Преступление века

Асфальт сверкал, небо оставалось серым, лишь на отдельных его участках пробивался тёплый луч летнего солнца. Пахло прелой свежестью. Вдоль асфальтированной дороги справа и слева робко стояли осины и берёзы, чьи ветви заметно сникли от недавнего проливного дождя.
Я, как и полагалось участковому, находился на своём административном участке: ехал на служебном автомобиле, попутно разглядывая материалы проверки, которые лежали на переднем сиденье автомобиля, формируя свой маршрут движения исходя из адреса, указанного в заявлении. Сказать по правде, я был завален подобного рода заявлениями, и часто бывало так, что события, описанные в одном обращении, я путал с другими. Это выглядело примерно следующим образом: я звонил жалобщику, чей номер телефона сохранялся у меня в телефонной книге. Начинался разговор:
— Алло, Нина Васильевна, здравствуйте! — официальным и вежливым голосом начинал я.
— Это не Нина Васильевна, — хриплым басом отвечал мужчина на том конце.
— Прошу прощения, — извинительным тоном говорил я. — А могу я услышать Нину Васильевну?
— Нет. Вы не туда попали. А вы кто? — небрежно прозвучало в телефоне.
— Я участковый. С этого номера телефона звонили диспетчеру, сообщали, что соседская собака не даёт спать. Скорее всего подавали письменное заявление, — уверенно говорил я.
— Э-э... нет, никто не звонил с моего телефона, — несколько озадаченно отвечал мужчина.
— Может быть, давали кому-нибудь телефон? — настаивал я.
— Нет, — твёрдо заявил мужчина.
— Вероятно, недавно вы обращались в полицию? — говорил я так, словно играл в игру «Угадай», но мои версии иссякали.
— Да... — послышалось в телефоне.
— Не могли бы вы сказать свою фамилию и по какому поводу вы обращались в полицию? — выправляя тон на официальный, продолжал я.
В это время я уже остановился на обочине и, прижав плечом телефон к уху, разгребал гору макулатуры. Я чувствовал, как покачивается «Нива» от резкого потока воздуха из-за проносящихся по трассе автомобилей.
На глаза мне попадались различные заявления: некоторые были сильно помяты; на некоторых почерк был такой, что казалось человек впервые срисовывал слова со школьной доски. Особенно бросались в глаза те заявления, на которых красовались засохшие пятна крови. Такие заявления я называл «написанными кровью». Самое забавное было то, что по таким страшным заявлениям чаще всего писали «отказ». А происходило это обычно так: знакомые или родственники во время застолья начинали ругаться; ругань превращалась в мордобой; приезжал наряд полиции; потерпевший вытирал рукой с губ и носа кровь и клал её на бланк заявления. Заявление получалось максимально красноречивым. И если оно доходило до суда, судья брезгливо рассматривала его и ещё аккуратнее листала материалы дела.
Я жадно разглядывал фабулы происшествий в телефонных сообщениях, одновременно пытаясь запомнить их и перекладывая стопки материалов на заднее сиденье автомобиля.
— Алло! Вы меня слышите? — вдруг послышалось в трубке.
В этот момент я действительно понял, что часть того, что говорил мужчина, я пропустил мимо ушей.
— Да-да... — машинально произнёс я.
— Ну так что? Вы нашли его? — с интересом спросил мужчина.
— Пока нет... — ответил я и добавил: — Не могли бы вы ещё раз повторить, что у вас случилось? Для конкретики так сказать? — невиновато спросил я.
Мужчина раздражённо промычал и продолжил:
— Я купил телефон с рук... — замедляя темп говорил он и делая акцент на том, что я заставил его повториться. — Телефон оказался сломанным...
— Всё! Спасибо! Дальше не надо! — твёрдо сказал я так, будто это было задумано с самого начала.
Я вспомнил фабулу из телефонного сообщения и быстро повернулся назад за нужной стопкой бумаг. В этот момент я услышал в телефоне гудки — по второй линии прошёл звонок. Я нахмурился и посмотрел на дисплей телефона. На нём светилась надпись «Д/Ч». «Какого чёрта ты звонишь, — разгневанно подумал я, — ничего не успеваю», — и швырнул телефон на заднее сиденье. Мне кажется, если бы моим действиям в этот момент был свидетель, ничего хорошего он обо мне не подумал бы. В своё оправдание хочу сказать, что последнюю неделю было особенно много заявок в ночное время, из-за чего я недосыпал, а потому был немного нервным и взвинченным. Но это не оправдание для служителя закона, который при любой ситуации обязан быть сдержанным.
С приходом весны, а позднее и лета, жители города устремились проводить время на дачах, которые одиноко ждали их всю зиму. По прибытии владельцы домов обнаруживали, что в их дощатых жилищах кто-то побывал и что-то украл. В связи с этим в диспетчерскую службу «112» поступал нескончаемый поток звонков. Помню, как однажды прибывшая на дачу гражданка обнаружила пропажу плюшевого медведя, которого ей подарил ныне покойный муж, и обратилась за помощью. Я перезвонил ей, чтобы задать ряд уточняющих вопросов. Девушка громко плакала; в какой-то момент мне показалось, что её слёзы потекут из моего телефона.
