Василиса. Часть 10. Знание

«Чему бы жизнь нас ни учила,
Но сердце верит в чудеса...»
(Федор Иванович Тютчев)

…Проснувшись на следующее утро, освеженная и отдохнувшая от эмоций предыдущего дня, я обнаружила себя в теплых объятиях Геллы, обнявшей меня передними лапами и накрывшей своим тоненьким коротким хвостиком. Тепла от хвостика, конечно, не было никакого, но такое проявление заботы от кошки, которая недавно и подойти к себе не давала, было невероятно трогательным.

- Доброе утро, мамочка, - муркнула я кошке прямо в ухо и нежно лизнула торчащую из него шерсть. – Ты хорошо спала?

- Доброе утро, моя лапушка, - мяукнула Гелла, сладко потянувшись и распахнув ярко-розовую пасть с маленькими, но очень острыми клычками. – Я спала замечательно, но, похоже, мы проспали конец твоей истории… Как неудобно перед Ма…

- Может она тоже уснула и не заметила? – предположила я. – Ты знаешь, мамочка, мне такой странный сон снился… Ну такой странный… Как будто ты летала, как Ягиня из легенды… А у папы Фокса было три головы, и он мог дышать огнем и дымом…

- Ну что ж здесь удивительного? – фыркнула Гелла, подмигнув Фоксу. – Вообще ничего странного не вижу! Правда, Фокс? Мои предки были валькириями, а валькирии всегда умели летать. Наверняка и Ягиня была валькирией, раз летала в ступе! Наверное, она в чем-то провинилась, и Один отобрал у нее крылья. А у Фокса…

Гелла замялась.

- А у меня, - подхватил Фокс, - папа – Огненный Кот! Так почему же мне не выпускать огонь и дым из пасти как он? Хе!

Кот повернул голову к солнцу, и его глаза полыхнули скрытым в глубине огнем.

- Ух ты… - восхищенно произнесла я. – Но тогда и Ма – совсем не человек, а большая кошка? Я ее видела такой, с мордой рыжей кошки…

- Ну… - задумалась Гелла, - это как посмотреть… Может оно так, а может и нет… Это с какой стороны глянуть. Могу сказать одно. Когда я увидела ее впервые, мне тоже в лучах солнца показалось, что я вижу огромную рыжую кошку. Я даже подумала, что за мной пришла одна из Трех Кошек Радуги, чтобы увести с собой… Я пока не рассказывала тебе, как меня взяли в этот дом… Это очень тяжелая история. Я была крошкой и умирала. Может мои видения были горячечным бредом, а может и правдой. У Фокса на этот счет, я знаю, есть собственные предположения…

- Да, - влез в разговор Фокс, подняв глаза к потолку и задумчиво шевеля усами. – Имея в виду, что генезис всех живых существ, обитающих на этой планете, скорее всего является общим, опровергая гипотезу самопроизвольного зарождения жизни и гипотезу стационарного состояния, учитывая возможность божественного происхождения или абиогенеза, а также гипотезу о мире РНК и теорию химической эволюции… трижды два – шесть… восемь на ум пошло… корень восьмой степени из квадрата катетов гипотенузы круга… гиперболический эллипсоидный параболоид… В общем, короче говоря, возможно, что раз Гелла по состоянию здоровья находилась возле подножия Радуги и собиралась уйти, то ее внутреннее зрение могло видеть то, что скрыто. А именно – саму суть или, говоря языком креационизма, саму душу существа, стоящего перед ней! То есть все могло возникнуть из одной протоклетки, плавающей в первичном бульоне, бесконечно реплицироваться и превращаться в эндосимбионты, хотя я, лично я, всегда склонялся к гипотезе панспермии, хотя бы по отношению к нам, котам…

Фокс осекся на полуслове, заметив напротив три удивленно выпученных круглых глаза, которые с каждой секундой становились все круглее и удивленнее.

