Глава 6. Сорока, Хомяк и Рыжий

 
  (Создатель  рисунка  Вадим  Камков)

  Вечер у костра был недолгим, все устали от тяжелого дня и потихоньку один за
  другим стали расходиться. Последний, кто уходил, затушил костер, залив его
  угли водой из ведра, и, освещая себе дорогу фонариком, направился в палатку.
  В палатке горел свет, была слышна возня, разговоры, отряд укладывался спать,
  еще 10–15 минут — и всё стихло.
      Лес и вся округа вновь растворились в черной бездне мрака. Ветерок шуршал
  стенками палатки, перегоняя на ее парусине волну за волной. Запоздалая листва
  срывалась под порывом ветра с веток деревьев, кустарников и, перекатываясь по
  траве, толстым ковром ложилась на землю. Где-то вдали, в лесу у реки, протяжно
  прокричал филин, собираясь на свою ночную охоту. Природа замерла, наступила
  холодная ночь.
      Утро следующего дня, 1 октября, началось как обычно. Ирина с 6 часов
  гремела на кухне посудой, готовила завтрак. Николай Иванович встал, как
  всегда, вместе с дочерью и, несмотря на прохладное утро, омылся по пояс
  ледяной водой. В палатке зашевелились, и один за другим, зевая и потягиваясь,
  на улицу стали лениво выходить поисковики. Вскоре весь отряд собрался и сидел
  за столом, завтракал.
    — Да, а денек сегодня не будет таким жарким, как вчера! — посмотрел на небо
  Николай Иванович.
      По небу плыли небрежно разбросанные кусками серые тучи, на время заслоняя
  собой солнце, то частями, то полностью поглощая и скрывая своей свинцовой
  непроглядной массой.
    — Как бы дождя не было! — кинул взгляд на небо один из поисковиков.
    — Посмотрим,— сказал Чуб и закурил сигарету.— Ириша, мы позавтракали, убери
  со стола,— позвал дочь Чубов. Иришка быстро убрала всю посуду, и на чистый
  протертый стол легли спутниковые карты.
    — Итак, посмотрим, что тут у нас,— развернул карты Николай Иванович. На
  картах по квадратам были отчерчены сектора поиска, начиная с верхней части
  хутора до нижней, к лесу.
      Практически все квадраты верхней части хутора были перечеркнуты крестом,
  это означало, что верх обследовали полностью. Внизу оставался всего один ряд
  непомеченных квадратов, секторов поиска.
    — Так, значит, с верхом мы всё закончили?! — ткнул пальцем в карту Чуб.
    — Да, всё закончили,— ответил один из поисковиков.
    — Точно всё проверили? Одиночки все отрыли?
    — Да вроде все, Сорока ходил, проверял.
      Чубов бросил вопросительный взгляд на симпатичного светловолосого
  парня 25–26 лет, одетого так же, как и все, в камуфляжный костюм и такое же
  кепи на голове. Плечи у парня были широкие, на вид он был хоть и крепкий, но
  не спортсмен. Лицо овальное, строгое, глаза голубые, взгляд спокойный,
  внимательный. Ростом он был выше среднего, осанка ровная, не сутулый.
    — Да, Николай Иванович,— подтвердил Сорока.— Мы с Хомяком прошли, всё
  проверили, пропусков не должно быть!
    — Так не должно быть? Или нет?! — нахмурил лоб Чуб.
    — Нет! — решительно ответил Сорока.
    — Хорошо. Тогда бросаем все силы на оставшийся участок!- Все по коням! Не
  позднее, чем завтра, мы должны закончить этот хутор! — поднялся из-за стола
  Чуб.— Нам надо успеть до дождей обследовать еще одно место.
      Отряд встал из-за стола, и все двинулись на работу.
      Ира осталась на кухне, она разбирала и мыла посуду и так увлеклась, что не
  заметила, как сзади кто-то подошел к ней и коснулся рукой ее плеча.
    — Может, помочь? — послышался мужской голос из-за спины.
    — А, Сорока, это ты! — обернулась Иришка.— Нет, спасибо, не надо, я уже
  заканчиваю,— сказала она, протирая полотенцем мокрые тарелки и ложки.
    — Как хочешь,— обронил Сорока и сел за стол напротив Ирины. Не отрывая
  взгляда, он наблюдал, как она протертые тарелки складывала в стопку, а ложки и
  вилки — в специальный коробок.
    — Что сидишь без дела? — бросила на Сороку свой взгляд Иришка.
    — Да вот сижу, любуюсь твоей красотой и думаю! — косо улыбнулся Сорока.
    — О чем это ты думаешь?