«Не плачьте, пожалуйста, я скоро приеду, и мы поговорим…» — растроганным голосом говорил я. Однако девушка сквозь слёзы обрывисто бормотала о дорогом подарке и любимом муже. По прибытии на адрес выяснилось, что заявительница хранила годовые сбережения в мягкой игрушке. Да, и такое бывало.
— Алло, прошу прощения, я вам перезвоню, у меня важный звонок, — оправдываясь говорил я.
Мужчина молча повесил трубку, и раздались тоскливые гудки. «Чёрт возьми! — подумал я. — Он теперь не будет отвечать на мои звонки». Я тяжело вздохнул и взглянул на заявление гражданина, которое было у меня в руках. «Да и ладно, в конце концов ему это больше надо, чем мне», — успокаивал я себя.
На заднем сиденье безмолвно лежал телефон. «Дурной знак», — сказал я вслух, пытаясь найти телефон, который завалился за бумаги. «Как пить дать сейчас оперативный дежурный звонит начальнику и жалуется, что я не беру трубку», — подумал я. А там наверняка преступление века: не терпит отлагательств и промедлений — всё в таком духе.
Наконец я нашёл телефон. Перезванивать оперативному дежурному было так же волнительно, как играть в русскую рулетку: учитывая бескрайний сельский район с его сомнительными дорогами на многие километры. «Эх, сейчас как обычно пошлёт к чёрту на кулички... выгребу оттуда к полуночи», — пессимистично настроил себя я. И всё-таки я понимал: кроме меня никто не может поехать.
«Надо перезванивать», — безысходно подытожил я, глядя на телефон. В этот момент я подумал: неплохо было бы иметь напарника для дальних поездок. Тут же в моей голове пролетели все мои тщетные попытки уговорить начальника выделить мне напарника. Я не раз представлял: вот мы с приятелем бороздим просторы района, придумываем различные словечки, которые понимаем только мы двое; покупаем пончики и запиваем их кофе; подражаем американским копам; надеваем дурацкие солнцезащитные очки; делаем морды кирпичом... Во была бы потеха! Я уже представлял лица сельских бабушек: они недоумённо смотрят на нас из своих окон или с лавочек у дома, когда мы проезжаем мимо на машине с синими полосами.
«Паразиты», — думали бы бабушки о нас; это уж точно.
Вдруг я поймал себя на мысли: настолько замечтался! Сижу один в полицейской машине у обочины дороги... улыбаюсь и жестикулирую! Я оглянулся вокруг: никто ли не смотрит? Улыбка от мечтаний не сходила с моего лица.
Как говорил великий мыслитель (кажется, Аристотель), человек — животное общественное и политическое. Может быть поэтому мне так хотелось разговаривать и делиться чем-то личным с единомышленником? «Возможно когда-нибудь у меня будет напарник... но не сегодня», — решительно произнёс я вслух и уверенно нажал кнопку вызова абонента из своей телефонной книги под именем «Д/Ч».
— Алло! Здорова! — продолжал уверенно говорить я.
— Привет! Чего трубку не берёшь? — с лёгкой претензией произнёс оперативный дежурный.
— Занят был! — твёрдо ответил я и добавил: — Чего случилось?
— Случилось! — с толикой сарказма произнёс дежурный. — Надо на адрес проехать...
— Куда? — нетерпеливо спросил я, боясь услышать название какого-нибудь отдалённого посёлка.
Мне показалось даже: я слегка зажмурился от напряжения. Повисла пауза: по всей видимости оперативный дежурный искал телефонное сообщение... которое (как это часто бывает) затерялось среди множества других бумаг у него на столе.
— Полино! — объявил дежурный.
Моей радости не было предела, поскольку посёлок Полино располагался буквально в трёх километрах от меня, чуть дальше по трассе, на пологом склоне слева. Должен сказать, этот посёлок выгодно отличался от остальных своей чистотой и яркими аляповатыми домами, которые очень хорошо было видно, проезжая мимо населённого пункта. Мне он напоминал сказочный городок из мультика, где всё ладно да складно. Я пытался вспомнить, когда именно был возведён Полино, и пришёл к выводу, что это произошло около пяти лет назад.
«Да и дома совершенно новые», — подытожил свои размышления я.
— Что там случилось? — с облегчением спросил я.
— Дерзкое преступление, — едва сдерживая смех, сказал дежурный.
Я слышал, как он набирает воздуха и вот-вот должен взорваться как пороховая бочка от смеха. Кроме этого, на заднем фоне был слышен чей-то гогот. Подозреваю, что оперативный дежурный позвал своего помощника и опера, чтобы им веселее было обхохотать «дерзкое преступление» прежде чем сообщить мне.
— Понятно, — прочитав сарказм дежурного, без энтузиазма произнёс я.
Опять что-нибудь из разряда: соседи украли воздух из ограды, из-за чего невыносимо тяжело дышать. Смех смехом, но до работы в полиции я и подумать не мог, что граждане обращаются в различные инстанции по всяким пустякам, и порой это доходит до абсурда. Однако полиция должна реагировать даже на такие случаи — для этого есть специальный сотрудник: участковый.