- Что, немного непонятно, что ли?.. – озадаченно спросил кот, почесавшись. – Ну,  если хотите, я могу развить мысль и объяснить подробно каждую теорию…

- Нет! Стоп! – завопила Гелла. – Хватит на сегодня твоих теорий! Ты что, с ума нас свести хочешь своей научной галиматьей? Девочкам этого знать не обязательно! Им это не нужно! У нас другие жизненные приоритеты! Как вылизать лапки или как расчесать шубку! Когти в порядок привести, опять же! Что ты со своими гипотезами, бульонами и парабо… Тьфу! И не выговоришь! Вон, ребенка напугал! Закрой глазки, Васенька, пусть они снова на место встанут. А то твой сумасшедший папа Фокс и нам мозги свернет научными терминами. Тоже мне, начитался… Умник! Кот ученый! Хатуль мадан! Смотри, облысеешь скоро от такого количества знаний! Пойдем, Васенька на диванчик, покажу тебе как чистить между когтиками, чтобы там не налипало…

- Ну и подумаешь… - обиделся Фокс и пошел к миске похрустеть. – Я хотел… чтобы научно объяснить… с точки зрения имеющихся на сегодняшний день концепций… а вы…


Мы с Геллой забрались на диван, улеглись недалеко от Ма, которая сидела на диване и держала в руках плоскую коробочку, пристально вглядываясь в неё.

- Это Ма читает… - шепотом муркнула кошка мне в ухо. – Наверное, хочет быть такой же умной, как Фокс…

Я уважительно взглянула на Ма. Мне казалось, что быть умнее папы Фокса невозможно.

- А давай попросим Ма дальше рассказать мою историю! – также шепотом муркнула я. – Ведь совсем необязательно ждать вечера? А то мы снова можем уснуть и не дослушать…

- Ну так попроси! – подмигнула Гелла мне своим единственным глазом. – Что может быть проще!

Я подкралась к Ма, тихонько забралась к ней на колени и замурчала, тычась носиком в ее ладонь.

- Что, моя заюшка? – нежно спросила Ма. – Хочешь дальше легенду послушать? Ну что ж, зовите Фокса – расскажу, пока есть свободное время!
 
- Уже иду! – услышали мы мявкание дожевывающего корм кота. – Подождите секундочку! Я еще водички попью!

- Не торопись, Фокс, мы подождем! – усмехнулась Ма, отложила в сторону плоскую коробочку, закрыла глаза, словно что-то припоминая, глубоко вздохнула и продолжила повествование…


…Как вы, наверное, помните, Кощей обратил свою дочь Василису в лягушку сроком на три года, а ее мать, Марья Моревна, смягчила наказание, позволив дочери по ночам снова становиться человеком.

Так и случилось. Днем Василиса сидела на болотах у Яги, комаров да мошек ловила, а ночью почивала на мягких перинах в материнском покое.

Как-то раз задержалась девица у тетки и не успела допрыгать до дворца Кощея. Обернулась она девицей-красавицей в чистом поле, возле большого дома, в котором проживал старый бобыль с тремя взрослыми сыновьями. Много лет назад умерла его жена, и хозяйство оказалось в запустении. По всему видно было, что давно женская рука не касалась ничего на этом небогатом подворье.

Василиса, сбросив лягушачью кожу, оказалась нагой и не могла показаться людям на глаза, поэтому спряталась в высокой ржи, пока бобыль и его сыновья не легли спать. Тогда девушка вышла и, обнаружив на плетеной изгороди сушащиеся после стирки мужскую рубаху да порты, надела их, взяла серп да пошла в поле - жать рожь и вязать снопы.

С помощью волшебства она скосила за ночь все поле, потом навела порядок на подворье, а к рассвету из смолотого зерна напекла свежего хлеба.

Сама же на рассвете снова накинула на себя лягушачью кожу, и та вмиг приросла, как будто и не была Василиса только что человеком. Порты и рубаха упали на землю. Там и нашел их младший сын бобыля – Иван.

Мужики не верили своим глазам. Все поле стояло в аккуратных снопах, а двор, чисто выметенный и прибранный, радовал глаз.

- Чудесааааа… - только и смог вымолвить старый бобыль, почесал в затылке и спросил своих сыновей:

- Сынки мои милые, сынки мои добрые, не сватался ли кто из вас к невестушкам справным без моего ведома? Кто же та хозяюшка, что навела здесь порядок да рожь сжала, да смолола, да хлебца напекла? Или все вы решили порадовать старого отца и нашли себе невест работящих да спорых, на руку умелых, на ногу легких? Если так, то поведайте отцу, чтоб он успел порадоваться за вас перед смертью!

Братья стояли молча, переглядывались и почесывали в раздумьях непослушные кудри.

Только младший, Иван, задумчиво теребил свою извалянную в пыли залатанную рубаху и протертые порты, размышляя, кто же мог на них позариться.

Следующей ночью Василиса снова припозднилась и не успела к закату во дворец. Теперь уже намеренно. Ей было интересно посмотреть, как отреагировали мужики на ее труды ночные. И наткнулась она на всех четверых на огромной поляне, заросшей высокой травой. Мужики, синхронно вмахивая косами, шли рядком и пели песню о том, как тоскует сердце парня по любви девичьей.