    — Да думаю о том, что ты нашла в этом твоем Игнатове такого, чего во мне
  нет?
      Ира положила полотенце, села за стол, посмотрела в глаза Сороке и широко
  улыбнулась.
    — Не знаю, Валера. Чего-то, значит, нет!
    — А может, получше поищешь! — взял в свою руку ладонь девушки Сорока. Он
  нежно провел по ее ладони своими пальцами и с любовью посмотрел ей в глаза.
    — Не надо, Валера! — отдернула свою руку Иришка.— Ни к чему этот бесполезный
  разговор.
    — Почему? Ты так сильно любишь этого Игната?! За что?! — стиснул до боли
  свои зубы Сорока.
      Видно было, как ему неприятно произносить даже прозвище своего противника.
    — Какая разница! — отвернулась в сторону Ирина.
    — И все-таки?! — настаивал Сорока.
    — Да откуда я знаю! Люблю, потому что люблю! — повернула свою голову Ира и
  посмотрела прямо в глаза Сороке. Ее взгляд был уверенным и спокойным.— Разве
  люди любят друг друга за что-то?! Любят, потому что любят!
    — Понятно! — потупил свой взор Сорока.
    — Не обижайся, Валера! — теперь уже Иришка положила свою ладонь на руку
  Сороки.
    — Поверь, и у тебя всё будет хорошо! Ты парень неплохой, красивый, встретишь
  еще свою любовь! А меня прости и забудь! — она замолчала на минуту, опустив
  свой взор, потом подняла глаза и бросила взгляд за спину Сороки.— Валера,
  там, кажется, за тобой пришли! — с облегчением, что этот разговор наконец-то
  закончится, выдохнула Ирина.
      Сорока обернулся и увидел перед собой невысокого худого парня лет двадцати
  семи. Вид у него был неряшливый. Одет он был в потрепанную камуфляжную куртку
  и выцветшие брюки.
      На голове было серое кепи, по пошиву оно напоминало кепи вермахта.
  Стоптанные старые армейские ботинки были зашнурованы по самый верх. Сам парень
  был слегка сутул, с небритым скуластым лицом и глуповатым улыбчивым взглядом!
    — Чего тебе, Хомяк?! — с недовольством спросил Сорока.
    — Куда ты пропал? Мы с Рыжим там еще одного немца подняли,— картаво
  проговорил Хомяк.
      На его лице растянулась улыбка, оголив большие верхние резцы зубов. Что-то
  и впрямь было от грызунов в его виде.
    — Ну, нашли так нашли! Что из этого сенсацию делать,— равнодушно ответил
  Сорока.
    — Этот немец не простой, посмотри,— протянул свою руку Хомяк. На его
  раскрытой ладони лежал испанский крест с мечами легиона «Кондор»!
    — Ох ты! Неплохо! — оживился Сорока, взяв крест в свои руки.
    — Тысяча баксов! — довольно воскликнул Хомяк, вновь оголив свои желтые зубы
  улыбкой.
    — Да, серьезная вещь,— подтвердил, улыбаясь, Сорока.— Что еще интересного
  у него нашли?
    — Знак за ранение легиона «Кондор», я его Рыжему отдал! Мы же обещали.
    — Правильно,— согласился Сорока,— давно уже обещали. - Что еще?
    — Планка за рукопашный бой! — продолжил Хомяк.— Два Железных креста и
  спортивный знак СА.
    — Да, непростой дядя был! — воскликнул Сорока.— Офицер?
    — Штабс-фельдфебель! — ответил Хомяк.
    — Полковой старшина, по-нашему! Старый вояка!
    — Да! — улыбнулся Хомяк.— Железный крест второй степени у него еще
  имперский! За Первую мировую войну!
    — Да! Такие вояки попадаются очень редко,— заметил Сорока.
    — Ну, так я о чем?! — продолжал улыбаться Хомяк.— Пошли!
      Сорока встал из-за стола и посмотрел на Иришку. Ему до боли было обидно,
  что она отвергла его и избрала другого. Но, как бы ему не было больно услышать
  отказ от той, которую он любил по-настоящему, Сорока продолжал испытывать
  к ней самое нежное чувство и где-то глубоко в душе, смутно надеялся на то, что
  не всё потеряно и она еще сможет стать его девушкой!
      Уходить от нее не хотелось, но надо было идти.
    — Ладно, Ира, забудь этот наш разговор! Извини, надо идти работать.— Сорока
  собрался уже уходить, но остановился на минуту и хмурым взглядом посмотрел на
  Ирину.— Когда он приедет?!
    — Сегодня! — ответила Иришка.