— Сейчас я отправлю тебе в мессенджер фото телефонного сообщения. Проведи расследование! — уже не скрывая смеха, говорил дежурный.
Я первым отключил телефон. «Гогочет как гиена», — подумал я в отместку про дежурного. После чего двинулся в сторону Полино.
По пути я заметил, что местами асфальт подсох и уже не блестел так сильно, как большая его часть. Однако там, где были впалые неровности, скопилась вода, и проезжающие автомобили разбрызгивали лужи. Некоторые брызги долетали до берёз, отчего их ветки от тяжести влаги и грязи провисали ещё ниже. Местами дорога была узкая, и казалось, что пролетающий (а не проезжающий) навстречу автомобиль своей скоростью поломает на моей машине зеркала заднего вида.
«Самоубийцы! — напугавшись, думал я про таких водителей. — О себе не думают — так думали бы про других!» — отчитывал я за самонадеянность и беспечность водителя.
Доехав до Полино, я свернул на гравийную дорогу, которая потихоньку поднималась ввысь. Двигаясь по ней, машина то и дело скатывалась из стороны в сторону: недавно прошедший дождь размыл глинистую дорогу, сделав её мягкой и скользкой.
«Чёрт возьми! — вдруг подумал я. — Где же дом заявителя?»
Я достал телефон и стал щурясь разглядывать фото телефонного сообщения:
«Ага, понятно: Центральная, дом 11», — проговорил я вслух. «Эх, будь у меня напарник — он бы координировал меня», — вдруг затосковал я, глянув на пустующее переднее сиденье.
Я посмотрел по сторонам и увидел справа указатель с розовой подсветкой: на нём было написано «Центральная, д. 1».
«Я уже рядом», — в предвкушении подумал я.
Подъехав к дому, я не стал сразу сигналить: сперва вышел из автомобиля и внимательно осмотрел дом. Он состоял из двух этажей; предполагаю, был сложен из бруса и обшит сайдингом белого цвета. Северная часть дома не высохла после дождя: цвет покрытия был темнее и слегка поблёскивал. За домом раскинулся большой участок земли с теплицей и различными садовыми деревьями.
Я задрал голову и увидел маленький балкончик на втором этаже:
«Вряд ли он используется по прямому назначению; скорее всего, он просто часть интерьера», — подумал я.
Медленно опуская голову вниз, я вдруг заметил женщину возле калитки прямо передо мной: она строго смотрела на меня:
«Я что, её не заметил?!» — пронеслось у меня в голове.
— Здравствуйте! — громко произнёс я. — Мне нужна Наталья Сергеевна! — добавил я, всматриваясь в лицо женщины.
Её взгляд был каким-то острым; глаза показались мне тёмными и маленькими; волосы покрашены в неопределённый светлый цвет; рост невысокий; на теле был то ли халат, то ли пальто; на ногах резиновые сапоги с изображением синих цветущих растений. Мне показалось также, что женщина немного полновата… или халат слегка полнил её бока.
Женщина не разглядывала меня: она смотрела прямо мне в лицо. Возможно, пока я оценивал дом, она удовлетворила своё любопытство.
— Добрый день, — строго произнесла она. — Вы участковый?
— Да, — вежливо ответил я, пытаясь смягчить суровый взгляд женщины.
— Берите всё необходимое и следуйте за мной! — строго скомандовала женщина и пошла в сторону калитки, которая выходила в её огород с другой стороны дома. «Какая бойкая», — пронеслось у меня в голове. Я быстро открыл дверь автомобиля и взял планшет, в котором торчали бумажные бланки. Женщина, подойдя к калитке, обернулась.
— А где ваш специальный фотоаппарат, где ваши инструменты, которыми вы фиксируете следы преступления, вещественные доказательства? — нахмурившись, сказала Наталья Сергеевна, глядя на мой планшет.
— О каких именно вещественных доказательствах и следах идёт речь? — разглядывая женщину настороженно, спросил я.
— Ну как же, следы преступления, следы злоумышленников — вы всё увидите сами, — кивала в сторону огорода женщина. — Только я должна убедиться в вашей компетенции и профессионализме, — гордо заявила она.
После этих слов я понял, что от этой женщины просто так не отделаешься. С этой женщиной я потеряюсь в распрекрасном Полино на добрых пять или более часов. Такие как она пристают как пиявки, высасывая всю умственную силу и терпение. Да-да, я знаю такую категорию людей, встречал не раз. «Надо делать ноги», — подумал я про себя и начал обдумывать, как это сделать с наименьшими потерями, прекрасно понимая, что такая требовательная мадам будет писать жалобы, если я слиняю по-английски.
— Слушайте, Наталья Сергеевна! — вкрадчивым тоном начал я. — Есть у нас в системе МВД специалисты должного уровня, образования и профиля, которые требуются вам, — говоря это, я чувствовал себя умелым менеджером, который увидел неосведомлённого покупателя и рекламировал ему некачественный товар.
— Что нужно сделать? — с азартом произнесла догадливая Наталья Сергеевна, перебив меня.
— Позвонить оперативному дежурному, — предлагал я деликатным тоном. — Он направит вам других специалистов, в том числе эксперта, — искусственно улыбнувшись, проговорил я.