Василиса заслушалась, спрятавшись в траве, а тут и солнце село. Мужики собрали косы и пошли домой, не докосив бОльшую часть поляны.

- Ну вот мне и забота на ночь, - усмехнулась Василиса. – Как раз все свои премудрости смогу применить.


Так она и сделала, да еще успела в избе незаметно порядок навести, печь побелить, да напечь свежих лепешек на утро.

Мужики, проснувшись, дивились чуду чудному. Бобыль снова пытал сыновей про невестушек невиданных, да сыновья лишь плечами пожимали. Лишь Иван, снова подняв из пыли свои порты и рубаху, заметил, что дыры на них аккуратно заштопаны, да заплатки цветные красиво наложены.

- Точно, это девицы рука! – тихо сказал он. – Только зачем же ты, девица, лик свой прячешь от нас? Неужели так некрасива ты и стесняешься показаться?

Задумал Иван не спать в третью ночь и подкараулить девицу. Так и сделал.
А Василиса задумала в третью ночь начесать козьего пуха, напрясть пряжи да наплести всем четверым поясов пестротканных. Да пошить им новые рубахи да порты, заместо старых да дырявых.

Так она и сделала. Мяла, трепала и чесала лен, из кудели напряла нитей, из нитей соткала полотна, сшила рубахи да порты, и по каждой рубахе вышивку диковинную пустила. По одной рубахе плыли белы лебеди, по другой - цвели цветы луговые, по третьей - летели птицы перелетные, а бобылю вышила она обереги волшебные, чтобы здоровье его поправилось и срок жизни продлился. Каждому обновку Василиса положила возле ложа спального да заметила, что младшего, Ивана, которому она лебедушек белых вышила, в постели-то и нет!

Догадалась девица, что Иван обхитрил ее и увидел во всей красе, бросилась искать кожу свою лягушачью, а Иван-то ее нашел уже и в печке спалил, чтобы осталась с ним краса девица навсегда.

- Что же ты наделал, смертный! – вскричала Василиса. – Теперь увидит меня Змей Горыныч, дядя мой жестокосердный и расскажет отцу моему, что нарушила я волю его. И страшное наказание ждет меня за ослушание!

- Да кто ж отец твой строгий, красавица? – спросил Иван. - Это какой же добрый отец может свою дочь в образе жабы держать?

- Не твоего человеческого ума это дело! – оборвала его Василиса. – Кощей Бессмертный отец мне и Марья Моревна мне мать. Я дочь великих чародеев, и лягушачье обличье было моим наказанием за гордыню и ослушание. Носить мне его оставалось лишь три дня, но ты все испортил. Теперь придется мне пойти к отцу и повиниться, а он волен наказать меня жестоко, оставив в образе лягушки навсегда… Прощай, глупец, хоть ты и по нраву мне пришелся, но, видно, не судьба мне человеком жить на свете…

Тут же затмилось небо и прилетел многоголовый Змей. Схватил он Василису и отнес в замок Кощея. А тот заточил ее в темницу и посадил на хлеб да воду, чтобы одумалась и прощения просила.


У людей на эту тему существует множество легенд. Как Иван вызволил Василису Премудрую из заточения, убив отца ее, Кощея Бессмертного, и Змея Горыныча зарубил, отсекая ему головы волшебным мечом-кладенцом. Кто-то рассказывал, что Иван не простого роду-племени был, а царского - младший сын царя Додона, которого подменила еще в колыбели старая бабка-повитуха, подложив вместо царского сына своего - низкородного. Кто говорит, что крестьянским сыном был Иван, да еще и прозвищем «дурак», поэтому премудрая Василиса как нельзя лучше годилась ему в жены. Так или иначе, Иван спас Василису, и она, в благодарность, вышла за него замуж. И в свое время родилась у них дочь, которую тоже нарекли Василисой. И была она прекрасна ликом и тиха нравом. Отца-матерь слушалась во всем, почитала их и никогда супротив воли их не шла. Выросла она в невесту завидную. О красе ее и нраве добром слава пошла по всей земле.

Прослышал о ней и бог Велес-Пан, прознал он, что красавица в родстве с самим Кощеем, да Змеем Горынычем, убитыми Иваном. Ведь Кощей был ей дедом, а Змей дедом двоюродным.

Подумал Велес, что и в Василисе Прекрасной кроме девичьей прелести и силы темные хоронятся, да умения чародейские.

