что в зале клуба вынесены стулья и на месте их расстелены матрацы, где им и предстояло провести первую ночь.
Спалось новобранцам не очень хорошо в этом солдатском клубе потому, что перед утром стало так прохладно, что у некоторых зуб на зуб не попадал. Утром проснулись, у всех грустное выражение лиц, хотелось быстрее попить горячего чая и чего-нибудь поесть.  Но сопровождавших их до Ахалцихе сержантов пока не было видно. Новобранцы вышли на спортплощадку возле клуба. Некоторые, чтобы согреться, начали, кто подтягиваться на перекладине, кто отжиматься, кто делал какие-то вензеля на брусьях. Думалось, куда и кто же заберет и в какую часть? Оказалось, что в Ахалцихе их привезли немного. Поэтому закрадывалось предчувствие, что раз их не так много, то всех здесь в Ахалцихе и оставят служить. Тем более, что климат, видимо, был здесь мягкий, солнце с утра начинало постепенно разогревать природу. Но эти ожидания оказались выполненными наполовину. Наконец, они дождались сержантов, те назначили дневальных, которые вместе с ними отправились в столовую. Принесли в больших термосах кашу, по кусочку хлеба с маслом, по куску селедки и термос чая. Новобранцы все это быстро «уговорили» и стали ждать дальнейших распоряжений сержантов. Но они после завтрака, показав новобранцам туалетные точки, снова куда-то удалились, а новобранцы оказались в недоумении и в раздумьях.
Дальше начали к нам подходить служивые солдаты, пугать их гарнизоном в городе Ахалкалаки.
- Проситесь на службу здесь в Ахалцихе. Как-никак здесь все-таки теплее, здесь протекает возле города река Кура, рядом железная дорога, да и солдат здесь значительно меньше, чем в Ахалкалаки.
Пока они  разговаривали с солдатами, подошло несколько студебекеров из транспортного автобатальона города Ахалкалаки.
- Ну, всё, прощай Ахалцихе! И новобранцам кажется, что они едут почти что в «ад», - именно так охарактеризовали Ахалкалаки старослужащие солдаты.

Новобранцы расселись в огромные студебекеры. Им перед поездкой объяснили, что дорога будет с огромным количеством крутых поворотов, пойдет по высокому берегу реки, поэтому всем обязали нужно крепко держаться за сиденья и за борта. На задние сиденья водители отбирали из них самых крепких, чтобы сами держались, и поддерживали бы других, чтобы никто бы не выпал из кузова. Егор, по мнению водителей, видимо показался им крепким и получил самое последнее сиденье в кузове. С другой стороны, они, не сговариваясь, посадили почему-то Славку, друга Егора. Видимо, водители, почувствовали  в них что-то шахтерское.