— Хорошо, сейчас, — Наталья Сергеевна достала из кармана телефон и стала набирать номер. В этот момент я попытался тихонько улизнуть, делая вид, что разглядываю её прекрасный дом, потихоньку шагая в сторону машины. Но Наталья Сергеевна оказалась бдительной.
— Стойте! — крикнула заявительница, я слегка вздрогнул и оглянулся.
Она, глядя в телефон, приближалась ко мне. Набрав номер на ходу, чуть запнувшись, она подняла голову и как-то лукаво, снова раскусила мой замысел, поглядела мне в глаза. Я отвёл взгляд и попытался заговорить, как вдруг в телефоне Натальи Сергеевны послышался голос оперативного дежурного по громкой связи.
— Оперативный Бубнов слушает! — официальным тоном проговорил он.
— Здравствуйте ещё раз, — быстро отозвалась женщина. — Я вам сегодня звонила из посёлка Полино, помните?
— Конечно, помню, Наталья… — замычал и замялся дежурный.
— Сергеевна! — бодро добавила женщина.
— Да, точно, Наталья Сергеевна! — молодцевато проговорил он. — Что вас беспокоит, чем могу вам помочь? — перешёл на слащаво-вежливый тон Бубнов.
«Вот гад, — подумал я, — что же ты не ржёшь, как конь, как собака африканская, не смешно что ли?»
— Мне нужны специалисты должного уровня, — уверенно напирала Наталья Сергеевна, — какие полагаются для расследования моего дела, вышлите следственно-оперативную группу и, главное, высококвалифицированного эксперта, — почти кричала она, всё сильнее увлекаясь требованиями.
«Да-да, — думал я про себя, — так его, Наталья Сергеевна, пусть высылает спецов товарищ Бубнов».
— Извините, Наталья Сергеевна, все специалисты заняты на ближайшие сутки, — наигранно сказал дежурный. «О, Наталья Сергеевна, он подло вам врёт, выкручивается, змей», — думал я.
— И что мне делать? — растерянно пробормотала женщина и зачем-то посмотрела на меня.
— А участковый к вам приезжал? — вкрадчиво спросил дежурный.
— Да, вот он стоит, — продолжала растерянно женщина.
— И что он вам не помог? — провокационно спросил Бубнов.
— У него ничего нет, один планшет, — каким-то обиженным тоном сказала она. — А как же специальный фотоаппарат, чемодан эксперта, слепки следов и прочее, и прочее? — с высокой интонацией сказала Наталья Сергеевна.
Пауза затянулась. Я предположил, что в это время Бубнов зажал рукой телефон и с кем-то консультировался, что ответить несчастной.
— Наталья Сергеевна, слышите? — тон дежурного стал извиняющимся. — К сожалению, в ближайшие сутки все специалисты заняты, даже не знаю, чем вам помочь, — снова наигранно начал страдать Бубнов. — Может всё-таки воспользуетесь помощью участкового? — с надеждой произнёс он.
— Нет, спасибо, я буду ждать! — уверенно заявила Наталья Сергеевна. Я едва сдерживал победительную улыбку, думая: «Ну как же ты теперь будешь выкручиваться, коллега?». А сам потихоньку начал поглядывать на машину, думая: «Подожди немного, дорогая, сейчас поедем».
— Хорошо, Наталья Сергеевна, ожидайте следственно-оперативную группу, — как-то обиженно произнёс Бубнов. Моё сердце ликовало. Наконец-то. Уже почти по вечернему прохладному, приятному сквозняку я поеду обратно.
— До свидания, Наталья Сергеевна! — с расстроенным видом произнёс я.
— До свидания, — не поднимая головы, сказала женщина.
Я сел в машину и наконец-то улыбнулся, потому что мою радость можно было не прятать. Я включил первую передачу, отжал сцепление и потихоньку покатился вниз.
Вдруг в зеркале заднего вида я увидел, как недавно замёрзшая Наталья Сергеевна ломанулась за мной, махая рукой. Словно что-то её осенило. «Чёрт возьми, нет-нет», — подумал я. — «Только не это». Мимолётно в моей голове пронеслась мысль сделать вид, что я не видел, как она останавливает меня, и даже чуть-чуть нажал на педаль газа, даже само тело говорило мне, что надо сваливать. Однако холодный рассудок говорил, что это бессмысленно: она позвонит оперативному дежурному, и он вновь вернёт меня сюда. И всё будет выглядеть гораздо нелепее, чем сейчас.
Я развернул «Ниву» и вернулся к дому №11. В этот раз Наталья Сергеевна встретила меня с улыбкой, извиняясь за недоверие.
— Знаете, я подумала и решила, что следы преступления за сутки могут потерять своё ценное свойство, — может, с вами проведём расследование? — В этот момент мне показалась, что улыбка, которую я изобразил на лице, может выдать меня, потому что это не улыбка, это больше было похоже на болевой спазм, натянувший, как тетиву, мышцы щёк.
— Да, конечно, — произнёс я, выходя из машины.
— Вот и славненько, — произнесла непривычно вежливо женщина и порхнула, как девочка, к той самой калитке.