- Вот бы мне такую жену за себя взять! – размечтался Велес. – А то надоели мне русалки холодные, да мавки бесплотные. Человеческого тепла да настоящей любви хочется, как с Ягиней у нас было! Может и в Василисе Ягинина страсть скажется, ведь и с ней в родстве Прекрасная!

Пошел тогда Велес к Василисе Премудрой да Ивану просить руки их дочери любимой.

Премудрая отказала ему и велела со двора убираться. Ведала она про неверного бога все, что рассказала ей несчастная, брошенная им Ягиня. Припомнила она ему все слезы, пролитые прОклятой Ягой, все подлое предательство его и измены с водяной да лесной нечистью. Выгнала Василиса Премудрая Велеса из дому и насмехалась над рогами его турьими, говоря непочтительно.

- Неужели я свою дочь-раскрасавицу выдам за тебя? – кричала Премудрая вдогонку. – За вора и изменщика! Чтобы ты своей волшебной дудкой заморочил ее, как мою тетку несчастную, а потом бросил?! И не тряси гневно бородой своей козлиной, не грози рогами турьими, не пыли шубой медвежьей! Не боюсь я тебя! Отца своего не испугалась, а уж тебя и подавно!


Осердился оскорбленный и униженный бог Велес и решил страшно отомстить Премудрой. Самой ей ничего сделать он не мог. На Василисе с рождения лежали сильные заклятия Кощеевы, да и Ягиня в свое время постаралась обезопасить любимицу. Да и сама Василиса не человеком была, а дочерью богов. Не было у Велеса таких сил, чтобы навредить ей. А вот Василиса Прекрасная была наполовину человеком по отцу Ивану. И сил волшебных материнских у нее не было. Кое-чему, конечно, Премудрая обучила ее, но тягаться с заклинаниями настоящих богов, разумеется, ей было не под силу. Да и молода она была еще совсем. В силу женскую не вошла. Не думали до сей поры Премудрая с Иваном, что на их дитятко кто из богов позарится волшбу навести…


Как вошла красавица в невестину пору, посватался к ней Иван прозвищем «царевич». И так он ей пришелся по сердцу, что тотчас Прекрасная дала ему свое согласие. Василиса Премудрая и Иван рады были, что девка в невестах не засиделась, а хитрый Велес не успел ни заморочить ее, ни выкрасть тайно.

- Теперь муж ей защита и опора, - успокаивала себя и супруга своего Премудрая. – Он - человек, она – наполовину. Кровь горячая стремится к такой же крови горячей. Пусть будут счастливы!

…Да не вышло так, как задумали родители…


…Ма ласково оглядела все-таки заснувших вокруг нее котов, усмехнулась, снова взяла свою плоскую коробочку и продолжила прерванное чтение…


…Как ни старалась я не заснуть под монотонное повествование Ма, а все же заснула… И увидела я себя в большой избе, заставленной мягкими диванами и креслами. На самом широком диване важно возлежал Фокс. Из его головы торчали длинные рога, которые упирались в потолок. В передних лапах кота была зажата игрушечная мышь-дудочка. Фокс держал ее хвост в зубах, а длинными когтями покалывал бока игрушки. Мышь морщилась от щекотки и тоненько пищала.

На диване напротив под мышиный писк, встав на задние лапки, танцевала Гелла. Казалось, что она не осознает своих действий и спит. Рядом с кошкой лежала лягушачья кожа с плоской головой, выпученными глазами и пастью до ушей.

- Будешь ли, красавица, моей женой? – затрубил туром Фокс, сверкнул огненными глазами и грозно нагнул рогатую голову.

И тут случилась неприятность… Тяжелые рога тут же перевесили, и кот свалился с дивана на пол, застряв рогами под диваном Геллы, которая мгновенно перестала танцевать. Многочисленные мыши-дудки запрыгали вокруг рухнувшего властелина и радостно запищали.

Гелла ощетинилась, выгнула спину горбом и возмущенно мяукнула:

- Заморочил меня, рогатый, мышами своими? А я еще тебе рубахи лебедями вышивала!

Тут же, откуда ни возьмись, вылетела человеческая одежда, с лебедиными крыльями вместо рукавов, и запорхала по избе, то и дело врезаясь в стены…

…Началась ужасная кутерьма, я испугалась смотреть сон дальше и, решив опуститься глубже сновидений, заснула покрепче…


«Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Всё любопытственнее и любопытственнее! Всё страннее и страннее! Всё чудесится и чудесится!»
(Льюис Кэрролл. «Алиса в стране чудес»)

(продолжение следует)