    — Ясно! — стиснул зубы Сорока. Повернулся и ушел, сопровождаемый назойливым
  Хомяком, который на ходу продолжал эмоционально что-то рассказывать ему,
  разводя в воздухе руками.
      Валерий Михайлович Сорокин (Сорока) и Константин Борисович Хомяков (Хомяк)
  были друзьями детства. Оба из Ворошиловского района города Волгограда.
      Жили в разных подъездах одного дома. Вместе учились в одной школе. Еще
  подростками страстно увлеклись военной историей Сталинградской битвы, и
  особенно немцами, вермахтом.
      Пацанами, по 11–12 лет, когда еще не было металлоискателей, они бродили с
  лопатами по балкам. и окраинам Волгограда, раскапывая наудачу блиндажи и
  окопы, стаскивая домой и в гаражи своих отцов всё, что находили, от патронов
  и гранат до крылатых мин и снарядов. За что Хомяк однажды схлопотал от отца по
  полной программе, когда тот обнаружил в погребе своего гаража целый склад
  этого смертельного добра. Урок пошел на пользу: Хомяк и Сорока больше не
  таскали нечего взрывоопасного к себе домой. Несмотря на это, они не оставили
  раскопки, а просто поменяли приоритеты. Парни росли, становились умней и
  понимали уже, что по-настоящему ценно и что может принести не только
  коллекционный интерес и эстетическое удовольствие, а настоящий доход.
  В первую очередь это, конечно же, награды и знаки различия, затем холодное
  оружие, амуниция и снаряжение! Всё, от касок до противогазных бачков и
  стальных ящиков под пулеметные ленты. От солдатских раскладных лопаток до
  фляжек, всё без остатка поглощал блошиный рынок. Вооружившись к этому времени
  металлоискателями, Сорока и Хомяк взялись за работу. И уже через год, когда им
  было по 19 лет, каждый имел свою машину. Стали выезжать дальше, за город, в
  места больших боев. В степи и заброшенные хутора, в те места, которые были на
  территории котла. Пошли удивительные и очень ценные находки.
      Однажды они откопали один из блиндажей в степи у города Калач-на-Дону, в
  том месте, где проходили самые жестокие бои и где советские войска сомкнули
  кольцо окружения. Блиндаж оказался штабным. Здесь размещался полевой штаб 22;го
  пехотного запасного полка.
      Блиндаж этот, когда нашли, он на удивление оказался целым, не копаным! Его
  другие копатели или не заметили, или просто не опознали, не поняли, что это
  блиндаж. А опознать или понять, что это был именно блиндаж, было действительно
  непросто. Глубокая, поросшая кустарником яма, ничем не примечательная на
  первый взгляд, мало кого могла заставить обратить на себя внимание, но только
  не Сороку.
    — Слушай, Хомяк, а ведь это блиндаж! — воскликнул Сорока, рассматривая яму
  внутри.
    — Да ну, Валера, с чего ты взял?! — отмахнулся Хомяк.— Капониры какие-то под
  технику! Танк, наверно, стоял!
    — Какой танк?! Разуй глаза! Где ты видишь выезд для танка?! Четыре ровные
  стены! Ты видишь, какие покаты к центру! Земля в трещинах! Это первый и самый
  верный признак того, что блиндаж не тронут! А там, в кустарнике, посмотри,
  видишь, в углу бровка через бруствер прокопана. Это выход.
      Хомяк спустился в яму и посмотрел на указанное Сорокой место.
    — Слушай, и правда, похоже на выход,— согласился он.
    — Ну, а я о чем! — улыбнулся довольный Сорока.
    — Может, ковырнем землю, отроем шурф, проверим? — спросил Хомяк.
    — С ума сошел?! — воскликнул Сорока.— Что мы сегодня успеем сделать?! Время
  к вечеру, только лишнее внимание привлечем! Значит, так! — оглянулся по
  сторонам Сорока.
    — Слушай меня, Костик! Сейчас едем домой, запасаемся продуктами дня
  на два-три, берем палатку и завтра утром сюда! Пока это место другие не нашли!
  Поверь мне, тут что-то интересное обязательно будет!
      Хомяк никогда не спорил с Сорокой, он давно уже привык к тому, что в их
  малом отряде всегда старший Валера. Поэтому, набрав провизии, друзья рано
  утром, еще по-темному, приехали на место. Копать стали сразу, не разбив
  палатку. Первые шурфы подтвердили догадку Сороки — это был обваленный
  от времени нетронутый блиндаж. Вырыли сгнившие верхние перерубы, земля местами
  обвалилась, обнажив обложенные почерневшими бревнами стены.