Всё повторилось: я достал планшет, из которого лёгкий ветерок попытался вырвать листочек, и направился к Наталье Сергеевне. Вдоль забора из земли торчали обрезки от кустарников и травы. Подойдя к ней, я вдруг увидел, что за калиткой оторвано две доски. «Странно, что я их не увидел сразу», — подумал я. Потом посмотрел на женщину. Вид у неё был странный: она опустила голову, чуть развела в сторону руки, словно осуществляя какой-то ритуал, как боец перед неравным боем. «Ох уж эти странные люди», — удивлённо разглядывая Наталью Сергеевну, думал я. Она плавно подняла голову и вдруг сделала жест, словно встрепенулась.
— И так, — таинственно и медленно сказала женщина, — преступники действовали следующим образом. — Она просунула ногу в огород. — Вот так действовали они, вот так, — высовывая и засовывая половину своего тела, повторяла женщина.
— Видите? — обратилась она ко мне. — Что скажете?
— Велика вероятность, что было именно так, — произнёс я и тотчас пожалел, что произнёс это с сомнением, потому что неугомонная Наталья Сергеевна стала требовать, чтобы я повторил за ней.
— Вы участковый или кто? Вы полицейский или кто? — напирала на меня она. — Неужели вам самому неинтересно выяснить правду?
Я оглянулся и посмотрел, есть ли рядом камеры наружного наблюдения. После чего посмотрел, пуста ли улица, чтобы убедиться, что не будет свидетелей этого недоразумения. Далее я повторил за женщиной, однако у меня получилось хуже: я застревал в щели забора, кобура от пистолета на ремне то и дело цеплялась за забор, мой рост был слишком велик для этого отверстия. «Чёрт меня дёрнул залезть в эту дыру», — пролетела у меня в голове. В какой-то момент я больно уколол занозой плечо, отчего выругался вслух. И сразу же раздражённо произнёс:
— Наталья Сергеевна, что мы с вами делаем? — я поглядел на женщину, и она долю секунды удивлённо смотрела на меня, словно удивилась, что мой мягкий и вежливый тон так стремительно исчез.
— Мы с вами проводим следственный эксперимент! — гордо ответила она. — И если вам это не нравится, значит, я не зря сомневалась в вашей компетенции! — умело давила она.
— Вы мне прямо скажите, Наталья Сергеевна, что произошло, к вам в дом кто-то проник? — нетерпеливо спросил я. — Ваш ответ ускорит разбирательство.
— Всему своё время, — отстранённо и важно ответила она. — Мы с вами будем вести расследование поэтапно и будем фиксировать каждую деталь, — отвернувшись, добавила она.
Разглядывая её, мне в голову пришла мысль: а что если она, ну скажем, какой-нибудь режиссёр, актриса или ещё кто-нибудь в этом духе. Я поглядел на планшет, в нём торчал бланк объяснения, совершенно пустой, в том числе графы «образование» и «место работы», поскольку я ещё не брал письменного объяснения. «Жаль», — подумал я, глядя на пустой лист.
— Дайте мне ваш планшет, — вдруг протянув руку, попросила она.
— Наталья Сергеевна, а вы кто по образованию? — как бы между делом спросил я, подавая ей планшет.
— Визажист-парикмахер, — ответила женщина, прикладывая планшет к забору. — Смолоду работаю парикмахером.
Эх, моя версия рассыпалась в пух и прах. Вдруг я вспомнил, что недавно вышел сериал про «Шерлока Холмса», который мгновенно стал безумно популярен среди российских зрителей. «Вот откуда ветер дует», — глядя на неё, подумал я, однако спрашивать про этот сериал побоялся: «Поиграем в Шерлока и Ватсона», — успокоил я себя.
— Фотографируйте! — скомандовала Наталья Сергеевна, приставив мой планшет вблизи отверстия. — На фоне планшета будет виден размер дыры, — важно комментировала своё решение она. Я достал телефон и стал делать фотографии.
— А где доски? — наконец-то дошло до меня.
— Доски я занесла в дом, они валялись здесь, — указала на траву Наталья Сергеевна. — Тоже сфотографируйте и нужно занести в протокол, что доски не были похищены. Я за справедливое наказание, — гордо продолжала она. Я сделал фотографию травы, однако никаких следов не увидел.
— Дальше что? — спросил я у женщины, почесывая плечо, которое уколол занозой.
— Дальше сложнее, — заглядывая в дыру, протянула Наталья Сергеевна, и перешагнула в огород. — Видите? — обратилась она ко мне. — Здесь небольшой участок с травой, а дальше бетонная дорожка, — указывая пальцем, комментировала она. — Она, как твёрдая поверхность, не оставляет следов, здесь же, обратите внимание, остались следы, — она глядела вглубь огорода. На траве действительно была лёгкая примятость. Я заглянул в огород и окинул его взглядом: в нём были многочисленные грядки, различные кустарники и две большие теплицы из поликарбоната. Наталья Сергеевна вопросительно глядела на меня.
— Ну давайте, смелее, молодой человек, — подначивала меня она, чтобы я последовал за ней в отверстие.
— Нет, извините, не смогу, не пролажу я, да и рубашку могу о забор порвать, — оправдывался я.
