Обычаи армян в Ахалкалаки, письма и пожар в полку

Из второй части рукописи второго тома романа автора "Вспоминая жизнь, похожую на романную"
Население города Ахалкалаки, как уже подчеркивалось выше, было почти что, полностью армянское. Обычаи армян, как, впрочем, и грузин, были своеобразные. Здесь в основном работали только мужчины. Женщины должны были, как у нас говорят, «сидеть» дома, то есть заниматься домом и воспитывать детей. В вечернее время их почти не было видно на улицах города. Ближе к вечеру в городе наблюдалось лишь движение мужчин, спешащих в гости, в рестораны и столовые для того, чтобы отметить то или другое событие, поговорить об игре любимого тогда футбольного клуба «Арарат», обсудить другие важные с точки зрения мужчин житейские проблемы. Понятно, что всё это сопровождалось питьем виноградного вина или чачи. Чача – это что-то вроде российской самогонки.  Но пили они, как говорится,  в «меру», как учит «Неру». Эта поговорка была очень распространена среди солдат и сержантов. Этой поговоркой, помнится, пользовались и русские, особенно, женщины, которым хотелось, чтобы их мужья не напивались «до чертиков». А армяне и грузины соблюдали эту «меру», поэтому встретить на улицах Ахалкалаки пьяного в «дым» мужчину практически было нельзя.
 
Понятно, что при таком образе жизни в Ахалкалаки, познакомиться, и тем более влюбиться в одну из армянок или грузинок было практически невозможно, особенно солдатам и сержантам другой национальности. Поэтому от армейской скуки, которая наблюдалась в вечернее время и в воскресенье, спасали письма родных, близких и любимых. Получить письмо было целым событием в жизни солдат. И для того, чтобы чаще приходили ответы, нужно было быстрее отвечать на письма. Так что почтовая переписка спасала солдат от многих правонарушений и непродуманных поступков.
Все ждали писем, в первую очередь, от своих знакомых девушек и из дома, главным образом, от родителей. Помнится, что и Егор получал постоянно письма от двух девушек, с которыми был знаком до армии, и возможно, на что-то рассчитывал в будущем. Ему писали письма Марина из Донецкой области и Алла – из Кировской области. Из дома письма в основном шли от отца. Иногда кто-либо из братьев посылал поздравительные открытки к праздникам. Из Свердловска постоянно писал письма дядя Вася.

Дальше помещение класса взводов боевого обеспечения примерно после нового шестьдесят первого года сгорело. Почему сгорело? Толком ответить не мог никто. Солдаты склонялись к тому, что в том году, через стенку был сделан небольшой класс, а точнее каптерка. В ней останавливались обычно два сержанта. Чем они там занимались, солдатам было не известно. Но было известно, что они в каптерке засиживались допоздна. Понятно, топили печку, может быть, и выпивали. И видимо, то ли раньше ушли, оставив горящую печку, то ли подкинули в нее дров, и вынуждены были по какой-то причине покинуть каптерку, но ночью вспыхнул пожар, потушить который пожарникам не удалось. В дивизии пожарных машин не было. Вызвали городские пожарные машины. И как бывает всегда, машины прибыли, а к воде для тушения пожара в части добрались не сразу. Пока набирали воду, пожар принял угрожающие размеры. Поэтому солдаты, рискуя жизнью, кое-что из приборов успели вытащить и спасти, а все остальное поглотил огонь. Сгорела парадная форма и бушлаты взвода разведки и топографической службы полка. Впервые в жизни Егорка видел такой сильный ночной пожар. И не дай бог видеть еще что-либо подобное. Дальше следы пожара были постепенно ликвидированы, головешки вывезли на мусорную свалку, место разравняли, но строить новое здание класса начальство почему-то отказалось. Солдаты погрустили, погрустили о своем учебном классе, но потом смирились с этим, когда для занятий им выделили небольшую комнату при штабе полка.

Что касается писем, то в начале шестьдесят первого года переписка Егора с Мариной почти прекратилась. Ему стало понятно, как их любящие сердца, вдруг разбились из-за выхода замуж. И достаточно быстро, всего-то практически через год с небольшим после их последнего расставания.
- Вот и сделай бы предложение до армии Марине и что бы получил в итоге? – рассуждал Егор, как бы оправдывая себя.  Вся надежда у него теперь на Аллу Воронцову. Как, видимо, предписано было судьбой, что именно Алла затем станет его первой женой.