Гармонии млеко пролил Зодиак...

Когда в редакции вышел очередной скандал между «койниками» и «иконниками», я бессовестно промахала повестку, тезисы и решения экстренного собрания, общаясь по трём телефонам и в десятке чатов. (Вообще не помню никакого собрания. Моя амнезия дошла до небывалого: я не помню вызова медвежатника, знакомого по исповедальной рубрике «Я двери жизни распахну», вскрытия сейфа и большого мордобоя!.. Дрались все те, кто давно уже мечтал вмазать врагу, а не дискутировать с оппонентом. Потому что в старом редакционном сейфе (с оплавленной горелкой замочной скважиной) вместо бесценных оригиналов протоколов нашлись допотопные, но символические веник с совком и швабра.) И опрометчиво проголосовала за унификацию редакционного подхода к правописанию, даже не подумав, чем это может грозить мне лично.

В те горячие деньки я была уверена, что раскрываю мировой заговор по сокрытию от человечества тайных знаний. Поэтому меня уже не могли торкнуть заговоры пострашнее: почему «койники» пишут «биткойн» и «ретейл», а «иконники» — «биткоин», но также «ритейл»?.. Тем более, я, зная суть разборок в редакции, не понимала глупости повода. Из-за чего махач, если употреблять эти слова в нашем издании «Чёрный капюшон» было фактически негде?! (А было б где, то ли совсем убились бы, то ли даже проблемы б не заметили...)

Моё же расследование подходило к концу. Оно началось с присутствия на тестовом задании для одной фокус-группы. Золотая сотня абсолютно разных участников изображала гармонию — кто как себе её представляет. В итоге 100+1 плохой рисунок, включая мой собственный, поразили аналитиков. На каждом имелось 12 слабо замаскированных компонентов, 12 смысловых участков, 12 считываемых образов. Согласно заданию, они гармонично сливали низ с верхом, напрямую вели из мира дольнего в горний с условием возврата по желанию и не боялись стихий, находя на непосредственно Земле удобное место для Огня, Воды и Воздуха.

Почти сразу эксперты выдвинули предположение, что «гармония» где-то на нашей подкорке — это зодиакальный круг, вшитый в эволюционный опыт и социально-культурный код. В пейзажных пасторалях многоликий Зодиак содержался почти буквально: телятки-козлятки, барашки, рыбки, ползучесть разная на песочке, хребтинка Рака — далёкие звёздочки... В амурных абстракциях от женского (тут «пока живу — надеюсь», ибо рисунки не подписывались) пола преобладал мачо-Стрелец, отнюдь не бэби-Купидон, целящийся в соперника-Льва, а ждущая внизу красавица с вечно занятыми руками представляла собой, если обвести только контур, созвездие Девы. В хаосе сюрреализма от полных бездарей типа меня обнаружились замкнутые кольца гармоничных пространств, усеянных значками, совпадавшими с размазанными «ксероксами» рукописей Птолемея или «совершенно секретно расшифрованных тайнописцем» отчётов инквизиции по делу Джордано Бруно.

Даже у оригиналов, не лишённых художественного дарования, где счастье домашнего очага напоминало лакированную для блеска фантазии картинку от нейросети, за уют отвечали те же 12 параметров, конвертируемых по астрологическому курсу. А какой-нибудь Водолей и вовсе мистически, но во плоти украшал шторы.

Однако добивали смотрящих Весы, всем телом уравновешивающие такой покой небытия на гробовидном комоде, призывающем выйти на нём в море в шторм и хотя бы завершить ярко свою никчёмную жизнь. Раритет с гравюры «Твердь земная равна тверди небесной, ибо Земля есть плоскость» комфортно располагался по лицевой выкройке этого деревянного макинтоша, в нише между гривастым игрушечным львёнком с улыбкой застарелого социопата и бедово косоглазыми карасями, одуревшими в этом лимбе до состояния «замри!», в бадейном аквариуме.

До холодного пота, прошибшего аналитиков, довёл нас один талант, чётко вырезавший знаки Зодиака на поленцах под желтковым костерком семейного камина. Дабы исключить многообразие трактовок, автор идиллии усилил прорисовку каждого значка собственным отросшим ногтем. (Между прочим, специально взращенным и ухоженным на мизинце! Украшенным червлёным перстнем с мутнеющим камнем. Во время теста я сидела недалеко от обладателя пальца и даже послала ему записку с просьбой поговорить о современных масонах. Он съел записку, стараясь не двигать челюстями.)

За феноменальными результатами завершённой задачи последовали ещё более ошеломляющие. Усилить репрезентативность итогов помогло простое количество рисунков: я протрубила общий сбор адептов конспирологических теорий прямо со страниц своего журнала. И в редакцию с этюдниками и паспарту потянулись наши не меркнущие в общей тьме заблуждений светила, не доверяющие интернетам...

Что говорить о популярности задания, когда сам Человек-невидимка, фантом и легенда вековой подпольной борьбы с глобальным теневым государством, забежал, шуркнул зримой сутаной (или мантией?), выронил из ниоткуда продавленную мощными ягодицами картонку и канул. На другой стороне картонки осязаемые и без помощи Брайля полушария соединяла криптограмма, не только во многом повторяющая шифры Зодиака, маньяка-инородца, из недавнего цикла статей «Чёрного капюшона», но и непосредственно включающая в себя начертательный гороскоп в полном объёме. Пресловутый «закон дюжины» соблюдался здесь пугающе выпукло — всего тут было по 12, от солярных, клинописных, цифровых элементов до тригонометрических, алфавитных, стенографических.

Пора было браться за серию шокирующих материалов. Однако новый главред, оказавшийся из партии «иконников», протянул мне не сливочную руку, поздравлявшую с грандиозным открытием, а сливовую унию журнала, основательно дополненную с проваленного в моей памяти побоища. (Хотя голосовали за документ только раз, выяснилось, что гамузом. И за добавленное впредь тоже.) Освежёванная редполитика не предусматривала наличия в издании слова «Зодиак», кроме случаев с упоминанием шифров и фигуры того самого маньяка, хапнувшего хайпа опять. Все же данные исследования по договору с экспертной группой принадлежали исключительно журналу. Ему же принадлежала и я до окончания трудового договора, расторгнуть который в одностороннем порядке было как непосильно накладно, так и немыслимо напрасно из-за потери времени.

Сейчас все сроки вышли. Я пытаюсь вернуться к гармонии как к понятийному аппарату — для начала. Но воображая её даже мысленно, я изображаю жертву своей глупости, великой тайны, паноптикума Вселенной. И приношу её в круг лишнего в аппарате визиря и опередившего Эроса, Хроноса и Танатоса визионера. Кладу хвостом от Овна да головою к Рыбам и верчу супротив часовой, взламывая головоломку. Зодиака, Зодиака, Зодиака.