— Хорошо, сейчас я вас пущу через другую калитку, — вдруг, согласившись, произнесла она. «Только сделайте фото травы». Я отфотографировал примятость на траве и пошёл к основным воротам. После того как я вошёл, моему удивлению не было предела, поскольку на участке было чисто, аккуратно, свежо, казалось, что за каждой травинкой трепетно приглядывает Наталья Сергеевна, вытирая с них пылинки влажной тряпочкой. Почему-то за этот порядок я как-то больше стал уважать эту странную женщину.
— С кем проживаете?» — следуя по бетонной дорожке, спросил я.
— Одна, — ответила Наталья Сергеевна, шагая впереди. «Дочь в Питере учится, третий курс», — повернувшись ко мне, ответила она.
В огороде присутствовал душистый запах яблони и сливы. Вдоль тропинки стояли двухсотлитровые бочки с водой, рядом стояли вёдра. В углу со стороны дома торчали, сверкая, зубья граблей и лопаты. Трава была подстрижена на одну высоту.
Подойдя к исходному месту, женщина вдруг ссутулилась, начала оглядываться и осторожно ступать по следам.
— Вот так они шли, вот так, — я настороженно глядел на неё, боясь того, что она попросит также идти за ней.
— Да-да, именно так они и шли, — подбадривал артистизм заявителя я, помня про занозу в плече.
— Вот и всё! — с разочарованием произнесла Наталья Сергеевна, выйдя из образа, встав на бетонную дорожку. «Здесь следы обрываются!»
— И? Они что-то украли? — с недоумением спросил я.
— За мной! — скомандовала заявитель, оглядываясь, словно до сих пор находится в поиске доказательств.
Она зашла в теплицу, где растения густо дотянулись практически до потолка. Справа и слева от теплицы росла малина и смородина. В теплице пахло прелой зеленью, я чётко улавливал запахи помидоров и укропа. На кустах висели многочисленные овощи, глаза разбегались от их количества.
— Вот глядите! — наклонившись, тыкала пальцем женщина в здоровенный огурец. «Видите?»
Я снова посмотрел на женщину с недоумением. На ветке висел обыкновенный огурец.
— Что, ну, обычный огурец, ухоженный, большой, хороший, — пожимал плечами я.
— Да нет же! Смотрите внимательнее, — уже раздражённо повторила она и тыкнула пальцем на огурец. Я глядел то на огурец, то на палец, то на лицо заявителя, мне хотелось ей угодить, но я не знал как.
— У вас красивые овощи, — вдруг выдал я.
— Подойдите ближе и наклонитесь, — раздражённо командовала женщина.
— Я приблизился к огурцу в упор, но ничего не увидел. Наталья Сергеевна повернула огурец, и я увидел, что кто-то укусил огурец, на нём были видны следы от зубов. „Кто-то куснул в аккурат“, — подумал я. Однако огурец продолжал висеть на ветке как ни в чём не бывало.
— Хм, — многозначительно протянул я, выпрямившись. -- Очень странно--. Честно признаться, я почему-то стал подозревать Наталью Сергеевну, что именно она подстроила этот нелепый укус огурца, чтобы потом изображать расследование. Вдруг резко женщина развернулась и начала касаться рукой разных огурцов.
— Этот покусанный, этот покусанный, смотрите, даже вон спелый помидор и тот покусали! — рассерженно говорила женщина. Все покусанные овощи, тронутые рукой женщины, качались из стороны в сторону, как игрушки на новогодней ёлке, и действительно, на некоторых из них мелькали укусы. Я приблизился ещё к одному огурцу и наклонился. «Всё-таки зубы какие-то маленькие», — я поглядел на огурец, потом на рот Натальи Сергеевны — она внимательно следила за мной. «Да и кусали нижние огурцы», — продолжал размышлять я. Я достал телефон и отфотографировал теплицу.
— Пойдёмте, Наталья Сергеевна, к автомобилю, я возьму у вас объяснение, — тихо сказал я, выходя из теплицы.
— Пойдёмте в дом, там стол хотя бы есть, вам удобнее писать будет, — Наталья Сергеевна семенила короткими шажками впереди.
Зайдя в дом, я снова удивился, насколько может быть чистоплотен и аккуратен человек. Я стал окидывать взглядом дом и обратил внимание, что справа на стене висит небольшая полка, на которой стоят две скульптуры: одна больше, другая меньше, но вы представить себе не можете, кто на них изображён — Шерлок Холмс! Да-да, я был прав, именно он в своей фирменной кепочке с трубкой в зубах. Эх, вы, Наталья Сергеевна, сомневались в моей компетенции, а я раскусил вас на раз. Глядя на такую чистоту, я невольно озадаченно поглядел на свои туфли, на которых висели куски прилипшей глины. В проходе мелькнула голова женщины.
— Что вы там стоите, проходите, не снимайте обувь, я протру за вами! — доносилось из другой комнаты.
Я снял туфли и прошёл на кухню, где почти бегом передвигалась женщина, то и дело ставя на стол печенья, варенье, конфеты, фрукты и другое. Закипая, начинал посвистывать чайник. На кухне пахло пряностями. Справа у дверного проёма стояла деревянная полка с книгами, большая часть из них — это детективы, признанные во всём земном шаре.