    — Ну, что я тебе говорил! — восторженно крикнул Сорока.
    — Да,— подтвердил Хомяк.— Такое редко встретишь!
      Только бы не пустой был!
    — Не должен быть! До ближайшего хутора от этого места 30 километров, не
  меньше! Блиндаж в степи, так что очень большая вероятность, что он не тронут!
      Сорока был прав, последующие раскопки не только подтвердили его слова, но
  поразили и шокировали своими находками. Расчищая метр за метром раскоп и
  выбрасывая наверх, вместе с грунтом, сгнившие куски перерубов, они потихоньку
  расчищали блиндаж.
      Первыми находками были три стопки касок, одна на одной они стояли в углу,
  напротив входа в блиндаж. Всего было 18 касок разного размера, все каски в
  отличном состоянии, в родной краске, практически не гнилые, что
  свидетельствовало о том, что блиндаж обвалился не очень давно, 2–3 года
  максимум, иначе каски бы погнили намного сильней! Второй находкой
  была ниша в одной из стен, тут нашли бинокль, две гранаты колотушки и пистолет
  «вальтер» в кобуре. Пистолет отлично сохранился, практически без ржавчины. Эта
  находка потрясла парней! Но это было далеко не самое ценное, что довелось им
  найти в этот день. Разбирая дальше завал и расчищая блиндаж, они нашли у
  дальней стены два полусгнивших табурета и стол. Стали разбирать завал вокруг
  них, лопата лязгнула по металлу.
      Сначала не поняли, что это за металлический квадрат, когда стали
  окапывать, поняли: это цинковый ящик, он стоял на полу у стены, сбоку от
  стола. Ящик был большой, 1200 миллиметров в длину, 600 миллиметров в ширину и
  800 миллиметров в высоту. На крышке ящика висел ржавый навесной замок. Ящик
  был тяжелым!
    — Ну что, Костя, как думаешь, что тут,— устало улыбнулся Сорока.
    — Не знаю, Валера, давай раскроем, посмотрим! — вытирая пот с лица, выдохнул
  Хомяк. Сорока взял топор, которым они вырубали кустарники и ветки, и стал
  обухом сбивать замок.
      Пару минут усилий, и замок сбит. Открыли ящик и потеряли дар речи! Ящик
  был полностью, под крышку, завален штабными документами, картами и
  неврученными наградами.
      Железные кресты 1;го и 2;го класса лежали в коробках (86 коробок с этими
  крестами). Штурмовые пехотные знаки, знаки за ранение, все в коробках и
  пакетах. Документы к знакам, полковая печать, золотая ручка с пером,
  серебряный портсигар с золотой готической монограммой и, как вишенка на торте,
  золотые наградные карманные часы с дубовыми листьями на крышке!
      Пораженные такими находками, Сорока с Хомяком на несколько минут впали в
  настоящий ступор.
      Орали на всю степь как умалишенные, визжали и прыгали.
  Позже реализация всего этого богатства принесла парням очень серьезную
  прибыль. Сорока купил себе однокомнатную квартиру, о которой давно мечтал, и
  съехал от родителей! А Хомяк — новенький джип.
      В поисковом отряде «Сталинград;43» Хомяк и Сорока появились на второй год
  после создания этого отряда. Привел их в отряд один знакомый. Рыжов Виктор
  Сергеевич (Рыжий). Крепкий спортивный парень 27 лет, с огненно-рыжими
  волосами и круглым, покрытым веснушками лицом. Роста он был выше среднего, с
  большими крепкими ладонями, добрый веселый парень, безотказный и по жизни
  слегка наивный.
      Рыжий познакомился с Сорокой и Хомяком на рынке. Он, так же как и они,
  страстно тяготел к наградам вооруженных сил фашистской Германии. Подружились
  парни быстро, выезжали вместе на раскопки по местам боев, вместе торговали на
  рынке трофеями. А когда настал сезон, и Чубов собирал на осенние работы
  очередной отряд, Рыжий предложил взять в отряд Сороку и Хомяка. Они сами
  попросили его об этом. Нет, они, конечно же, не изменили себе и как копали
  немцев, так и продолжали копать в свободное от вахты время. А нахождение
  в отряде им нужно было для легализации своих раскопок. Имея удостоверения
  сотрудников поискового отряда «Вахты памяти», они могли смело копать в любом
  месте, не опасаясь неприятных вопросов как от местных жителей, так и, самое
  главное, от милиции. Чубов знал про их интересы, но, так как они работали
  добросовестно и были послушны, не обращал на это их увлечение никакого
  внимания.