Я положил планшет на стол и стал писать объяснение.
— Проникли на территорию частной собственности, нагло повредили мой забор, частично похитили моё имущество! — всё повторяла Наталья Сергеевна, возможно, потому что я разговаривал спокойно и ей не хватало эмоций.
— Наталья Сергеевна, Наталья Сергеевна, — пытался остановить женщину я, «вашим делом мы займёмся на днях».
— Почему не сейчас? — очнулась наконец она.
— Меня ждут граждане, с которыми я договаривался встретиться в это время, — извиняющимся тоном говорил я.
— Давайте, построим план расследования этого дерзкого уголовного преступления! — не успокаивалась женщина. Мне кажется, вы хотите спустить дело на тормозах, — заезженной фразой выразилась она, сменив тон на обиженный.
— На проведение проверки законом мне даётся три дня, ну, как правило, мы продлеваем срок проверки до 10 суток, так что у меня ещё есть время, — бодро сказал я, взглянув на растерянное лицо женщины.
— Хорошо, — обиженно ответила она и зачем-то стала протирать стол, отвернувшись от меня.
— Подписывайте, Наталья Сергеевна, и я поехал, — двигая планшет в сторону женщины, сказал я. Она, не читая, подписала моё объяснение, под которым лежало заявление со словами «размер причинённого материального ущерба для меня является значительным, также мне причинён моральный вред».
Я вышел за калитку и подошёл к автомобилю. Чувствуя, что на меня смотрит Наталья Сергеевна, я оглянулся — она стояла в калитке.
— До свидания! — крикнула она, чуть улыбаясь, и зашла в дом.
Какое-то время я стоял и смотрел вниз, где была хорошо видна асфальтированная дорога. К ней пробивались яркие лучи вечернего солнца, и проносились автомобили. Внизу, где было «старое Полино» — это порядка 20 разбросанных домов — торчали крыши из посеревшего и сломанного шифера. «Старые советские дома», — подумал я, глядя вниз, — «какой контраст». Некоторые владельцы домов поменяли покрытие и сделали пристрой к основному дому, таким образом пытаясь обновить и расширить жилплощадь.
Вдруг я вспомнил о том, что как-то в прошлом году я приезжал на заявку к неблагополучной семье, живущей как раз в старом Полино. Сразу мне вспомнились слова соседа — пожилого мужчины, который рассказывал про красивую девушку, за которой бегали все мальчишки Полино… Я решил наведаться к ним и пешком по глинистой тропинке направился вниз к дому, чья крыша торчала ниже других, то и дело поскальзываясь и растопыривая руки для равновесия.
— Здравствуйте! — сказал я маленькой лохматой девочке, которая сидела на дощатой скамейке. Мама дома?
Девочка жевала жвачку. Щеки её были в грязных пятнах. Она, ничего не ответив, забежала в дом. Возле дома стояла «Жигули» без колёс и одной двери, так долго, что вросло в траву. Дети сделали себе домик в машине, об этом свидетельствовали многочисленные песок, фантики, игрушки, разбросанные в автомобиле. На почерневшем и сгнившем заборе видна какая-то детская мазня, выполненная мелом. В ограде дома прямо у крыльца скопилась лужа после дождя, в которую глубоко проваливалась обувь. Я не выдержал ожидания и зашёл в дом.
— Здравствуйте, Елена, помните меня? — сразу обратился я к женщине, которая курила у распахнутого окна на кухне. Эта тощая, замучившая себя алкоголизмом молодая девушка прищурила глаза, глядя на меня. По дому на полу валялись детские игрушки, из-за грязи к полу прилипала обувь. Под столом стояли различные бутылки. Запах в доме оставлял желать лучшего.
— Помню, — небрежно кинула она. Та самая девочка обняла ногу матери и глядела на меня.
— Как поживаете? — спросил я, рассматривая дом. Справа через дверной проём лежала груда сваленной в кучу одежды, за которой стоял рваный диван, на нём лежал большой мокрый пёс, который никак не реагировал на меня. Лишь тяжело и быстро дышал, его слюни капали на диван.
— Нормально, — выдавила из себя она.
— Где остальные домочадцы? — оглядываясь по комнатам, спросил я.
— А вам какое дело? — не смотря на меня, ответила она. Должен сказать, что есть категория людей, которые вежливый тон принимают за слабость. Со мной, честно говоря, частенько происходит такое.
— Слышь, ты, — начал наглым тоном давить я, ты как разговариваешь со мной? За детьми не смотришь, они голодные бегают, а ты пьёшь по посёлку невменяемая ходишь. Забыла, как я приезжал и пьяную тебя по посёлку искал, детей одних дома бросила, а? — взорвался я. Где ребята? — рассерженно процедил я.
Я подошёл к ней в упор: Ты вообще хоть трезвая? — я сделал вид, что пытаюсь определить её состояние. Девочка уткнулась ей в ногу и уже не смотрела на меня.
— Да вон они, — обидчиво пробормотала она.
Я подошёл к окну и увидел в огороде размытые силуэты.
— Девочку накорми и отмой, мамаша! — зло сказал я и вышел из дома.
Обойдя дом, я направился по заросшей тропинке в огород, которая проходила мимо деревянного уличного туалета. До меня начали доноситься азартные крики мальчишек. Они перевернули железное ведро, поставили на него стеклянные бутылки и швыряли в них камни, соревнуясь, кто первый разобьёт цель. И вот камень попал в бутылку, послышался пронзительный звук разлетевшегося на осколки стекла.
— Ура, я попал! — кто-то закричал из мальчиков. Ты снова продул! Ха-ха.
Я подошёл сзади. Голос у мальчишек был хриплый, простуженный.
— Здравствуйте, ребята! — громко прервал их я.
— Ой, — оглянувшись, произнёс Лёша. Здравствуйте, — тихо произнёс он.
Мальчишки смотрели на меня. Я же разглядывал гору стекла, которая лежала возле ведра.
— Вы сколько уже ты лупите камнями?
— Неделю, — пробормотал Слава.
— Стекло надо будет потом убрать, — скомандовал я, кто-нибудь пойдёт и порежет ногу, например, ваша сестрёнка.
— Да, мы уберём, — отозвались они.
— Когда последний раз вы залазили вон в тот огород? — я показал пальцем на верх и посмотрел на лица ребят.
Мальчишки посмотрели на верх, но, мне показалось, из-за забора они не увидели, однако сразу повесили головы.
— Мы не лазили, — пробормотал Лёша, не поднимая головы.
— Врать нехорошо взрослым, да и вообще нехорошо, кто вас научил врать? — поучительным тоном разговаривал я. Вас видели, как вы залезали в тот огород, иначе я бы не пришёл к вам, — хитрил я.
— Мы вчера туда лазили, до этого ещё два раза, — не поднимая голову, бубнил Слава.
— Пошли за мной, будем извиняться перед тётенькой, — я снова начал проваливаться в мокрую землю, шагая к воротам. После чего мы начали подниматься в гору. Впереди шёл я в фуражке. За мной плелись два мальчика, виновато повесив голову.
Я оглянулся и увидел, что с крыльца на нас смотрит Елена. «Снова курит», — зло подумал я. Она так и не спросила, куда мы пошли, равнодушно зайдя в дом. Я постучал в железные ворота и услышал быстрые шаги Натальи Сергеевны.
— Ой, вы вернулись, — с улыбкой произнесла она.
— Да вот, — кивнул я в сторону мальчишек, ребята пришли извиниться.
Она повернула голову, удивившись ещё сильнее.
— Аа, это мальчишки из старого Полино, да-да, я их видела. За что извиниться? — вдруг посмотрела на меня женщина.
— Ребята, расскажите тёте Наташе, почему вы здесь, — строго скомандовал я.
— Мы это, — неуверенно говорил Лёша, не поднимая голову и теребя руки — покусали ваши огурцы и помидоры.
— Ой, — ласково и нежно произнесла Наталья Сергеевна, скрестив пальцы и прижав к груди — какие славные мальчишки! Я удивлённо смотрел на женщину, которая недавно просила посадить в тюрьму злоумышленников, ругалась на них, требовала от меня справедливости. А тут её не узнать — размякла, только глянув на них.
Я, не дожидаясь, строго начал отчитывать ребят, говоря им про то, что они совершили тяжкое преступление, за которое людей сажают в тюрьму. Наталья Сергеевна в это время испуганно смотрела на меня, словно это она мать тех самых мальчишек, которые проникли в чужой огород и покусали огурцы.
— Ребята, запомните, так делать нельзя», — подытожил я свою речь.
— Сейчас, — произнесла женщина и в свойственной ей манере забежала в ограду. Я продолжал проводить профилактическую беседу с ребятами.
Через некоторое время вышла Наталья Сергеевна с большой посудиной в руках, на которой лежали огурцы, помидоры и различные ягоды.
— Возьмите, — ласково сказала Наталья Сергеевна, протянув поднос ребятам. Они смотрели на поднос, однако не решались его взять.
— Берите, берите! — скомандовал я. Придите потом, помогите вскопать грядки тёте Наташе, — я посмотрел на женщину и подмигнул ей глазом. Слава неуверенно взял тяжёлый поднос, который качнулся у него в руках.
— Ого, тяжёлый, — пробубнил он.
— Кушайте, мальчишки, кушайте, — продолжала ласково говорить она.
— Ничего не забыли? — строго обратился я к ребятам.
— Извините нас, тётя Наташа, — пробормотал Слава, не поднимая головы.
— Извините, — добавил Лёша, «спасибо».
— Ну всё, ребята, ступайте домой!» — Лёша и Слава пошли домой, виновато не поднимая головы. Спускались вниз по скользкой тропинке.
— Ребята! — вдруг крикнул я. «Вы чем доски оторвали?!» — мне стало любопытно, как им удалось оторвать крепко прибитые доски.
— Они уже были оторваны! — крикнул Лёша, повернувшись к нам.
— Таааак, нам с вами нужно провести расследование, что за преступник оторвал мои доски, — недовольным тоном начала Наталья Сергеевна.
— Разберёмся, — протянул я, глядя как последние лучи солнца ласкают горизонт. Наступила вечерняя прохлада.